Come take a walk on the wild side,
Let me kiss you hard in the pouring rain.
You like your girls insane.
Lana Del Rey
1971 Одри судорожно скребла ладонь ногтями, не обращая внимания на слишком горячую воду, струей текущей из крана. Кровь с трудом стиралась с кожи. Закончив, она ополоснула лицо и подняла голову, вперив болезненный взгляд в собственное отражение в заляпанном зеркале. Черные вены проступали под кожей, делая лицо уродливым. Монстр. Чудовище. Одри вцепилась пальцами в края раковины и глубоко вдохнула, хотя под ребрами все горело от жажды и подступающей истерики. В дверь постучали, но Кэннем никак не отреагировала. Лишь крепче стиснула пальцы на раковине. — Одри? — позвал Деймон тихо. — Открой. Она не сдвинулась с места. По щекам покатились горячие слезы. Одна за другой, непрекращающийся поток. Одри быстро стерла их и прижала руку ко рту, чтобы не были слышны всхлипы. «Хватит плакать! Перестань!» — говорила она себе, но не могла. — Одри, пожалуйста. Деймон снова постучал. Одри дернула кран и подставила ладони под ледяную воду, затем плеснула ей в лицо, принявшись нещадно растирать глаза и кожу. Грудь и горло жгло от сдерживаемых слез. Потребовалось не меньше пяти минут, чтобы она открыла дверь. Деймон не позволил ей выйти, втолкнул обратно и щелкнул замком. Одри отступила на шаг. — Это женский туалет, и… — Мне все равно. Что такое? — он потянулся к ней, но Одри отвернулась, прижав ладонь к сердцу. — Я… Я не могу, Деймон. Не могу так… Эта жизнь не для меня, — сказала она сипло. Деймон порывисто шагнул к ней и прижал спиной к своей груди, позволяя ей замереть в теплых объятиях. — Тебе и не придется. Я научу тебя контролю, — ответил он, почему-то подумав о брате. И об Энзо. Причем здесь вообще Энзо? — Но ты говорил… — Неважно. Забудь. Тебе необязательно убивать, если не хочешь, — он развернул ее к себе и провел кончиками пальцев по влажной щеке, прежде чем снова прижать к себе. Одри неловко обвила его талию руками и с улыбкой прошептала: — Спасибо. Ты мой лучший друг, Деймон. Наши дни Елена стояла перед зеркалом в посеребренной оправе. Сегодня ей исполнялось восемнадцать, но она не чувствовала себя счастливой именинницей. Темные волосы контрастировали с белым легким платьем, а карие глаза печально сверкали в тусклом свете. Кажется, за этот год она совсем не изменилась. Уловив движение в зеркале, Елена обернулась. За ее спиной стоял Деймон. Последние несколько недель он был необычайно тихим, даже не шутил в своей привычной манере. Он протянул ей руку, сжатую в кулак, медленно раскрыл ладонь. Елена радостно выдохнула, заметив ожерелье. То самое, замены которому нет. Деймон мягко убрал волосы с ее шеи и перекинул цепочку, пару мгновений повозился с маленьким карабином. Кончиками пальцев он слегка задевал ее шею, и Елена едва ощутимо вздрагивала от каждого прикосновения. — Где ты нашел его? Я думала, что потеряла его навсегда. — В свой день рождения ты не должна быть грустной, Елена, веселись, — уклончиво ответил Деймон. Тихий стук в дверь не дал Елене ответить. В комнату вошла Одри. Она окинула присутствующих взглядом и плавно приблизилась к ним. Точно так же, как и Деймон, Кэннем протянула руку, на ладони лежала черная бархатная коробочка. — С днем рождения, Елена. — Бриллианты? — спросил Деймон с улыбкой. — Уж точно не они, — Одри слегка скривилась. Елена развязала узкую ленту и открыла коробочку. На бархатной обивке лежали серьги с розовым кварцем в оправе из белого золота. Они мягко мерцали, и Елена провела по прохладным камням кончиком пальца. — Говорят, кварц символизирует любовь и красоту, отгоняет дурные мысли, раскрывает женскую энергию, облегчает душевную боль и имеет еще кучу поразительных свойств, — сказала Одри. — Я не особенно верю во все это, но если он и правда работает, то это прекрасно. Елена, поддавшись