***
Когда я ушёл от Лонгботтомов, было уже утро. Фрэнку всё же пришлось присоединиться к коллегам в министерстве, чтобы отчитаться о проведённой операции по захвату преступников, Алиса ушла спать в комнату к Невиллу, опасаясь оставлять его одного, а я, чтобы проветрить голову, шёл пешком почти до самой границы города и только оттуда уже трансгрессировал домой. В дверях меня встретил отец, собиравшийся на работу. Видимо, ему уже обо всём доложили, потому что было ещё достаточно рано, но он был уже полностью одет и готов шагать в камин. Вокруг него суетилась мать, пытаясь уговорить его хотя бы выпить кофе, но он наотрез отказался. Оглядел меня с ног до головы, поморщился, задержав взгляд на брюках. Я тоже посмотрел вниз и скривился. Это можно было смело выкидывать. А ведь пока был у Лонгботтомов, даже не обратил внимания, не до того было. Наверняка, я весь был такой — грязный и порванный, уходя от сражения, я не особо заботился о сохранении своего внешнего вида. — Пойди переоденься, — выдавил-таки из себя отец, даже не поздоровавшись. Но впервые за последние несколько дней я не увидел в его взгляде, направленном на меня, злости и разочарования. Сейчас в его глазах была только усталость. Кивнув ему, я пополз наверх. Силы стремительно покидали меня, всё нервное возбуждение от прошедшей ночи ушло, не оставив мне ни капли энергии на дальнейшее существование. Меня хватило только на то, чтобы доползти до ванной комнаты, скинуть там с себя всю одежду и сесть под душ, прижавшись боком к холодной стене. Струйки теплой воды постепенно смывали всё лишнее, и я не заметил, как задремал. Когда я проснулся, я был уже в своей комнате, переодетый заботливой домовушкой в пижаму и укрытый одеялом почти до самой макушки. Шторы были плотно задёрнуты, а на часах было уже три. Наверное, всё же дня, судя по тонкой полоске света, с трудом пробивавшейся снизу из-под штор. Стоило мне сесть, как тут же в комнате с хлопком появилась Винки. — Молодой хозяин, сэр, проснуться! Винки принести завтрак, — и в ту же секунду у меня на тумбочке материализовался поднос с едой. В первый момент мне показалось, что Винки решила в меня впихнуть абсолютно все продукты, которые у неё были. Но мой желудок отозвался голодным урчанием, и я передумал высказывать домовушке претензии по поводу чрезмерной заботы. Каким-то образом в меня влезло всё: и яйца, и тосты с абрикосовым джемом, и бутерброд с ветчиной, сыром и зеленью, и оба яблока, какой-то кекс с изюмом и ореховой посыпкой, и огромный стакан с соком, и кофе с густой пеной из сливок. И только после того, как я почувствовал, наконец, что действительно сыт, я обнаружил, что Винки всё это время стояла рядом и смотрела на меня мокрыми от слёз глазами, комкая в ручках свое полотенце, повязанное на манер древнегреческого одеяния. — Винки, всё в порядке? — Молодой хозяин, сэр, всё съесть. Винки счастлива. Молодой хозяин, сэр, доволен! Винки хороший эльф! — Конечно, хороший! Не плачь, пожалуйста, — я даже смутился. Нет, я понимаю, что последние несколько дней был совершенно не в себе, то не ел вообще ничего, то накидывался всем, что под руку попадёт, но такая реакция эльфийки меня удивила. Интересно, до потери памяти я тоже питался лишь бы как? В ответ на мою просьбу Винки вытерла глаза кулачком и исчезла вместе с подносом, а я принялся искать, куда записал адреса заинтересовавших меня Эвансов. Но ни одного адреса из Коукворта я там не нашёл, хотя просмотрел весь список несколько раз. Раздражённо порвав лист, я снова подтянул на кровать заклинанием книги и принялся перебирать их вручную. Может быть, заклинание коряво сработало? Или… Вдруг книги просто более новые, и там нет уже сестры Лили среди Эвансов? Как минимум сменила фамилию, а как максимум и вовсе переехала с мужем куда-нибудь в другое место. Список адресов Коукворта с фамилиями