Ты сравняла с землёй мой дворец — не строй же теперь лачугу и не умиляйся собственному милосердию, разрешая мне в ней поселиться. Эмили Бронте
1970 Генри резко дернул Одри за руку, грубо сминая мягкую светлую кожу. Он был на взводе весь день, и взгляд и похотливая улыбка Вольфа лишь прибавили ему злости и раздражения. — Хватит заигрывать с ним, — прошипел он. — Что? — Одри хлопнула глазами и непонимающе взглянула на него. — Ты делаешь мне больно. Лучше бы она молчала, потому что в этот миг Генри захотелось задушить ее. Он представил, как хватает ее за светлые волосы и со всей силы впечатывает лицом в стену, разбивая ей нос. Как бьет снова и снова, как пол заливает кровью. Тогда она уж точно не станет любезничать с другими, когда он стоит рядом. Но этот инцидент плохо сказался бы на его репутации. Поэтому Генри лишь сильнее стиснул пальцы на тонком запястье и потащил Одри за собой. Подальше от глаз и толпы. — Генри! — она уперлась, как ребенок. Прошло два месяца с тех пор, как они познакомились ближе, и он не вел себя так. Заваливал подарками, говорил комплименты и казался очень приятным. Но сейчас… Зашипев от бушующей ярости, он резко замахнулся и ударил ее раскрытой ладонью по лицу. Не жалея. Прикладывая полную силу. Одри взвизгнула больше от неожиданности и отшатнулась, посмотрев на него по-волчьи. Она словно снова оказалась дома. Ничего не изменилось. Вот только теперь она в более дорогой обстановке. Но у нее есть гордость. Одри прислонилась лбом к прохладному автомобильному стеклу. Генри молчал, но то и дело поглядывал на нее. — Ну же, перестань. Ты сама виновата, что флиртовала с ним. Если бы ты вела себя иначе, я бы не вышел из себя. Одри молчала. — Думаешь, я такой злодей? Да я все для тебя делаю. Ты будешь неблагодарной, если не простишь мне мою вспыльчивость. Он снова остался без ответа. — Я люблю тебя. И докажу это. Пойдем. Одри, нахмурившись, посмотрела в окно. Ювелирный магазин? Серьезно? — Хочешь подарить мне кольцо? — Увы, многоженство в этой стране запрещено. Но ты можешь выбрать, что угодно. Одри прошлась мимо сияющих витрин. Даже крохотные украшения стоили целое состояние. Продавец с подхалимской улыбкой смотрел на них, кивая, словно болванчик. — Могу порекомендовать, — начал он. — Дайте самое дорогое, что у вас есть, — перебила его Одри, скрестив руки на груди. Продавец закивал и унесся куда-то, но уже через секунду вернулся с маленькой коробочкой, в которой лежали серьги с крупными бриллиантами. Воплощение красоты и элегантности. То, что будет кричать о богатстве, не имея голоса. Одри приоткрыла рот. — Ты ведь простишь меня, да? — спросил Генри. Наши дни Деймон надрывно закашлялся, прижимая руку ко рту. Мир плыл перед его глазами и покачивался, как палуба попавшего в шторм корабля. Деймон вытянул руку и погладил золотой луч солнца, проникающий в гостиную сквозь щель в плотных тяжелых шторах. Кольцо соблазнительно блеснуло. Деймон сделал глоток бурбона со льдом и поставил стакан на столик. Сальваторе погладил прохладный камень и принялся снимать кольцо. — Как ты? Он закрыл глаза, успокаиваясь. Значит, не судьба. Одри стояла совсем рядом, взволнованно склонив голову вбок. На ней все еще было черное траурное платье с похорон Джона. — Пока жив. — Надеюсь, ты не собирался делать то, о чем я подумала. — Смотря о чем ты подумала. Если о том, что я… — Ой, нет, Деймон, избавь меня от этого! — Одри шутливо замахала на него руками. — Да ладно, могла бы уж потерпеть последние часы, — ответил он, легонько толкнув ее в плечо. Одри посерьезнела и посмотрела ему в глаза. Она взяла его ладони и переплела пальцы, ощущая тепло его кожи. — Пожалуйста, пообещай, что если останешься на мгновение один, не кинешься под солнце. — Так было бы проще. Я не хочу становиться обузой и страдать. — Мы найдем лекарство! — с горячей верой выпалила Одри. — Нельзя найти то, чего не существует. Послушай, — он