***
В тот вечер уже не было ни сил, ни желания обсуждать что-либо ещё. Оставалось лишь образумиться и перебраться в место поспокойнее, где никто не будет на каждом шагу кричать в ухо о невероятности их внезапного воссоединения, хотя они сами и даже Мария по чужой просьбе утверждали, что они придумывают себе то, чего просто нет. Последнее, что хотелось изнеможённой Андреа, так это отвечать на вопросы, да отнекиваться от бестактных предположений. Раевская нынче проживала в недорогой гостинице, однако под напором Эванс собрала все свои вещи и съехала оттуда, пробыв там два дня из намеченных десяти. Младшая сняла двухместный номер в наиболее приличном месте, проигнорировав протесты Владиславы. Она бы не стала так настаивать на совместном проживании, пусть и на такой короткий срок, если бы им не нужно было о многом поговорить. Прошедший диалог стал началом, но далеко не концом. Студентке было необходимо узнать подробности о триумфе своей бывшей девушки, что привёл к уголовному делу на неё, дабы помочь. И даже отрицания старшей не произвели никакого эффекта, ведь она твёрдо стояла на своём, бросив скользкое обещание Кристине. Пока в Петербурге всё шло своим весьма неожиданным, но спокойным чередом, в Москве творился хаос. Фейн пришла в себя через некоторое время, очень долго сознавая, что же она натворила своим крайне опрометчивым поступком. Не появляясь в университете, сначала она молча ждала появления Андреа, предполагая, где она, но уточнять не торопясь. Варианта было три, и один из них очень маловероятный: её отец, Дима и кто-то ещё из компании. Она крайне редко посвящала в личные проблемы кого-то из друзей, кроме Дмитрия, не доверяя им до такой степени. Изредка была Екатерина, однако в последнее время у неё у самой тонна непоняток с партнёром, так что все стараются её не трогать. К Алексу Эстер бы не пошла ни при каких обстоятельствах, потому как их взаимоотношения изначально не сложились. Быть может, из-за не самого учтивого поведения Фейн, а может она просто ему не понравилась. Ко второму же она может обратиться в любой момент, но сделает это лишь в крайнем случае из-за собственной гордости. С самого появления здесь Андреа, она негласно соперничала с Романовым и, увы, всегда оказывалась в проигрыше. По крайней мере, так казалось ей, впрочем, даже во время отношений. Через пару дней она решилась всё-таки действовать и набрала свою девушку. Первый звонок был просто отклонён, однако все последующие даже не доходили до вызываемого абонента. Тогда-то Эстер и начала паниковать, абсолютно не зная, что ей делать, куда идти и как же исправить сотворённое. Как ни странно, звонки от Лиды или ещё парочки друзей Фейн Эванс не принимала. Перепробовав всех, кроме Анастасии, она совсем отчаялась, ведь и в университете не было и духа её. Демьянова, конечно, поинтересовалась причиной паники своей подруги, однако чёткого ответа так и не получила, ведь последняя прекрасно помнила о споре, в котором она просто не может выйти проигравшей, а сейчас всё именно к этому и ведёт. Перешагнув чрез собственное эго, Эстер всё же договорилась о встрече с Дмитрием, потому как сама она места себе не находила от неизвестности. В самом деле, он принял это предложение крайне нехотя, прекрасно зная, чего от него потребуют. После рассказа подруги он, увы, чувствовал по отношению к студентке лишь отвращение, но, несмотря на это, назначил разговор в «Petit Paon» вечером выходного дня. — Я не поняла. Какого хера ты лезешь в наши с ней отношения?! — Раздражённо восклицает обладательница алых дредов, стоя прямо перед сидящим на диване Романовым, что почти невозмутимо пьёт свой чай. Такая реакция последовала тут же после первого весьма спокойного отказа, что же будет дальше? — Ты пойдёшь на выход с такими предъявами. — Бросает он, глядя на неё исподлобья, не имея никакого желания отступать от своей позиции. — Наши отношения — наше дело. И только наше, ясно? — цедит девушка, едва держась от того, чтобы не кинуться на него. — А чего же ты тогда ко мне за помощью обращаешься? — вскинув брови, юноша откладывает на стол свою чашку, чувствуя, что вскоре ему придётся снять маску непоколебимого спокойствия. — Тебе трудно просто с ней связаться? Я многого прошу что ли? — нервозно продолжает она, чуть отойдя, дабы действительно не нарваться. — Нет, не могу, Эстер. Ты отравляешь