Вечеринка для ятрофоба

Элла лежала на асфальте. Дождь усилился, капли дождя стремительно падали вниз. Девочка протянула руку к лицу. От увиденного ей стало нехорошо —рука была вся в крови. Дима уже сидел рядом с ней на корточках, мальчик достал какие то салфетки и начал прикладывать их к лицу своей девушки. Капли крови падали на одежду. Элла приподнялась. Колготки порвались и на обеих ногах тоже были кровавые раны. — Боже мой, Элла! — воскликнул Дима. — Мне больно, не трогай! — говорит девочка, вырывая у Димы салфетки. — Элла, пошли быстрее, это всё нужно срочно обработать. — Надо аптеку найти, и быстро, я уже опаздываю! — Какую аптеку, пусть твоя будущая мама тебе поможет! — Не смей её так называть, она не моя мама и никогда ей не будет! — Ой, бог с тобой, как скажешь! Ты хоть встать можешь? — Я вся в крови, мне страшно! — говорит Элла. Кровь живописно растеклась по ее лицу — смело бери и снимай в фильме ужасов. Элла медленно поднялась на ноги. Идти было больно, но что поделаешь. Она начала самостоятельно вытирать кровь с лица, старясь не касаться самой раны, ведь было больно. Плевать, что говорит Дима, но папе нельзя видеть ее такой. — Папа просил меня ничего не испортить! А я уже с этим справилась! — говорит Элла. Нет, не подумайте, если бы папин сюрприз сорвался, она бы ничуть не расстроилась — Элла была категорически против происходящего. Но очень не хотелось, чтобы потом на ней и «отыгрались» в этой дурацкой больнице. — Элла, ты не виновата, это был несчастный случай! — Плевать. Кровь вроде больше не текла, Элла вытерла лицо, заслонила огромную рану на лбу капюшоном. И вот Элла с Димой стоят около больницы. Вскоре ко входу подъехала машина отца Эллы. — Привет, Эллочка! Здравствуй, Дима. — здоровается отец. — Привет, пап. — отвечает Элла, не поднимая лица и прикрывая раны на ногах рюкзаком. — Пойдём. У Екатерины был трудный рабочий день. В травматологии было несколько непростых случаев, женщина вымоталась. А ещё и сейчас была большая нехватка персонала — сезон простуд и все такое. Выходя из очередной палаты, она увидела в коридоре Эллу с отцом. Элла кое как терпела, у нее снова шла кровь и она подтирала ее рукавом. — Лёша, что вы здесь делаете? — удивляется она. — Кать, у меня для тебя сюрприз. И для Эллы. Врач радостно улыбнулась и стояла в предвкушении в больничном коридоре. — Последний месяц был для меня удивительным. Я тебя люблю. А в качестве сюрприза я приглашаю тебя в поездку в Дубай! Столько новых впечатлений и воспоминаний, как тебе? — О боже, конечно! Это так здорово! — Мы едем в Дубай?! Офигеть! — закричала Элла и бросилась обнимать отца. — Элла, милая, что с тобой? — спрашивает врач, замечая рассечённую рану. Оказывается, капюшон спал, а рана на лбу снова начала ещё сильнее кровоточить, кровь заструилась по лицу. — Господи, Элла, где ты так умудрилась? — вопрошает папа. — Все нормально! — Радость от предстоящей поездки улетучилась, стало крайне тревожно, особенно из за этого места. — Мы с Димой на электросамокате катались.. — Элла, зачем ты полезла на самокат? — папа был в шоке. — Так получилось. Так когда мы вылетаем? — Элла сделала вид, что тема закрыта. — Это потом обсудим, а ну быстро в процедурную — внезапно заявляет папа. — Что, прости? — Что слышала, нужно срочно кровь останавливать! – говорит отец. — Нет, нет, только не это, я ни за что тут не останусь! — Элл, пошли, быстро. – говорит Екатерина достаточно повелительным тоном. — Мне и так нормально, правда! Прошу заметить, что вся эта сцена разворачивалась посреди коридора, и медперсонал, наблюдавший сначала за романтической сценой, теперь лицезрел драму. Элла заслонила лицо руками, пытаясь остановить кровь. Врач взяла ее за руку и втащила в какую то комнату. Это оказалась процедурная — олицетворение самых