***
Странность Ба Синг Се достигает нового пика, когда Катара берет дневную газету и объявляет: — Завтра Царь Земли устраивает бал, чтобы поприветствовать своего нового питомца, кротобарсука! — Что? — возмущённо восклицает Тоф. — Кротобарсуки должны быть здесь царями, они не домашние животные! Пока Катара выражает свои соболезнования, Сокка внимательнее присматривается к газете. — Ха, это во дворце. Держу пари, там есть данные военной разведки. Возможно, это наш единственный шанс получить прямой ответ. «Вы планируете украсть военную разведку у своей собственной стороны?» — Ты собираешься нам помочь? — Мы не приглашены, — указывает Катара. — Хотя, я полагаю, мы могли бы проникнуть внутрь вместе с другими гостями... Тоф хихикает. — Я вас умоляю. Любой человек из высшего обществе заметил бы вас всех за милю. — Я собираюсь овладеть всеми элементами, — протестует Аанг. — Я вполне могу разобраться в модных манерах. Он срывает занавеску с окна и заворачивается в нее, как в плащ. — Господин Сокка из Племени Воды. Госпожа Катара из Племени Воды. — О, Аватар Аанг! — Сокка заворачивается во вторую занавеску и использует свой самый напыщенный акцент. — Как твои дела? Аанг кланяется. Сокка кланяется. Аанг снова кланяется. Они мечутся взад и вперед, пока Зуко не хватает Сокку за плечи, толкает его в спину, так что тот выпрямляется, сжимает его руки в кулаки и сводит их вместе. Наконец, он медленно, неуклонно прижимает Сокку к земле, а затем медленно поднимает его обратно в надлежащем поклоне. — Ха, — говорит Тоф. — Может быть, тебе не обязательно самому знать этикет, если ты привязан к настоящему принцу.***
Сокка не может поверить, что Зуко дает ему уроки хороших манер. Зуко. «Представь, что ты носишь броню вокруг тела, когда ты просто стоишь. Ты должен всем своим существом излучать силу, даже если ты несчастен или измучен». Зуко все время ходил в доспехах, но в его движениях была неловкая скованность, которая, казалось, исходила изнутри. Сокка задается вопросом, был ли он несчастным или измученным каждый раз, когда они встречались. Он пытается следовать указаниям Зуко и кружит по комнате, представляя, как металлический костюм сковывает его. «Ближе, но ты также не можешь позволить людям увидеть, как сильно ты стараешься. Старайся быть более элегантным. Представь, что ты держишь в руках что-то хрупкое, например веер или детеныша уткочерепашки». — Итак, — фыркает Сокка, тыча пальцем в расцветающую в спине боль, — давай посмотрим, правильно ли я понял. Ты должен стараться изо всех сил, но не можешь позволить никому это увидеть, и ты должен быть одновременно самым страшным и самым красивым? «Верно». — Это хуже всего! «Вот как ты выживаешь во дворце». Тем не менее, он снова ходит по комнате. Зуко вносит молчаливые поправки, приподнимая подбородок Сокки, нежным прикосновением снимая напряжение с его запястий. Это медленная, мучительная работа, но со временем Сокка чувствует, как в нем поселяется уверенность. Может быть, только может быть, он мог бы сойти за аристократа.***
«Забудь о пиджаке, у Сокки обязательно должен быть плащ». В примерочной ужасающе модной портновской мастерской Катара сердито смотрит в пустоту. — Ты просто хочешь, чтобы он споткнулся о собственные ноги, не так ли? — Не-а, — говорит Сокка с ухмылкой, — он, наверное, просто жалеет, что у него самого нет плаща. «...Не в этом дело. Плащ действительно выгодно подчеркивает твои плечи. Силуэт более драматичен». Его плечи? Сокка всегда был поклонником своих плеч — он немного поворачивается, чтобы оценить их в большом ростовом зеркале — но он не знал, что Зуко тоже их заметил. — Это тайная миссия, — шипит Катара. — Мы стараемся быть как можно более недраматичными. «Вы идете на дворцовый бал. Чем драматичнее вы будете выглядеть, тем меньше будете выделяться». — Будь серьезен, — Катара кладет руки на бедра и драматично закатывает глаза. — Мы просто оденем его в красивый зеленый халат и обреем ему голову спереди, как у всех здесь... Сокка собирается возразить, но Зуко первым хватает его за руку с шокирующей яростью. «Это полная трата времени; вы не сможете сделать приличную косичку с такими короткими волосами или даже с шиньоном. Просто достань мне металлическую ленту, я могу сделать сносный верхний узел...». — Но наполовину выбритая голова с косой — основной стиль на Верхнем Кольце... «Я буду драться с тобой, если ты попытаешься отрезать волосы Сокки». — Как, черт возьми, ты будешь драться со мной? — требует Катара, как раз в тот момент, когда Сокка говорит: — Ты пытаешься защитить честь моих волос?***
