***
Сокка просыпается в темноте. — Я мертв? Это вполне разумный вопрос. Лицо Катары появляется в поле зрения, и, когда Сокка прищуривается, ночное небо оказывается в фокусе позади нее. Под ним грохочет Аппа. — Нет, — говорит она. Ее голос звучит влажно и хрипло. — Но мы не знаем почему. Он осторожно поднимает одну руку к лицу и нащупывает бинты, но ему не больно, когда он надавливает. — Дареной страусовой лошади в зубы лучше не смотреть? — Сокка, — говорит Аанг откуда-то из-за его спины, звуча нехарактерно серьезно. — Почему ты не сказал нам, что ты покоритель огня? ...Он мертв. Сокка явно попал в злую загробную жизнь, приговоренный к вечности ужасных шуток. — Что? — Она бы убила тебя, — говорит Тоф, шмыгая носом где-то у его ног. — Это должно было убить тебя, но тогда ты заблокировал большую часть огня. Твое покорение огня спасло тебе жизнь. Сокка приподнимается. — Я не знаю, что ты думаешь, что видела, но ясно, что это была игра света. — Свет меня не обманывает, — говорит она, и да, ему, вероятно, следовало подумать об этом. — Смотри, — он прикладывает ладонь к лицу и молча благодарит Катару за то, что она исцелила его достаточно хорошо, чтобы не пожалеть об этом. — Клянусь именем Юэ, я не тайный покоритель огня! — Что тогда произошло? — умоляет Катара. Сокка зажмуривается и ищет какое-нибудь другое правдоподобное объяснение. Он не может найти ни одного. — ...Может быть, я немножечко проклят?***
— Хорошо, итак, у нас есть шесть возможных причин, почему со мной могли твориться все эти волшебные штуки, — Сокка еще раз отказывается от сна, чтобы составить таблицу. Самую важную таблицу за всю жизнь Сокки. — В лучшем случае, это благословение Юэ из Мира Духов. — Он щурится на полумесяц. — Ты можешь подать нам знак, если ты спасла тогда мне жизнь? Аанг хмурится. — Я не уверен, что духи могут говорить с тобой напрямую таким образом. Она действительно далеко отсюда. — Смотри, — говорит Катара, указывая вверх, — я думаю, что луна сверкнула! — Может быть? — Сокка прищуривается. — Но это могло быть то перистое облачко, которое просто мешало яркости. Тоф выставляет одну ногу, чтобы пнуть Аанга. — Ты Аватар, почему бы тебе не попробовать поговорить с ней? — О, точно, — говорит он, нервно потирая затылок. — Юэ, ты можешь дать нам знать, если это не ты защищаешь Сокку? — Нет! — восклицает Сокка. — Я сказал дать нам знак, если это была она. — Но разве она не может дать нам знать в любом случае? — О скольких одолжениях ты собираешься просить? Держу пари, Юэ действительно занята... — Кроме того, — вставляет Катара, — почему она не может присматривать за ним, даже если она не подавила огонь? Поэтому они пока отложили вариант с Юэ в сторону. — Далее, мы запустили какой-то ритуал в том храме с Фонгом, — говорит Сокка, хмуро глядя на таблицу. — Там тоже огонь вел себя странно, верно? Этот ци-чай мог открыть подсознательное покорение огня Аанга. Его глаза расширяются от ужаса. — Что? Нет! Ни в коем случае, я не могу использовать покорение огня, не контролируя его! Что, если мне приснится кошмар, и я устрою лесной пожар во сне, а Хей Бай придет и утащит меня в Мир Духов... Они также отбросили в сторону вариант с Фонгом. — Итак, следующая наиболее вероятная версия, согласно моей системе ранжирования, это… — Сокка делает глубокий вдох, готовясь, — проклятие лабиринта. Катара обдумывает это, подперев подбородок обеими руками. — Ты был очень нервным в тот день. Аанг хмурится. — С тобой не случалось ничего странного, когда ты был один? — Моему факелу потребовалось больше времени, чем я ожидал, чтобы догореть? Также… Возможно, я разбил священную статую кротобарсука. — Ты что? — визжит Тоф. — И я вроде как потревожил могилу древних покорителей земли, — бормочет он. К счастью, оскорбленный визг Тоф из-за статуи заглушает эту часть. — Ты также мог быть проклят болотом, — вздыхает Аанг. — Мы же говорили тебе не рубить все, что попадается на глаза... — Эй, — парирует Сокка, — покорение огня спасло меня от сестры Зуко. Может быть, болото решило благословить меня! Он получает три взгляда, полных крайнего презрения.***
