Бумеранги

Вагон качался где-то в полях между Питером и Москвой. Горшок качался вместе с ним, стукаясь затылком об стенку тамбура. Проводница уже раз пять пыталась выгнать его отсюда, и каждый раз он пугал её новой страшной рожей и разнообразным рычанием. Широко расставленные ноги мало помогали удерживать равновесие, но Миха упрямо скрестил руки на груди, не цепляясь ими даже за воздух. Напротив стоял Андрей, пьяный примерно на том же уровне, а потому добродушный и насмешливый. — Чё звал? Может, в купе поговорим? — Хочу здесь, — Мишка решил продолжить игру в упрямого ослика. — Значит, ты сколотил группу. — Собрал. Все парни из Купчино. Наконец-то можно репать недалеко от дома. Надоело мотаться хер знает куда. — И хер знает к кому, да? Можно подумать, ты мотался. Если б не я, ты б вообще свою ленивую высокохудожественную задницу от стула и дивана не отрывал. — Хуйню несёшь, Мих. Перегибаешь. — Да похуй мне. Вагон особенно резко качнулся, и Мишка едва не свалился. Андрей удержал его, упершись в грудь своими ладонями, и сказал: — Мне тоже. Миха, начистоту: никаких обид. Просто занимаемся двумя сольными проектами. Ты своим, я своим. Концерты играем вместе. Согласен? — Андрей. Если я сказал, что все идут в театр, то все идут в театр. Группа — как одно целое. Тебе захотелось быть лидером? Играть своё второсортное дерьмецо? Этот бессмысленный по сути диалог продолжался не менее часа и вымотал обоих. Андрей не выдержал первым, толкнул Миху в плечо, предложил вернуться в купе и накатить-таки по стаканчику. К утру оба почти помирились, вроде как договорились и, сидя, уснули на одной полке. Но на обратном пути всё повторилось с ещё большим размахом. Домой Миха зашёл в самом мрачном настроении, от души хлопнул дверью, сел на диван и запрокинул голову назад. От муторной беседы с самим собой его отвлек дверной звонок. Миха открыл и в тупом удивлении уставился на Анну Сергеевну, мать Ладки, которая оказалась на пороге. — Здрасьте. А вы тут как? — Доброе утро, Миша, — она втянула в прихожую чемодан на колёсиках и принялась снимать пальто. — Разве Лада тебя не предупредила, что я приеду? — Не знаю. Не помню, — Миха призадумался. Да, вроде, Ладка по телефону ему что-то такое говорила, а он не обратил внимания. — Ничего удивительного, — она смерила его взглядом. — Ну что ж, отдыхай. Миха поскорее ретировался в комнату и скинул ногой за диван весь мусор, что попался на глаза. С Ладкиной мамой они не виделись много лет. С дочерью у Анны Сергеевны всегда были прохладные отношения, а к Горшку она относилась подчёркнуто нейтрально. — А это… — Мишкино любопытство и шум на кухне всё же заставили его выйти из спальни, — вы зачем приехали? Нет, я, конечно, весьма рад, но… — Как зачем? Помочь Ладе первое время с малышом. Тебя же никогда не бывает дома. — А их скоро выписывают? — Приплыли. Ты и этого не знаешь? Мишка мотнул головой что-то неопределённое и решил сам всё выяснить, позвонив Ладе. Оказалось, что выписка назначена на послезавтра, если не случится никаких пакостных неожиданностей. — Ты встретишь? — Нет, мы… — Мишка замолчал и вспомнил, что ближайшую неделю проведёт в городе. — Я… — Ну что ты? Не можешь придумать отмазку? — раздражённо спросила Лада, которая от всего устала. Ей хотелось как можно быстрее освободиться из почти трёхмесячного больничного плена и попасть наконец домой. — Я встречу, — вздохнул Миша. Перспектива оказаться запертым дома вместе с Ладой, её мамой и мелким ревучим инопланетянином его не на шутку нервировала. Их выписали двадцатого апреля. Лада остановилась на крыльце, вручила Мише упакованного в комбинезон спящего Дениску и с наслаждением подставила лицо солнечным лучам. Питер вместе с ней радовался тёплому апрелю и купался в сочной синеве неба. Влад был на парах, тёщу Горшок оставил дома, и теперь они с Ладой были вдвоём. Вернее, втроём. Миха никак не мог привыкнуть к существованию Дениса, но трёхкилограммовый кулёк на руках убеждал его в реальности происходящего. — Миш, — Лада смотрела на него с улыбкой, — клади Деньку в автолюльку и вызывай такси. Я же вижу, ты боишься его. — Положи сама, — он неловко передал ей сына, подождал, пока Ладка застегнёт ремни, и крепко молча обнял. Они приехали домой, и всё закрутилось вокруг Дениса. Его надо было раздеть, покормить, подержать на руках, укачать и уложить. Анна Сергеевна сюсюкала с внуком, расположившись в детской, и Миха, потоптавшись там пару минут, почувствовал себя лишним и с чистой совестью улёгся на диван. — Дениска уснул, — Лада села рядом с ним и расслабленно улыбнулась. — Как же хорошо дома! Мишка, спасибо за комнату. Здорово получилось. Миха сдвинулся к ней и обнял за талию, положив другую руку на колено. Лада сверху накрыла её своей ладонью и вздохнула: — Так всё странно… В жизни будто новый этап, да? — она помолчала, не дождалась ответа и встряхнулась. — Ладно, пойду на кухню. Хочу приготовить что-то вроде праздничного обеда. Надоели больничные харчи. Продукты есть? — Мама твоя накупила. Я прошвырнусь до точки, ладно? — Мих… Сейчас, что ли? — Ну мы хотели доделать пару аранжировок для «Тодда». Я вернусь вечером, — Мишка уже пошёл в прихожую. — Пока. — Пока, — Лада поджала губы и всплеснула руками. Она прекрасно понимала, что Миша просто нашёл предлог и сбежал. Ну, ничего. Надо дать ему время. Ладе и самой было немного не по себе. Всё-таки с появлением Дениски жизнь их круто изменилась.