Если то, что между нами — не любовь, то её не существует вовсе

— Ёбанный в рот! Столас, если ты привёл меня в эту заросшую жопу бывшей ради фри-файта с комарами, то я сверну тебе шею и выебу в клюв! — То и дело отмахиваясь от кровососов, Блиц ругался, невольно прислушиваясь к аппетитному хрусту шаурмы, которую тупой Принц купил два часа назад в какой-то забегаловке. — Оу, Блицци, твои угрозы звучат заманчиво, но, уверяю, одними комарами мы не ограничимся. — Столас говорил ровно, уверенно, будто бы не пережёвывал тщательно пищу и не слизывал жадно и самозабвенно ароматный мясной сок розовым язычком. Бес невольно сглотнул и отвёл взгляд от Принца, что так смешно и нелепо выглядел в зелёном накомарнике, в обычной красной майке и шортах до колен. — Аргх, чтоб ты подавился, хуй пернатый… — Если только твоим красным… Правая ступня запнулась о кочку, и Блиц в очередной раз упал плашмя. Столас подбежал к нему, чтобы помочь подняться, но бес брезгливо оттолкнул руки, пытающиеся его поднять. — Жуй и не болтай! — Блиц глухо бухтел под нос, пытался отряхнуть грязь с колен, но не помогло, брюки намокли. Принц кружил вокруг него, жарко дышал в лицо, осматривал со всех сторон, норовясь найти хоть маленькую ранку, и долго пытался заключить в цепкие объятия. Однако бес лениво извивался, яростно шлёпал хвостом, громко матерясь, оттопыривал средний палец и демонстративно проводил ребром ладошки по горлу. То и дело пропадая с обозримого горизонта, неровная дорога вилась меж почерневших деревьев, склоняющихся к земле, чтобы хватать зазевавшихся прохожих. К ветвям обрывками одежды привязаны отрубленные конечности убитых бесов, и это мерзостное зрелище назойливо напоминало о предстоящей чистке. С усталым вздохом Блиц подтянул сапог и недоумённо уставился на подошву, к которой прилипла бумага. Бес хотел сдёрнуть надоедливую листовку, но в шорохе леса загудел наплывом комариный писк. Кровососы щекотали щёки, шею, охотно подставляясь под резкие удары. — Да что с вами, блять, не так?! Сосать тяжело, но вы всё наяриваете и наяриваете! — Я мог бы одолжить тебе накомарник… — голос тих и мягок, Столас шире улыбнулся и заботливо протянул шляпу. — Нахуя мне надевать зачарованную сетку, если эти ебучие суккубы уже покусали? — Вампиры, — Блиц закатил глаза; Принц был слишком педантичным, слишком правильным. — Суккубы высасывают семя… — Моя шлюха-бывшая и кровь умудрялась. К тому же в этой херне дофига грязи и дышать невозможно. — Столас в недоумении хлопал глазками и странно смыкал клюв, что в его понимании, должно быть, улыбкой называлось. — Я про сетку, а не Веросику. Принц фальшиво рассмеялся, чуть взъерошил перья на затылке и задумчиво потёр шею. Он окинул печальным взглядом неказистые коряги, его плечи поникли, а голова с копной волнистых тёмно-серых перьев была опущена. Губы беса задрожали от раздражения, шипы на спине завивались вверх, а веко под левым глазом задёргалось. — Ну чё те? — Блицци, может, мы вернёмся обратно?.. — Столасу захотелось обнять себя руками, чтобы хоть как-то защититься от недовольства, что дымными клубами валило от возлюбленного. — Ещё чего! Я взял с собой кучу еды не для того, чтобы пердолить обратно, — он, будто подтверждая свои слова, закинул лямку рюкзака на плечо и показал «класс». — А ещё гулять с тобой безопаснее, чем переться в травмпункт. — Травмпункт? Я не понимаю тебя, дорогой. — Аргх, если и драться с дочерью за еду, то только возле травмпункта! Глубокий искренний смех Принца вызвал в памяти образ неуклюжего стеснительного совёнка, который почтительно кланялся субботним вечером ему, ему, низшему бесу! Губы прыгали в тщетной попытке скрыть улыбку, Блиц отвернулся. Визгливые голоса летающих глаз стихли, звери забрались в норы, а назойливые насекомые уже не кружили в тёплом воздухе, наполненном ароматом прелости и прогорклости. Мягкий подлесок скрывал корни мёртвых деревьев, от которых разрастались аккуратные кусты и полевые травы. — Ах, до чего же прелестное место, Блицци! Воздух свеж, никакого шума, тревог и мусора. — Ага. Посмотри направо, там бутылки, скотч и ржавые ножницы, прямо ебучий набор для создания презервативов! — бес подкалывал, но беззлобно, скорее по привычке. — Оу, Блицци, ты такой шалунишка. — Столас игриво погладил его по рогам, слегка нажимая пальцами. — Потерпи, мы почти пришли, — он указал на очередной поворот тропинки. Древа, покрытые пахучею жимолостью, бережно опоясывали течение серебристой реки. Принц и бес спустились по крутому глиняному обрыву в заполненную белым туманом долину, зачерпнули в серебристый котелок воду и развели костёр. Блиц насадил на крюк червяка пожирнее, забросил удочку и поудобнее улёгся в восхитительно мягкое жёлтое одеяло. Столас проткнул крючком внушительную пачку зелёных банкнот и закинул снасть над головой беса. — Что ты, блять, творишь? — Блиц медленно моргнул от удивления. — Пытаюсь подцепить тебя. — Ты думаешь, я клюну на бумажки с прорезанным пузом какого-то клоуна-мудоёба? — он театрально вздёрнул брови. — Ты пиздец как прав! — бес поспешно схватил деньги и спрятал их в карман. Всё оставшееся время они лежали в обнимку, шепча друг другу ничего не значащие слова и обещания, внимательно смотрели на облака, мысленно разрезая их на мелкие куски, растворяя в пространстве. Потом позвонила Луна, и Блицу пришлось в ускоренном темпе собирать вещи, ведь холодильник пуст, а шутка про похудение не сработала должным образом. — Слушай, — бес запихнул в рюкзак лепёшку козьего сыра, пакет с одеждой и застегнул молнию. — Давай ещё как-нибудь посидим так… на свежем воздухе, без моего члена в твоей клоаке? — Оу, Блицци… — Принц машинально положил руку на сердце, бившееся часто-часто. — Всё, я по съёбам, не хватало ещё, чтобы ты возбудился от одних только фантазий. — Блиц дерзко высунул язык и скрылся в лесу, оставляя Столаса тонуть в сладкой неге.