***
Как и было заявлено, Эстер пробыла в больнице на наблюдении два дня, после чего её отпустили, выдав справку о том, что ещё неделю она может оставаться дома. Впрочем, так она и поступила. Столь глубокие раны за этот срок не заживут, однако перестанут причинять боль при каждом движении рук. Пришло время выходить на учёбу, ведь с таким количеством пропусков её могут просто не допустить к сессии, а это чревато отчислением, от которого её уберегли. Состояние её было далеко не лучшим: интерес к жизни потерян, желание учиться и делать что-либо помимо тоже. Но теперь делать придётся, потому как за неё вступился человек, который делать того не должен был. Простое уважение — хотя бы попытаться встать на ноги своими усилиями. По крайней мере, до того стараться до того момента, пока она будет находиться в поле зрения Эванс. Переступив порог учебного заведения, она тут же получила указание зайти в деканат, дабы объясниться с пропусками. Будь у неё выбор: идти или не идти, она бы не пошла. Однако, его не было. Декан прочитала лекцию о том, что выходка Фейн сошла ей с рук, но контроль над ней усилился втрое и теперь любой её мелкий проступок закончится крайне плачевно. Оборвав последнюю фразу женщины, девушка покинула кабинет, звонко хлопнув дверью, выразив всю свою скрытую злость. Реакция у неё была довольно вялой и безразличной. Даже одета она была не как обычно: заместо привычной блузки без рукавов и пиджака сверху, на ней была тёмная толстовка, скрывающая все внешние изменения в студентке. На самом деле, в её голове не было ничего, помимо того, что отныне она будет видеть свою бывшую девушку каждый чёртов день. На каждой паре, перерыве, в столовой, в аудиториях, в коридорах. Везде и всегда. Не успела девушка ступить на второй этаж, как к ней подлетела одногруппница Лиды, которая всегда была фантомом в кругу общения Эстер. Вроде всё знала и при этом удивлялась всякой новости, которая известна почти всем. — О, Эстер! Я так давно тебя не видела! — С некой встревоженностью проговаривает шатенка по имени Юлия. — Тебе что-то нужно? — бросает обладательница дредов крайне измученный взгляд на ту, чем мгновенно меняет чужой настрой. — Да я… Знаешь… — мямлит младшая, мечась взглядом, слегка испуганная мрачностью собеседницы. — Э… В общем, я по поводу Андреа. — Мы расстались, — едва не с ненавистью отрезает Фейн и продолжает свой путь мимо девушки. — Мне неинтересно. — А… — Впадает в ступор Юля, но быстро собирается и не даёт старшей уйти далеко. — Тогда я могу с ректором поделиться. — Что? — тут же останавливается та и оборачивается, всем своим видом показывая, что выслушать она готова. Брошенная фраза её больше озадачила, нежели завлекла. — Я видела, как она… целовалась с преподавательницей тележурналистики. Владиславой Сергеевной. Но раз тебе неинтересно… — Лукаво не заканчивает фразу третьекурсница, начиная медленно разворачиваться, но через пару мгновений замирает. — Спизданёшь ректору или ещё кому-то, кроме меня — ебало набью, — глаза её широко распахнулись, когда до ушей дошла новость. В мыслях тут же нарисовались картинки, как они занимались сексом прямо в аудитории. Но несмотря на это, на намерения Юлии среагировала она быстро. — Ясно?! — Ясно-ясно. Выпаливает она, а вторая мгновенно разворачивается и продолжает свой путь. Как назло, первой парой стояла тележурналистика. Всякое желание, что и без того было максимально тусклым, идти туда отпало напрочь. Но она вспомнила слова администрации. Теперь пропускать ей категорически нельзя. Даже с помощью, казалось, всесильной Андреа дурной отпечаток, оставленный Демьяновой, не стереть. Нынче она ходит по лезвию ножа. Аудитория открыта, внутри уже находится пара студентов, что моментально бросили заинтересованно-осуждающие взгляды на девушку, но