Они просматривают другие варианты, которые Сокка перечислил в своей таблице, такие как: Сокка каким-то образом впитал силу, просто находясь рядом с Киоши, когда она появилась в День Аватара. Юэ заручилась поддержкой какого-то другого могущественного духа для Сокки, возможно, самого Агни. Сокка тайно очень важен для судьбы мира, поэтому сама судьба вмешалась, чтобы спасти его. Сокке нравятся все эти варианты, но они убедительно опровергаются. Тоф получает особое удовольствие, смеясь над последним. — Точно, — хихикает она, — Сокка сразит Хозяина Огня своим бумерангом. — Эй, не сбрасывай со счетов бумеранг — у него сила за пределами твоего понимания! — Конечно, может быть, бумеранг заблокировал покорение огня той девчонки! Она явно дразнится. Тем не менее, Сокка осторожно добавляет эту возможность в свой список.***
После нескольких часов споров о том, действительно ли сверкнула им луна или это просто принятие желаемого за действительное, они решают получить реальные факты. — Я все еще думаю, что мы должны пойти к тете Ву, — фыркает Катара. — Я буквально буду умолять проклятие взорвать меня, прежде чем ты снова отправишь меня в этот город... — Мы рядом с оазисом Туманных пальм, — перебивает Аанг. — Раньше это был процветающий торговый центр, большая остановка для всех торговцев в пустыне Ши Вонг. Держу пари, мы сможем найти там кого-нибудь, у кого есть информация. Оазис Туманных пальм оказывается всего лишь жалким участком песка, но они натыкаются на чересчур дружелюбного антрополога с рассказами о гигантской библиотеке в пустыне. Они находят ее достаточно скоро, спускаясь в ныне погребенную библиотеку со своим новым другом-профессором, в то время как Тоф остается с Аппой. Затем их находит дух гигантской совы. — Я Ван Ши Тонг, — грохочет он голосом, гремящем, как гром, — Тот, Кто Знает Десять Тысяч Вещей. И вы, очевидно, люди, которым, кстати, больше не разрешается находиться в моей библиотеке. — О, хорошо, — говорит Сокка, — значит, мы все люди! Эй, это вполне законный вопрос. Может быть, в какой-то момент он превратился в наполовину покоряющего огонь демона. — Хм, — хмыкает дух. — По моему опыту, люди учатся чему-то только для того, чтобы получить преимущество над другими людьми. — Мы здесь не для этого, — отвечает Сокка, ободренный тем фактом, что это правда. — Какое-то время вокруг меня происходили странные волшебные вещи, и мы подумали, что у тебя может быть книга, чтобы объяснить это... О, Всезнающий Пернатый? Он морщится от своей попытки польстить. С другой стороны, Ван Ши Тонг, похоже, не слишком впечатлен. И все же он смягчается. — Я позволю вам ознакомиться с моей коллекцией. Они кивают. Удовлетворенный, он поднимает одно шуршащее крыло и вызывает помощника-лиса. — Проклятия кажутся вероятным, — говорит он им. — Начните с этого.***