жителей я нашёл примерно в середине одной из книг — той, где были все населённые пункты Нортгемптоншира. Если я всё правильно понял, то нужный мне городок находился в пригороде Корби, а сам Корби, если верить книге, был в семидесяти двух милях к северо-западу от Лондона. В общем и целом, не очень далеко. Я снова глянул на часы и пришёл к выводу, что, возможно, успею даже туда наведаться, пока не стемнело. Эвансы в Коукворте были единственными. Некие Питер и Роуз Эвансы — и Лили Эванс. Никакой Петунии. Я даже специально открыл форзац книги, чтобы посмотреть год издания и вздохнул. Семьдесят девятый, кто бы сомневался. Как раз после свадьбы Петунии, но до свадьбы Лили. Оставалось только придумать что-нибудь достаточно убедительное, с какого перепуга я ищу Петунию. Ну и, конечно же, решить, как добраться до нужного мне места.***
Вечерний Коукворт встретил меня мрачными домами, тесно лепившимися друг к другу, и смогом от заводских труб, видневшихся на окраине города. Типичный рабочий городок, выросший вокруг фабрики. О своём решении поехать туда на автобусе я не пожалел ни капли. Во-первых, с удовольствием посмотрел в окно, во-вторых, выкроил себе время на подумать. И сейчас медленно шёл от остановки, время от времени сверяясь с уличными указателями, правильно ли иду. Солнце уже зашло, но было ещё достаточно светло, так что найти нужную улицу и нужный дом не составило большого труда. Надпись на почтовом ящике явно указывала, что дом принадлежал Эвансам, вот только никаких признаков того, что здесь кто-то живёт, не было. Крошечный палисадник перед входом зарос сорняками, плющ заполз на стены уже почти до середины, а окна были заколочены. В принципе, я предполагал нечто подобное. Вряд ли ребёнка отдали бы в семью тётки, которая была в плохих отношениях со своей сестрой, если бы были живы бабушка с дедушкой или хотя бы кто-то один из них. Но всё равно было как-то обидно. Значит, действительно придётся по соседям пройтись. Поджав губы, я огляделся. Хорошо бы выбрать кого-нибудь поприличнее, чтобы не послали сразу лесом и полем. Дом слева показался мне более ухоженным, поэтому я направился к нему. Пройдя через калитку и по тропинке, я поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Сначала ничего не происходило, а потом я услышал какой-то шорох, и через несколько мгновений дверь мне открыла сухонькая, сгорбленная старушка. Интересно, она сама свой палисадник в порядок приводит или ей всё же кто-то помогает?.. — Молодой человек, я ничего не покупаю, — скрипучим голоском, под стать её внешности, огорошила меня старушка. Я что, похож на человека, который что-то продаёт? — Нет, я… Я ищу одного человека. Мисс Петунию Эванс. Я думал, она живёт в соседнем доме, но там явно никого давно нет, и окна заколочены. Старушка строго посмотрела на меня снизу вверх и покачала головой. — Зачем это вам понадобилась Петуния? Она много лет уже здесь не живёт. — Ох, вы понимаете, — я состроил самое несчастное выражение лица и выдал историю, придуманную в автобусе по пути сюда. — Мы познакомились совсем недавно на отдыхе. Были в Испании, остановились в одной гостинице в соседних номерах. Такая девушка потрясающая! Я спросил её адрес, чтобы потом встретиться снова, и она… Она дала мне вот этот… И я теперь не знаю, где её искать. — Замужем давно твоя Петуния, — интонации у старушки сразу сменились на сердитые. — Вот ведь вертихвостка какая, оказывается. Никогда бы не подумала! Иди давай, нечего. Уехала давно, ещё лет семь назад, не меньше. Я не удивлена, что она про адрес соврала. С такими, как ты, только так и надо, чтобы семьи не рушили. Ох, знал бы Вернон, что его жена с каким-то мальчишкой роман закрутила! Старушка всё ворчала и ворчала, а у меня было ощущение, будто на меня вылили ведро грязной воды. Кем она только меня не называла! А уж как проехалась по бедной