промолчали. Она же сама прошла к своему месту и, бросив сумку себе под ноги, улеглась на парту, подложив предплечья тыльной стороной под голову. Народ постепенно прибавляется, и каждый входящий удивляется присутствию Фейн, однако обсуждать в открытую не рискует. В определённый момент входит и Эванс, что замирает на пороге, завидев знакомую макушку. До некоторых пор они сидели там вместе, а после и по отдельности, пока то одной, то другой не было в университете. Теперь же кому-то придётся отсесть и в этот раз таковой оказалась Андреа. Заметив замешательство подруги, Рада звонко позвала ту и предложила сесть рядом. Блондинка, не колеблясь, приняла предложение, но взгляд на бывшую всё же бросила. Никак она не отреагировала, по крайней мере внешне. По сути же она силой стиснула челюсти, желая оставаться в таком положении до конца всех пар. Пара началась. К тому моменту начался самый настоящий балаган бурного обсуждения Эстер и её триумфа почти месячной давности. Обе демонстративно игнорировали это, однако Эванс то удавалось всё сложнее и сложнее. Даже когда преподавательница вошла в аудиторию и звонко дала знать о себе, шум не прекратился, только вот виновнице пришлось поднять глаза. Владислава достала журнал и стала отмечать присутствующих. Когда очередь дошла до появившейся, она не называла её фамилию громко, лишь пробормотала себе под нос: — Вот и Фейн появилась. — Странно, что появилась, — ужасно громко прочеканил мерзкий студент, сидящий за первым столом и услышавший сказанное. В ответ на сей замечание обсуждение в толпе из шёпота стало до содрогания шумным. — Я думал, студентов за такие преступления отчисляют. — Закрой рот, Егор, — громко рявкает Эванс, вскочив с места, чем привлекла внимание каждого, включая преподавателя, кроме Эстер. Она вновь опустила голову на столешницу, не в силах вытерпеть такое. — Значит так. Конфликт исчерпан, никто ни в чём не виноват и виноват не был. Ещё раз из чьих-то уст услышу что-либо по этой теме — проблем устрою похлеще отчисления. Тебе ясно, Егор?! В кабинете воцарилась гробовая тишина, не нарушаемая ничем, помимо сбившегося дыхания Андреа из-за ярости, накрывшей её. Все уяснили, зная, на что способна дочь влиятельного бизнесмена, у которого бездонная яма в кошельке. — Сядьте, Эванс. — Негромко произносит Раевская чрез недолгое молчание, как бы ставя точку в этом представлении. В течение всей лекции молчание в аудитории так и сохранялось. То ли из-за неутихающей злости выступившей, то ли из-за серьёзной темы, рассказываемой преподавателем. Впрочем, то уже неважно. Главное, чтобы теперь мнение блондинки на всё это стало известно не только этой группе, но и всем остальным. Конечно, самой обсуждаемой эта тема была только здесь, но аромат слухов стоял на всём факультете. Со временем Андреа пришла в себя, благодаря старательным попыткам Ады отвлечь её. К концу пары она была совсем в порядке, всеми силами заставляя себя отвлечься от Эстер, которая была ещё более потерянной, нежели до начала. На перерыве Рада вытащила подругу из кабинета первую, также зацепив с собой Александра, сидящего на пару столов дальше. Отныне только эти трое из компании оставались в стенах университета, ведь остальные получили диплом годом ранее. В голос рассказывая шутки и хохоча над ними, студенты неспеша ступали по коридору, направляясь к столовой, дабы позавтракать там. Все уже и забыли об инциденте, устроенном одногруппниками и Эванс, обсуждая всё на свете. Но вот они остановились, поскольку Саше поступил звонок на телефон, и он попросил ждать его, пока говорит с кем-то у окна. Девушки пожали плечами и продолжили разговор между собой. Ада внезапно замолкает, бросив взгляд за спину одногруппнице, слегка вскинув брови. Вторая удивлённо хлопает глазами и, не