Без памяти

      Накануне вечером я переложил флаконы с воспоминаниями и записку из ящика стола в ящик тумбы к письмам от Рега и запер на несколько заклинаний. Потом, немного подумав, нарезал на ящике ещё руническую формулу для дополнительной защиты. Смотреть я это всё в ближайшее время не собирался, но мне совершенно не хотелось, чтобы отец зачем-нибудь захотел поковыряться в моих вещах и нашёл всё это. Мне было спокойнее, если бы подавляющее большинство людей, и так осведомлённых о моей проблеме, продолжали бы думать, что это всё лишь стечение обстоятельств. Хватает того, что я рассказал о реальном положении вещей Сириусу и Петунии. Остальные в круг настолько доверенных лиц у меня явно не входят.       Памятуя комментарий миссис Дарсли про цветы, я поручил Винки раздобыть мне букет пионов, чтобы самому не терять время на это. И, пожалуй, правильно сделал — я ещё не успел до конца привести себя после сна в порядок, а домовушка уже принесла цветы. Удовлетворённо оглядев букет, я расчесал волосы, как смог, и отправился в Литтл Уингинг. Надо было всё же как-то поднять вопрос общения мелкого Поттера с другими родственниками. Правда, я совершенно не представлял, с чего начать, чтобы не получить сразу отказ, но надеялся, что уже достаточно смог наладить контакт с Петунией, чтобы она меня хотя бы выслушала.       На Прайвет Драйв я оказался довольно рано — застал, как очень многие разъезжались на работу. Честно говоря, я не планировал приходить прямо с утра, но как-то совершенно не уследил за временем, но тут уж как вышло. По крайней мере я мог быть уверен в том, что мистер Дарсли уже отбыл в свой офис и в ближайшее время домой не вернётся. Так что я уверенно зашагал к дому номер четыре, но уже на подходе увидел, как там открывается входная дверь и на крыльцо выходит Петуния с коляской.       Поспешно оглядевшись по сторонам и убедившись, что никаких случайных свидетелей не наблюдается, я трансгрессировал прямо к ступенькам дома и, пока женщина возилась с замком, поднялся к ней. — Петуния, доброе утро! — я бодро поздоровался, перехватывая у неё коляску и спуская её вниз на дорожку, но буквально через секунду от моего хорошего настроения не осталось и следа, когда миссис Дарсли, вздрогнув, повернулась ко мне.       Первым, что бросалось в глаза, был здоровенный синяк у неё над глазом. Конечно, она довольно щедро присыпала его пудрой, но всё равно было заметно — он просвечивал, к тому же в этом месте были явственная припухлость и ссадина. Про покрасневшие заплаканные глаза и говорить не стоило, это было уже ожидаемо. — Мерлин… Что с вами? — Всё в порядке, спасибо, — Петуния всхлипнула, полностью опровергая этим свои слова, и вытерла влажную щёку перчаткой. — Просто ударилась неудачно, поскользнулась в ванной…       Голос её звучал как-то неуверенно, и я, если честно, не очень ей поверил. К тому же она плакала, а от обычного падения, как бы больно ни было, взрослый человек если и плачет, то не очень долго. Тут явно было что-то не так, но лезть Петунии в голову я не стал, как бы сильно мне ни хотелось, это было неприлично. — Будьте осторожнее, пожалуйста… — я прикрыл глаза на секунду, а потом взял женщину за руку. — Вы нормально себя чувствуете? В больницу не стоит обратиться? — Нет, нет, всё нормально, правда, — Петуния покачала головой, а затем заметила у меня в другой руке букет. — Вы опять с цветами… — А? Да. Прекрасной даме — прекрасные цветы, — я неловко улыбнулся, протягивая ей пионы, но она их не взяла, покачав головой. — Вернон вчера был в бешенстве… Я сказала ему, что сама купила цветы, но он не поверил, конечно же. Пионов сейчас не найти ни в одном магазине, не сезон. Он сразу догадался, что вы приходили, растоптал и выбросил букет, разбил вазу… — Петуния снова всхлипнула, и я тут же вытащил для неё из кармана носовой платок, пока она не принялась снова тереть лицо перчатками. — Сказал, что переломает вам ноги, если только вы ещё хоть раз покажетесь у нас на пороге.       Я недовольно поджал губы. Такая реакция мистера Дарсли на простую вежливость с моей стороны злила невероятно. Ну ладно, допустим, простой вежливостью букет был только в первый раз, и то спорно. Но всё же я вёл себя в отношении Петунии достаточно корректно, чтобы ни она, ни её муж не узнали, что я испытываю в её отношении определённые эмоции. Я ведь не собирался рушить семью, что бы там ни чувствовал… — Миссис Дарсли, мне очень жаль, что доставил вам столько проблем. Простите. Одно ваше слово — и я больше не буду вам докучать.       