Вечеринка для ятрофоба

Элла решила позвонить сестре. Да, у Эллы есть родная сестра, и о ней не было никаких упоминаний, так как ей девятнадцать лет, и она учится в университете заграницей. К сожалению, Элла с Моникой стали видеться редко, но для Эллы сестра все равно оставалась самым близким человеком во всей вселенной. Девочка во всем хотела быть на нее похожей; у сестры был отличный стиль, Элла часто носила ее шмотки, сестра учила ее краситься, возила младшенькую по паркам развлечений и театрам. И она всегда была сильной для Эллы, младшая никогда не видела сестру расстроенной или испуганной. А потом она поступила в университет во Франции и уехала, они не виделись с лета. И Элла не могла, просто не могла ей ныть или жаловаться. Кому угодно, папе, подругам, директрисе, да она скорее ненавистной «Катеньке» душу будет изливать, чем покажет перед ней слабину. Хотя получалось не всегда, сейчас девочка была на грани. — Алло-о-о, Моника-а-а! — закричала Элла в трубку. Да, папа Эллы любил необычные имена. — Элла, привет, сестренка! Как дела? — сестра ответила по видеочату, — Ой, господи, что с твоим лицом? — Ничего, — отмахнулась Элла, не желая об этом говорить, — Ты уже в курсе всего? — Всего это чего? — Папа ж влюбился! — Ну-у… — девушка замялась: при разговорах отец упоминал про Екатерину, а так же упоминал, что Элла совсем не в восторге от происходящего, так что Моника решила соврать: — Ничего такого я не слышала… — Так вот, он влюбился! Да причем в кого! — Элла стала рассказывать всю историю, начиная с вечеринки, и при этом стараясь выглядеть безразлично. Кусок про больницу она благополучно умолчала, вернее мельком обрисовала так: «Ну да, я же тогда в больнице очнулась. Ну а потом домой пошла. Там я с ней и познакомилась» История вышла немного кривая, но Моника не стала задавать вопросов: естественно папа рассказал ей, какую драму сестренка замутила в клинике. — Элла, я так понимаю, она хорошо относится к тебе, может ты дашь им шанс? — Ну вот, и ты туда же.. — расстроенно сказала Элла. — Что ты сделала со своей комнатой? — переменила тему сестра, — Куда ты дела свою светодиодную ленту, что за унылая белизна? — Это не моя комната, — коротко отчеканила Эллочка. —Так, ясно, — вздохнула Моника, — Ты в больничке. — Нет! — моментально воскликнула Элла, но потом всё же сказала правду: — Ну… да… — Что уже снова произошло? Ты собралась рекорд по госпитализациям поставить? — поинтересовалась сестра. — Я упала. Но я здесь только потому, что папа здесь признавался в любви «этой», добровольно б не пришла. И да, мы скоро едем в Дубай, ты же сможешь с нами? — с надеждой спросила Элла. — Скоро брейк, так что вполне возможно, — улыбнулась сестра. — Я была бы так рада, с этими я поездку не переживу! — воскликнула Элла. — Я позвоню папе и скажу, когда смогу. Ладно, сестренка, выздоравливай! — Я не больна, — твёрдо заявила Элла. — Как скажешь, — не стала спорить сестра, — Пока! —Пока. После этого разговора Элла ещё пять минут посидела на кровати, и ей стало скучно. Боль ушла, чувствовала она себя нормально, так что в голове сразу начал биться вопрос: чем бы таким заняться? Девочка подошла к зеркалу, подправила макияж, вытерла черные подтеки туши под глазами и добавила пару шепоток хайлайтера. А вот что теперь? Естественно, находиться в больнице Эллочка не хотела и не собиралась. Ну ничего, лучше всего она умела выводить из себя. «Нужно просто сделать так, чтобы меня саму отсюда выгнали» — подумала девочка, — «А для этого нужно просто делать то, что я хочу» А чего она хотела? Наверное, пофоткаться. Элла взяла айфон и выскользнула из палаты. Она шла по коридору спокойно, как будто знала куда и зачем идет. И когда она не бежала по клинике с бешеным видом, никто вообще не обращал на нее внимания. «На самом деле, это место не такое уж и ужасное, но сравнению с себе подобными» — подумала Элла, глядя на аккуратный ремонт, дружелюбно светящие лампы и пространство для отдыха, где дети играли в монополию. У