Любовь по правилам и без

Вэй Усяню хватает пяти минут, чтобы успокоиться и выпутаться из объятий. Пока он умывает лицо, Лань Ванцзи мысленно откладывает на полочку любимых воспоминаний тепло чужого тела в своих руках, щекотное дыхание в шею и ощущение полного доверия, растекающееся по венам от сердца до самых кончиков пальцев. Жаль, что в его объятия Вэй Усяня может толкнуть только боль. Лань Ванцзи дает ему время прийти в себя и уходит в гостиную, замечая уже накрытый для позднего ужина журнальный столик, но его тут же хватает за руку А-Юань, настырно утягивая «красивого гэгэ» в свою комнату. — Смотри, — А-Юань гордо указывает на расставленные по всей комнате конструкторы лего, большинство — в уже готовом виде, часть — в полусобранном состоянии. — Папа говорит, что конструктор развивает мозг. Мой будет самый развитый! — Конечно, будет, — улыбается уголками губ Лань Ванцзи. — Ты уже очень умный мальчик. Он не удерживается от того, чтобы мягко потрепать ребенка по волосам, и тот радостно обхватывает его ногу — выше тянуться ему не удобно, а щемящими в груди чувствами очень хочется поделиться с красивым гэгэ. Когда его отпускают, Лань Ванцзи присоединяется к А-Юаню в игре, внимательно слушая рассказ о жизни маленьких человечков из конструктора и помогая им выпутаться из сложных жизненных ситуаций. Он даже не сразу замечает стоящего в дверях с мягкой улыбкой Вэй Усяня, а когда все-таки поднимает на него взгляд, тот произносит как-то мечтательно: — Ты будешь прекрасным отцом. Лань Ванцзи приходится прикусить кончик языка, чтобы не ляпнуть в ответ: «нет, не буду». Потому что родных детей у него не будет никогда, а у А-Юаня, которого он с радостью бы усыновил, уже есть полная семья. От неловкой паузы, в которую он не может заставить себя выдавить «спасибо», его спасает звонок в дверь: курьер наконец привез пиццу. Пока Вэй Усянь уходит оплачивать их сегодняшний ужин, А-Юань, сидя на полу, требовательно вытягивает руки, очень серьезно смотря на Лань Ванцзи. — На ручки? — уточняет тот. А-Юань кивает. — А ты не слишком взрослый мальчик для этого? — Взрослым тоже нужны обнимашки. Папа говорит, что если обнять кого-то в нужное время, можно спасти ему жизнь, поэтому я стараюсь обнимать всех почаще. А на ручки взрослым можно, пока тот, другой человек может их поднять. Или тебе будет тяжело, красивый гэгэ? Под слишком взрослым взглядом А-Юаня Лань Ванцзи удивленно моргает. Какой умный ребенок. И хитрый. И как же теперь хочется обнять еще и Вэй Ина. Лань Ванцзи берет А-Юаня на руки, предварительно подкинув его над собой под веселый смех: — Нет, тяжело мне не будет, я сильный. Я и папу твоего на ручки взять смогу. Осознает, что конкретно ляпнул, он только тогда, когда проходящий мимо Вэй Усянь спотыкается и чуть не роняет коробки с пиццей, а А-Юань начинает хохотать, над кем из них двоих — не ясно. Мочки ушей Лань Ванцзи краснеют, и он почти бегом скрывается в гостиной, пока Вэй Усянь не успел прийти в себя. Вот только А-Юань все еще сидит у него на руках, и шепотом, достаточно громким для того, чтобы Вэй Усянь все равно услышал, сообщает: — Это хорошо. Папа любит обнимашки. Лань Ванцзи сгружает его на пол посреди гостиной и делает вид, что очень увлечен переставлением тарелок на журнальном столике, пока его сердце в панике рвется прочь из грудной клетки. Вэй Усянь заходит следом и складывает на столик коробки с пиццей, старательно пряча глаза, но не в силах спрятать до невозможности широкую улыбку. В груди Лань Ванцзи вперемешку со смущением разливается нежность.  Они выбирают какой-то фильм, не споря и, кажется, не совсем замечая, какой: Лань Ванцзи соглашается на первую попавшуюся семейную комедию даже не потому, что не смотрел ни одной, а потому, что в обществе Вэй Ина и А-Юаня потерпел бы даже что-то наподобие «Нападение помидоров-убийц».  