Мерлин, я ведь просто хотел ей помогать по мере сил справляться с ребёнком-волшебником. Хотел видеть её улыбающейся и не замученной. А в итоге выходило, что был причиной её слёз. И, пожалуй, если её душевное спокойствие и благополучие зависело от её отношений с мужем, я был готов исчезнуть из её жизни. Ну, по крайней мере открыто. Приглядывать за ней издалека мне никто не мог запретить.       Я ждал, что Петуния согласится. Скажет, что так действительно будет лучше для всех. Но вместо этого она разрыдалась, опускаясь на ступеньки. Мальчишки, заскучавшие уже сидеть в тесной коляске, попытались выбраться, затем начали лупить друг друга из-за того, что ничего не вышло, и я незаметно взмахнул палочкой, раздвигая коляску вширь, чтобы они перестали толкаться. Затем сел на ступеньки рядом с Петунией, приобнял её за плечи и прижал к себе. — Петуния! Мы же до-догова-аривались! И вы со-совсем не докучаете, — она доверчиво прижалась ко мне, продолжая плакать. — На-наоборот… В-вы так… так нам помогли… Но Вернон… О-он вообще ничего не хо-хочет понимать и с-слышать. А мальчики… Они такие довольные, им так нравится летать на этих метёлках. Конечно, они захотели похвастаться… Вернон так разозлился, хотел сломать, а Гарри… Ох… Он оттолкнул Вернона магией, и тот чуть не упал с лестницы, но его поймал ваш барьер. Боже, это было ужасно…       Пока Петуния говорила, я в красках представлял себе, какой жуткий скандал ей устроил муж. И она ещё после этого будет продолжать говорить, что я помог? — А он мне за всё время, что мы знакомы, ни разу ни одного цветочка не подарил. Вечно всем недоволен, всё время упрекает меня, что я не иду на компромиссы, навязываю свои правила… «А с вами я себя впервые за последние несколько лет женщиной почувствовала…»       Я вздрогнул и изумлённо уставился на Петунию. Последнюю фразу она совершенно точно вслух не произносила, она раздалась прямо у меня в голове. Но легилименцию я не применял, и подозревать её в том, что она может передавать мысленные сообщения на расстоянии, как мракоборцы, не приходилось. Значит, это про такое говорят «слишком громко думает»? — Петуния, я… Я не знаю, как мне помочь вам с этим. Решение всё равно за вами. Скажете оставить вашу семью в покое — и вы меня больше не увидите, обещаю. — Нет-нет, всё… всё в порядке. Я решу эту проблему, — Петуния яростно покачала головой, вытирая глаза моим платком. — Мальчишки вас обожают, вчера весь вечер спрашивали меня, когда вы снова придёте. Они оба вообще очень настороженно относятся к посторонним людям, особенно Гарри. А вас сразу как своего приняли…       Тут её прервал возмущённый вопль мелкого Поттера — кажется, Дадли опять начал пихаться. А я спохватился, что мы так и сидим на холодных и мокрых после ночного дождя ступеньках вместо того, чтобы гулять с мальчишками. — Петуния, давайте всё-таки пройдёмся, а то и вы замёрзнете, и ребята передерутся, — я поднялся и подал ей руку, помогая встать следом.       Женщина вцепилась в меня, как будто я поднимал её не со ступенек, а со льда, и в первый момент почти повисла на моём плече, но потом всё же отпустила и принялась отряхивать пальто. Но я почти сразу её остановил, очистив ей одежду заклинанием. Петуния в первый момент испуганно вздрогнула, но, увидев, что именно я сделал, смущённо улыбнулась сквозь слёзы. — Могу ещё согревающие чары наложить. Хотите? — Спасибо… — чуть слышно отозвалась она, кивнув, и взялась за ручку коляски, но так и не сдвинулась с места, с непониманием оглядывая её. — Мне казалось, она была меньше… — Ахах, да, — я неловко рассмеялся и провёл рукой по волосам. — Мне показалось, что ребятам там тесновато. Простите мне мою самодеятельность. — Всё хорошо, спасибо, — женщина кивнула и толкнула коляску вперёд по дорожке. — Мне следовало самой попросить вас об этом. Это временно или навсегда? — Честно говоря, даже не знаю, — я пожал плечами, задумавшись. С момента потери памяти я ещё ни разу не колдовал ничего подобного, чтобы проверить. — На сегодня должно хватить точно, а дальше посмотрим.       