Риск жизни

—Алло! Ты глухой, а? Ёб твою мать, Пик! Тьфу, Паша! Блять, язык заплетается! И всё из-за тебя! Это что такое? М?! Я стою здесь уже полчаса! Если не больше! Где этот, мать твою за ногу, "жирный мужик" ?! — возмущение Вовы было слышно на всю трассу. Жестикулирая руками, Вару не мог унять свою агрессию, мало того, он сорвал голос, пока бранил своего хахаля. Женщина, сидящая на потрёпанной лавочке вместе с ребёнком, пренебрегая не только своей, но и чистотой своего дитя, сидя на этой не самой благоприятной на вид лавочке, старательно закрывала уши своему дитятку, чтобы тот, не дай бог, не познал русский мат и не стал, по мнению матери, отбросом общества. Иногда кидая косые взгляды на парня, надеясь, что тот их почувствует, женщина всё-таки не решилась что-то возразить нарушителю тишины. Но её молчание резко оборвало до ужаса знакомое имя, произнесённое на фоне всего возмущения и нецензурных словечек от Вару. —Девушка, милочка! Кхм, извините за беспокойство, но повторите, пожалуйста, что вы сейчас сказали? "Вячеслав Яковлев"? Вы знаете этого человека? — неуверенно промямлила женщина, будто ведя монолог, не надеясь на ответ. —Чё? Какая я тебе девушка?! Старуха, совсем мозг отсох?! А? —Вару резко оборвался, переваривая сказанное матерью. —Ну, да... Знаю, а тебе то что? — ответил Вова, наплевав на уважительное местоимение "Вы". —Будьте вежливей! Перед вами мать! Я не знаю, что у вас в штанах! Вот же, проклятые педики... Жена я его, правда, давно уже бывшая, — сдержав паузу, женщина глубоко вздохнула, видимо, взвешивая все "за" и "против", чтобы продолжить речь. —Как только я родила Арсения — сразу бросил, уже мы с ним друг другу никто. Но, тем не менее, что вам нужно от, хоть и бывшего, но моего мужа? Он сейчас весь в долгах, неудивительно ведь, что его такого рода личности преследуют, — глубоко вздохнула женщина. —Это какого такого рода?! Ты чё, на меня намекаешь?! В любом случае, в долгах говоришь? Это с чего вдруг? А это не ты, случайно, та мать, что родила, как её... Эмма что ли? — наконец обернувшись и проявив хоть долю уважения к матери-одиночки, поинтересовался "Валет", массажируя пульсиршие вески. —Нет, не я. И зовут её — Эмма. Ух, терпеть её не могу! Паршивка! Недавно говорила с ней! Бессовестная! Прямо как ты! Так бы и задушила! И мамаша такая же! "Американка" — это единственное, на что он повёлся! — возмущалась женщина, пока не услышала демонстративный вздох Вовы, показывающий всё его недовольство. После чего кашлянула, оглянулась, как будто проверяя нет ли кого-то постороннего, кого-то подозрительного, кто смог бы услышать их разговор, и, провожая взглядом ещё один автобус, снова закрыла уши ребёнку. —А долги... Даже вспомнить нечего... Знаю только, что этот гандон занял денег у каких-то криминальных личностей. Я только этим не интересовалась, у меня ребёнок, здоровье плохое, ещё нарвусь на что-то, мне лишних проблем не надо, — грустно продолжила изливать душу женщина, после чего встала и отряхнула своё дитя, что с удивлением поглядывал, то на мать, то на Вову, строющего неприятные гримасы, пытаясь запугать ребёнка. —И ребёнка, пожалуйста, не пугайте! Тьфу, ещё на "Вы" с тобой говорю, не заслужил, — последнее, что сказала мать, держа под руку сына, прежде чем скрыться в дверях прибывшего автобуса. Последний раз показав язык мальчику, Вова глубоко вздохнул, наблюдая за палящем солнцем, что за пол часа успело полностью выйти в небо и перекрасить тусклую картинку в яркий, лазурный небосвод, освещаемый тонкими лучами. Всматриваясь в жёлтое светило, что всё больше и больше проклинал с каждой новой секундой, парень примерно составил картину: "Мужчина старых лет с избыточным лишним весом и ярко выраженной зайчьей губой, видимо, в младенчестве были серьёзные проблемы с этой темой, что отразились в будущем. Владелец крупного алкогольного