Внешность — грех, душа — порок

      — А теперь давай поговорим, Мэйсон. Или как к тебе лучше обращаться? Люцифер?       В голосе слышалась сталь. Мальбонте встряхнул непризнанного еще раз, выбивая хриплый выдох. Злость кипела у демона в крови и Люцифер впервые начал опасаться за собственную жизнь. Вопрос застал его врасплох, но привычка держать все под контролем и сейчас заставила взять себя в руки.       — Отпусти, придурок.       Маль прорычал что-то невнятное, ударяя кулаком прямо возле головы непризнанного, но все же шагнул назад, не отрывая злого и раздраженного взгляда. Он разгадал его тайну, понял, что Мэйсон не являлся простым непризнанным, но на это потребовалось слишком много времени, что злило неимоверно.       — Это я-то придурок? Нахрена ты устроил этот чертов маскарад?!       Он говорил все громче, не задумываясь о том, что кто-то мог услышать. Что, к слову, было совсем не похоже на Мальбонте. Видимо, эмоции брали верх над здравым смыслом. Люцифер оглянулся, не обращая внимания на липкую кровь на лице, и шагнул в сторону своей комнаты, ничего не говоря и не оглядываясь. Он знал наверняка, что Маль последует за ним. Заодно успеет успокоиться, ведь первый порыв гнева уже выплеснул.       Когда за ними закрылась дверь, Люцифер первым делом прошел в ванную. Желание смыть бордовые подтеки превышало все прочие. С другой стороны, он боялся начинать разговор, ведь не знал наверняка, что за ним последует.       Вернувшись в свою обитель, он заметил Мальбонте в кресле. Тот не сводил с него глаз, и во всем его теле чувствовалось нешуточное напряжение.       — Давно понял?       — Подозревал давно. Убедился сегодня.       Люцифер кивнул, осторожно помассировал переносицу, припухшую и наливающуюся фиолетовым синяком. Слишком часто его нос страдал. Впрочем, сомнений не было, к утру никто не заметит последствий удара.       — Полегчало хоть?       Глянув на друга с ухмылкой, Люцифер вынул полупустую бутылку глифта, понимая, что разговору нужно помочь. Неловкость, сомнение, подозрение. Все это не давало расслабиться и поговорить спокойно.       — Самую малость. А теперь расскажи, зачем ты это устроил.       Вручив бутылку Малю, Люцифер сел в соседнее кресло, откидывая голову на спинку и буравя взглядом потолок. Как объяснить то, что произошло? Стоит ли раскрывать истину, или лучше сказать, что он не понимает, как очутился в этом теле? Ждать от друга поддержки или предательства? Все эти мысли одолевали болезненно ноющую голову, и Люцифер решил, что только правда расставит все по местам.       — Это устроил не я, а отец. Своего рода наказание за непослушание.       Маль нахмурился, делая жадный глоток прямо из бутылки. Эти факты никак не сходились с тем, что он успел себе придумать, но и смысла слова не были лишены. Сам он считал, что таким странным способом Люцифер хотел проверить своих друзей, узнать, чего они стоят. И не зря, ведь поведение той же Чумы говорило само за себя. Она сменила вектор сразу, как только поняла, что сейчас Мальбонте чуть более перспективен, нежели Люцифер.       — И когда ты станешь собой?       Люцифер рассмеялся, возвращая взгляд другу. И в смехе этом не было и грамма веселья, лишь полное, поглощающее отчаяние.       — Понятия не имею. Он сказал, что я должен измениться, добиться уважения. Но что бы я ни делал, ничего не меняется.       Маль сделал еще один глоток и отставил бутылку на пол, прямо возле ножки кресла, на котором сидел. Вытащил сигарету, а после кинул всю пачку в сторону непризнанного. Люцифер поймал легко, и повторил жест друга. Зажав фильтр губами, он выжидательно посмотрел на демона. Ухмыльнувшись воспоминаниям о том, как впервые заподозрил неладное, Мальбонте щелкнул пальцами, поджигая обе сигареты и делая первую глубокую затяжку.       — То есть, ты хочешь сказать, что заперт в этом теле до тех пор, пока не добьешься всеобщего признания?       Маль задумчиво выдохнул плотный, густой дым. Что ж, это казалось ему логичным. Попытка проучить сына и заставить его изменить собственные взгляды. Вот только все это никак не уживалось с привлечением к власти самого Мальбонте. Зачем Сатана это сделал?       — Получается так. Только вот «непризнанный» и «признание» — понятия, очень плохо сочетающиеся.       Люцифер все еще не был уверен, чего стоит ждать от демона. Пока что разговор шел в то русло, которое он так ожидал. Но ничто не мешало Малю сменить направление собственных мыслей.       — Как знать. Ты пробовал говорить с Сатаной?       Хмыкнув, Люцифер в очередной раз затянулся. Если бы все было так просто, он не сидел бы в этой невзрачной комнате с серыми крыльями за спиной.       — Меня даже на порог замка не пустили. Но знаешь, если раньше я представлял, как разнесу к чертовой матери его кабинет, то сейчас мне и сказать ему нечего.       — А Лилит? Она наверняка поможет тебе вернуться.       Люцифер удивленно поднял взгляд. О матери, точнее о том, что она может помочь, он как-то не думал. По большому счету, демоница никогда не шла против собственного мужа, поддерживая все его идеи и отстаивая решения. Все, кроме тех, что касались ее сына. Она действительно могла помочь, но добраться до нее можно было только так же оказавшись в замке. Люцифер даже не был уверен, что она в курсе происходящего.       — Я не думал о ней в таком ключе.       — И все же, попробовать стоит. Люцифер кивнул, задумчиво проходясь ладонью по волосам. Его терзало изнутри чувство опустошения. Тот факт, что он ничего не мог сделать с собственной жизнью и лишь тек по течению, угнетал.       — Смирился?       Маль смотрел пристально, выискивая каждую запрятанную эмоцию, в то время как Люцифер и не пытался закрыться. Он устал. Устал от тайн и страхов, устал опасаться, что друг повернется к нему спиной. И это он еще не думал о том, что скажет Вики и Дино, если все же вернется в собственное тело.       — Нет. Но я иначе взглянул на наш мир. На демонов в целом, и на того, кем сам был раньше.       В комнате повисло гнетущее молчание. Тот факт, что Люцифер настолько изменил свой взгляд на окружающий мир и себя самого, шокировал. Маль думал о том, как повлияло на друга это «наказание» и сможет ли он стать прежним, когда все закончится. Более того, его терзали и мысли о том, как он отнесется к перестановке в аду.       — Сатана настоял на том, чтобы я присутствовал на заседаниях совета.       Маль сказал это быстро, скороговоркой. То ли не хотел произносить слова вовсе, то ли опасался того, как друг на них отреагирует. Впрочем, Люцифер лишь кивнул, вспоминая подслушанный разговор. Этот вопрос его беспокоил, но не до той степени, чтобы с порога выяснять детали. Но сейчас, когда демон сам поднял тему, закрывать ее было бы глупо.       — И как оно? Всех покорил своим незаурядным умом?       Выдохнув с заметным облегчением, Маль улыбнулся. Быть участником совета желали многие, это считалось верхом покровительства и приближенности к Сатане, но никто не задумывался, как они проходят и что из себя представляют. Гордиться ему точно было нечем.       — Я был на двух, и на обоих сидел молча. На меня даже не взглянул никто.       — О, не переживай. Эти старикашки точно обратили внимание.       — Ты будто и не против моего нахождения там?       Люцифер ухмыльнулся, задумчиво глядя на друга. Действительно, насколько ему важно, что место, на которое он никогда не метил, занял Маль?       — Я не знаю, почему отец заставил тебя посещать эти собрания. Входили ли эти действия в план с моим наказанием, или же он отчаялся, понял наконец, что мне у власти не место, и потому выбрал более подходящую кандидатуру.       — Считаешь, ты не подходишь на роль будущего правителя?       Маль слушал с интересом. Они и раньше затрагивали тему политики, но всегда это были лишь слова недовольства. Сейчас же он видел, что Люцифер смотрел на все иначе. И узнать его мнение насчет текущих событий считал действительно важным.       — Я никогда не хотел власти. Но тогда это было обусловленно нежеланием брать на себя ответственность. Сейчас же я считаю, что действительно не подхожу. У меня нет навыка управления, я не знаю, что будет для ада лучше.       Замерев, Маль обдумывал слова друга, не замечая, что сигарета истлела полностью и горячий фильтр обжигал пальцы. Прошло лишь полтора месяца с момента, когда он проснулся в теле непризнанного, но демон уже замечал кардинальные изменения.       — Мне кажется, это не совсем наказание. Ты меняешься. И, уверен, научишься быть правителем. Со временем.       Покачав головой, Люцифер вытащил новую сигарету из пачки, и дождавшись, когда друг подожжет ее кончик, глубоко затянулся. Был еще один вопрос, который его волновал.       — Почему ты так говоришь? Неужели тебя не привлекает перспектива править адом?       Повисла напряженная тишина. Маль смотрел на Люцифера, раздумывая над ответом, в то время как непризнанный готов был локти кусать от досады. Сейчас он считал, что сам подкинул другу мысль, о которой тот прежде и не думал.       — Знаешь, — Маль потер подбородок, становясь серьезнее, чем прежде. — Я всегда знал, что ты придурок, но никогда и подумать не мог, что настолько.       Поднявшись на ноги, он подошел к креслу Люцифера, нависая над ним, опираясь руками о подлокотники. Бордовые крылья закрыли и так едва пробивающийся через задернутые шторы свет. В его взгляде искрила опасность, но непризнанный продолжал расслабленно наблюдать, не испытывая страха.       — Мы друзья, Люцифер. И я не перейду дорогу тебе, в чьем бы теле ты не находился, — оттолкнувшись от кресла, он выровнялся и шагнул в сторону двери. Уже на выходе обернулся. — Готовься, с завтрашнего дня начнем работать над возвращением твоей наглой красноглазой морды.       Дверь хлопнула, закрываясь за спиной демона, а Люцифер так и остался сидеть, глядя другу вслед. Что тот имел в виду, он не имел ни малейшего понятия, но отчего-то вера в то, что вместе они справятся, настойчиво пульсировала в груди. Он все еще опасался, что все это может оказаться отличной актерской игрой. Доверять демонам теперь, после того, как они с ним обошлись, казалось большой ошибкой. Но перестать доверять единственному бессмертному, который знал правду, было сродни разочарованию в самом себе.       Если Маль предаст его доверие, что ж, будет ему наукой. Но сейчас Люцифер улыбнулся, раздумывая, как провести остаток вечера. К чему ему стоит подготовиться? Прочитать очередную книгу, или настроиться на показательную тренировку? Или придется проявить себя не на занятиях, а в общении с демонами?       В итоге Люцифер решил встретиться с Вики, пообщаться, провести время. Он поймал себя на мысли, что скоро их общение прервется. Стоит ей понять, кем он являлся на самом деле, в лучшем случае она плюнет ему в лицо или снова сломает многострадальный нос. Будет ли это действие заслуженным? Только если отчасти. Ведь несмотря на то, что он лгал ей все это время, Люцифер искренне привязался к девушке.       Выйдя из комнаты, он направился в сад, рассчитывая найти там непризнанную. И нашел, только не ту, которую искал. Дорогу ему перегородила Моника, сразу же прижимаясь грудью и обнимая за плечи. От нее пахло похотью, и впервые за все время его существования, Люцифер поморщился от въедливого запаха.       — Мэйсон, я не могу дождаться вечера, — непризнанная коснулась губами щеки, практически повисая на нем всем своим телом. — Пойдем ко мне сейчас? Уверена, никто не обратит внимания на наше отсутствие.       Люцифер обхватил ладонями тонкую талию, старательно отодвигая девушку от себя. Моника же расценила жест по-своему, закусывая нижнюю губу и томно заглядывая в глаза. Казалось, она готова была начать снимать с себя немногочисленную одежду прямо сейчас. Аккуратно коснувшись пальцем припухшей переносицы, она подула на нее, будто от этого был какой-то толк.       Выдохнув, Люцифер уже собирался сказать ей, что они не встретятся после отбоя. Он и сам не понимал, почему отказывался от столь заманчивого предложения, но голос в голове настойчиво требовал поступить именно так и никак иначе. И только заметив боковым зрением молчаливо наблюдавшую за этой сценой Вики, он понял, что этот голос значил.       — Моника, я не приду сегодня.       Нахмурившись, девушка прижалась к его груди сильнее, рассчитывая, что непризнанный соблазнится на ее прелести. Отсутствие закономерной реакции било по ее самолюбию и вызывало жгучее желание все же привлечь его внимание.       — А когда? — Моника игриво погладила кончиками пальцев кожу на затылке Мэйсона. — Если ты будешь каждый раз переносить, я устану ждать.       — Я не приду к тебе. Ни сегодня, ни завтра, ни через год, ни через тысячи лет, — замечая удивление, граничащее с подступающей яростью, Люцифер решил все же сжалится над непризнанной, произнося следующее чуть мягче. — Тебе больше не стоит крутиться вокруг меня.       Моника дернулась от него, как ошпаренная, рисуя на лице смесь обиды и презрения. Ее только что отшили без объяснения причин. Не сдерживая эмоций, она звонко приложила его ладонью по щеке и ушла, обзывая непризнанного всеми известными неприличными словами. И неизвестными, ведь с фантазией в такие моменты у нее было совсем не плохо.       Люцифер потер покрасневшую щеку, не разозлившись, а лишь ухмыльнувшись на этот жест. Повернулся в сторону, где ранее заметил Вики. Он хотел выполнить намеченный план, поговорить с ней, может быть даже пойти вместе в библиотеку, пропахшую пылью и древними книгами. Но она ушла, скрылась, стоило ему на секунду отвлечься на Монику.       Недовольно поджав губы, он обошел сад вдоль и поперек, рассчитывая ее найти, заглянул и в погруженный в тишину зал библиотеки. Люцифер понимал, что Вики наверняка ушла к себе, но врываться в ее комнату и начинать разговор, когда сама она явно его сторонится — затея не лучшая. А потому он тоже направился к себе, предпочитая выспаться перед завтрашним днем и обещая себе, что поговорит с ней при первой возможности.