Вокруг них собирается стая лис, стаскивающих свитки и книги с полок и складывающих их на центральный стол. Пока профессор бродит где-то еще, Сокка, Катара и Аанг склонились над этим самым столом, пролистывая тексты так быстро, как только могут. Аанг щурится на свой свиток. — Эй, Сокка. Как ты думаешь, обиженная девчонка могла взять твою куклу и прибить ее к дереву? — Нет, кого я обидел? — говорит Сокка одновременно с Катарой: — Погоди, это работает? Сокка прямо сейчас видит, как она создает в своей голове куклу в виде Джета. — Может быть, Юэ стала призраком снежной женщины, — восклицает Катара, передавая свою книгу. — Слушай, есть история о Лунной принцессе, которая попала в ловушку на земле и преследует людей каждое полнолуние... — Но этой книге по меньшей мере лет сто, — отмечает Сокка. — К тому же, в прошлый раз, когда мы столкнулись с принцессой, было не полнолуние. Эй, — он машет рукой одному из лисов, — вы знаете о какой-нибудь магии, которая могла бы справиться с огнем? Если повезет, в какой-то момент он действительно получил благословение на огнестойкость. Может быть, в кои-то веки с ним случилось что-то хорошее. Как по команде, одна из лис приносит им новую партию книг, связанных с огнем. — Э-э, Сокка? Ты заметил у себя в пупке шаровую молнию? — Что? Где-то полминуты Сокка смотрит на развернутый Аангом свиток и убеждается, что да, некоторых людей якобы преследуют шаровые молнии в их пупках, и нет, в его пупке нет молнии. Маленькие милости. Лиса кусает его за тунику, отвлекая его внимание на новую книгу: «Болезни души». Там хорошее оглавление, и Сокка быстро ищет «огонь». «Огненная лихорадка: Несчастье, которое посещает самых духовных покорителей огня, когда их видение самих себя разрушается действием...» — Бла-бла-бла, — Сокка возвращается к оглавлению и находит еще одно упоминание об огне, в главе про «юрэй». «Юрэй: В исключительно редких и трагических случаях беспокойная душа лишается возможности перейти в следующую жизнь после смерти, вместо этого остается в виде Юрэй, или призрака. Чтобы стать призраком, у души при жизни должна быть всепоглощающая страсть, стремление к какой-то еще неосуществленной цели. Человек, должно быть, также встретил ужасающий конец, смерть была вызвана предательством или сопровождалась какой-то другой формой глубоко личных страданий. Наконец, душа, должно быть, была лишена достойных похорон, либо случайно, либо из-за неуважения». Сокка хотел просто перейти к упоминанию огня, но Катара начала заглядывать ему через плечо и тихо читать отрывок про себя. Он ждет, пока она закончит, прежде чем перейти к следующей странице. К тому времени Аанг присоединился к ним: — Это звучит ужасно. — Неужели? — говорит Сокка. — По-моему, звучит как поэтическая чушь. У его ног дух лисы рычит на него, и он вздыхает и переворачивает страницу. «Призраки часто привязаны к значимому месту, например, к месту смерти, или к значимому человеку, например, к возлюбленному. Описания внешности юрэй редки и ненадежны, поскольку широко распространено мнение, что эти призраки невидимы». — Ах-ха, — восклицает Сокка. — Если они невидимы, то как кто-то может знать об их существовании? Все выдумано, говорю вам... «Разные призраки дают о себе знать по-разному, — читает Катара с оттенком язвительности, — возможно, производя шум или прикасаясь к месту или человеку, которых они преследуют. Если они наделены сильным покорением при жизни, они могут проявить аналогичные способности после смерти; мстительные юрэй обвинялись в бурях, землетрясениях и лесных пожарах». Сокка фыркает. — Как это удобно! Я не сжигал ваш лес, очевидно, это сделал призрак... «Однако, — перебивает Катара, злобно произнося, — в некоторых описаниях говорится, что призраки выглядят так же, как и при жизни. Другие — скорее всего, из-за театральных представлений, чем из-за правды — утверждают, что они одеты в жуткие белые одежды, с длинными черными волосами, не собранными в узел или косу. Драматурги из Народа Огня, особенно известные театральными излишествами и пренебрежением к фактам…» Сокка фыркает. Наверное, даже в книгах, полных паранормальной фантастики, иногда есть крупица правды. «...