Петуния кивнула, потом всё же забрала у меня букет и положила его на козырёк коляски. С одной стороны, было приятно, что она всё-таки приняла цветы, но с другой стороны, было немного не по себе от того, как она будет действовать дальше, что сделает с букетом, что будет говорить мужу, если заберёт пионы домой. Вряд ли Вернону понравится подобная настойчивость. В собственной безопасности я не сомневался, если у него не было огнестрельного оружия, то он ничего не мог мне противопоставить. Но кто знает, как он будет вести себя с Петунией… Во-первых, меня всё же терзали сомнения относительно того, как именно она получила свой синяк, а во-вторых, даже если она не соврала, нет никаких гарантий, что мистер Дарсли будет и дальше держать себя в руках и ограничиваться только криками.       До самой детской площадки мы шли молча, но это молчание не ощущалось тягостным. Во всяком случае мне было вполне комфортно просто находиться рядом с Петунией. И хотелось надеяться, что ей тоже. На самой площадке она выпустила мальчишек из коляски бегать, а сама села на скамейку, посматривая за ними. Я расположился рядом и всё же решил завести разговор на тему разнообразной родни Гарри. — Петуния, хотел спросить у вас… На днях я был в гостях у одной знакомой семьи… Дальняя родня, я у них бывал часто, когда ещё в школе учился… Они Гарри тоже родственники через отца, и интересовались, могут ли они с ним как-нибудь увидеться. Они знают, что мы с вами общаемся, просили узнать. — Что за родственники? — задумчиво спросила Петуния. — Если я правильно поняла, Дамблдор не очень приветствует участие других родственников в его воспитании… — Там ситуация немного сложнее. Дамблдор возражает против постоянного проживания Гарри у родственников по отцу, это как-то связано именно с кровной магической защитой. А насчёт общения никаких особых распоряжений не было. Главное, чтобы его не очень избаловали, он в магическом мире теперь знаменитость… — Это из-за этого вашего маньяка, который исчез? — я кивнул, и Петуния несколько раз задумчиво хмыкнула, постукивая себя пальцами по колену. — Так что там за родня? Близкие какие-то? — Не очень. Троюродная бабушка и троюродный дядя, который по совместительству крёстный. — Я… подумаю. Расскажите мне про них.       От просьбы Петунии я на несколько мгновений завис. Что я мог рассказать ей действительно полезного, чтобы она могла себе представить и Сириуса, и леди Вальбургу достаточно достоверно и принять решение? Насколько та информация, которую я знал о них глобально, в отрыве от эмоциональной составляющей, и которую я успел получить, общаясь с ними в этом месяце, может дать Петунии полную картину о них, как о личностях? — Я надеюсь, вы понимаете, что я очень многого о них просто не помню? — дождавшись кивка от Петунии, я продолжил. — Во-первых, они чистокровные волшебники в каком-то энном поколении, очень далёком. Семья в целом к людям, лишенным магии, и к родившимся у них волшебникам относится с пренебрежением разной степени выраженности. Сириус — крёстный Гарри — этим предрассудкам не подвержен, но он вообще по натуре бунтарь, насколько я могу судить. И он был лучшим другом отца Гарри. Для вас, наверное, это не самая лестная характеристика. Но несмотря на то, что он бунтарь и даже хулиган, в глобальном плане он достаточно порядочный человек. То есть… Ну, по-идиотски подшутить он может, но на предательство друзей он не способен. Его мать, леди Вальбурга, — человек с тяжёлым характером, консервативного воспитания. Знала лично Тёмного лорда и даже до определенной степени поддерживала его идеи. Правда, насколько я понял из своего недавнего общения с ней, методами она в итоге была разочарована. Не исключаю, что из-за того, что её другой сын погиб в результате этой нашей гражданской войны. На днях, когда я с ней разговаривал и она спрашивала про Гарри, я упомянул, что вы не волшебница и к магии относитесь скептически, поэтому не известно, захотите ли вы контактировать с ней, чтобы она могла пообщаться с внучатым племянником. Ну и, в общем-то, я полагал, что это может и её порыв к общению несколько притормозить. Но леди Блэк явно дала мне понять, что её гораздо больше заботит не ваше происхождение, а ваше воспитание и рассудительность. Её основной аргумент — это то, что Гарри, с кем бы ни рос, должен знать своих родных.       