Шаттердом на Уллындо

Он очнулся одним моментом — только что спал, глубоко и без сновидений, а тут хоп! и уже в этом мире. Кушетка, на которой он валялся, была отгорожена ширмой от остального кабинета. Верхние лампы не горели, только мягкий свет где-то у стола, если Чонгук правильно запомнил расположение. В конце концов, в этом кабинете он был в первый раз (и очень наделся, что не в последний), и не в том состоянии, чтобы хорошенько все рассмотреть. Раздалось мягкое бульканье, звяканье. — Будем, — сказал лейтенант Мин, тот который хороший парень и одновременно невыносимая задница с замашками садиста. — Будем, — тихим хором поддержали его капитан и Ким Тэхен. Чон Чонгук прикусил губу, чтобы не выдать себя завистливым вздохом. Не то, чтобы он очень любил спиртное (ну если только вишневое пиво — сладкое и хмельное), но сейчас с удовольствием выпил бы чего-нибудь покрепче. Чтобы успокоить нервы и наладить хоть какой-нибудь контакт с очаровательным доктором. Чертовы водоросли вырвали его из социальной жизни шаттердома на несколько дней. Ну в самом деле, не идти же охмурять доктора Кима уставшим и насквозь провонявшим соленым и отвратным запахом водорослей! Чонгук несчастно зажмурился, вспомнив каким он был всего полтора месяца назад: самый молодой участник популярной группы, красавчик с подведенными глазами, и выкрашенными в синий цвет волосами. А еще бриллиантовая сережка в ухе. Да все вокруг с ума сходили, в радиусе ста метров от его яркой улыбки. И женщины, и мужчины. Потому что он был ослепителен и победителен. И привык к тому, что все вокруг делается именно так, как он захочет, и никак иначе. Чон Чонгук был центром мироздания — на него ставилась хореография, для него писались песни, с ним заключались рекламные контракты. Тогда бы он с легкостью покорил любого или любую. Доктор Ким точно бы не устоял! Ну, если бы Чонгук смог найти время в бесконечной, почти круглосуточной работе. Он пахал, как проклятый. Не сорвал ни одной репетиции, был уважителен со старшими, вежлив с фанатами, и был по своему счастлив, пока однажды не услышал разговор лидера группы и одного из мемберов. Они не то чтобы злословили, скорее посмеивались: над его молодостью и рвением, неопытностью и нахальством. В любой другой день, он бы внимания не обратил на подобный разговор или бы просто устроил показательный скандал. Подулся бы пару дней. И все. Такое бывало уже не раз. Но… “Чонгукки еще ребенок, — сказал лидер, — глупенький и жадный. Хватает все без разбору — песни, танцы, впечатления, вкусную еду — и тянет в рот, как малыш. Как в четырнадцать пришел в агентство, так и привык, что за ним все ходят и охают. “Наш Чонгук-а лучше всех. Наш Чонгук-а булку спек. Наш Чонгук-а птичку слепил. Наш Чонгук-а “ля” верхней октавы взял. Он не выживет, если уйдет из шоу-бизнеса в нормальный мир. Туда где нет менеджеров и стаффа. Несмотря на все свои умения”. Слова эти больно ударили в висок, застряли там занозой, не давая спокойно жить. Через неделю Чон Чонгук, восходящая звезда кей-попа, кумир девичьих (и не только) сердец подал заявление на прохождение обязательной военной службы. Агентство было в бешенстве, мемберы в недоумении, фанаты в горе. Самые ретивые подписались под петицией о запрете службы в армии звездам кей-попа. Скандал в прессе разразился страшнейший. Чонгук выслушал кучу угроз, пережил пяток истерик, но от своего решения не отказался. Золотой макнэ агентства был упрямым, как тысяча ослов. Конечно, он боялся неизвестности, но был полон решимости доказать всем, что может выжить и без постоянного надзора с режимом наибольшего благоприятствования. Пять недель в учебном лагере были сущим кошмаром. Фанаты разбили палаточный городок под стенами части, развесили везде плакаты с мотивирующими надписями и посылали тонны мягких игрушек для “золотого мальчика”. Мальчик в жизни не испытывал такого стыда. Потому что, совершенно не желая того, оказался в фокусе всеобщего внимания. Причем именно тогда, когда внимания он совершенно не хотел. Из-за этого сослуживцы не слишком рвались с ним общаться, считая его заносчивым мудаком. Все пока шло именно так, как и предсказывал лидер группы: выживать без ободряющего и защищающего стаффа было крайне сложно. Почти невозможно, на самом деле. Чонгук плохо спал, старался, как можно меньше отсвечивать перед остальными, отвечал только на прямые вопросы, и ни разу сам не заводил разговор, подтверждая тем самым сложившееся мнение, что он высокомерный козел. В один непрекрасный день его пригласили к начальнику учебной части. В кабинете подполковника, кроме него самого сидел психолог (успевший надоесть Чонгуку просьбами пройти парочку тестов), нездешний майор, и еще парочка офицеров. — Рядовой Чон Чонгук прибыл по вашему приказанию, — отрапортовал он, зайдя в кабинет. — Садитесь, рядовой Чон, — вздохнул начальник учебной части и махнул рукой. Чонгук сел, и в кабинете воцарилась неловкая тишина. Ему слова никто не давал, а остальные присутствующие переглядывались, мялись, но разговор не начинали. Первым не выдержал нездешний: — Майор Ым Мун Сок, — представился он, — пресс-служба одиннадцатой дивизии. Чонгук вскочил с места и отдал честь. — Сиди, — поморщился майор. — Значит так, сынок… — Он тяжело вздохнул, покосился на остальных офицеров, но те сидели с каменными лицами и очень успешно делали вид, что оказались здесь случайно. Услышав про пресс-службу Чонгук слегка запаниковал. Может все эти идиотские петиции действительно сработали?! И его сейчас выпрут из армии и снова отправят на сцену?! Или это потому что он не справился?! Облажался?!!! По спине поползла холодная капля пота. Чонгук дернул плечами. — Что случилось? — совсем не по уставному спросил он и сглотнул враз пересохшим горлом. — Я что-то натворил? Начальник части, глянув на его лицо, тяжело вздохнул и протянул ему маленькую бутылку с водой. — Выпейте, рядовой, — приказал он, — и не волнуйтесь вы так. У Чонгука затряслись руки. Вообще, он был стрессоустойчивым — другие в шоу-бизе не выживают — но все происходящее выбивало из колеи. — Твои тесты показали высокий процент психической устойчивости… — вмешался психолог и дальше пошел сыпать научными терминами. Чон Чонгук потерялся уже на третьем предложении, и окончательно завис примерно на пятом или шестом. — Да замолчите вы, наконец, — не выдержал начальник части. — Совсем голову заморочили рядовому…. Тут подал голос майор Ым: — Рядовой Чон личность известная, и если с ним что-то случится во время прохождения службы, то это плохо отразится на имидже Министерства обороны. — А почему со мной должно что-то случится? — влез в разговор Чонгук. В конце концов, терять ему было нечего. — Ты дрифт-совместим, рядовой, — спокойно пояснил начальник. — Очень высокий процент чего-то там. С такими результатами мы должны тебя отправить на обучение управлению егерем. У Чонгука перехватило дыхание. — Правда?! — Да, — кивнул майор Ым, — но мы думаем, что… — Не надо думать, — непочтительно перебил его Чон Чонгук, у которого голова снова закружилась, но на этот раз от открывающихся перспектив. — Я согласен! Где подписать?!