Бумеранги

— Мама! Ты не можешь его бросить! — Влад стоял в дверях новой кухни, загородив собой проход, и не давал Ладе никакого шанса уйти от разговора. — Я его не бросаю, Влад. Не ори, Дениску напугаешь, — она кивнула на малыша, который сидел за столом и что-то лепил из лёгкого пластилина. — Я просто живу отдельно. Мне надо… Я устала от него! — Где-то я уже это слышал. Давай, скажи ещё, что ты надеешься, будто твой уход его замотивирует снова изменить жизнь. — Ну… Может, и так. — Ага. Ты, мам, как Князь. Тот тоже прикрывается такими красивыми фразами. — Откуда ты знаешь? — Я звонил ему. С днем рождения поздравлял, ну и… Неважно. Дело в другом. Вы можете говорить что угодно, но получается, что вы просто оставили Мишу одного! С его демонами, которые с каждым днём становятся всё страшнее и страшнее. Ты знаешь, что он опять начал колоться? Ну не умеет он справляться по-другому, когда весь мир против него! Я поговорил с ним, с его родителями, и он согласился подшиться снова. А ты, мама? Ты даже больше не звонишь ему! — Потому что не могу. Не могу я, Владька! — Лада сорвалась на крик, но быстро взяла себя в руки. — Не могу… И не смей нас снова мирить. Помирил уже однажды. Ничего хорошего не вышло — Да ну? А Дениска? А наши семейные вечера, поездки? Ты решила вычеркнуть всё? Ведь было же оно! — Владь… Всё. Давай закончим этот разговор. — От кого эти цветы? — Влад вроде успокоился, но увидел в вазе на холодильнике необыкновенной красоты букет и снова нахмурился. — Какая тебе разница? — У тебя появился поклонник? Опять, мам? Я до сих пор не забуду этого твоего Сергея Александровича. Ну ладно, я. Я уже вырос. Ты хочешь, чтоб теперь Дениса воспитывал какой-то левый мужик? — Уйди, Владислав. По-хорошему прошу, уйди! — Ладно, мам… — Владька виновато засопел, подошёл к ней и обнял. — Прости меня. Ты, конечно, во многом права. И не мне тебя судить. — Владик, — Лада растрепала ему волосы, — всё хорошо. Ты тоже извини за резкость. Заходи на чай, чуть позже. Нам всем надо прийти в себя. Владька покивал, потискал Деньку и ушёл. Лада крепко зажмурилась, чтоб не разреветься, и подошла к цветам. Букет был от родителей юных спортсменок, с которыми она заняла первое место на городских соревнованиях, а вовсе не от какого-нибудь ухажёра. Ладка покачала головой. Какие поклонники? Влад совсем не понимает, о чем болтает. Лада даже думать не могла о других мужчинах. Исключением был лишь Илюха Чёрт, с которым они частенько встречались. Но эти встречи никогда не выходили за рамки дружеских посиделок. Илья свято чтил дружбу, а Лада просто разговаривала с ним обо всём на свете и отдыхала в его обществе душой. Сейчас он стал ей гораздо более понятным, чем тогда, в девяностых. Илья не мог этого не чувствовать. Он хитровато улыбался, но ни разу не перешёл невидимой границы. А Лада ничего не замечала. Или не хотела замечать. Она была в полном раздрае. Днём спасалась работой, занятиями с Дениской и редкими встречами с подругами, а ночами… Ночами было сложнее всего. Она лежала без сна и думала о Мишке. Он обиделся. Также смертельно, как на Князя. Приходил пару раз к Денису, в день рождения и просто так, но на Ладу даже не смотрел. Здоровался, как с чужим человеком, и так же прощался. А Лада… Чувствовала себя очень странно. Ей было и легко, и тяжко одновременно. Будто она вырвалась из многолетнего плена, но по дороге потеряла огромную часть себя. Лада часто вертела в руках несколько раз склеенную ракушку, ту самую, что подарил ей мальчишкой Миха, и всё порывалась её символично разбить, но постоянно