Стоит открыть коробку с пиццей, запах которой тут же ударяет в нос и заполняет всю комнату, как желудок живо напоминает о том, что Лань Ванцзи напрочь отбился от привычного расписания. Он все равно пытается есть аккуратно, как его учили с детства, но правила его дяди явно не подразумевали под собой поедание пиццы. Руками. Сидя на диване. От этого немного нервно, но когда Лань Ванцзи в очередной раз вытирает руки салфеткой и скашивает взгляд на А-Юаня и Вэй Ина, его мир переворачивается. Они не следят за этикетом, не думают о том, как смотрятся со стороны, они просто… наслаждаются. Очень похожими движениями хватают по новому куску, улыбаются Лань Ванцзи, заметив его взгляд, а потом синхронно кусают, и глаза Вэй Усяня закатываются, а сам он томно стонет от удовольствия. Лань Ванцзи сглатывает, пытаясь сесть удобнее. Не замечая повышенного внимания к своей персоне, Вэй Усянь смотрит в экран телевизора, а Лань Ванцзи — только на него одного. Соус с пиццы Вэй Ина едва не капает на ковер, но тот успевает среагировать и подцепить его пальцем, а затем погружает этот палец в рот, обсасывая с жадным причмокиванием. Мозг Лань Ванцзи плавится и выходит из строя. Это движение невинное и крайне пошлое одновременно, Лань Ванцзи не может не представлять на месте этих пальцев свои, которые Вэй Ин мог бы обсасывать с особым рвением. Еще немного, и ему придется отлучиться в ванную, и он не знает, как будет объяснять свою задержку там. Пальцы Вэй Усяня достойны картин. Длинные, тонкие, похожие на пальцы художника или пианиста, но сейчас они играют только на струнах души Лань Ванцзи. Со светлой кожей и идеальными ногтями, без малейшего изъяна… и без кольца. Лань Ванцзи выходит из транса и на всякий случай еще раз осматривает эти прекрасные руки, но обручальное кольцо от этого не появляется. Как он мог не заметить этого раньше? Он судорожно пытается вспомнить, было ли кольцо у Вэнь Цин, и ему кажется, что ничего подобного у нее тоже не наблюдалось. Хотя она хирург, в ее случае не носить украшения на руках — нормально, но почему этим пренебрег Вэй Усянь? Тот чувствует его пристальный взгляд и смотрит вопросительно, улыбаясь уголками губ. Лань Ванцзи качает головой, не в состоянии сдержать себя от кажущегося слишком личным вопроса: — Нет, ничего. Просто заметил, что у тебя нет кольца. Вэй Усянь на мгновение кажется уязвимым, почти испуганным, но быстро принимает расслабленный вид и пожимает плечами: — Мы с Вэнь Цин… В общем, я не ношу кольцо. Не вижу в этом особой нужды. Нарочито-равнодушный тон заставляет в душе всколыхнуться еще большее количество подозрений. В голову вдруг врезается высказывание А-Юаня, на которое Лань Ванцзи не обратил достаточного внимания раньше, слишком ошеломленный новостью о болезни Вэнь Нина. «Он очень хороший, но быстро устает и ложится спать на диване в гостиной или в маминой комнате». А-Юань сказал «маминой», не «в комнате родителей». Да и зачем бы Вэнь Нину спать на диване или занимать комнату сестры, если в их квартире помимо гостиной и детской есть еще две комнаты? Лань Ванцзи предполагал, что одна из них — спальня супругов, а вторая — гостевая, но что если это не так? Что если в этой квартире и вправду есть «мамина» и «папина» спальни, но нет их общей? Что если в этой маленькой семье не все так хорошо, как кажется на первый взгляд? На фильме сфокусироваться больше не получается, Лань Ванцзи мысленно взвешивает все за и против, пытаясь оценить собственные выводы. Да, они могут быть притянуты за уши, но вместе с постоянным флиртом Вэй Усяня, его бесконечными сообщениями и отсутствием нежностей, да и вообще любого физического контакта между Вэй Усянем и Вэнь Цин в эту их короткую встречу, все складывается в картину, которую Лань Ванцзи не может здраво оценить. Похоже, у Вэй Усяня с Вэнь Цин проблемы, и Лань Ванцзи внутренне разрывается на части, пытаясь понять, сочувствует он им по этому поводу или испытывает мерзкую надежду на исполнение своей несбыточной мечты. Вэй Усянь, не знающий о метаниях друга, подползает к нему сбоку, устало укладываясь на плечо, не отрывая взгляда от экрана. Лань Ванцзи деревенеет и пару секунд смотрит на его черную макушку с ужасом, пока все системы его организма работают в аварийном режиме и уведомляют о скором отключении всех жизненно важных функций. Вэй Усянь, видимо, замечает, что мышцы под ним окаменели, и решает уже было отстраниться, но в этот момент А-Юань подползает к Лань Ванцзи с другого бока и тоже прижимается ближе, обхватывая поперек тела своей тоненькой ручкой. Это действует на Лань Ванцзи отрезвляюще, он медленно выдыхает и заставляет себя расслабиться, а потом несмело опускает руки на плечи обоих, притягивая их к себе. Это кажется до нелепого правильным, как будто он был создан, чтобы держать этих двоих в своих объятиях. — Давно не чувствовал себя так уютно, — тихо, почти сонно бормочет Вэй Усянь, растекаясь по своей живой подушке, и Лань Ванцзи мысленно соглашается. Он еще никогда не был настолько близок к счастью.