ей жизнь своими выходками. — Повторяю: какого хуя ты, блять, лезешь не в своё дело? — сжимает кулаки до побеления костяшек та. — Потому что она мне доверяет. Я знаю, почему она пришла ко мне в тот день и почему сейчас не выходит на связь. — Хмурится он, зная, как напротив стоящая относится к этому. — Ну и что? — мрачнеет она мгновенно, отнюдь не ожидая такого, однако получив. Спорить с волей Эванс сейчас она не рискнёт. — И что? Ты серьёзно? Считаешь, поднимать руку на свою девушку — нормально? — Я хочу с ней поговорить. — А она хочет? Её ты спрашивала? — Боже, как же ты заебал. — Отвернувшись, выплёвывает она, рвано выдохнув. — А ты заебала меня, — именно эта фраза выводит Романова из себя. Он вскакивает с места и делает пару шагов к ней, но продолжая держать дистанцию, в то время как та даже не вздрагивает. Равнодушно переводит на него взгляд, не скрывая злобы. — С ней всё было хорошо ровно до того момента, как вы начали встречаться. Три дня она не могла оправиться от шока, а мне приходилось молча наблюдать за тем, что сделала ты. — А может ты конченный пиздабол? Не похоже, что ты к ней равнодушен. — Рявкает она в ответ. — Это не имеет никакого значения сейчас. Я не собираюсь перед тобой оправдываться. — Он выпрямляется, глядя на ту с осуждением и злостью. — Дим, — силой выдохнув, более спокойно произносит она. — Она не маленькая девочка, чтобы ты принимал решения за неё. На данный момент связаться с ней можешь только ты, так дай мне возможность спросить у неё, хочет она говорить или нет. Где она вообще?! — С человеком, который может дать ей счастливое будущее, в отличие от тебя. — Отзывается юноша, усевшись на место, пока Фейн обрабатывала в голове услышанную фразу. И как только к ней приходит осознание, её словно прорывает. — С Владой что ли?! — шокировано вскрикивает она, замерев от ярости, что пробирает её. — А ты откуда знаешь про Владу? — сводит брови к переносице Романов, сознавая, что она не могла узнать об этом из слов Андреа. — Я хочу с ней поговорить. Чувствуя, что ещё пара реплик и Эстер разорвётся на куски, Дмитрий делает звонкий выдох и достаёт телефон из кармана. Студентка сдерживает гнев изо всех сил, пялясь куда-то в сторону, когда слышит гудки. Кажется, он специально поставил на громкую связь, чтобы она слышала весь разговор. Издевательство это или помощь, решать уж только ей самой. — Да, Дим, привет. Приеду через… — слышится из динамиков без лишних слов и прелюдий. — …четыре дня. Встречать не нужно, я оставила машину недалеко от аэропорта. — Хорошие новости, но я звоню не по этому поводу. — Поудобнее уложив телефон в руке, произносит он. — А в чём дело? — Как приедешь, тебе нужно встретиться с Эстер и поговорить. — Помедлив, выпаливает юноша, дабы та не успела его перебить. — Чего?! — Резко возмущается девушка. — Ты издеваешься надо мной?! — Нет. Я абсолютно серьёзен сейчас. — Ты на её сторону встал? Или как я должна это понимать?! В смысле мне нужно с ней поговорить?! Романов пялится в одну точку, выслушивая претензии подруги. Как только она замолкает, воцаряется гнетущая тишина, не нарушаемая ни единым звуком. Он бросает беглый взгляд на Фейн и понимает, что той от услышанного куда хуже, чем до этого. Именно поэтому он выключает громкость и прикладывает телефон к уху. Теперь слушательница слышит лишь мужские слова. — Андреа, я уже понял, что ты привыкла уходить от проблем, которые ты не хочешь или не можешь решить. Но так нельзя, — напористо твердит он, пока собеседница упорно молчит. — До тех пор, пока ты не сказала ей в лицо, что вы расстаётесь, вы продолжаете быть в отношениях. Поговорите и успокойтесь обе, зная, что между вами происходит. Эстер слушает это едва ли не с дрожью в теле. Пробирает до костей, когда она слышит о возможном разрыве. Только теперь она в полной мере сознаёт, что же случилось и к чему это может привести. С замиранием сердца она прислушивается к ответу, который должен прозвучать из мобильника. Лишь бы она не отказалась. «Ладно», — раздражённо отвечает Эванс и тут же сбрасывает вызов. Вероятно, теперь крайним окажется Дима, который настоял на таком исходе.***