предприятия, потерпев кризис из-за революций, пошёл на крайние меры и взял в долг денег у Павла. А это я знаю точно. "Блудный сын" уже несколько месяцев трепался о "жирном мужике", что так и не вернул деньги. Плюс, Паша бы не взялся за это дело просто за то, что "сумма за убийство большая", он не дурак, этот мужчина везде ищет выгоду, но почему же он не сказал прямо о должнике?" Продолжая размышлять, Баранов пригляделся к лавочке, где только что сидела мать-одиночка со своим сыном, и, посчитав лавочку довольно чистой, после их присутствия, парень недоверчиво покосился на сооружение, но всё же присел, продолжая сопоставлять факты в голове. "Зачем из говна загадку делать? — недопонимал Вова, — и что ещё за Эмма?" Вару резко осенило: "Не было никакого заказного убийства! Точно говорю! Паша как-то связан с этой девчонкой! Или не связан, а имеет с ней связи? Это договор, Павел не дурак, а уж тем-более не наёмный убийца, чтобы убивать только ради денег, но вот на чём тот договор построен..." Мысли парня обрывает телефонный звонок. Не торопясь отвечать на него, Вова приглядывается к приближающейся к остановке машине, приблизительно подходящей под описание машины Яковлева. Точно! Это она самая. Бандит сбрасывает звонок, запихивая кнопочный телефон в карман шортов. Активно жестикулирая, пытаясь привлечь к себе внимание, надеясь на удачу и настроение Яковлева, Вова до сих пор удивлялся на сколько глупый был этот план. Вару до сих пор прибывал в лёгком шоке от такой лёгкомысленности Паши, что ему вообще неподходит. Актёрское мастерство Пика Вару всегда видел насквозь. На что вообще надеялся этот Лидер? Уже отчаявшись и поняв, что удача отвернулась от него, Вова хотел уже начать названивать своему ухожору, но чудо! Машина остановилась. Вару чуть ли не с отвисшей челюстью рассматривал машину, пытаясь понять, как такой глупый, несуразный, ужасный план сработал. Перед его взглядом представилась чёрная "BMW-5", видимо, очень дорогая. Почти что не хлопунв по носу Вовы, дверь открылась и перед ним показался невероятно уродливый, по мнению стандартов красоты, мужчина. Неприятный запах изо рта чувствовался за километр; немытые, сальные, жирные волосы были зализаны назад и блестели так, будто на них разлили несколько литров подсолнечного масла; мелкая щетина, что торчала в разные стороны, кое-где не сбритая; смокинг, видимо, был мал мужчине, из-за чего ещё больше выражался его избыточный вес; серые, ни чем непримечательные глазки блестели, рассматривая Вару снизу вверх, первый же ужасно некомфортно себя чувствовал; а кривые зубы расплывались в нахальной, ехидной улыбке, как лис, что наконец-то нашёл себе добычу, мужчина иногда тихо хихикал, пытаясь разрулить обстановку, хотя, скорее всего, лишь для себя; но больше всего на фоне неухоженной внешности выделялся большой рубец, который портил картину ещё больше, заставляя перестать игнорировать спёртый запах. —Ну что, Куколка? Запрыгивай, парень. — стараясь превозмогать желание сильно ударить мужчину за такие прозвища, Вова постарался натянуть милую улыбку, хотя сам чувствовал, как за толстым слоем зелёного стекла дёргается глаз. Недоверчиво сев в машину, Баранов постарался случайно не матюкнуться от спиртного запах в перемешку с запахом, исходящим от Яковлева. Всё ещё помня про сброшенный телефонный звонок, Вова всё-таки решил отбросить чувство брезгливости и, дыша через раз, нормально находится в машине, не поддаваясь рвотному рефлексу каждые полминуты, поэтому, наконец-то поудобней усевшись на переднее кресло машины, парень достал гаджет. На маленьком горящем экранчике высвечивалась большими буквами надпись "Крыска". Мысленно ухмыльнувшись, Вова забрасывает телефон обратно в сумку и поворачивает голову на не особо привлекательного водителя, желая начать разговор лишь с одной мыслью в голове: "Мне нужно больше информации."