освободил одну руку и мягко провел костяшками пальцев по ее щеке. — Нет, ты послушай, — не дала она ему договорить. — Ты мой лучший друг, я не позволю тебе так просто умереть. Я не могу потерять тебя, — добавила она тише. Деймон хотел что-то сказать, но резко закашлялся и согнулся от боли, прижав руки к груди. Изо рта потекла густая черная кровь. Одри за долю секунд оказалась рядом с ним. — Думаю, тебе стоит прилечь. Деймон растянулся на постели, и Одри заботливо укрыла его. Она мягко провела рукой по его лбу, убирая мокрые от пота волосы. Он все еще выглядел как обычно, только стал бледнее и под глазами залегли темные круги. — Обрекаешь меня на мучительную смерть, Мэрилин, — заявил он сипло. — Считай это местью за то, что используешь это имя, хотя знаешь, что я его терпеть не могу. Я принесу чистые простыни, кровь и все остальное, что может пригодиться. Мы найдем способ, — сказала она твердо. Одри вышла из комнаты и прислонилась лбом к стене. Все тело мелко дрожало от страха и напряжения. Мир рушился на глазах. Снова. Потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки. Одри быстро вошла в комнату с хозяйственными принадлежностями и, открыв шкаф, вытащила несколько простыней. Кэннем пошарила рукой в дальнем углу в поисках марлевых тряпок. Ее внимание привлекла небольшая коробка, позволив любопытству взять верх, Одри достала ее и откинула крышку. По щеке скатилась слеза. Внутри лежала дешевая фигурка Будды и маленький слоник, золотая шпилька со скарабеем, матрешка, нефритовый дракончик и прочие безделушки. На дне покоились открытки. Некоторые поблекли, другие остались такими же яркими и красочными. — Ты сохранил все это… — прошептала Одри, прежде чем закрыть коробку и убрать на место. В душе разгорелась ненависть. Черная и всепоглощающая. Она ненавидела Клауса всем своим существом. Ненавидела Элайджу, который не позволил избавиться от гибрида. Чертова семейка! Ее Деймон. Ее лучший друг, ее свет, ее спасение, ее ангел, ее благословение… Она никому не позволит забрать его. Одри резко выпрямилась и вышла в коридор. Елена, поднимавшаяся по лестнице, подняла глаза, вопросительно посмотрев на Кэннем. — Ему совсем плохо? — Пока терпимо, — ответила Одри. — Он потерял Розу, теперь умирает сам. Это моя вина! — отчаянным шепотом сказала Елена, прижимая руки ко рту. — Не приписывай себе чужие заслуги и чужие грехи. Что за Роза? — Так, одна девушка. Она была дорога ему. — А он тебе, да? Ты любишь его, Елена? — Одри внимательно посмотрела ей в глаза. — Я со Стефаном… — Я спросила не об этом. Входная дверь громко хлопнула, и Одри перегнулась через перила, встретившись взглядом со Стефаном. — Можешь отнести Деймону? — спросила Одри, отдавая простыни и тряпки Елене. — Я хочу поговорить с твоим парнем и сходить за кровью. Одри спустилась в гостиную и присела на край кресла. Стефан смотрел на огонь, потрескивающий в камине, и спина выдавала его напряжение. Он медленно повернулся и посмотрел на Кэннем. — Не знаю, что делать. — Ты уверен, что лекарства нет? Должно быть хоть что-то! Может, Бонни может помочь? Мы не можем потерять его! — Одри вскочила на ноги, не в силах справиться с эмоциями. — В прошлый раз мы ничего не смогли… — В прошлый раз вы ничего не знали про первородного гибрида и надеялись, что это миф. Нам нужно… — Одри, — Стефан взял ее за плечи и осторожно встряхнул, вынуждая успокоиться и подавить подступающую истерику. — Присмотри за ним. Я разберусь с этим. Он мой брат, я сделаю все, что в моих силах и даже больше. Одри проводила его взглядом и направилась к холодильнику. «Он будет жить. Он должен».***