порыву, обняла сначала Одри, потом Деймона. — Спасибо, что вы рядом. Деймон прикрепил к стене очередную газетную вырезку. Если бы в комнату вошел человек непосвященный, он бы решил, что оказался в кабинете следователя или в логове маньяка. Деймон сделал шаг назад. Говорят, нужно изменить ракурс, посмотреть под другим углом, чтобы найти ответы и решения. Что ж, Сальваторе нихрена не видел. Только кучу статей о жестоких убийствах и жуткие фотографии, соединенные красными нитками. Одри позвала его, и Деймон быстро замаскировал стену, чтобы Елена или кто-то еще, кроме него самого, Рика и Кэннем, не обнаружил доску с объявлениями. В руках Одри держала карту, путь на которой обозначался кровью. — Он… в Чикаго?! — Деймон вскинул брови. — Что он там забыл? — Видимо, Клаус решил оторваться на полную, — хмыкнула Одри. — Поехал бы в Вегас. Ладно, выезжаем через час, Елене ни слова. Одри хлопнула автомобильной дверью, игнорируя сердитый взгляд Деймона. К его «малышке» следовало относиться с большим уважением. Мотор зашумел, и машина отъехала от поместья Сальваторе. Деймон нахмурился и закусил губу. Дорога предстояла долгая, и он хотел попросить совета или… Он и сам не знал, а потому не мог решиться. Но Одри понимала с полуслова. — Хочешь поговорить о красотке Гилберт? — Что? — Деймон скосил на нее глаза. — Ты влюблен в нее? — Это очевидно, разве нет? Но она с моим братом, я мог бы отбить ее, но после того, что сделал Стефан… Я не такая свинья. — Она не мяч, чтобы ее отбивать. Поговори с ней, она решит сама. И, пожалуйста, не говори, что она достойна лучшего. Мы не можем определять чужое счастье, а значит, молчанием лишаем человека выбора, — сказала Одри, ощущая покалывание в легких. Легко давать советы, если не приходится им следовать. Она ободряюще похлопала Деймона по колену и прислонилась лбом к прохладному стеклу, глядя на плывущие по небу облака. Голубое Шевроле Камаро мчалось по пустым ночным дорогам Чикаго, освещаемым фонарными столбами, чей жёлтый свет быстро мерцал перед глазами, и неоновыми вывесками магазинов, кои, если посмотреть вбок, сливались воедино из-за большой скорости. Небо было затянуто тучами, отчего казалось, что вот-вот пойдёт дождь. На светофоре, который загорелся красным, Деймон резко нажал на тормоз, останавливая машину и через несколько секунд вновь трогаясь с места. В открытое окно задувал ветер, гуляя по салону авто и развевая волосы Одри. Кэннем смотрела вперёд, про себя отмечая, что на окраинах города все здания маленькие и обшарпанные, а бездомные люди скитаются по улицам или лежат прямо на тротуарах, чего она не видела в Мистик Фоллс. А Деймон, в свою очередь, внимательно следил за дорогой, чтобы не проехать нужный поворот. На очередном перекрёстке Сальваторе повернул направо, заезжая на полупустую парковку возле небольшого бара. — Нам точно сюда? — скривил лицо он, выходя из машины и осматриваясь: единственный фонарь, находящийся на парковке, мигал; стены небольшого бара были обшарпанные, а окна покрылись слоем пыли. — Да, — коротко ответила Одри, стоя прислонившись к машине и смотря на Деймона. — Идём. Кэннем качнула головой в сторону бара, уверенным шагом направившись к нему. Сальваторе хмыкнул, шагая вслед за подругой. Одри открыла дверь, проходя внутрь и сразу же осматриваясь: несколько столов и стульев для посетителей, бильярдный стол и барная стойка, — всё, что было в помещении, тускло освещённом несколькими лампочками. — Надо же, — позади них послышался знакомый голос, — кого я вижу. — Одри цокнула языком, разворачиваясь лицом к Сальваторе-младшему. — Что же вы тут забыли? — смотря на Одри, спросил Стефан и перевёл взгляд на брата. — Какой же ты гостеприимный, братишка, — усмехнулся Деймон, сложив руки на груди. — Знаешь, мы тут случайно мимо проезжали и решили проведать нашего Потрошителя. А