Другим шокирующим поворотом событий оказывается то, что совет Зуко по прическе оказывается хорошим. Он выбирает красивое золотое кольцо и флакон ароматизированного масла для волос — Катара притворяется, что задыхается, но Сокка и Зуко соглашаются, что аромат — верх изысканности, — а затем приступает к укладке волос. Это тяжелая работа, потому что Зуко может манипулировать его волосами, но не металлической лентой, которая должна их удерживать. Тем не менее, Сокка выясняет, как удержать металл на месте, пока Зуко сворачивает волосы, даже не дернув за них, и их руки продолжают натыкаться друг на друга. Полчаса спустя Зуко расчесывает пряди волос, которые не собраны в узел, завершая образ и прикрывая выбритые бока. Затем он дает последние советы, пока Сокка надевает оставшуюся часть своего костюма — трагически без плаща, хотя у него все еще есть вышитый лесисто-зеленый пиджак с удобными карманами для ручки и блокнота. «Если все остальное терпит неудачу, никогда не сдавайся без боя». — Спасибо, Зуко. Способ успокоить мои нервы.***
Тоф и Сокка не входят с гостями. Вместо этого они болтаются в конце очереди у входа, высокомерно глядя свысока на других гостей, в то время как Зуко осматривает окрестности дворца. «Рядом с внешней стеной есть чулан. Тоф должна суметь правильно открыть проход». — Госпожа Бэйфонг, — говорит Сокка, предлагая Тоф руку, — я слышал, что сады прекрасны в это время года. Не хотите ли понюхать цветы вместе со мной? — Они не могут пахнуть хуже, чем твое масло для волос, — весело отвечает она. Пять минут спустя они забираются в чулан для метел. Темный чулан для метел. Запертый снаружи. — Будет слишком громко, если я пройду сквозь стену, — предупреждает Тоф. — Мы сейчас внутри дворца, люди услышат. — Эй, можно мне одну из твоих заколок для волос? Я могу взломать замок. Тоф тут же уколола его шпилькой. — Ты умеешь вскрывать замки? — ...Не очень хорошо. Но Зуко помогает! Ладонь Зуко смыкается вокруг его руки и начинает покачивать шпильку, делая паузу каждый раз, когда штифт встает на место, прежде чем пошевелить еще немного. Через пару минут после этого замок щелкает, ручка поворачивается, и Сокка вываливается из чулана. Зуко едва успевает схватить его за плечи, прежде чем он врезается лицом в пол. Тоф грациозно выходит следом, задрав нос, и проходит мимо, ее достоинство совершенно не пострадало. С секундным опозданием Сокка вскакивает, закрывает за собой дверь и присоединяется к ней. Они неторопливо проходят мимо нескольких других гостей, которые даже не смотрят в их сторону. Сокка ждет, что его дернут за запястье или похлопают по руке, но ничего не происходит. — Здесь просто похоже на обычную вечеринку, — бормочет Тоф. — Все переполнено. — Она меняет позу и хмурится. — Все, кроме одной большой пустой комнаты в конце этого коридора. Они идут в этом направлении. Сокка чувствует, как нить тянет его запястье вперед. — Зуко говорит, что мы должны ее проверить. Удивительно, но ему требуется целых тридцать секунд, чтобы сообразить, что это может быть ловушкой. Там есть несколько причудливых зеленых дверей, и Сокка мгновение рассматривает их, прежде чем взяться за ручки и толкнуть. Они отказываются сдвинуться с места, даже после того, как он наваливается на них всем своим весом, кряхтя и постанывая… Зуко хватает его за руку и тянет. Обе двери легко открываются. — О. Тоф хихикает. Они заходят в самую жуткую библиотеку, которую Сокка может себе представить. Там стоят совершенно обычные книжные шкафы, на полу прекрасный плюшевый ковер, и нигде даже близко нет достаточного освещения. Большая часть света исходит от неестественно горячего, ярко-зеленого