— Клаус, нам нужна твоя помощь, — позади Майклсона раздался взволнованный голос Стефана. Никлаус усмехнулся, поворачиваясь к нему лицом. — Чем могу помочь, Стефан? — протянул Клаус, сощурив глаза. — Деймона укусил оборотень, — начал Сальваторе-младший, запнувшись и прочистив горло, продолжил: — и нам нужно лекарство. Ведьмы сказали, что оно у тебя. — Да? — наигранно изумился гибрид. — Интересно… — протянул Майклсон, делая медленные шаги в сторону вампира. — Ну, раз оно у меня… — первородный на мгновение задумался, уже поняв, что, скорее всего, лекарство и есть его кровь, но это нужно на ком-то испытать. — Катерина, подойди! — Майклсон метнул взгляд на дверь, откуда должна была появиться Петрова. Кэтрин неуверенно вышла из комнаты и медленными шагами с опаской приблизилась к Клаусу и Стефану. Гибрид резко схватил Пирс за запястье, прокусывая его и выпуская яд оборотня, который начал растекаться по ее телу, не давая ране затянуться. Майклсон так же резко отпустил её руку, усмехнувшись. Кэтрин с ужасом в глазах смотрела на рану, отчаянно мотая головой. — Нет, — прошептала Кэтрин испуганно, конечно, понимая, что рано или поздно она бы всё равно погибла от рук Никлауса, но чтобы так… определённо нет. Майклсон вновь выпустил клыки, прокусывая своё запястье и прижимая его к губам Кэтрин, заставляя её глотать его кровь. Через пару секунд убрав руку, Клаус с самодовольной ухмылкой на губах смотрел на Кэтрин и на её запястье, где быстро затягивался укус. — Значит, твоя кровь и есть лекарство? — удивился Стефан. — Можно немного твоей крови? — Хм… знаешь, Стефан, — начал гибрид, — за всё надо платить. А цена моей крови уж слишком высока. Первородный прошёл на кухню и достал из холодильника сразу же несколько пакетов донорской крови, а из ящика — небольшую склянку, налив в неё своей крови. — Присаживайся. — Кивком головы Клаус указал на стул. Сальваторе послушно сел, закинув ногу на ногу, ожидая дальнейших действий гибрида. — Потрошителем ты мне нравился больше. У меня есть кое-какие дела, где ты мне смог бы помочь. Но сделку я заключу лишь с потрошителем. — Майклсон прокусил запястье, налив в пузырёк крови, и через стол бросил пакет донорской крови Стефану, который тот успешно поймал. — Пей. — Глаза зло сверкнули янтарным, предупреждая о всей серьёзности намерений первородного. — Нет, — твердо ответил Стефан, всё ещё держа пакет крови в руке и сверля первородного суровым взглядом. — Ну, как знаешь. Часики-то тикают, — ехидно усмехнулся Никлаус, понемногу выливая кровь из склянки в раковину. Сальваторе сжал челюсть. — Нет, стой! — на выдохе крикнул Стефан. — Я сделаю всё, что ты скажешь. Только отдай мне свою кровь. — Пей, — настойчивей повторил гибрид, намереваясь вылить ещё немного крови из флакончика. Стефан прикрыл глаза и, качнув головой, откупорил пакет крови, делая большие глотки алой жидкости. Под глазами тут же выступила чёрная сеточка из вен, клыки удлинились. По телу растекалась сила и блаженство, наслаждение от питья крови, переходящее в лёгкую эйфорию уже после четвёртого пакета крови. — Пей ещё. Майклсон бросил ему пятый пакет. Стефан поднял на него полудикий взгляд, глаза полностью налились кровью. Ещё немного, и он окончательно станет потрошителем. — Лекарство, — запинаясь, сквозь зубы процедил Сальваторе, по губам стекала струйка крови. — Точно, лекарство, — усмехнулся Майклсон. — Катерина, — он схватил ее за шею, заставив смотреть прямо в глаза, — отнеси это Деймону, а потом возвращайся сюда. Советую поторопиться. Ни секунды не медля, Кэтрин выхватила флакончик из рук первородного и на вампирской скорости вышла из дома, хлопнув дверью. — А с тобой мы ещё не закончили. — Ты… Она… — Ах, переживаешь, что твой брат не получит лекарство, потому что она на вербене? Это уже точно не моя проблема, — зло ухмыльнулся Клаус.***