потом в голову пришла идея получше: забрать его обратно в Мистик Фоллс, пока его девушка не сошла с ума. — Именно, — вторила Одри, смахнув мешающие волосы за спину. — Я никуда с вами не поеду, — ответил Стефан. — Мне тут и так хорошо, — парировал Стефан, сложив руки за спиной в замок, чем в данный момент сильно напоминал Клауса: такая же поза — голова слегка наклонена вбок, а руки сложены за спиной. От такой параллели, которая провелась в голове Кэннем, ей стало не по себе. За время, что Стефан провёл вместе с Клаусом, они стали больше похоже. Либо это Одри просто накручивала себя. — А как же бедняжка Елена? — протянул Деймон. — Ну же, Стефан, я не брошу тебя. — Она одна отпраздновала день рождения. А сейчас сидит где-то и ждёт своего парня, который бросил её и не планирует возвращаться, — с наигранной грустью вторила Одри, смотря на Стефана. — Одри, Одри, Одри, — каждую гласную медленно растягивал Потрошитель, — ты такая наивная. Поймите, наконец, вы оба, — усмехнулся Стефан. — Как только я уехал с Клаусом, я вычеркнул своё прошлое — жизнь в Мистик Фоллс, в том числе и вас с Еленой тоже. Для меня вас больше не существует, — как бы Стефан искренне не старался это говорить, Одри уловила в его речи нотки лжи, его взгляд выдавал скрытые эмоции. Он боялся за них. И всё ещё волновался за Елену. — Поехали с нами, братишка. — Я сказал нет, Деймон. Я никуда с вами не поеду. — Тогда мы тебя заставим. Радужка глаз старшего Сальваторе окрасилась в кровавый цвет, и он кинулся на брата, планируя свернуть ему шею, но тот быстро отбросил его от себя. Деймон отлетел, ударяясь о стену, не ожидая этого от младшего брата. — Я никуда не поеду! Деймон дернулся и замер, словно его ударили хлыстом. А потом сделал несколько шагов к Стефану и резко прижал брата к себе. — Я не брошу тебя, слышишь? Поехали домой. Мы справимся вместе. Стефан зажмурился и обнял брата в ответ, а потом отступил. — Нет, это невозможно. Он убьет всех, в том числе и Елену. Он не должен узнать, что она жива. Уходите и не ищите меня больше, — напоследок бросил Стефан, предупредительно сверкнув глазами, под которыми выступила чёрная сеточка из вен, и, кинув прощальный взгляд на Одри, на вампирской скорости вылетел из помещения. — Поехали отсюда, Деймон. Не хватало нам ещё встретить Клауса. Деймон покачал головой, проигнорировав слова Кэннем, и вышел на улицу. Как назло, полил сильный дождь, вдалеке засверкали молнии, а затем послышались раскаты грома. — Замечательная погодка, — хмыкнула Одри, чувствуя, что волосы мгновенно намокают. — Поехали домой. Кэннем села в автомобиль, захлопнув дверцу. Стоило сказать Деймону что-то, но она слишком хорошо понимала его чувство. Нет таких слов, которые уменьшили бы его боль. По крайней мере, у него еще есть шанс. Он не потерял брата навсегда. Постояв несколько секунд под дождём и смотря куда-то вдаль, Деймон тоже сел в машину и завёл двигатель, тут же трогаясь с места и покидая парковку. Им здесь больше делать нечего. И Стефан им дал это ясно понять. На красном светофоре Одри отстегнула ремень и обняла Деймона. Она молчала, давать пустые обещания не хотелось. Елена резко провернула краны и почти обжигающая вода сменилась на ледяную. Деймон и Одри куда-то запропастились, и ей необходимо было отвлечься. Гилберт шумно втянула воздух, чувствуя, как трясет от холода все тело. Пальцы онемели, а внутренности смерзлись в ледышку, паника, боль и отчаяние отступили. Сложно страдать, когда мозг еле соображает от холода. Завернувшись в махровое полотенце, Елена пошлепала босиком по полу, оставляя мокрые отпечатки ног. На прикроватной тумбочке стоял чай и лежала булочка в глазури. По всей видимости, Дженна принесла, пока Елена была в душе. Ее внимание привлекла приглушенная вибрация. Гилберт бросилась к столу, судорожно вороша груду тетрадей и