Казалось, Эванс специально игнорирует своего близкого друга. В следующие дни после разговора с участием Эстер она не отвечала на звонки и сообщения, хотя Романов позвонил едва ли не сразу, дабы прояснить ситуацию. Увы, сделать этого так и не вышло. По началу он был снисходителен к такой реакции, однако перед самым её приездом прямо-таки впал в ярость, ибо весомых причин так себя вести у неё однозначно не было. Он высказал свою точку зрения, считая поведение Андреа проявлением её слабохарактерности, хотя она может быть сильной и смелой, если сама того захочет. Когда она приехала, ей было необходимо вернуться к Дмитрию. Пусть, с Владиславой всё более-менее устаканилось, жить у неё, даже временно, она пока не была готова. Хотя Раевская и сама предлагала свою помощь, когда Эванс довезла её до дома с рейса. Чтобы вернуться к отцу, нужно для начала придумать, что ему сказать. Не исключено, что реакция его будет агрессивной, а в таком случае его придётся успокоить и заставить не лезть к Фейн. К тому же, ей нужно поговорить с кем-то нейтральным сейчас, коим являлся лишь Дима. Недолго думая, она направилась туда, откуда уехала около недели назад. На входе её встретила Валерия — мать юноши, милая женщина, любящая «девушку» своего сына, как собственную дочь. На гостью тут же свалилась тонна вопросов о её самочувствии и делах отца, от чего она неосознанно стушевалась, отвечая крайне скомкано. Однако, как только на горизонте появился и сам Дмитрий, пребывающий в не лучшем расположении духа, её настрой мгновенно изменился. Взгляд стал негодующим, а всё стеснение испарилось также внезапно, как и появилось. — Почему не предупреждаешь о своём визите? — недружелюбно спрашивает брюнет, остановившись в нескольких метрах от подруги. — А я не могу наведаться к своему парню без предупреждения? — вскидывает брови Эванс, совсем не ожидая той реакции, которая последовала на её фразу. На лице журналиста отразился шок и даже страх в какой-то степени, от чего и вторая впала в ступор. — Милая, Дима сказал нам, что вы расстались. — Растерянно проговаривает Романова, мечась взглядом между молодыми. — Ну да, — тут же подхватывает возникший конфуз Андреа, сделав пару шагов навстречу своему «парню». — Мы недавно сошлись. И в подтверждение своим словам девушка мягко обхватывает руками шею бывшего студента, чуть наклоняет его к себе и касается чужих губ своими. Аккуратно и нежно, но даже так он далеко не сразу пришёл в себя и додумался, что ему следует ответить, а не стоять как истукан. Кладёт ладони на девичью талию и подхватывает поцелуй. Сидящий за обеденным столом Александр поперхнулся от столь внезапного жеста, а на устах женщины показалась счастливая улыбка. Она моментально вскочила и стала поторапливать своего мужа, дабы они поскорее ушли в какой-нибудь ресторан и продолжили обедать там, оставив детей наедине. Когда журналисты оторвались друг от друга, старшие уже были на подходе к выходу и, не сказав и слова, покинули помещение. Как только дверь хлопнула, Андреа обогнула юношу и направилась наверх, игнорируя все возгласы ошеломлённого Романова. Обернулась она лишь когда вошла в его комнату, наконец обратив внимание на бесчисленные вопросы того. Благо, теперь без нотки гнева. — Что это было? — спрашивает он, глядя на девушку, в коих глазах нельзя было прочесть совсем ничего. Пустота. Помедлив, она вновь подходит к нему. Теперь он внимательнее следит за её действиями, но не пытается остановить, заинтересованный в мотивах происходящего. Эванс кладёт ладони на щёки того и медленно сползает на шею, смотря при этом лишь в карие глаза. — Я так хочу заняться сексом. — Произносит она, чем не вызывает даже намёка на удивление на чужом лице. Он и без слов всё понял. — Ради этого ты устроила это представление? — невозмутимо отзывается он, перехватив тонкие запястья, что и без того не собирались спускаться дальше. — Нет, я действовала согласно своей интуиции. — Выдохнув, отвечает она, отстранившись и сделав пару шагов назад. Отворачивается и обнимает себя за плечи. — Что с тобой? — Ничего, — и замолкает. Проходит около десяти секунд, прежде чем она заканчивает фразу: — Мне всего лишь нужно встретиться и поговорить с человеком, который чуть не избил меня бельевой вешалкой. — Андреа, — с сожалением произносит он, подходит и обнимает девушку со спины. От ярости, с коей он спускался отсюда, не осталось и следа. — Я понимаю, но это нужно сделать. Если хочешь, я могу присутствовать, чтобы тебе было спокойнее, хотя не думаю, что она что-то вытворит. — И будешь подсказывать мне сценарий моих ответов? Нет, Дим, спасибо. Будет достаточно, если ты постоишь за дверью.***