спрашивая, оборачивается и сама впадает в растерянность. Уже в двух метрах от неё стояла Эстер, пялившаяся в свою сумку, пытаясь что-то из неё достать. Не успела блондинка что-то произнести, как напротив стоящая протягивает ей её же ноутбук, осторожно держа в руках. — Не знаю, как ты работаешь всё это время. — Мрачно проговаривает Фейн, избегая зрительного контакта с той. — Я… — Даже такое пояснение не унимает шока студентки, от которого она далеко не сразу принимает собственную вещь. — Спасибо… И когда она суёт гаджет к себе, обладательница дредов не торопится отходить. Девушка раздражённо смотрит на Раду, безмолвно приказывая ей отойти и дать им поговорить без лишних ушей. Та долго не противится, приподнимает ладони, указывая на своё поражение и отходит к другу, который и понятия не имеет, что здесь происходит. Не успевает Эванс поднять глаза, Фейн приближается и почти шепчет ей на ухо: — Если обжимаешься с ней, делай это так, чтобы студенты не видели и мне не передавали. Отстраняется сразу же и уходит, успешно скрыв всю горечь и обиду за маской отвращения. Андреа ошарашенно пялится той в спину ещё несколько секунд. Шумно вбирает воздух в лёгкие и раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но, увы, не находит нужных слов. Её пробирает злость на того, кто успешно доложил об увиденном Эстер, навредив обеим, а также разочарование от того, что она узнала. Конечно, и без того ей было известно о связи преподавательницы и ученицы, но такие подробности дойти до неё не должны были. — Я даже не знаю, кто. — Шепчет девушка, несильно ударив ногой по полу. На глаза наворачиваются слёзы, которые она стирает, как только слышит голос подруги из-за спины: — Чего не знаешь? — интересуется Рада, вернувшаяся, как только их одногруппница ушла. Обходит Эванс и встаёт прямо перед ней. — Слушай, она у тебя живёт что ли? — У меня, — отзывается та, поправив ручки сумки. — Я у отца пока поселилась. — А почему? — демонстративно вскидывает брови она. — Почему ты уехала из своей же квартиры? — Потому что захотела. Дело не только в её присутствии. — Нехотя продолжает блондинка, желая поскорее сменить тему разговора. — Че случилось? — влезает Александр, освободившись от звонка. — Так, всё! — рявкает студентка, выставив руки перед друзьями и продолжив свой путь к лестнице. После сего случая напряжение в ней сохранялось до конца дня. Она постоянно думала о том, в каких красках передали Фейн о произошедшем, хотя ничего не было. На каждой лекции она старалась максимально абстрагироваться от этого человека, однако получалось не всегда. В конце концов, решив не терпеть, девушка сама сбежала с последней пары, дабы избежать очередной косвенной встречи с ней.***
Следующий день для Фейн начался ещё более тяжёлым, нежели предыдущий. Появилась усталость после восьми часов, проведённых в стенах университета, а после ещё и дорога домой на метро. Машины больше нет, увы. А на утро она не исчезла, а напротив, усилилась, словно она и не спала всю ночь. Первая пара прошла точно так же, как и днём ранее, даже эмоций внутри не уменьшилось. Только после студентов в коридорах почти не было. Как выяснилось, первый, второй и третий курс направили в иное крыло на мероприятие, от чего на факультете остался лишь четвёртый и преподаватели, ведущие пары у пяти групп. Дела от того не было никакого. Вся безэмоциональность и безразличие к окружающему отступила, как только на горизонте показалась знакомая фигура. С некоторых пор ненавистная даже, побуждающая исключительно ярость и горечь предательства. Девушка стояла одна в пустом коридоре третьего этажа, возможно, ожидала учителя у дверей аудитории. Сегодня первая группа начинает обучение со второй пары, а потому пока здесь был лишь один студент. Эстер не стала церемониться, ускорила свой