***

Юноша, сжав губы тонкой линией, смотрел куда-то вдаль, боковым зрением наблюдая за другом, который старательно отряхивал портфель от пыли и грязи. —Феликс, глаз не болит? —спокойным голосом произносит мужчина, что стоял рядом с вышеупомянутым и помогал собрать тетрадки, разбросанные во время издёвок. Мужчина внушал доверие одним своим видом, его спокойный голос, ласковый взгляд были ещё одним толчком доверится ему, что Феликс и делал. В понимание Феликса, учитель литературы — первый человек, с которым он может поделиться чем угодно, и каждый раз блондин искренни не понимал почему Захар так не доверяют Даниилу Борисовичу. —Нет, всё нормально. Эй, Зонтик! Пошли к нам, чего ты там стоишь? — весело позвал друга Феликс, подзывая того рукой. Захар, неодобрительно посмотрев на учителя литературы, подошёл на не несколько метров ближе, так, чтобы не быть слишком близко к Даньке, как прозвали мужчину ученики. —Феликс, пожалуйста, пошли в медпункт, — за спиной скрестив руки в замок, опустив голову, умолял Захар блондина. "Не хочу здесь больше находиться — пронеслось в голову у Климова — тем-более рядом с Даниилом Борисовичем... " —Ну что вы так, ребята! Ковалев, Климов, я вас провожу! Климов айда к нам! Ты там эт', ну не стой! — виновата произнёс мужчина, потирая затылок. Даниил Борисович, или же по простому, Данька, имел специфический акцент, правда родился в России, а дефектов речи не имел. На все вопросы учеников: "Вы иностранец?" ловко уходил от вопроса, или пытался быстро придумать историю, оправдывающую его говор. Правда, истории были всегда разными, что неоднократно замечали ученики, и из-за этого по всей школе пошла легенда о "Даньке и тайне иностранца." Зонтик запомнил эту легенду хорошо, ведь именно тогда, когда эта история зародилась, у него появилось прозвище. Феликс думал, что именно из-за этого совпадения Захар так не любил учителя, и сколько бы оправданий блондин не слушал, всё равно думал, что это обычный подростковый максимализм. Климов часто раздражался из-за этого. Ему не нравилось то, что друг так легкомысленно ко всему относится. По его словам, в жизни должно быть что-то кроме позитивных фразочек и цитаток по типу: "Стакан воды всегда на половину полон! Понял, Зонтик?". —Мы пойдём одни, Даниил Борисович.

***

—И куда же мы едем? —игривый голосок прозвенел по всей машине. Кладя руку на ляжку мужчины, медленно передвигая её к паху, Вова мысленно блювал куда-то в окошко машины, и сам не понимая то ли от запаха, то ли от действий, который он сейчас совершает. На самом деле он мог вообще этим не заниматься. Единственной задачей, поставленной Пиком — это добратся до его дома, а остальное, по мнению Вару, лишь ненужные дополнения. И скорее всего, если бы Баранову это было не интересно, то он бы даже и не стал допрашивать мужчину, хотя ему чёрным по белому было сказано, что он обязан вынудить как можно больше информации. Но сейчас эта задача приносила выгоду и самому Вове, так что отказываться от такой возможности — полное неуважение к себе, опять же, по мнению Вару. —Ко мне домой, милашка. Сколько годиков? Кстати, сними ка очочки, — чуть ли не пропел мужчина, снова делая пару глотков водки, видимо, довольно дорогой. Послушно сняв очки, дабы не вызывать лишних конфликтов и не повышать шанс того, что из машины могут выкинуть пинком под зад, Вару мысленно отметил нетактичность мужчины за такие вопросы, вместо вопроса "Как тебя зовут?" Хотя, чья бы корова мычала. Проигнорировав последний вопрос, Вова мило улыбнулся, после чего отвернулся и показал своему отражению в стекле язык, и, украдкой окинув мужчину озлобленным взглядом, он достаёт телефон обратно, пробегая по телефонным контактом взглядом. Уловив взглядом "Крыска", парень жмёт на нужну кнопку и, наблюдая за меняющейся картинкой экрана, начинает прочитывать сообщения. Первое и наиболее повторяющиеся было: "Зачем тебе встреча? Прошлого раза мне вполне хватило."