Последний раз они виделись больше недели назад, тогда же и говорили в спокойной обстановке. От одного лишь воспоминания Андреа бросает в дрожь, а сердце обматывается колючей проволокой, от чего каждый удар приносит неимоверную боль. Она категорически против и этой встречи, до сих пор без понятия, коим образом ей заканчивать обучение, ведь учатся они в одной группе, более того. Бросать учёбу почти в середине последнего курса — абсурд, ведь столько отдано за полученные знания и умения. Если бы она только могла, давно уехала бы в другую страну к чёрту, лишь бы никто более не напоминал ей о прошедшем, однако это невозможно. Дмитрий повторил уже сотню раз, что ей нужно перестать вести себя как ребёнок и убегать от проблем. Давно пора повзрослеть и научиться принимать решения вне зависимости от их тяжкости. И пусть, реагировала девушка на эти слова крайне негативно, глубоко внутри понимала, что юноша прав. И вот, она сидит там же, где несколько дней Дима решался договориться об этой встрече с ней. Её напряжение нельзя описать словами, а дрожь в теле едва сдерживается. На самом деле, прежде чем идти сюда, она приняла несколько таблеток успокоительного средства, однако и оно не может справиться с её эмоциями. Несколько раз промотав в голове сей разговор, она скрестила руки на груди и уставилась в кресло прямо напротив себя. Кажется, вот оно, начало представления, ведь дверь тихонько открывается, и вторая составляющая входит в небольшое помещение. Эванс никак не реагирует, даже не взглянув в сторону входа, напротив, всеми силами держа себя от того, чтобы не отвернуться в противоположную сторону. — Андреа, — едва не шёпотом произносит Фейн, остановившись у выхода, непрерывно смотря на пока ещё свою девушку, которая всё также ничего не предпринимает. Она ждёт, когда виновница скажет что-то более дельное. — Прости меня, — растерянно выпаливает она, потому как всё напрочь вылетело из головы, как только на глаза попалась эта фигура. — Моему поступку нет оправдания, правда, но я обещаю, что… — Думаешь, скажешь: «Прости, обещаю, такого больше не повторится», и всё сойдёт тебе с рук? — продолжая пялиться в мебель, чётко проговаривает Эванс, вскинув брови. — Ты же знаешь меня… — сделав шаг, тихонько отзывается вторая и вздрагивает, когда на неё падает до ужаса тяжёлый взгляд изумрудных взгляд. — В этом и суть, Эстер. Я знаю, что твои слова ничего не стоят, — почти стиснув зубы, цедит блондинка и резко отодвигается в противоположную сторону, когда обладательница лазурных глаз предпринимает попытку подойти. — Ещё один шаг, — тон повышается, от чего та всё-таки останавливается, не желая провоцировать сильнее. Сделав выдох, студентка успокаивается и указывает на место напротив себя. — Садись. — Андреа, я… — Помедлив, она всё-таки усаживается и закрывает лицо руками, продолжив лишь через краткую паузу: — Я люблю тебя. Да, у меня иногда бывают помутнения сознания, но… — Да хватит что ли, — грубо перебивает ту блондинка, чуть скривившись. — Сотню раз это слышала, однако это грёбаное «но» всегда оказывается скотским отношением ко мне. — Всё не так. — А как? — изумлённо переспрашивает она, напирая на растерянную девушку. Фейн не знает, что отвечать, она секундно смотрит в чужие глаза, но не выдерживает. — Расскажи, откуда ты знаешь, что Влада — моя бывшая? От такого вопроса Эстер едва не вскакивает с места. На лице отражается ужас от осознания, что тайна вскрылась и теперь ей просто придётся рассказать о том, что она сделала. Андреа ожидала такой реакции, а потому остаётся всё такой же спокойной, напористо глядя на ту. А ей лучше не знать, в каком состоянии была блондинка, узнав обо всём в подробностях. — Думала, я ни о чём не узнаю? — брезгливо бросает студентка, чуть наклонившись. — Дело даже не в том, что ты желала ей зла. Как можно, видя, что человек в опасности, намеренно навредить? Тебе самой от себя не противно? — А какого чёрта она лезла к тебе? — рявкает девушка, не в силах сдерживать гнева на этого человека. — Да что бы она не сделала! Это не стоит жизни человека! — Сжав кулаки, она старается усмирить свой пыл. — Откуда ты об этом знаешь? Кто мог тебе рассказать? — Никто мне об этом не рассказывал. — Более тихо и скомкано произносит вторая, опустив