представляют призраков покорителей огня с хитодамой, шарами неестественно окрашенного огня, которые открыто раскрывают внутреннее пламя». — Это действительно интересно, — говорит Аанг, — но я не думаю, что это то, что происходит с тобой. У тебя нет близких, которые были бы действительно могущественными покорителями огня, не так ли? Катара качает головой. Сокка ехидничает чуть громче, чем следовало бы в библиотеке духов. — Но я думаю, что мама верила в это, — тихо добавляет Катара. — Может быть, это была просто история, но она рассказала мне, что ее подруга стала призраком — маленькая девочка, которая замерзла во время метели. Через секунду Сокка сам начинает читать вслух. «Чтобы избавить мир от призрака, душа должна быть упокоена. Некоторых юрэй можно успокоить, просто устроив им надлежащие похороны. Остальные могут обрести покой, исполнив желание, которое двигало ими в жизни, или утолив свою жажду мести. Если эти методы не помогут, ритуалы экзорцизма окажутся эффективными, чтобы отправить всех призраков, кроме самых упрямых, в загробную жизнь». — Так что это не имеет значения, — заключает он. — Круто, но неуместно. И все еще, возможно, выдумано. Он бросает книгу перед ближайшей лисой и принимается за следующий том в стопке.***
Они покидают библиотеку Ван Ши Тонга с мозгами, набитыми ужасными историями — очевидно, у некоторых немертвых существ есть зоб, из которого они пьют, и это совсем не тот образ, с которым Сокке когда-либо нужно было знакомиться. К сожалению, они не приблизились к разгадке, является ли очевидное покорение огня Сокки благословением или проклятием, или просто странной духовой причудой. Они рассказывают все это Тоф, взбираясь на Аппу, и она рассказывает им, что кучка покорителей песка пыталась украсть Аппу и получила по заднице, в стиле Слепого Бандита. Они обмениваются историями всю обратную дорогу до деревни в оазисе. Затем профессор Зей задерживает Аанга для еще одного сеанса изучения, а Сокка опережает группу и заходит в маленький деревенский бар, испытывая жажду после дневной работы. За стойкой стоит дама с особенно красивым напитком — поверхность перламутровая, переливающаяся радугами. — Я возьму один такой, — говорит Сокка. — Нет, не возьмешь, — парирует она, не поднимая глаз. Сокка хмурится. — Почему? — Кактусовый сок высшего сорта. Такой ребенок, вроде тебя, этого не оценит. Сокка не уверен, относится ли это к его возрасту или просто к тому, что он явно не из города, но в любом случае его это возмущает. — На самом деле, я возьму два. — Мальчик... — Два! Когда Сокка делает первый глоток, он останавливается на секунду, чтобы оценить вкус. Это трудно описать, но это ни в малейшей степени не алкоголь. Так что он, не беспокоясь, выпивает обе чашки залпом. — Почему ты думаешь, что мне это не понравится? — он поворачивается к даме, у которой теперь под подбородком вздулся огромный зоб. Из него сочится кактусовый сок. Сокка падает со стула, и все в баре оборачиваются, чтобы засмеяться ему в унисон, гудящий гул, который случайно совпадает с его сердцебиением. Слегка взвизгнув, он, спотыкаясь, выбегает за дверь. Леди следует за ним, теперь она собирает сочащийся кактусовый сок в свою чашку с зонтиком — это удивительно стильно — и начинает разговаривать с Момо. Или, может быть, она разговаривает с Катарой, но Сокка не может себе представить, почему. Момо — единственный, кто понимает человеческую речь. — Он выпил два... галлюциноген... Следите за чем-нибудь странным... Сокка следит за всем странным. Он кружится, чтобы полюбоваться оазисом, пышным и полным воды. Тоф делает стойку на голове, что имеет смысл, потому что