***

—Ох, наша Крыска как раз вовремя! В отличие от денег. Раннее летнее утро. Примерно четыре часа утра. Большинство людей сейчас до сих пор спят, ну или как минимум школьники, у которых сейчас каникулы. Возможно, кто-то собирается на работу, а кто-то уже на неё идёт, но даже если учитывать это, на улице никого не было. Особенно не было никого в тёмном проёме панелек, которые невероятно тесно находились друг к другу. Создавалось ощущение, что через несколько мгновений они полностью срастутся и двое стоящих людей не успеют даже пискнуть, перед тем как их зажмут кирпичные массивные стены домов. Июльское солнце почти не проходило своими тонкими лучами между проёммами. Это было как два отдельных мира: светлое небо над головами и жаркое, палящее солнце в окошке, и тёмное, укромное место, куда можно спрятать все свои грехи. По длинному, но узкому пространству раздалось медленное постукивание каблуков, и как тяжёлыми шагами кто-то приближается. Мужчина взволнованно вздохнул и, собрав всю силу в кулак, направился на встречу к уже давно известному для него человеку. —Вару, я не собираюсь тебе что-то отдавать, я вам ничего не должен. Мужчина остановился и, демонстративно поправив офицерскую фуражку, сложил руки на груди. Пытаясь просверлить дыру серыми глазами в преступнике, он понимал насколько нагло врёт. Всё он должен, просто отдать не позволяет городость, ну и не хватка самих денег. Он уже несколько раз проклинал себя за то, что будучи юнцом, вообще взялся за такое дело, что знал, что не справится, но всё равно пошёл на рожон, думая, что помощь ему не нужна. В итоге главную помощь он получил от бандитов, которым теперь пожизненно должен. —Знаешь, Серый, ты никогда не умел врать. Я бы с "радостью" с тобой тут ещё поболтал, но ты же понимаешь всю суть проблемы, и зачем я сюда явился? Мы не любим ждать. И знае... — парня резко оборвал хриплый голос, пытающиеся прекратить этот монолог, который так упорно вёл Пиковый Валет. Офицеру было противно от осознания того, что он взаправду сейчас обманывает не только всех вокруг себя, но и ещё самого себя. —Я в курсе. Но я вам уже сказал, денег никаких не будет. Я искренне не понимаю, для чего тебя вообще сюда отправил Пик. — Сергей мысленно ухмыльнулся. А ведь не так давно на месте Вару был он сам, запугивающий Короля собранной информацией и вполне заполненным аргументированным заявлением, которое он в любую секунду мог предъявить своим коллегам и сам заняться этим делом, правда, не преступник ли он сам? Вспоминать ту встречу искренне не хотелось, хоть подсознание и подкидывало пару эпизодов из воспоминаний, но всё-таки думать о том, что в тот раз ты мог спокойно лишится ноги, а может и чего похуже, уж точно не хотелось. —Хм, неужели у тебя всё строится на Па-... То есть, на Пике? Я пришёл по собственному желанию и делу. И я продолжу. Ты — никудышный полицейский-предатель с переломанными ногами, как думаешь, нам есть до тебя дело? Даже если ты и имеешь какую-то информацию против нас, поверь, у нас её намного больше. Я думаю, что смерть была бы для тебя по лучше, чем огласка о твоём предательстве своих же людей? М? Почему бы мне не прострелить тебе вторую ногу?