откладывала обратно на полку. Весной Влад, вздыхая, поведал Ладе, что им с Юрием Михайловичем удалось затащить Мишку на полное обследование, и что со здоровьем у него всё плохо. Сердце, мозг, печень, — все эти органы работали совсем не так, как им полагается. — Мам… — Влад проглотил твёрдый комок, вставший поперёк горла, и сказал прямо и честно: — Он умрёт. Сегодня, завтра, через три месяца, через год… Я не знаю, так говорят. Но надежда есть всегда. Я верю, верю, что он сможет. Это ж Миха. Он из такого дерьма выбирался! Только ему нужно серьёзно лечиться. Поговори с ним, убеди! Мам, ну что ты молчишь? — Он сам довёл себя, — выдохнула Лада и крепко обняла Владьку, незаметно смахивая с ресниц солёные капли. Оставшись одна, она всё прокручивала в голове свою жизнь. Миха, несмотря ни на что, постоянно был в её сердце, которое сейчас обливалось кровью. Лада не выдержала. Рука дрогнула, и она набрала знакомый номер. — Ну чё тебе, Ладка? — совсем недружелюбно отозвалась трубка после нескольких пропущенных вызовов. — Отстань от меня. — Миш… Миша… — Почти сорок лет уже Миша. Пиздец как долго. Давай, Ладка, бывай. Дениса береги. Сын, всё ж таки. Не дай ему стать таким ублюдком, как я. Он положил трубку. Лада долго вслушивалась в короткие гудки, потом собралась, взяла Дениса и поехала к нему. Квартира оказалась пуста. Через Владьку Лада выяснила, что Миша временно живёт у родителей, и решительно направилась туда. — Ой, кто это к нам приехал! Денечка! — Татьяна Ивановна принялась раздевать внука, весело с ним болтая, а Лада шагнула в комнату к Мишке. Он лежал на диване, лицом к стене, и даже не повернулся на звук шагов. — Мих… Владька тут мне рассказал кое-что. — Зачем ты приехала? — резко развернулся Миха. — Проводить меня в последний путь или скрасить моё одиночество в последние годы жизни? — Не ёрничай, Миш. Не злись, — её ладонь потянулась к волосам, но он дёрнул головой. — Тебе надо заняться собой. Наплюй на гастроли. Ложись в больницу. — Нет. И я не злюсь. Уезжай. Бросила меня? Вот и не строй из себя заботливую жену. Сколько можно, ё-моё. Я не изменюсь. Ни сам, ни с твоей помощью. И ты не изменишься. Всё, финиш. Если нужен развод, скажи. Я найду адвоката. Денис остаётся с тобой, я ни на что не претендую. Он пулеметной очередью выплюнул эту заготовленную речь, снова отвернулся и старательно уставился на узор обоев. — Миша… — как же ей хотелось схватить его за плечи, прижать к себе и… И удушить в этих объятиях. — Иди на хуй. Он не хотел говорить эти слова, но они сами сорвались с языка, хлёсткие и обидные. Под стать его настроению. Он не умел расставаться по-человечески. Лада знала это. Раньше она бы ответила, что он может орать сколько угодно, и всё равно бы осталась, но сейчас что-то надломилось окончательно. Она развернулась и ушла в прихожую. — Лада, уже уходите? А мы только вот… — растерялась Татьяна Ивановна, показывая на Дениску, который увлечённо катал новую машинку. — Может, оставишь его? — Да, хорошо. Вечером заберу. Пока, Дениска, будь умничкой, слушайся бабушку, — Лада обняла сына, поцеловала в макушку и поскорее выбежала на лестницу. Села в машину и откинула до отказа спинку сидения. Сил не было. Никаких. А любовь всё ещё жила и разъедала её изнутри. Неправильная, удушливая и иррациональная, но очень крепкая. Лада взяла себя в руки, отбросила все сомнения и поехала в юридическую фирму. Разводиться так разводиться. С концами. Чтоб не было соблазна снова отмотать всё назад. Через полтора месяца их представители встретились в суде. Брак был расторгнут.