Я замолчал, не зная, что ещё сказать. Петуния тоже не спешила отвечать, пристально глядя на бегающих друг за другом по площадке детей, но мыслями явно витая где-то далеко. Торопить её с ответом я не считал нужным. В конце концов, всё-таки она занимается воспитанием ребёнка по поручению Дамблдора, и ей решать, с кем ему общаться. Какие бы там по закону ни были у всех права на общение друг с другом, а всё же ей было виднее, насколько это может навредить или пойти Поттеру на пользу.       Наконец, Петуния перестала сверлить взглядом мальчиков и повернулась ко мне. — Я подумаю над этим. Не могу так сразу сказать ничего. Всё же они не самые близкие родственники. Ну и остальные нюансы тоже надо учитывать. Я подумаю. Надеюсь, они не торопят вас с ответом, Барти? — Пока нет. Но вы не торопитесь. Если что, я им прямо скажу, что вам нужно время, чтобы принять решение. Всё равно они могут выйти на вас только через меня, так что непрошеных гостей вам опасаться не стоит совершенно точно.       Петуния кивнула и внезапно сама взяла меня за руку, переплетая пальцы с моими. — Спасибо вам, Барти. Правда. Огромное спасибо. И за то, что вы делаете для нас, и за понимание. За всё. Я не знаю, что бы делала, если бы вы не появились в нашей жизни. Мне кажется, я бы уже давно сорвалась и… И не знаю, что сделала бы. — Вы всегда можете положиться на меня, Петуния, — я сжал её руку в ответ и ободряюще улыбнулся. — Всё, что в моих силах, я готов для вас сделать. Но если вдруг моё присутствие будет вас напрягать, создавать лишние трудности, говорите об этом прямо, не стесняйтесь. Я… — на мгновение я задумался, стоит ли об этом говорит, но потом всё же решился. — Я найду возможность помогать вам, не появляясь лично, чтобы не компрометировать вас. — Спасибо, — едва слышно повторила она слова благодарности, но я совершенно явственно снова услышал в её голосе слёзы. Ужасная ситуация. Меньше всего на свете мне хотелось с Петунией прекращать общение. Я хотел быть рядом, быть ей нужным и полезным хотя бы как друг и помощник, если уж на большее я не в праве претендовать. Но при этом я совершенно не хотел создавать ей своим присутствием проблемы, портить ей отношения с мужем, усложнять и без того непростую ситуацию из-за того, что в их стабильную, размеренную жизнь вмешалась магия.

***

      Мы гуляли на площадке долго, почти до самого обеда. И Петуния, к моему большому удивлению, очень много расспрашивала меня о магии, что именно волшебники могут делать по хозяйству, лишь взмахнув палочкой, не напрягая себя ручным трудом или использованием маггловской техники. И я рассказывал ей всё, что знал — с учётом того, что за всю жизнь, кажется, я ничего по хозяйству сам не делал, только если в школе возникала необходимость на уроках. Но тем не менее оказалось, что знаю я довольно много; а Петуния, кажется, искренне заинтересовалась.       Больше всего она меня расспрашивала о том, как волшебники перемещаются. И её можно было понять! Наверняка очень многие магглы мечтали иметь возможность мгновенно или почти мгновенно оказываться в любом другом месте, даже очень удалённом. И она так живо реагировала на мои истории! Раскритиковала камины как грязный транспорт, мётлы как неудобный и вообще уступающий автомобилям и самолётам. Поохала над моей историей о том, как я несанкционированно прицепился к Сириусу для трансгрессии и «заработал» себе расщепление. Спрашивала, могут ли волшебники летать в космос, и мы ещё минут пять с ней пытались придумать, какой из видов магического транспорта может оказаться для этого наиболее пригодным.       И я всё это время смотрел на неё, видел её сияющие глаза, полные искреннего интереса, и думал, что понял, в чём была настоящая причина её конфликта с сестрой и нелюбви к магии. Младшая Эванс, видимо, даже не пыталась заинтересовать сестру, показать ей все плюсы и прелести магии. Скорее всего, она просто хвасталась всякой ерундой из серии «смотри, что я могу, а ты нет», пытаясь исключительно произвести впечатление крутой девчонки с супер-способностями. А Петуния в силу юного возраста воспринимала это как издевательство и поддразнивание, которым это всё, возможно, тоже было. А нужно было всего лишь показать реальные преимущества магии, предложить помощь в каких-то вещах, дать возможность хоть немного прикоснуться к этому…       Мальчишки тем временем нагулялись и начали капризничать от усталости. Пора было возвращаться домой. Я помог Петунии усадить их в коляску, и мы двинулись обратно. Настроение у миссис Дарсли стало заметно лучше, она чаще улыбалась, и я улыбался ей в ответ, позволяя время от времени брать её за руку касаться её плеча, благо она не возражала.       