***

Воспоминания резко прерываются торможением машины. Вару от неожиданности чуть не бьётся ногой об машину. "Дежавю?" — проскакивает в голове Вовы. —Ну что, Вова, приехали. Или можем прямо тут? — игривым голосом произнёс Яковлев. Вару оторопел, судорожно пытаясь вспомнить, когда во время разговора, которого особо и не было, он успел мельком вякнуть своё имя. К сожалению, на ум ничего не приходило. Да и какие разговоры? Всего лишь пару подкатов от мужчины и ответный флирт Баранова, пытающегося вытащить из собеседника хоть какую-то информацию, которая бы ему понадобилось. Он, кстати, так ничего и не получил, мужчина был твёрдый и непроницаемый, как сталь, на каверзные вопросы отнекивался или вообще игнорировал. Вова не мог просто так это оставить, ему точно нужно было знать откуда мужчина узнал его имя. —Ого, довольно неплохая улица, дорогая, говорят. Так ведь, Яковлев? — на что последний впал в ступор. "Лучшая защита — это нападение —пронеслось в голове у Вовы, — жаль только, что никто на меня ещё не нападал." —Эй, а имя ты моё откуда знаешь? А, куколка? — растерянно бегая серыми глазёнками по телу Вару, почесал затылок Яковлев. —А вы моё? — мило улыбнулся Вова. "А теперь точно напали! — вспоминал свои прошлые мысли Вару, — Дежавю?" —Ты чего, Куколка? В бардельчеке так и сказали "Владимир Баранов", — ответил мужчина, собираясь уже выходить из машины, попутно доставая ключи от транспорта, дабы обезопасить от присваивания авто кем-то подозрительным. "Бардельчеке?..."

***

Всю оставшуюся дорогу до дома Яковлева Вова шёл, будто находясь в прострации. Гнев. Единственное, что он испытывал. Воспоминания о прошлой жизни нахлынули огромной волной, будто цунами, с каждой секундой приближающийся к центру города, при этом разрушая всё на своём пути, не собираясь останавливаться. Вару уже давно потерял всю суть своей задачи, и то, что ему нужно больше информации, и то, что вскоре ему нужно будет оглушить мужчину, если не убить. В голове крутились, лишь две вещи: Обман Паши и Воспоминания. "Нет, Вов, не смей, ты должен полностью всё узнать! Ты же красавчик всего района! — мотивировал, ну или же пытался себя мотивировать, Вару, — эх, уже двадцать семь, а всё ещё такие фразочки работают..." —Бардельчек? Ох, ну да, точно... Но вроде у меня не было клиентов? Или ты про бардель на улице Ленина? — как будто разговаривая сам с собой, произнёс Вова, попутно осматривая обстановку вокруг. На удивление, они не приехали в какой-то уж сильно дорогой район, как лестно выразился Вару, дабы расплавить стальной нрав мужчины, это был обычный среднестатистический район для гражданина России 1996 года. Обычные пятиэтажки, выстроенные рядами, формировали из самих себя квадрат, образуя в центре приятную для вида площадку, хоть та всё ещё была усыпана советскими качелями и каруселями, а несколько торчащих разноцветных шин всё ещё виднелись из-под земли, так и собираясь кого-то уколоть или царапнуть. Проходя по тротуару, что тропинкой вёл к уже не новому подъезду, который давно покрылся ржавчиной, Вова внимательно присматривался к мужчине. Тот явно не врал, хоть в частности и рассказывал какие-то случайные истории из жизни, дабы поднять свой авторитет перед "ночной бабочкой". Что-то полезное в этих историях было, но было этого мало. Всю информацию Вару и так знал. И про алкогольное предприятие, и про жену американку, и про наследницу этакого "престола", а остальные все тайны мужчина чательно скрывал, что было огромной помехой к самостоятельному расследованию Вовы. И вот, они уже поднимаются по лестнице, а Баранов так ничего нового и не узнал, всю дорогу либо молчал, пытаясь быть хорошим слушателем, либо кивал, мило улыбаясь Яковлеву, представляя в мыслях как ударит этого мужчину, желательно, чем-то потяжелее. —Какой ещё "на улице Ленина"? Нет, не там, ты ещё видать сразу в нескольких местах? Какой грязный! — после этих слов Вова отчётливее представлял избиение Яковлева, — это на улице Аверкиева ***, он как раз рядышком.