Петунии за выдуманный мной курортный роман! Надо было срочно спасать положение и всё же выяснить, куда она уехала и как её фамилия сейчас. Поэтому, воспользовавшись секундной паузой в тираде старушки, я всё же смог вклиниться со своей репликой. Сочинял на ходу, совершенно не задумываясь о том, что эта дамочка может потом разнести сплетни по всему городу. Сейчас это меня мало заботило. — Послушайте… Послушайте, мэм… Она очень несчастна, я уверен. Вы бы видели, какое у неё было грустное и усталое лицо! Ну вот скажите честно, как женщина с богатым жизненным опытом. Ну разве поехала бы она отдыхать одна, без супруга, если бы у них всё было хорошо? Стала бы она заводить роман с кем-то на стороне, если бы была счастлива в браке? Стала бы скрывать, что замужем, называться девичьей фамилией? Я уверен, что адрес она сказала неправильный только потому, что боится. Либо мужа, который, может быть, жестоко с ней обращается, либо общественного порицания. Даже вы, не попытавшись разобраться в ситуации и в мотивах Петунии, назвали её вертихвосткой. А если это не так? Если она несчастна, но боится или не может подать на развод? Помогите мне, пожалуйста. Клянусь вам, если это было просто временное помутнение с её стороны, я не стану вмешиваться и ломать их семью. Я просто хочу быть уверен, что с ней не случится беда, если она останется с мужем. Драккл, что я несу, какую ахинею? Я бы побился головой о стену от своего вранья, но нужно было сохранять лицо. Хотя бы для того, чтобы мне поверили. Впрочем, старушка, кажется, готова была проглотить любой бред, который я мог ей скормить. Слушая мою вдохновенную речь, она качала головой, охала, ахала, а потом, всплеснув руками, перебила меня, пока я не сделал из мужа Петунии совсем монстра. — Ох, да что ж ты такое говоришь! Бедная девочка… Не знаю я, где они живут. Петуния давно уехала, сразу же, как школу закончила. В Лондон куда-то, там и познакомилась с этим своим Верноном. Последний раз она тут как раз с ним была. Сразу после свадьбы, лет пять назад. Как же фамилия-то у них… Дарсли, кажется, да. Ох, мне прямо теперь неспокойно, как там она. На похороны родителей не приехали девчонки, ни одна, ни вторая… Я вздохнул. Опять искать… Но всё равно надо было поблагодарить старушку за помощь. Рассыпавшись в витиеватых благодарностях и даже поцеловав ей руку, как истинный джентльмен, я попрощался с соседкой Эвансов и вернулся на улицу. Если даже она вспомнила фамилию верно, всё равно я оказался почти в той же точке поисков, в какой был до разговора с Алисой Лонгботтом. А вдруг они не в Лондоне живут, а в каком-нибудь из пригородов? А вдруг они вообще уехали куда-нибудь далеко? Я с силой сжал пальцами переносицу. От всего этого у меня начинала болеть голова. Вот ведь… Сириус удружил. Надо было отказаться, но я не смог. Надо было возвращаться домой и снова искать адрес. Но не успел я окончательно утвердиться в своём решении, как прямо у меня за спиной раздался оглушительный гудок наподобие того, что орал в следственном изоляторе, оповещая о конце свидания. Услышать нечто подобное на улице какого-то максимально маггловского городка я не ожидал, поэтому в ужасе отскочил в сторону, пропуская… автомобиль. Ехал он, правда, довольно медленно, но напугал меня изрядно. Я ещё не успел восстановить дыхание, как вдруг оконное стекло в автомобиле сползло вниз, и оттуда выглянул лысый мужчина неопределенного возраста. — Ты что тут посреди дороги встал, умник? — Да я это… Случайно… Я Эвансов ищу, — запинаясь ответил я. Зачем сказал про Эвансов, не знаю, но… Наверное, у меня всё же есть что-то вроде интуиции. — Тебе которых Эвансов-то? Старшие уже года полтора как на кладбище, младшие замуж повыходили и разъехались. — Да я уж понял, да… Петунию искал. — Что-то тебя совсем не туда занесло, парень, — мужчина хмыкнул и покачал головой. — Не