***
Спустя неделю, согласно договоренности, уже Феанор встречал Аулэ в своих владениях. Крепость нолдор Форменос располагалась в северной части Валинора, в горделивом удалении от дворцов и крупных городов, защищенная невысокими горами и непролазными чащами. Могучие стены твердыни имели четырнадцать бастионов и целых четыре линии стен, ров, пять барьерных ворот и три подъемных моста. Внутри располагались обширные производства, кузни, склады, мастерские и лаборатории. В главной башне был железный кабинет — часть лабораторий, где Феанор хранил самые ценные чертежи и образцы изобретений. Там заговорщики обсуждали свои опасные идеи. — С вооружением дело налажено, владыка. За основу взяли легкие одноручники образцов майар Тулкаса, благодарю за чертежи. Я и Куруфин заканчиваем разработку облегченного доспеха. И еще — вот бронебойные наконечники, два варианта, как ты думаешь, какие лучше? — Замечательно, Феанор! Мечи и доспехи принимаем на вооружение, замечаний нет. Но обожди с бронебойниками, я дал задание Даламану разработать новую геометрию лука, под него нужны будут новые модели стрел. Если ли предложения по кораблям? Феанор нервно постучал по стальной столешнице. — С кораблями, признаться, хуже. У нас только одна судоверфь поблизости от Аквалондэ. И на ней нам разрешено строить только одномачтовые посудины, которые годятся только для прогулок с прекрасными элиер. Быть может тебе удастся уговорить совет, чтобы нам разрешили строить хотя бы на две мачты? — Нет. Я с Ульмо в настолько натянутых отношениях, что только стоит об этом заикнуться — вам запретят строить даже прогулочные лодки. С таким предложением лучше выступить именно тебе. — Я позавчера был на приеме у телерей. И аккуратно завел эту тему. Подлец Ольве резко против. Он почти прямым словом высказал мнение, что нолдор не стоит лезть в морской промысел и защиту берегов — это якобы их историческая задача. Быть может есть другой способ перебраться в Средиземье? Аулэ отошел от стола и походил от стены до стены, шурша по стальному гладкому полу длинной бархатной мантией, скрестив руки на груди, рассуждая: — Верховным творцом дозволено три способа: по суше, по небу и вплавь. По суше — это Хелкараксе. Самоубийство. По небу — самое оптимальное. Есть ли задумки? — Есть кое-какие разработки, но я точно могу сказать, что в ближайшие годы это вряд ли осуществится. Быстрее телери обгонят нас по морю. — Тогда и у нас остается тоже только море. Мы построим суда тайно, двухмачтовые, хотя конечно, хотелось бы трехмачтовые, как у телери, но в случаи раскрытия, это станет невыгодным нам преступлением. — В этом смысла все равно никакого, — скептически заметил Феанор. — Двухмачтовый корабль тоже недоплывет до Средиземья. Что щепка в море. — Если только не поставить на него мощный источник энергии и скорости… — фигура Аулэ загорелась, начиная с подола его одежд до искр на кончиках каштановых волос. — Точно, Феанаро! Ты помнишь, когда мы создавали освещение из графира, ты предлагал разработать проект звездной башни так, чтобы он стал независимым источником энергии? Конечно же, весь Валинор помнил этот грандиознейший проект мастера Аулэ, его майар и нолдор. До солнца и луны, до сияющих древ владычицы Йаванны он должен был привнести свет на весь остров. Идея была гениальной — материал чаш, разработанный в огненных лабораториях, имел самое сильное отражение благодаря особому веществу в составе — в графиру, веществу рукотворному, созданному Аулэ и его майар, что стало самым заметным изобретением эпохи. Графир одновременно был и металлом, и не металлом. Сам по себе материал был прозрачный и похожий на алмаз. Но на ощупь мягкий и тёплый, словно покрытый тончайшим бархатистым слоем. Если оставить его в чистом беспримесном состоянии, то помещённый внутрь