кого был гипс на руке, у кого повязка на голове, но все они весело играли, как будто так и должно быть. Элла не могла даже вообразить ситуации, чтобы она в таком месте хотя бы улыбнулась. А все дети вон смеются, дружат. Элла увидела дверь с надписью «процедурная» — ту самую, в которой над ней издевались пол часа назад. И школьница, недолго думая, зашла. В процедурной никого не было, ей повезло. Глядя на стоящие подставки для капельниц Эллу слегка передёрнуло, но Элла быстро отогнала назойливое ощущение. «Это всего лишь палка на колёсиках» — презрительно подумала Эллочка и, недолго думая, швырнула капельницу об пол. Раздался громкий удар металла по линолеуму. Выпустив злость, Элла взяла другую подставку, каким-то образом зацепила на ней телефон, очень надеясь, что этот «штатив» не развалится в ту же секунду, и ее любимый айфон четырнадцать pro max не упадёт на пол. Потом Эллочка установила таймер на пять секунд и начала фотографироваться. Девчонка любила фоткаться и часто ходила на фотосессии с профессиональным фотографом. Но в принципе, у Эллы самой неплохо получалось. Девушка умела видеть кадр, плюс у неё была хорошая камера. Элла подумала, что фотосессия в настоящей больнице — это необычно, такой ни у кого в ее ленте нет. Насколько это возможно без настоящего штатива, Элла меняла ракурсы, валялась на кушетке с разными инструментами в руках, катала капельницу по полу, в общем, развлекала себя, как могла, даже забыв о настоящих проблемах. Но тут раздался звук открывающейся двери, и в следующий миг в комнату вошла медсестра. Элла здорово испугалась, но ее лицо и не дрогнуло. — Девушка, что вы здесь делаете? — удивлённо спросила медсестра, глядя на девчонку в мини юбке и при полном макияже. При виде медицинского работника, уверенность Эллы как рукой сняло, но девочка, собрав волю в кулак, всё равно состроила упрямое лицо и заявила: — Фоткаюсь, не видно? — Ты что наделала, как это вообще допустили? Ты же понимаешь, что все инструменты были стерильными?! — стала возмущаться медсестра. — Я поняла, сколько вам нужно за это? А потом, видимо, меня выгонят на улицу, так что.. — с лёгкой улыбочкой произнесла Элла, рассчитывая, что её вышвырнут из этой больницы без возможности вернуться. — А ну, за мной! — крикнула медсестра. Элла надеялась, что ее сейчас подведут к выходу и вышвырнут из этого ада, предварительно использовав на ней весь запас матерных слов. Но всё случилось не так радужно… Медсестра привела Эллу в холл, туда, где сидели её папа и его подружка Катя… — Екатерина Дмитриевна! — раздался крик медсестры. Екатерина с папой Эллы начали планировать поездку, сидя в холле, как вдруг медсестра прервала из покой. — Что случилось? — встревожилась Екатерина. — Какая-то девчонка залезла в процедурную и устроила там фотосессию! — Что?! — удивилась Екатерина, — И где эта девчонка? Из-за угла вышла и Элла. Это было самым худшим развитием событий… Увидев подростка, и Екатерина, и папа Эллы были в шоке. — Я разберусь с этим, — сказала Екатерина медсестре, — А вы, пожалуйста, приведите помещение в порядок. Медсестра ушла, недовольно что-то пробормотав, а Екатерина посмотрела прямо на Эллу, её глаза так и говорили: «Такое я вижу в первый раз» — Элла, что за поведение? — первым заговорил, хотя скорее закричал, её папа. — А что такого? Вы меня тут вообще насильно держите! — возмущённо сказала девочка. — Элл, просто зачем? — спокойно спросила Екатерина, — Сказала бы, что хочешь сделать фото, я бы дала тебе инструменты. А теперь все это стерилизовать заново. — Я думала, меня за это отсюда выгонят, — призналась Элла, ей было нечего терять. — Выгонят тебя, ага, размечталась. — Екатерина почему то улыбалась, — Никто тебя отсюда не выгонит, даже не надейся. Элла мрачно посмотрела на врача, а папа девочки был просто в шоке. — Ну, Элл, неужели тут так уж плохо? Как по мне, очень даже уютно, — спросил папа. «Уютно» было действительно подходящим словом — за окном дождь, а внутри здания лампы