огня. Сокка осматривает его издалека и обнаруживает, что он заполнен такими же светящимися зелеными кристаллами, как в лабиринте. — Вряд ли здесь повсюду валяются только военные секреты, верно? — говорит Сокка, роясь в каких-то бумагах, лежащих на столе. Все это заметки об идеальном графике кормления кротобарсука. — Может, и не валяются, но я чувствую большую металлическую коробку прямо за этим книжным шкафом. «Замок сложный, — пишет Зуко. — Я не знаю, как его вскрыть». Что ж, это очень удобно. Сокка собирается высказать свои подозрения о том, как принц Народа Огня будет стремиться держать их подальше от военной разведки Царства Земли, когда Зуко добавляет: «Там только одна статья, о затмении». Брови Сокки взлетают вверх. — Затмении? «Да, это шпионский отчет со ссылкой на источники Народа Огня о Дне Черного Солнца. Но у них неправильная дата». — Неправильная, да? Каким образом? «Они сказали, что это будет днем 25 июля, что, очевидно, на день позже». — Значит, во второй половине дня двадцать четвертого числа будет солнечное затмение? Сокка задерживает дыхание и ждет, когда Зуко подожжет его этим ярким зеленым огнем. Вместо этого на его руке просто мягкая, почти покорная рука, как физическое проявление вздоха. «Ты что, не знал?» — На самом деле я этого не знал. «Прячься». Сокка что-то бессвязно бормочет, но Тоф дергает его за руку и толкает за мягкое кресло, когда дверь снова открывается. — Я приношу извинения за то, что прерываю вас во время публичного мероприятия, сэр, — говорит мужской голос. — Но несколько учебных комнат на озере Лаогай были неожиданно закрыты на техобслуживание. — Опять? — спрашивает другой мужчина глубоким, рокочущим голосом. — Сколько? — Восемь. В два раза больше, чем в прошлый раз. Мы пока не можем связать с этим Аватара. Они посетили озеро для того, что казалось просто обычным уроком покорения воды. — Я хочу удвоить охрану всей их группы. Где сейчас Аватар? — В отведенном ему здании. Похоже, он заказал романтический ужин для себя и своего мастера покорения воды. Сокка не давится, но едва-едва. — Где остальные двое? — Они вышли из дома в официальной одежде, похоже, для собственной романтической прогулки. На этот раз Тоф притворяется, что ее тошнит. — Но где именно они находятся? — требует человек со страшным голосом. — ...Мы немедленно начнем поиски. — Предупредите меня, когда они будут найдены. Я хочу получить полный отчет об их передвижениях.***
Так что Тоф и Сокка после этого сразу же убегают. — В чем именно они нас обвиняют? — шипит Тоф на Сокку. — Мы только что прилетели, у нас еще не было времени что-либо сделать. — Очевидно, они обвиняют нас в том, что мы встречаемся, — говорит Сокка, пока Зуко помогает ему снова открыть замок чулана для метел. — Да ладно. Я бы никогда не разрушила ваш любящий брак. Сокка теперь громко давится, даже когда дверь распахивается. — Серьезно, хотя, мы должны притвориться этой ночью. Если они обвиняют нас в том, чего мы не делали, я не хочу, чтобы они догадывались о том, что мы сделали. — Хочешь пригласить меня на ужин, Засоня? — Есть ли рестораны, куда люди одеваются вот так? — ...Да, но нам нужно было бы забронировать столик за год вперед. Они убегают из окрестностей дворца. Как только они это делают, они останавливаются, чтобы перевести дух, и Зуко тычет в Сокку. «Сделайте вид, что вы только что поужинали и теперь идете в театральный квартал на представление. Здесь многолюдно, и нет ничего странного в том, чтобы нарядиться». — Театр? — скулит Тоф. — Должна сказать, я не большой поклонник спектаклей. «Я видел рекламу "Любви среди драконов". Она всегда перегружена речами, они будут рассказывать обо всем, что делают, вслух». — Я все равно это возненавижу, — заявляет Тоф.***