страшных снов Эллы. — Не трогай. – просит врач и убирает руки Эллы от раны. — Руки грязные, бактерии занесёшь! — Ладно-ладно. – соглашается Элла. А чего она теряет то, врач всё равно заметила «боевое ранение» девочки. — Эллаш, садись вот сюда. – Екатерина указывает на медицинское кресло. — Я не хочу, не трогайте! – спорит Элла, ведь у нее нет совершенно никакого желания отдаться в «коварные лапы» врачу. — Элла, ну кровь же остановить нужно! — Предпочту побег. — язвительно заявляет Элла. — Значит дома встретимся. – улыбается Екатерина и надевает медицинские перчатки. — Не пойду я домой! — И в Дубай не полетишь? – с такой же улыбкой спрашивает врач Элла промолчала. Дубай это слишком ценно. Девочка села в кресло. Екатерина взяла жгут и стала останавливать кровь. А Элла снова представила ужасное «семейное будущее» во всех красках. — Больно вообще-то. – заявляет девочка. — Конечно, у тебя глубокая рана. А если ты дальше будешь дёргаться, то будет ещё больнее. Обо что ты так ударилась? — Не знаю, о бордюр, наверное. — Элла, швы тут не нужны, но обработать надо. Много грязи попало, нужно все убрать. Сейчас укольчик сделаем, обработаем аккуратненько и всё. — Что?! — Девочка была в ужасе. Это же главный страх! Как минимум, потому что больно... — Так, ты только не переживай. Это как комарик, Элл. Всё будет нормально. – пытается успокоить девочку Екатерина, однако сделать это не удаётся. — Это ни разу не нормально! — Успокойся, я ещё ничего не делаю. «Да уж, пипец» – думает девочка.– «Господи, зачем я трогала этот тупой самокат, что теперь со мной тут сделают?» — Эллочка, не расстраивайся, ты даже ничего не почувствуешь под анестезией. — Как тут не расстраиваться?! – с удивлением спрашивает Элла. — Главное, сиди спокойно. Элла облокотилась на спинку кресла. По лицу уже во всю текли черные от туши слезы. Ей было жутко страшно, обидно, и она ненавидела себя за то, что встала на этот самокат. — Какая же я дура. — вслух произносит Элла. — Ничего ты не дура. — возражает врач, наполняя шприц для местной анестезии. — Круглая дура! Сама во всем виновата. — Элл, ну все мы сами во всем виноваты, ну и что теперь. Ничего критического не произошло. Просто в следущий раз поаккуратнее, прошу тебя. — Это больно. И страшно. – говорит Элла, показывая на шприц. — Ничего страшного, больно не будет. – ласково поясняет Екатерина. Врач подошла со шприцом. — Надеюсь, в этот раз ты сознание не потеряешь, — немного подшучивает Екатерина, в попытке разрядить обстановку. Не получилось, девчонка была безутешна... — Так ведь? Элла промолчала. — Не слышу ответа, дорогая. – переспрашивает врач. — Не знаю я... – буркнула Элла. «Как же её лечить такую упрямую?» – подумала Екатерина. Решив, что лишние обмороки не нужны не врачу, не пациентке, Екатерина закрывает шприц колпачком, а сама идёт к стенду с лекарствами, в поиске нашатырного спирта. Найдя нужный препарат, она капает его на ватку и возвращается к девчонке. — Если станешь плохо себя чувствовать то: во-первых, говоришь мне, а во-вторых, вдыхаешь это. – даёт указание Екатерина. — Только аккуратно, запах едкий, вдыхать надо потихоньку. Элла проигнорировала эти слова, закатывая глаза. Екатерина взяла спиртовую салфетку и обработала место будущей инъекции. Сначала Элла никак на это не отреагировала. Ну салфетка и салфетка. Наверное, доктор просто убирает лишнию грязь. Но когда Екатерина подошла к Элле с шприцом, то та очень быстро среагировала. — Нет, отойдите, не трогайте меня! – выдаёт она, немного повышая голос. — Эллочка, успокойся. Накручиваешь себя больше. — Да не тройте вы меня! — Элл... — Я всё папе расскажу! — Что же ты расскажешь папе, милая? Что я просто пытаюсь тебе помочь? Думаю, папа тоже этого хочет. — Я скажу, что вы ему изменяете! – резкое заявление от Эллочки... Просто