она видит головой, а профессор Зей препарирует Аанга, чтобы составить каталог того, как Воздушные Кочевники выглядят изнутри, а Аппа и Момо обсуждают философию. Нет ничего странного. Он завершает круг, щурясь на пустыню, где раньше был мираж, и там все еще есть что-то туманное и серебристое, и… О. Вот это уже странно. — Привет! — говорит Сокка, махая рукой. Катара поворачивает голову, смотрит туда, а затем переводит хмурый взгляд на него: — Сокка, там ничего нет. Сокка едва слышит ее. Даже после того, как слова доходят до него, ему, конечно, все равно, потому что прямо перед ним подросток, смотрящий на него огромными расширенными глазами, как испуганный тюленеолень. Сокка на минуту задумывается, а затем решает успокоить его: — Привет, полупрозрачный дружок! Тоф давится воздухом позади Сокки. — Что ты только что сказал? — Смотри! — Сокка указывает прямо на него. — Я смотрю, — сухо говорит она. — С каких это пор у тебя есть «дружок»? — С этого момента — он мальчик, и он самый дружелюбный! — Сокка хмурится. — Подожди. Ты ведь мой друг? Или это просто мое подсознание говорит, что я хочу, чтобы ты был другом? Аанг хихикает над чем-то. Сокка не останавливается, чтобы выяснить, что именно, он слишком заинтересован в своем новом возможном друге. Он решает, что это друг. Друзья заслуживают объятий. Сокка бросается вперед, вытянув руки, но мальчик каким-то образом отскакивает назад, двигаясь нечеловечески быстро, пока не оказывается далеко за пределами досягаемости. Сокка мгновенно падает лицом вниз, хотя он уверен, что ни обо что не споткнулся и его не толкнули. Нет, если уж на то пошло, это было похоже на притяжение. — Он притянул меня сюда, — скулит Сокка в землю, указывая на мальчика. — Но он вон там. Это как струна, — он поднимает руку, о которой говорит, и, прищурившись, смотрит на нее. — Вы видите эту веревочку? Катара подходит и тянет Сокку за другую руку. — Твой друг настоящий подлец, да? — Нет, он не хотел, — говорит он, инстинктивно защищаясь. Он оборачивается и бросает на мальчика умоляющий взгляд. — Верно? Мальчик все еще стоит и смотрит на него. После долгой паузы он медленно качает головой. У Сокки есть идея. Без предупреждения Сокка бросается назад, не глядя, куда идет. Его ноги идут в одну сторону, но голова все еще повернута, чтобы следить за его новым другом. Еще один странный рывок за руку, и бум, рука мальчика дергается вперед, увлекая за собой его тело. — Теория струны подтверждена, — объявляет Сокка. — Я гений! Кажется, никто больше не признает его вклад в науку, но он купается в аплодисментах Аппы. Его аппа-дисменты. Итак, один эксперимент завершен. Сокка делает шаг вперед, чтобы последовать примеру профессора Зея и провести более тщательный осмотр. Он делится своими наблюдениями, он надеется, Момо делает заметки. Мальчик не отошел достаточно далеко, чтобы снова сбить Сокку с ног. Тем не менее, когда Сокка приближается, он вздрагивает, отпрянув. — Он одет во все белое, — сообщает Сокка своим самым научным тоном. — Оно пухлое. И текучее. И... Эй, ты не мог бы на секунду откинуть вуаль? Мальчик наклоняет голову, в замешательстве приподнимая бровь. Затем он понимает и откидывает свой белоснежный капюшон, открывая всю голову целиком. — Он лысый, — заявляет Сокка, — с очень длинными волосами. Они такие блестящие... — Они черные? — зовет Катара, казалось бы, за много миль отсюда. Призрак поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее. — Ого, откуда ты знаешь? — говорит Сокка, не останавливаясь, чтобы получить ответ. — И его волосы подняты вверх. И спускаются вниз. Мальчик резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на Сокку, и его длинный хвост