голову, желая сказать что угодно, кроме правды. — Откуда? — продолжает стоять на своём Эванс. — Твой личный дневник… — Едва слышно отзывается Фейн, от чего изумрудные глаза широко распахиваются, а дар речи теряется на некоторое время, создав давящую на уши тишину. — Ты читала мой личный дневник? — шокировано почти шепчет та, не веря услышанному. Хотя, в связи с последними обстоятельствами, пора бы поверить. — Как у тебя только рука поднялась… — Да ты ничего о себе не рассказывала! Я из какой-то тетрадки узнала в три раза больше, чем от тебя, хотя я твоя девушка! — Высказывает всю свою обиду Эстер, воспользовавшись ступором собеседницы. — Значит, тебе не надо было это знать. Он на то и личный, что там моя личная информация, переживания — всё составляющее меня саму. Никому бы в жизни я не дала читать свой дневник, даже если бы об этом попросил самый важный человек в моей жизни. — Не просто обидно, горько от того, что этот человек врал похлеще той, от кого она бегала больше года. Фейн своими руками открыла ей глаза на своё истинное «я», которое так тщательно скрывалось всеми. — Ты могла бы попросить, и я бы рассказала всё, что посчитала нужным. Но ты просто нагло влезла в мою душу, так ещё и бросаешь предъявы. — Ты врала мне с самого начала, раз всё, что ты писала — это и есть ты. Так много записей о Владе и ни единой обо мне, хотя что ты мне говорила? — на глазах уже блестят слёзы, которые напротив сидящая намеренно игнорирует. — Безумно любишь! Неужели?! — Ты меня не слышишь. — Мрачно проговаривает Андреа, не отрывая взгляда от неё. — А ты не слышишь меня! — Срывается на крик Фейн. — Я больше не хочу, Эстер, — с горечью выдыхает Эванс, облокотившись о спинку дивана и уведя взгляд в сторону. — Мы расстаёмся. — Чего? — с ужасом усмехается та, однако улыбка сползает почти мгновенно. — Я всё тебе сказала. Возвращаться я пока не планирую, так что можешь остаться. Обладательницы алой шевелюры медлит ещё некоторое время, переваривая полученную фразу, которая несомненно перевернёт всю её жизнь с ног на голову. Ошеломлённо пялится на блондинку, которая упорно не обращает на неё внимания, и пробирается тонной различных эмоций, подкатывающих к горлу. Хочется не просто рыдать, кричать в голос от ужаса и безысходности, а показное равнодушие второй делает в сотни раз хуже. Не выдержав сего, она вскакивает и едва ли не бегом покидает комнату, пихнув дверь с неимоверной силой. Стерев слёзы с лица, она демонстративно игнорирует встревоженного Дмитрия, проскочив мимо него и направившись к выходу из заведения. В голове такая боль от непоправимости содеянного, отчаяние от произошедшего и осознания, что теперь её жизнь вновь упадёт в ту бездну, откуда она с таким трудом выползала два года назад. Под воздействием гнева и горя, одним неловким действием девушка почти приказывает третьему лицу быть в определённом месте через некоторое время. Дверь хлопает и Эванс срывается, закрыв лицо руками и перестав сдерживать собственные эмоции. Знал бы хоть кто-то, насколько болезненно далось ей это решение. Она бы отдала всё за то, чтобы остаться с этим человеком рядом. Приходить с учёбы, ужинать, смотреть фильмы, заниматься сексом. Только с ней и никого другого. Однако, здравый смысл не просто твердит, кричит, заглушая все остальные мысли: Больше оставаться с ней нельзя. В тот раз всё обошлось, но в следующий примет более серьёзные обороты, ведь и начиналось с максимально невинных претензий. Студентка сжимает волосы у корней, срывая голос внутри себя. Хватает одного резкого жеста, чтобы Дима понял, что сейчас ему здесь не место. Он разочарованно задерживается на входе и всё-таки уходит, не препятствуя воле своей подруги. Они вырыли эту яму собственными руками и свалились в неё также одновременно, как принялись за работу. Порознь воя от обречённости сего исхода, рано или поздно убьют сами себя.***
«Иногда мне становится страшно, что со мной никогда не случится. Убежать и в кого-то однажды до беспамятства просто влюбиться. Моё счастье в том, чтобы вырасти и уехать подальше отсюда. Нет повода больше для грусти, здесь я точно счастливой не буду. Здесь меня никто не удержит, не заставит с собою быть рядом. Тут покоится чья-то надежда, мне такого исхода не надо. А пока наплевать на жалость. Задыхаясь вновь от удушья. Не смотри, опусти глаза вниз, не слушай. Молчи.»