свет не только беспрепятственно источался со всей площади и поверхности, но и многократно разгонялся и усиливался. Единственное, что было необходимо для работы устройств из графира — наличие сильного магнитного поля, без которого свет попросту рассеивался. Феанор тоже был в команде разработчиков и принимал активное участие в испытаниях нового материала. Эльф, ко всему прочему, разумно предлагал усовершенствовать технологию, так, чтобы светонакопительные свойства графира не зависели от наличия магнитного поля. Но исследования дальше не пошли — Таникветиль подрезала сроки, а после катастрофического падения светильников и убытия Майрона из Валинора к идее ни Феанор, ни Аулэ больше не возвращались. До сегодняшнего вечера. Феанор встряхнул темной шелковой гривой, убранной на затылке в полукосу. Положил пальцы на переносицу, улавливая разлетающиеся мысли, которых в его изобретательной голове было слишком много. — Все так. Но другая проблема — таниквитильские майар, и уж тем более Варда, ни дадут нам ни капли звездного света. Легче действительно уговорить телери и Ульмо строить мощные корабли. Хотя мы и определили, что это дело провальнейшее. Но Аулэ стукнул руками по столу, металл ответил бодрым звоном. Вала глядел хитро и голос его звучал уверенно. — Феанор! Что за упадничество? Тебе ли не знать, что нет в мире ничего, что нельзя было бы воссоздать в лаборатории и на производстве! Это поддержка и вера сожгла все сомнения в душе Феанора. — Я сделаю, мастер. Но мне нужна твоя помощь. В тот же день гонец-нолдо поскакал в Огненные палаты с тайным донесением: «Дорогая Йаванна, срочный проект в Форменосе, прибуду не раньше, чем через пару месяцев. Передай, Курумо и Даламару, что я оставляю их за руководителей кузен и представителей стихии на возможных советах на горе».Глава 18. Тайный альянс
18 августа 2023 г. в 08:44
К величественным чертогам огня, выстроенным на заре эпох из красного кирпича и украшенным по фасаду мраморными статуями, быстрой чеканящей подходкой стремился великолепный эльда, чье имя было известно каждому в Валиноре.
— Феанаро! — воскликнул Аулэ и с теплым приветствие протянул руку, которую величайший мастер тут же крепко пожал. — Рад тебя видеть, ну рассказывай быстрее, как дела с дозволениями?
Аулэ жестом предложил гостю присесть к небольшому столику из разноцветных витражных стеклышек.
— Спасибо, великий мастер! — Все три проекта совет валар согласовал. Чудесным образом и, чувствую всей фэа, только благодаря твоей протекции. Я только что с Таникветиль и заехал поблагодарить дарами.
Феанор сверкнул яркими пронзительными очами и достал из дорожной сумки сферу, выточенную из прозрачно-серебристого камня.
— О, новый образец видящего камня?
— Да, по твоему совету убрал из формулы излишки магнитного порошка, связь стала чище, почти идеальная. Так, что теперь, дорогой великий мастер, мы сможем обсуждать все дела, не выходя из своих дворцов, — с гордостью сказал нолдо.
— Я думал, что ты сейчас скажешь «не вставая с перин». Лень — двигатель прогресса, — усмехнулся огненный вала. — Я так и думал, что ты задумал палантиры только с единственной целью — не кататься до моих производств.
— Обижаешь, владыка! — откинулся Феанор на спинку золоченого кресла, — Твое великолепное вино само себя по палантиру не выпьет. Кстати… это намек!
— Ну что же, — Аулэ приподнялся с кресла, — Тогда составь-ка мне компанию для маленького победоносного похода в погреба.
— О, владыка! Отказаться от твоих приказаний никак нельзя. Но у меня есть прекрасное предложение: не гоже вале да принцу, тем более гостю, за вином бегать, отправим майа.
Глаза Аулэ вспыхнули ярче, а потом в них вихрями завертелось пламя, темное и загадочное. Он проникновенно посмотрел на эльфа и таинственно произнес:
— Все на производстве.