Естественно, после прогулки она предложила мне зайти на чай. И я с радостью согласился. Она от этого, кажется, ещё больше повеселела, буквально расцвела, поспешила на кухню ставить чайник. — Садитесь на диван, Барти! — покричала она мне из коридора, и я замер, так и не успев приземлиться в кресло. На диван, значит? Ну хорошо…       Накормить мальчиков обедом Петуния на этот раз поручила Винки, и я невольно порадовался тому, что женщина, похоже, оценила преимущества ведения хозяйства с помощью домовиков. Если так пойдёт и дальше, возможно, она однажды не откажется принять в подарок своего собственного? Погрузившись в свои мысли и фантазии, я пропустил момент, когда она села рядом со мной на диван, почти вплотную, и принялась разливать чай по чашкам. — Насчёт общения Гарри с другими его родными, — внезапно, без всяких предисловий она вернулась к теме утреннего разговора. — Насчёт леди… Блэк — верно? Мне надо подумать ещё. Я уже имела неоднократно сомнительное удовольствие общаться с пожилыми дамами, которые всегда знают лучше, как мне следует растить детей. И это были посторонние дамы! Как может психологически давить родственница, мне даже представить страшно. Так что насчёт неё мне нужно ещё подумать. Что же касается крёстного Гарри… — Петуния подобралась, выдохнула и слегка поджала губы. — В целом я не против. Но у меня есть несколько условий. Обязательных!       Я кивнул. Что-то подобное я предполагал. Ожидать, что Петуния просто так согласится на всё, не приходилось. Либо должен был быть отказ, либо какое-то количество жёстких условий. — Во-первых, никаких попыток подшутить надо мной магически. Малейшая его попытка — и я больше никого из волшебников к Гарри близко не подпущу, — услышав это условие, я нервно сглотнул. Пожалуй, при таких обстоятельствах, в достойном поведении Сириуса я был заинтересован даже больше него самого. — Во-вторых, он в целом должен вести себя прилично, как взрослый человек, а не как какой-нибудь подросток-неформал. Он должен подавать ребёнку пример, а не баловать его так, что потом ребёнка не собрать. И в-третьих… Это так же важно, как и первое условие. Я понимаю, что его родственник — только Гарри. Но у меня два ребёнка. Не один, а два. Они растут вместе, играют вместе. И если Гарри будет получать подарки, а Дадли не будет, это будет провоцировать конфликты. Вы же знаете, какие были у нас проблемы, пока вы не привезли Гарри его вещи. И то они ухитряются найти, из-за чего подраться. Поэтому, если мистер Блэк захочет покупать Гарри какие-то игрушки, он должен понимать, что ему придётся делать аналогичный подарок и Дадли. Нам с Верноном приходится теперь всё покупать для них в двойном объёме. Конечно, я стараюсь учить их делиться, объяснять им, что они братья, живут вместе и теперь у них почти всё общее, за исключением предметов личной гигиены. Но пока они ещё очень маленькие, чтобы осознавать это всё в полной мере. Я только смогла более-менее стабилизировать их взаимоотношения и не хочу нового витка конфликта между ними на почве игрушек. А ещё лучше было бы, если бы мистер Блэк вообще обошёлся без подарков или дарил бы что-то заведомо общее, вроде книг.       Петуния замолчала. Я несколько секунд подождал, предполагая услышать ещё что-нибудь, но она, кажется, на этом закончила — взяла в руки чашку и сделала несколько глотков, показывая всем своим видом, что сказала всё, что хотела. — Хорошо, я понял вас. По-моему, вполне логичные требования, я передам Сириусу. Надеюсь, он не будет возражать.       Миссис Дарсли на это только пожала плечами. В принципе, действительно, ей-то какая разница, кто там будет или не будет возражать. При том, что она сейчас официальный опекун ребёнка, она решает вопрос его общения с кем бы то ни было. На её стороне Дамблдор, и если ей покажется, что Блэки слишком настойчивы, она обратится к нему за помощью.