знаю, где они сейчас живут, но когда они с мужем приезжали последний раз, он хвастался, что купил дом в Литтл Уингинге. — А где это территориально? — решил уточнить я на всякий случай. Конечно, можно было бы поискать самому, но вдруг он знает… — Да это Суррей, гораздо южнее. Часа полтора или два отсюда, зависит от ситуации на дороге. — Ясно, спасибо. — Ага. Ну, бывай, парень, — мужчина отсалютовал мне, поднял обратно стекло и проехал дальше, к тому дому, который я сначала забраковал как менее ухоженный. Помахав мужчине на прощанье, я медленно пошёл обратно к автобусной остановке. Значит, некто Вернон или Вернер, возможно Дарсли, который живёт в Литтл Уингинге. И Петуния. Графство Суррей. Если они до сих пор там живут, найти их будет проще, чем Эвансов по всей Британии. Зачем, правда, я пошёл именно на автобус, я так и не понял, обратно можно было и трансгрессией, но… Я вздохнул. На самом деле я просто не хотел возвращаться домой. Если верить расписанию, которое висело на остановке, до последнего автобуса на Лондон было ещё минут двадцать. Никто пока больше в столицу, кроме меня, не собирался, так что я мог насладиться тишиной и покоем. Правда, как оказалось, недолго. Над головой раздался шум крыльев, и через мгновение на скамейку рядом со мной опустилась сова и протянула мне лапку с письмом. Отвязав конверт, я полез было по карманам в поисках чего-нибудь, хотя бы монетки, для птицы, но она не стала меня ждать и улетела сразу же, как письмо оказалось у меня. В конверте была записка от Дамблдора. Он предупреждал, что заседание по Сириусу перенесли на субботу в связи с открывшимися обстоятельствами. Мне сразу стало как-то не по себе. Что там ещё могло вылезти про Блэка такого, что они решили отложить заседание? Что-то отягчающее или наоборот? Но я не успел сильно накрутить себя, потому что надо мной пролетела ещё одна сова и скинула мне на колени свёрнутую в трубочку газету. Задерживаться она тоже не стала, так что я сразу стал смотреть, что там такое. Развернув газету, я обнаружил, что это экстренный спецвыпуск «Вечернего Пророка» — буквально один разворот. И на первой же странице крупными буквами было написано: «ЗАДЕРЖАН ЕЩЁ ОДИН ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В ПОСОБНИЧЕСТВЕ ТОМУ, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ, — НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ АНИМАГ». В статье под заголовком не было никаких подробностей, никаких фотографий, автор текста ссылался на тайну следствия, но неоднократно задавался вопросом, сколько среди пожирателей может быть ещё незарегистрированных анимагов и скольких ещё людей никто не подозревает, а они на самом деле — опасные преступники. Пока я читал первый лист, из газеты выпал ещё один конверт. Убедившись, что в газете интересных подробностей нет, я решил ознакомиться со вторым письмом. Оно оказалось от Фрэнка и было скорее просто запиской, чем серьёзным письмом. «Взяли Петтигрю. Он действительно анимаг-крыса. Заседание по Блэку переносят на субботу». Действительно? Наверное, эта информация у них была от Сириуса, а сейчас подтвердилась. Интересно, их будут с сывороткой правды допрашивать? Это было бы правильно, потому что то, как отец закрутил гайки в том, что касалось арестов и приговоров, ни в какие ворота уже не лезло. Приехал автобус, и я загрузился в него. Невербальный конфундус с палочкой в рукаве существенно облегчал существование в маггловском мире — уже во второй раз за день это избавило меня от необходимости оплачивать проезд. За окном уже почти стемнело, но моя жажда деятельности никуда не делась. День-то для меня начался совсем недавно, так что и сил пока было достаточно. Так что я рассчитывал ещё успеть найти нужный мне адрес и сгонять туда на разведку. Наверное, надо было воспользоваться тем, что никого не было на остановке, чтобы