Заинтригованный Феанор отправился следом по каменной лестнице, ведущей из покоев валы в подземелье. Аулэ зажег факелы, которые осветили большую залу с низкими сводчатыми потолками. В нишах стояли огромные дубовые бочки, возле одной из стен полные хмельной роскошной влаги темно-зеленые бутыли, опечатанные сургучными пробками, возле другой пустые чистые графины. Но Аулэ не торопился выбирать вино. Он присел на краешек массивного деревянного стола и вновь пытливо посмотрел на Феанаро.
— Отличный погреб, дорогой Владыка, надо бы и у себя такой же устроить, — начал Феанор, даже пламенный принц слегка смутился огненного оценивающего взгляда.
— Отличный именно тем, что здесь нас слышат только вино и камень, — глаза Аулэ запылали ярче факелов на стене, превратились в огненные провалы, прекрасный лик его стал хмурым, словно вокруг него клубился дым пожарища. — Я не могу сказать, что выбить твои проекты было легко, Феанор. И только три из всех, что ты, гениальнейший изобретатель, предложил им для их же блага и славы. Этого — крайне мало! Нам всем затягивают пояса. Наши с Курумо и Даламаном разработки также жмут со страшной силой, выбить что-то значительное становиться труднее с каждым не годом — днем!
— Реальность, к несчастью, такова. Надо что-то с этим делать, — переходя на шипящий злой шепот оскалился эльф. Его очи замерцали коварными огоньками, будто бы он догадался, что сейчас скажет вала, хотя они ни разу не заводили такие разговоры, но в воздухе валинорских кузен уже давно безмолвно витали соответствующие настроения. Именно их Аулэ впервые облек в слова:
— Расширять влияние в Валиноре больше нет смысла. Аман величественный и защищенный, но маленький, словно крылья мотылька.
Эти фразы стали лучиной, брошенной в горючее масло.
— Царству нолдор тесно в своих границах. Но Все земли освоены и заняты, и теперь попытка передела земель здесь превратиться в кровопролитное столкновение с телери или ваниар, — Феанор говорил горячо и быстро, слова излетали из его губ, будто бы он заранее и давно заготовил речь, — Давно мы смотрим уже на новый континент.
— Все правильно. Как зодчий мира готов подтвердить — тысячи километров свободной площади, ресурсы, богатства недр. Но осваивать это сокровище некому.
— Сердцем чувствую, что совет никогда этого не допустит. Но скажи, как один из главнейших его участников, почему? Столько свободной земли вы сотворили на востоке. Для чего? Чтобы там хозяйничал Мелькор?
Аулэ приложил палец к губам, обернулся по сторонам.
— Нельзя, чтоб и единственная мышь слышала наш разговор. — Аулэ подозвал жестом эльфа ближе. — Эльдар, уйди из Валинора, тут же обретут свободу, как бы младшие дети Эру, люди. При том сохранив бессмертие. Это мощнейшая сила, позволяющая диктовать собственные условия даже Валинору, это новый полюс мира, сбрасывающий единоличное владычество валар в Арде, полюс власти с которым Валинор будет вынужден считаться. Мир сейчас таков, что эльфы выходят из наивной зависимости от великих духов чтобы достичь собственного прогресса. Это не выгодно совету. Но это веяние времени, и я вижу, что в народе телери также чувствуются такие же настроения.
Феанор, со страстью внимающий каждому огненному слову, которое находило горячий отклик в каждом быстром ударе его сердца, вспыхнул разьяренно:
— Нужно их опередить!
— Во что бы то ни стало! — Аулэ, не глядя и не прекращая речи, протянул руку и достал первую попавшуюся бутыль, — И мы сможем сделать это, ты, Феанор, сильнейший лидер, обладающий величавшими дарами тела и души, что были или когда-либо будут. Много могучее и решительнее, чем короли у телерей и даже ваниар, пользующиеся покровительством высшей власти.
— Что мы предпримем, мудрейший владыка?
— Для начала нам нужны корабли и оружие. Встретимся через неделю в Форменосе и обсудим планы.
Аулэ вручил бутылку Феанору. Огненный принц прочитал надпись, выбитую на валарине по сургучевой пробке: «Тайный альянс».
— Прекрасный выбор, владыка! — очи эльфа замерцали коварными золотыми огоньками.