угрожать богатым папочкой больше не получится, потому что теперь Екатерина состоит с ним в отношениях. — Элла, прекрати этот цирк. – спокойно просит Екатерина, конечно, ей эти слова не очень приятны, но она понимает, что Элла говорит так, чтобы защитить себя от укола. — Он вас не любит! У него другая. — Ты уж реши кто кому изменяет. – улыбается Екатерина. Теперь эта ситуация кажется ей очень смешной. — Что ещё расскажешь? – пытается отвлечь Эллу врач и начинает вводить обезболивающие. — А ещё вы плоха... – хочет сказать Элла, но чувствует иглу внутри кожи. — Ай, больно! – чуть громче говорит она, а на глазах моментально появляются слёзки. — Немножко потерпим, Эллочка, глубже дыши. – ласково говорит Екатерина, поглаживая девочку по плечу свободной рукой. — Вот и всё! – объявляет доктор. — Вот видишь, какая ты молодец! Что ты хотела мне сказать? – переспрашивает она, потому что слова девочки перебила боль. — Вы плохая! – уже плача, говорит Элла. — Да-да. – с сарказмом подтверждает Екатерина. — Что же я за человек такой... – вздохнула она. — Злая коварная тётка, да, Элл? – посмеивается доктор, спрашивая. — Да! – с обидой и слезами подтверждает Элла. Только в отличие от Екатерины, она говорит это на полном серьёзе. — Смешная ты такая, Эллка. – улыбается врач и идёт за инструментами для обработки раны, которые находятся в другом конце комнаты. А потом возвращается к Элле и замечает, что та практически умывается слезами. А врачу действительно было жалко её, поэтому она поспешила её успокоить. — Эллочка, солнце, мы теперь плакать будем, да? – нежно задаёт вопрос врач, но, не получив ответа продолжает. — Успокойся, моя хорошая, больно больше не будет, я тебе обещаю! После доктор стала обрабатывать рану. Элла закрыла глаза. Она ненавидела это место, все в нем вызывало тоску, уныние и страх за свою жизнь: эти депрессивные белые стены, железные инструменты, противные перчатки. Потом врач принялась обрабатывать разбитые ноги. Вскоре процедура была закончена, врач наложила стерильную повязку с лекарством — Вот и всё, Элл, пойдём. Элла, насколько это возможно при разбитых ногах, быстро выскочила из ужасной процедурной. В коридоре ждал папа. — Ну, Элла, ничего же страшного? — Ага, сейчас. — буркнула Элла. — Поехали уже домой! — Элл, домой рано. Лучше б ты хоть одну ночь провела здесь, ты потеряла кровь, плюс нужно сделать перевязку. – Екатерина вышла из процедурной, сняв перчатки. — Папа, ты не можешь так со мной, я домой хочу! — девочка пошла совсем на крайность, лишь бы не оставаться в больнице. — Дома можете делать со мной что угодно, только не здесь. – обращается к Екатерине Элла. Нет, на самом деле и дома она не разрешит ничего с собой сделать, но там, она хотя бы сможет закрыться. — Элла, у меня смена с раннего утра, я при всем желании не могу помочь тебе дома. — говорит доктор. — Дочь, сделаешь, как скажет доктор. — Нет, пожалуйста! — Элл, пожалуйста, пойдем за мной. — Нет! — Что же ты трусишка такая? – со вздохом спрашивает доктор. — Тебя сейчас папа на руках понесёт, хочешь? На такие вопросы Элла обычно отвечает «да», но не в этом случае точно... Всё таки она не стала сопротивляться, хотя про себя решила — если эти предатели бросят ее в клинике, им мало не покажется. Элла легла на кровать в своей одноместной палате без споров — ей было очень тяжело ходить, она хромала, а так же неприятно пульсировала рана на лбу. — Элла, ну не расстраивайся. – говорит папа, мысленно казня себя за то, что он никогда серьезно не относился к фобии дочери. — С кем не бывает. — Не переживай, ничего страшного с тобой тут не сделают. — подключилась Екатерина. — Хочешь, начнем все вместе планировать поездку? — папа пытался поднять ей настроение. — Нет. — мрачно заявила Элла, подстать образу. – хочу побыть одна.