горят тёплым светом, в вазах стоят букеты из разноцветной гипсофилы, а в комнате отдыха — симпатичные белые и розовые кресла без ножек. Но не для Эллы, никогда. Она всем сердцем ненавидит это место, поэтому девочка на эти слова лишь мрачно покачала головой. — Ладно, ясно все с тобой. Лоб болит? — спросила доктор, все так же приветливо улыбаясь. — Нет, — твёрдо сказала Элла. Это было враньём, обезболивающее кончило действовать, и девочке теперь было больно. — Элл, пошли со мной, я тебе кое что покажу, — внезапно предложила Екатерина. Элла не на шутку испугалась такого предложения: — Нет, я на это не куплюсь! Если опять ваша дурацкая кровь, то вы знаете, что будет, я не дамся! — Ой боже, Элла, успокойся. Ничего я тебе не сделаю, — вздохнула врач. Элла не успокоилась, но почему то решила послушаться. Элла и Екатерина поднялись на самый верхний этаж и вышли на небольшой балкон. Даже не смотря на дождь, с балкона открылся шикарный вид на центр Москвы. Виднелись высотки Москвы-сити со сверкающими окнами, дома и улицы внизу. — Красиво, — тихо сказала Элла, все ещё ожидая подвоха. — А когда дождь кончится, будет ещё лучше. — улыбнулась врач. — Но все равно, в Дубае будет круче, — сказала девочка. Вообще Элла была открытой и общительной девочкой, отлично умела находить подход к людям и вести беседы, так что и сейчас характер давал о себе знать, хоть Элла и боялась доктора. — Наверняка, будет очень красиво. — согласилась Екатерина, — Слышала, там есть высокая башня, с которой виден весь город. — Вы говорите про Бурдж Халифа, самое высокое здание в мире, — безэмоционально рассказала Элла, — А под ним самый большой торговый центр в мире, а ещё там есть бассейн на шестидесятом этаже. И вообще, я всегда мечтала побывать в Дубае. — Звучит отлично. А где ты вообще была? — поинтересовалась Екатерина, пытаясь найти подход к девочке. — Много где, — непринуждённо сказала Элла, словно это было обычным делом. И это действительно было так, ведь папа с детства возил дочку по разным странам, — Мальдивы, Франция, Италия, Германия, Сейшелы, Турция, да много всего. — Ого, это потрясающе, — сказала Екатерина. Она пыталась сблизиться с Эллочкой и как то поднять ей настроение. Элла вглядывалась в городской пейзаж. Почему-то ей вспомнилась другая ночь. В память врезалась картинка: грязная бетонная крыша, обвешанная блестящими гирляндами и фонариками. На фоне мишуры с одной стороны стоит красивый парень в разрисованных джинсах и праздничном ожерелье из искусственных перьев, с другой девушка с рыжими волосами в розовом платье, а посередине — девушка в черном блестящем платье. Фотография с той злосчастной вечеринки, после которой жизнь Эллы сломалась. До того дня девушка веселилась, ходила на вечеринки, гуляла с друзьями, радовалась каждой минуте. А теперь живет в страхе перед отношениями ее папы с Екатериной, а так же перед всеми медицинскими пытками, на которые способна папина новая девушка. Да, Элла занималась теми же вещами, что и до вечеринки, но так радостно уже не было. «Нужно это менять» — подумала девочка, — «Как насчет ещё одной вечеринки? Сегодня. Ночью. Сбегу, позову всех сюда, в центр, и мы устроим небывалое зрелище!» Элла улыбнулась своей мысли, и тут же написала Стефани, Юле, ещё паре своих самых близких друзей и, разумеется, Диме. «А пока нужно делать вид, что все хорошо, чтобы они ослабили бдительность» — решила Элла. — Ой, а вон Министерство Иностранных Дел! — возобновила разговор с врачом Элла, делая вид, что беседа ей приятна, — А там Арбат, я там была сегодня, обожаю там гулять, а вы? — Да, очень красивая улица, и там всегда музыка. — улыбнулась Екатерина, — Ты там что ли с самоката упала? — Нет, это было на этой улице, — пояснила Элла, — Я просто заехала в лужу и не смогла совладать с управлением… — Хорошо, что все обошлось малой кровью, — сказала женщина, — Ладно, пойдем внутрь, а то замерзнешь ещё. Элла заставила себя улыбнуться врачу и вышла с балкона, радуясь предвкушаемому веселью.