должен хлестнуть Сокку по носу. Но это не так, вместо этого он пролетает прямо насквозь. — И его волос нет! — взвизгивает Сокка. — Да, — говорит Аанг. — Там никого нет. Пожалуйста, просто выпей немного воды, и, может быть, приляг и отоспись... Спать? У кого есть время на сон? Сокка слишком бодрый, чтобы спать, внезапно оказавшись лицом к лицу с мальчиком, у которого светящиеся гипнотизирующие золотые глаза и лицо. Сокка очарован этим лицом. — Ребята, — говорит он, слишком ошеломленный, чтобы двигаться. — Ребята? Не говорите призраку, но он выглядит... — Сокка понижает голос, просто чтобы убедиться, что мальчик перед ним не услышит, — великолепно. Где-то далеко раздается громкий визг, но Сокка не обращает на него внимания. Ничто не имеет значения, кроме полного недоверия на лице этого мальчика. Недоверие, как будто он не верит, что Сокка мог смотреть на него и обожать с первого взгляда. — Так и есть, — напевает он, как будто приближается к испуганному детенышу выдропингвина. — У тебя на лице радуга. Это правда. На его бледном в целом лице проступают цвета. Пестрые синие и фиолетовые пятна. Алые линии дугой пересекают его кожу. Затем идет самый большой всплеск цвета — блеклый, темно-розовый, который разливается по левой стороне его лица, оттенок становится темнее и ярче вокруг глаз. О, нет. Внезапно все тело Сокки становится маленьким и холодным, невзирая на то, что он находится посреди знойной пустыни, потому что его научные исследования неумолимо привели его к печальному выводу. — Кто-то сделал тебе больно? Мальчик смотрит на него так, словно его заморозили. — Много людей сделали тебе больно? Он выглядит так, словно прошел через войну. Он выглядит так, словно проиграл. Все его лицо — радуга цвета и боли, и он хмурится на Сокку в ответ, но хмурый взгляд переходит в недоуменный, и он выглядит таким, таким потерянным. — Ты можешь говорить? — спрашивает Сокка. Вопросительный взгляд приподнимает его бровь. Хмурый взгляд призрака становится жестче. Затем его рот произносит слово «нет», но не раздается ни звука. — Все в порядке, — выдыхает Сокка. — Все в порядке, я могу говорить достаточно за нас обоих. Мальчик кивает. И кивает. Он продолжает кивать, как будто пытается что-то сказать, и через секунду Сокка смеется, потому что он действительно много говорит, не так ли? Это одно из проклятий наличия такого большого мозга. Ему всегда есть что сказать! Теперь мальчик бросает на него уничтожающий взгляд. Сокка, должно быть, произнес последнюю фразу вслух. — Сокка, — говорит профессор Зей откуда-то из другого измерения, — боюсь, у тебя просто галлюцинации, тебе видится одно из существ, о которых ты читал в той очаровательной библиотеке. Ты только что описал хрестоматийный пример призрака. Призрак? — Ты призрак, — медленная улыбка расползается по лицу Сокки, когда половина его мира встает на свое место. — Ты должен рассказать мне, на что это похоже. Как жизнь? Сознание Сокки не придумало этот каламбур. Сознание Сокки никогда бы не допустило такого каламбура. Подсознание Сокки придумало этот каламбур, и по мере того, как его сознание пытается наверстать упущенное, в быстрой последовательности происходят четыре вещи: 1. Мальчик делает совершенно недружелюбный жест рукой, что... Справедливо. 2. Сокка сожалеет обо всех решениях, которые привели его к тому, что он был таким бесчувственным по отношению к самому первому призраку, которого он когда-либо встречал в своей жизни. 3. Сокка решает, что единственный способ заплатить за свои ошибки и вернуть свою честь — это обнять призрака. 