***

Паша объезжает уже второй круг вокруг пятиэтажки будущего мертвеца. Он невероятно нервничал. Павел уже давно догадался, что Вова всё понял, нервничал он не из-за этого. Единственная причина, которая подливала масла в огонь и так раздробленной нервной системы мужчины, так это то, что Вова — не любитель слушать приказы, он точно начнёт действовать так, как он посчитает нужным. Пик, конечно, доверял Владимиру, но в любом случае, больше всего он доверял своим планам, и он так же не любил, когда в его продуманные до мельчайших деталей нарушают — а если не хуже — полностью изменяют. И от части, Павла банально мучала совесть, простая совесть. Как никак, он соврал и воспользовался больной темой Вовы, дабы получить выгоду с этого. Но он не мог не соврать. Это вывело бы на банальный конфликт. "Вовка бы точно не согласился, у меня не было выбора, — пытался себя успокоить мужчина, — Баранов на то и Баран, как рогом упрётся, так ничего и не сделаешь." Иронично то, что такие мысли чаще всего и приводят к недопониманиям, но Паша был уверен — лучше так, чем никак. Он всё-таки тут Лидер, ему решать, а совесть не посмеет порушить его планы. "Нет, этот олух точно что-то натворил, — резко самому себе сказал Пик, — лучше пойду проверю." Мужчина паркует машину на более менее удобном месте, чтобы в экстренном случае быстро смыться с места преступления, после чего выходя из неё, перед этим глянул на листок, который он держал в руке, дабы убедиться в правильности адресов.

***

Пиковый Валет уже переходил порог квартиры мужчины, попутно рассматривая обстановку вокруг. Прихожая была довольно чистая и аккуратная. Вплотную к правой стене находилась скамья для прихожей, над которой висело большое прямоугольное зеркало, рядом же находились крючки для верхней одежды, на удивление, они было свободны, видимо, мужчина не часто приходит в эту квартиру, а на левой же стене располагалась картина неизвестного художника, а под нею находилась маленькая обувница, на которой стояли пару пар кожаных туфель и одни макосины, вся обувь выглядела чистой и дорогой, а с потолка свисала люстра, стостоящяя из лампочек, что были обхвачены стеклянными цилиндрами с красивыми узорами из стекла. —У вас есть что попить? — внезапно выпаливает Вова. Мужчина оборачивается и пару секунд смотрит в пол, хлопая глазами, пока Вару, вскинув бровь, пытается чательней обсмтареть прихожую, в поиске каких-то деталей. Яковлев, вспомним что-то, рефлекторно произносит: "О!" и быстрым шагом направляется вправо, видимо, в сторону кухни. Баранов же, иногда проверяя наличие травматического пистолета в сумке, пытался сопоставить детали и понять хоть что-то. —Белое или красное? — с кухни послышался вопрос мужчины. Вова автоматически хотел крикнут что-то по типу: "Воды!", но остановился, сщурив глаза и мельком осматривая спальню, которая находилась напротив прихожей. —Белое. — услышав ответ, мужчина забегает в прихожую с бутылкой вина в руке, но его выражение лица тут же меняется, когда он видит пренебрежительных взгляд парня. Но, пытаясь вернуть дурацкую улыбку на место, он свободной рукой подзывает кудрявого за собой, и они, теперь уже вместе, направляются в спальню. —Эй, эй, стоять. Я же непросто так попить попросил, ведь так? Дай-ка, — уже у входа в спальню попросил Вова. Мужчина остановился и, подмигнув, протянул бутылку парню. Вова несколько секунд пялился на алкоголь, после чего заметил, что мужчина совсем не следит за действиями Вару, чем не возможность? —Кстати, Куколка, есть какие нибудь поедпо-... — мужчина не успел договорить, как его тут же оглушили сзади. По квартире плавно распространялся звук упавшего, пока ещё не замертво, туши. Мужчина упал прямо перед порогом комнаты. Бутылка с треском разбилась об затылок мужчины, после чего разлетелась на осколки по всему помещению. Пару капелек крови окрасили воротник рубашки и пиджака мужчины, а некоторые успели упасть на кафель, попутно окрашивая бурый пол алым. Вино, что несколько мгновений назад находилось в бутылке, разлилось и запачкало туфли Вовы, на что тот лишь небрежно бросил остатки бутылки рядом с мужчиной и, фыркнув, принялся отряхивать одежду. Пару мгновений назад Вару вообще не задумывался о своих действиях, полностью поддаваясь накипевшему гневу и обиде, ударил со всей силы, из-за чего сейчас переживал, не умер ли Яковлев, ему не нужен был просто труп. Не успев что-либо проделать с мужчиной, как раздался хлопок открывающейся двери, видимо, заведующий предприятием забыл закрвыть дверь. На пороге квартиры показалась широкоплечая, высокая фигура с длинными до плеч волосами. Немного пройдя дальше прихожей, неизвестная фигура остановилась. На него направили пистолет. —Что всё это значит, Павел?