листков, пока не нащупала телефон. Приняла вызов и лишь потом взглянула на экран. Номер не определился. — Алло? — спросила Елена, слушая тишину в трубке. — Алло?.. От неожиданного чувства задрожали руки. Она могла слышать лишь едва уловимое дыхание того, кто был где-то далеко и так же отчаянно прижимал телефон к уху. Но этого было достаточно. — Стефан? Стефан, это ты? — спросила Елена и принялась, едва успевая подобрать слова, тараторить: — Если это ты, то знай, что я люблю тебя, Стефан. Мы найдем тебя и поможем, ты не один. Я всегда буду рядом. Я люблю тебя! Голос сорвался на крик, и Елена прижала руку ко рту, ее всю трясло от нервов и бессилия. — Ты нужен мне. Я знаю, что это ты. Еще пару минут в трубке была тишина, а потом звонок завершился. Елена сползла по стене на пол и накрыла голову руками, уткнувшись лбом в колени. Телефон звякнул. Одри посмотрела на экран. «Пожалуйста, встреться со мной. Мистик-грилль. Через час. Элайджа». Кэннем поморщилась. Первым желанием было стереть сообщение и выбросить телефон к черту, но она сдержалась. Ну ладно. Одри еще несколько раз набрала Елену, но та упорно не брала трубку. Тогда Кэннем встала и подошла к шкафу. Внимание сразу зацепилось за ярко красный комбинезон: шелковый верх на тонких бретельках, широкий пояс с золотой бляшкой, свободные легкие брюки. Быстро переодевшись, Одри спустилась на первый этаж. Деймон лежал на ее светлом кожаном диване. — Куда ты? — спросил он, но тут же устремил взгляд на экран и вскочил. — Да так… — Одри махнула рукой. — В чем дело? — Елена попросила прийти. — А мне ничего не написала, — хмыкнула Одри. — Поговори с ней. Язык и рот не просто так даны людям. И вампирам тоже. — Не сегодня, — улыбнулся Деймон. Кэннем махнула ему и скрылась за дверью. Посетителей было мало. Одри без труда отыскала Элайджу, сидящего у заляпанного окна. Он встал, заметив ее, и улыбнулся. На нем был черный костюм-тройка, из нагрудного кармана торчал красный платок, на шее — завязан бордовый галстук. Случайным образом они подобрали сочетающиеся цвета, хотя, вероятно, Одри просто слишком большое значение придавала мелочам. — Рад, что ты пришла, — Элайджа осторожно поцеловал ее пальцы, глядя на нее кофейного цвета глазами. Его взгляд словно светился, сверкал, касаясь ее лица, но Одри осталась бесстрастной. Элайджа заказал кофе. Она спокойно опустилась на стул и поправила упавший на лоб локон. — О чем ты хотел поговорить, Элайджа? — ее голос звучал прохладно и учтиво. Словно они на деловой встрече. Элайджа нахмурился и посерьезнел, сцепил руки в замок. — Я хотел извиниться. Мне жаль, что так вышло с Клаусом, но… Одри вскинула руку, перебивая. — Не оправдывайся. Правда, Элайджа, я все понимаю. Он твоя семья, а мы просто незнакомцы. Было странно ждать от тебя чего-то, это наша ошибка. Просто в следующий раз не давай обещаний, которые с некоторой вероятностью не сможешь сдержать. — Ты простишь меня? — вопрос был задан спокойно, без щенячьей мольбы или страстной пылкости. Нет, он в равной степени ждал любой ответ, как взрослый и уверенный в себе мужчина. Одри ценила это в Элайдже, но вопрос вызывал отвращение. Она терпеть не могла, когда после серьезной ошибки спрашивали о прощении. Ей сразу вспоминался Генри, преподавший почти все жизненные уроки. — Мне не за что прощать тебя. Но мы не будем больше просить тебя о помощи, доверять или заводить дружбу. Но знаешь что? Ты первородный, глупо просто вычеркивать тебя в порыве злости, поэтому если когда-нибудь мы сможем взаимовыгодно сотрудничать в каком-то деле, то я буду готова пойти на это. Одри протянула руку, и Элайджа пожал ее. В глубине его глаз мелькнуло разочарование. Печальные времена настали. Кэннем поднялась и оставила на столе двадцатку — слишком много для дешевого кофе, но в самый раз для того, чтобы поставить уверенную точку.