4. Сокка бросается на этого самого призрака, проваливается сквозь него, потому что он призрак, и снова оказывается лицом в землю. — Хорошо, — говорит Аанг, поднимая Сокку, который сейчас хлюпает носом в песок. — Я думаю, что с тебя достаточно волнений. Сокку насильно сажают на спину Аппы, он всю дорогу бормочет извинения. — Все в порядке, — говорит Катара. — Мы прощаем тебя. — Не тебе, я извиняюсь перед ним! Тебе бы понравилось, если бы ты была призраком, и первое, что кто-то спрашивает у тебя: «Как жизнь?» Он подавлен собственной печалью. Но Аанг взлетает, и они оставляют призрака на земле, прежде чем он полностью услышит, как Сокка сожалеет. Сокка утыкается лицом в седло Аппы и начинает извиняться за то, что не извинился быстрее, пока что-то не щелкает его по щеке. Он поднимает голову и видит, что его призрак плывет рядом с ними, летя прямо рядом с Аппой. — Он все еще здесь! — Сокка пытается выпрыгнуть из седла, чтобы обнять его еще раз, но Катара визжит, и призрак… Призрак ловит его. Он кладет обе руки на лицо Сокки и толкает его обратно в безопасное место — о да, Сокка забыл, что он не может парить в сотнях метров над землей, как призраки, — с расширенными от тревоги глазами. Затем Катара выдергивает Сокку из этого восхитительного момента, дергая его вниз за плечи. — Сокка, — говорит она, — ты позволишь нам привязать тебя к седлу? Просто чтобы тебе не было больно. Сокка, вероятно, говорит «да», потому что через несколько минут она привязывает одно его запястье к седлу высококачественной веревкой из Народа Огня, которую Сокка раздобыл... когда-то. Он ломает голову, но не может вспомнить, когда видел ее раньше. Он перестает беспокоиться, потому что вторая волна кактусовой доброты омывает его мозг как раз в эту секунду. Теперь он может видеть призрака насквозь, и мир вообще перестает иметь какой-либо смысл. — Я вижу его душу, — лепечет он в какой-то момент. — Она полна шаров! Там есть синий шар и красный шар, и они горят!***
Когда Сокка просыпается, уже темно, а его голова словно набита ватой. Но «призраков» больше нет. Духи, пьяный Сокка действительно провалился в кроличью нору, веря в паранормальные явления, не так ли? Хорошо, что трезвый скептицизм Сокки теперь снова под контролем. Затем он щурится, глядя в пустоту, когда пара слов, которые он сказал вчера, сливаются с разрозненными образами, которые он помнит. Пытаться собрать все это вместе кажется таким же бесполезным, как собирать горшок из осколков. Белоснежная одежда, похожая на камуфляжную броню, предназначенную для обледенелой местности. Бледная кожа с огромным розовым пятном слева. Гладкая лысая голова плюс хвост. — Эй, — говорит он, толкая Катару. — Кажется, я отошел от кактусового сока. Ты так думаешь? Катара смотрит на него скептически. — Ты все еще думаешь, что Момо здесь единственный, кто может вести цивилизованный разговор? — ...Э-э... Нет. Извини за это. Тоф пинает его по ноге. — Ты все еще думаешь, что выиграешь «Грохот Земли-VII», если тебя впустят? — Что? — бормочет он. — Я имею в виду… Я, вероятно, мог бы победить Человека из Народа Огня, но я бы не стал утверждать, что у меня есть шанс против тебя. Она удовлетворенно фыркает. Аанг, который держит поводья Аппы, поворачивается, чтобы посмотреть на него: — Тебя все еще преследует призрак с «самыми лучистыми глазами, которые ты когда-либо видел»? — Э-э, насчет этого, — морщась, Сокка потирает шею одной рукой. — Итак, просто для проверки, мы все согласны, что у меня вышел кактусовый сок из организма? Он ждет, пока все кивнут, прежде чем осмелится продолжить. — Хорошо, значит, это хорошая новость. Плохая новость в том, что я, вероятно, не проклят, — он поднимает руку, останавливая неизбежные язвительные слова о том, что это не совсем плохие новости. — Меня преследует Зуко.