Деймон приоткрыл рот, хрипло дыша. Губы казались сухими и потрескавшимися, и сам он был бледным, кожа блестела от капелек пота. Одри мягко погладила его по руке. — Я люблю тебя, ты знаешь? — Я тебя тоже, — прошептал он, не пытаясь шутить или ерничать. Плохой знак. Он перевел взгляд на дверь. Одри последовала его примеру и увидела Елену. — Я пойду. — Останься, — попросил Деймон, слабо удерживая ее за запястье. Одри склонилась к нему и тихо сказала: — Тебе сейчас нужна не я. Она поцеловала его в щеку, прежде чем уйти. Елена заняла ее место. Деймон сдвинулся в сторону, чтобы Гилберт могла прилечь рядом. Одри спустилась на первый этаж и села на диван. Часы громко тикали, отмеряя секунды жизни. И минуты до смерти. Тик-так. Тик-так. Звук действовал на нервы. Стефана все не было, и Кэннем переживала и за него тоже. Она понятия не имела, куда он пошел. Огонь все так же трещал поленьями в камине. Одри смотрела на красные языки, танцующие на ветках. И чувство тревоги в сердце усиливалось с каждым мгновением. Входная дверь громко хлопнула, и Одри обернулась в надежде увидеть Стефана. Это был не он. Кэтрин криво улыбнулась и кивнула, поднимаясь на второй этаж. Одри поднялась на ноги и подошла к лестнице. Прошло около трех минут, и Кэтрин была уже возле нее. — Привет, малышка Одри. Твой друг будет в порядке. — Ты… — Я принесла лекарство. Не поверишь, это кровь Клауса, — самодовольно улыбнулась Кэтрин. — Что со Стефаном. Пирс помрачнела. — Он стал потрошителем в обмен на лекарство. Ему придется несладко, но он сам решил пожертвовать собой ради брата. — И что ты теперь будешь делать? — Клаус сказал мне вернуться, но не дождется. Я свободна! Прощай. Одри постояла несколько мгновений, а затем неожиданно для самой себя сделала шаг вперед: — Я провожу тебя немного. Было ли дело в том, что она хотела дать Деймону возможность поговорить с Еленой, или в интересе к личности Пирс, она не знала. Вместе они вышли из дома и пошли по безлюдной дороге. Чем Одри нравился Мистик Фоллс, так это тем, что он был тихим и свободным. Без толп и суеты. Какое-то время они шли молча, слушая шорох листьев под ногами. — Почему ты пришла? Могла сбежать сразу, — нарушила тишину Одри. — Хотела вернуть долг. — Уверена, у тебя много долгов. — Значит, еще один мне ни к чему, — хмыкнула Кэтрин. — Ты плохого мнения обо мне. Одри помолчала, раздумывая над ответом. — Не совсем. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через Ад. Мне хочется верить, что ты лучше, чем мне говорили. — Не строй иллюзий на мой счет. Но я немного удивлена. Обычно такие герои, как ты, рьяно против злодеев вроде меня, — протянула Кэтрин. Она хотела что-то узнать, и Одри не стала препятствовать. — Мир не делится на черное и белое, он намного сложнее. И я совсем не герой. Разве что для кого-то, но уж точно не для всех. Как и ты для кого-то зло, а для кого-то жертва. Возможно, мы даже равны. — В самом деле? Тогда расскажи мне. Какой твой самый ужасный поступок? Одри посмотрела на копию Елены. Их черты были идентичны, но спутать их было невозможно. В желтом свете фонаря Кэннем видела жесткий взгляд Пирс, которого у Елены и в помине не было. По нему можно было прочесть ее кровавую историю. Девочка, которую сломали те, кто был сильнее. Девочка, ставшая сталью. — Однажды я предпочла мнение других людей, которые нисколько меня не привлекали, дружбе. Я «приручила» одну девушку, но не стала нести ответ, потому что дешевая репутация оказалась для меня дороже. Я вонзила нож ей в сердце, глядя прямо ей в глаза. Она… — Одри запнулась и втянула воздух сквозь сжатые зубы. — Она покончила с собой. И в этом виновата я. Кэтрин склонила голову вбок, внимательно разглядывая ее. Ее губы растянулись в горькой усмешке. — Знаешь, в чем разница между нами? Ты сожалеешь о своем поступке, а я о своих нет. Кэтрин исчезла на вампирской скорости, растворилась, словно призрак. Словно дуновение прохладного ветра в самый жаркий июльский день. Одри осталась стоять. Дерево тихо шуршало листьями, сияющими в свете фонаря. Небо было чистое, без единого облачка, и почти полная луна смотрела, не мигая. Было тепло и тихо. Безмятежно. Как всегда бывает перед бурей. — Любишь шторм, да? — спросила Одри у пустоты, прежде чем медленно зашагать к дому.