шаг и, оставаясь в четырёх метрах от цели, что так и была к той спиной, швырнула свою сумку к стене. Именно этот шум и привлёк внимание Демьяновой, кажется. Едва обернувшись, но не успев отреагировать на появление бывшей подруги, она получает нехилый удар по лицу. Отшатывается и валится с ног от неожиданности и силы. Тут же Эстер метнулась к ней, схватила за грудки и только собиралась нанести ещё один, как чужой голос её останавливает. Она была настолько увлечена собственными эмоциями, что не услышала шагов позади себя. Андреа, завидев, на кого именно так среагировала её бывшая, ускорилась и сама, вспомнив о договоре. — Эстер! — Заголосила Эванс, стремясь предотвратить нещадное избиение Анастасии. Благо, один только возглас заставил студентку замереть. — Руки убрала! — Рявкает пострадавшая, опомнившись, вцепившись в руку Фейн, коей она держалась за светлую ткань. Одна только обладательница дредов продолжала пребывать в неком шоке. — Руки! — Как только блондинка оказывается прямо перед ними, Эстер отскакивает и поднимается на ноги, сделав шаг назад, ошеломлённо пялясь на бывшую девушку. — Совсем?! — А ты что? Защищаешь её?! — Возмущённо вскрикивает та, когда напротив стоящая проходит в сторону, закрывая собой третью участницу. — Да, если так тебе будет понятнее. Хмурится иностранка, наблюдая за тем, как отчаяние и боль отражается на чужом лице. Долго она не остаётся, разворачивается и почти бегом забирает свою сумку и уходит прочь. В ту же секунду Эванс оборачивается и опускается к Демьяновой, что держится за полыхающую щеку и пока не предпринимает попыток встать. Грубо отвергнув предложение помощи, поднимается сама. — Бешеная псина. Надо было эти наркотики ей подмешать, чтобы сдохла к чёртовой матери. — Рычит Анастасия, потирая раскрасневшееся место удара. Вероятно, там останется синяк. — У нас договор. — Мрачно выдаёт Андреа, улавливая неуместность сего замечания. — Договор?! — Восклицает та. — Напомнить тебе, что и моей неприкосновенности речь? — Твоя неприкосновенность, в отличие от других, стабильна, — в ответ на недоумевающий взгляд, она продолжает: — Не только Эстер от тебя пострадала. — А-а, так он и тебе распиздел. — С ироничным смешком выплёвывает Настасья, после чего выражение лица отражает лишь отвращение. — Кто? — настороженно спрашивает Андреа, нахмурившись. — Как же? Романов, — почти сквозь зубы проговаривает та. — Мразь, покалечившая двух сестёр за просто так. Как оправдался на этот раз? — Что ты несёшь? — делает едва заметный шаг назад студентка. — Никакой он не аромантик. Распиздевшийся мудак, который три года назад был частью компании и влюбился в бесчеловечного социопата в лице меня. Слов ему понять не дано, сколько бы попыток не было предпринято. В конце концов решился: не ему, так никому. Подстроил историю с близняшками, а после закрыл меня в дурке родительскими деньгами, — без запинок выкладывала девушка, одним лишь тоном выражая всю ненависть на произошедшее. — Желаешь знать мотивы? Она всё знала. Единственная не шарахалась от меня и стала «дружить», потому что знала, что вины моей нет. — Месть — удел слабых. — Бросает девушка, восприняв информацию крайне враждебно. — Моё мировоззрение глаголит иначе. — В том же тоне отзывается та, приподняв рукав своей блузки, открыв татуировку пентаграммы. — Ты чуть не убила её своей выходкой. — Повышает голос Андреа, когда Демьянова разворачивается и подбирает с пола упавшую сумку. — Искренне рада за неё. Пусть прочувствует на собственной шкуре. — Отвечает она, не обернувшись, и ступает в противоположную сторону.***
«Ушла, у меня появились дела. Слилась и трубки потом не брала. Пила, пока дома ты ждал меня с тусы. Срываюсь в самый ненужный момент. Признай, что морально я тоже сильней. Ты стал моей первой жертвой абьюза»