позвать Винки и попросить её принести мне книжки с адресами. А хотя… Хотя… Что мешает это мне сделать сейчас? Чары отвода глаз никто не запрещал. Главное, что маггл-водитель ничего не увидит, а остальное уже мелочи. Вызов Винки прошёл гладко, мы никакого внимания к себе не привлекли, и уже через десять минут я листал адресную книгу пригородов Лондона в поисках Литтл Уингинга. Книга была необъятная, написана мелким шрифтом, так что можно было только догадываться о количестве перечисленных в ней адресов. Но в итоге я нашёл, что искал. Старушка не ошиблась ни в имени, ни в фамилии — в Литтл Уингинге действительно жил некто Вернон Дарсли, а вместе с ним и его, по всей видимости, жена Петуния. Можно было даже не заходить домой, мой путь лежал на улицу Прайвет драйв, к дому номер четыре.***
До места я добрался, когда стало совсем темно. Не спеша шагая от остановки автобуса, я наслаждался свежим вечерним воздухом. От долгой дороги в автобусе меня слегка укачало, но в целом маггловский транспорт мне понравился. Долго, конечно, но иногда это даже необходимо, чтобы подумать и собраться с мыслями. И однозначно комфортнее, чем на метле. Даже в тусклом свете фонарей было видно, насколько одинаковыми были улицы района, в который я попал. Если бы не указатели, здесь запросто можно было бы заблудиться. И вот нужный мне дом. Точно такой же, как и несколько соседних. В окнах точно так же, как и везде, горел свет. Максимально уютная и умиротворённая картина. Неожиданно дверь четвёртого дома распахнулась, и на пороге показался чересчур пухлый мужчина в пальто. Я метнулся в сторону, скрываясь в тени, и поспешил применить дезиллюминационные чары. Ещё не хватало, чтобы он меня увидел и подумал что-нибудь не то. — Пойду прогуляюсь! — крикнул мужчина кому-то в доме, довольно раздражённо, как мне показалось, хлопнул дверью, спустился с крыльца по ступенькам, пересёк сад и пошёл вниз по улице, спрятав руки в карманы. Конечно, я мог ошибаться, первое впечатление далеко не всегда могло быть верным, но этот мужчина показался мне очень неприятным типом. Дождавшись, когда он скроется из виду, я вышел из тени и направился по садовой тропинке к дому. Хотя бы просто заглянуть в окно, посмотреть, как там что. Окно прихожей, окна кухни, какие-то тёмные зашторенные окна — ничего, что могло бы дать мне понять, правильную ли я нашёл семью. Я обошёл дом почти полностью, когда дошёл до окон гостиной, почти отчаявшись. И только тут мне улыбнулась удача. В гостиной было три человека: два совсем маленьких мальчика, один с чёрными волосами, другой толстенький блондинчик, и женщина в огромном махровом халате и полотенце, обмотанном вокруг головы. Мальчишки дрались. Вернее, дрался только один — блондинчик колотил тёмненького кулаками по спине и, судя по широко открытому рту, верещал. Второй мальчик недовольно жмурился, тоже что-то кричал, а над его головой достаточно высоко висела какая-то игрушка, не то паровозик, не то машинка. Женщина безуспешно пыталась их разнять, кричала, шлёпала по попе то одного, то второго, оттаскивала их друг от друга, пыталась при этом поймать парящую в воздухе игрушку. Как только женщина отвлекалась от мальчишек на игрушку, они снова начинали беситься, женщина снова пыталась их разнять… Я смотрел на это, как заворожённый, понимая, что наконец-то нашёл их. И только когда женщина, закрыв лицо руками, с размаху уселась на диван, поджимая ноги, я вышел из оцепенения. Прошептав подслушивающее заклинание, я почти вплотную прижался к оконному стеклу и услышал, что женщина плачет навзрыд. Именно в этот момент мальчики резко перестали ругаться и подошли к ней. Тёмненький положил ладошку к ней на колено, светленький обнял её за вторую ногу, залепетал: «Маматька, не плакай». На упавшую игрушку уже никто не обращал внимания. — Не подходите ко мне! Оба! Уйдите вон!