Удивительно, но Тоф не испытывает к спектаклю ненависти. Зуко и Сокка, с другой стороны... Они выдерживают целых две минуты, прежде чем Зуко начинает тыкать Сокку, заставляя его вытащить свой блокнот из-под плаща, шелест привлекает взгляды со всех сторон. Как только он достает его, глаза Сокки снова и снова устремляются вниз, впитывая многословную критику Зуко. Со своей стороны, Зуко умудряется поддерживать постоянный поток жалоб на протяжении всех трех часов. Довольно забавно читать его инвективу , когда на этот раз она направлена на внешнюю цель. «Я понимаю, что они пытаются создать ощущение огня, потому что пьеса написана драматургом из Народа Огня, но Императора Драконов связывает не Дух Огня. Это Дух Темной Воды или Дух Ночного Мороза в самых старых версиях. Кроме того, костюм должен быть в миллион раз элегантнее, чем этот, и где его маска?» «Они добавляют дополнительные строки к монологу Императрицы Драконов. Кем эти люди себя возомнили? Они даже не смогли сделать правильный ритм». «Да ладно, дух, который должен быть водным, а не огненным, не такой злой. Предполагается, что он просто проявление судьбы, связывающей Императора и Императрицу вместе в смертной форме, чтобы они могли должным образом влюбиться, как велит судьба. Но превращение духа в полноценного злодея? Даже актеры Угольного острова не осмелились бы совершить такое убийство персонажа». — Буквально, — бормочет Сокка, когда Дух Огня бросает молнию в Императрицу Драконов, и она тут же падает замертво. «Они не просто сделали это». Император Драконов пускается в пространную речь. «Я никогда тебя не забуду», «такой любви, как у нас, никогда не будет», все вот эти штампы. Сокка подавляет зевок. «Это неправильный конец. Они должны стать бессмертными и счастливыми вместе». Императрица Драконов взрывается ослепительным шаром белого света. Император Драконов ошеломленно смотрит на это, а затем становится бессмертным. «Как получилось, что он остался в живых, а она нет? Как он должен прожить вечность без нее? Предполагается, что это один из самых счастливых романов в литературе Народа Огня???» Как только они с Тоф выходят из театра, Сокка пускается в собственную критику. — Послушайте, я понимаю, что есть такая вещь, как художественная лицензия, но я никогда в жизни не видел такой нереалистичной физики. Зачем кому-то взрываться через пять минут после попадания молнии? И как Дух Огня заставил этот вулкан взорваться? Я могу понять это как навык покорения земли, но как покорения огня? Я вас умоляю! Они явно просто хвастались своим бюджетом на спецэффекты... Сокка продолжает тираду всю обратную дорогу до их дома. — И в любом случае, я почти уверен, что общение с духами так не работает, иначе Юэ бы полностью… — Засоня. Дай Ли тебя больше не слышат, ты можешь перестать притворяться. Он останавливается, сбитый с толку. — Что? — Тебе не нужно продолжать доказывать, что мы действительно видели спектакль. — Я...Это было не для Дай Ли, я действительно злюсь, что они уничтожили эту предпосылку! — Это просто пьеса, смирись с этим, — она закатывает глаза. — Привет, голубки. Катара и Аанг начинают заикаться и сильно краснеть, сидя с остатками того, что действительно выглядит как романтический ужин. Тоф плюхается прямо на стол, берет себе клубниковиноград в шоколаде и начинает рассказывать об их вечере. — Так что да, у нас есть полезная военная разведка, — заканчивает она, — но только потому, что у Зуко длинный язык. «Это бесполезно». Сокка бросает на свой блокнот скептический взгляд. — Не хочу тебя огорчать, приятель, но это самая большая сенсация, которую мы когда-либо получали, если не считать самой кометы. «Затмение длится менее десяти минут. За это время вы не сможете нанести серьезного ущерба ни одному гарнизону или кораблю». — Может и нет, — говорит Катара, складывая руки на груди, — но мы могли бы ворваться во дворец и уничтожить Хозяина Огня. «Вы не можете». — Ты действительно все еще защищаешь его? — Внезапная ярость подступает к горлу Сокки, как за Зуко, так и на него. — Он сжег твое лицо. «Я имею в виду, что вы буквально не сможете нанести ему удар. Вы думаете, он глупый? Он будет где-то в потайном бункере, я не знаю, в каком именно, и среди его охраны будут не-покорители и колониальные покорители земли, плюс приманки. Мама говорила мне, что они ещё и хранят яд в бункерах. Все члены королевской семьи и стражники примут противоядие, но если вы подойдете ближе? Они зальют вас смертельным токсином». — Если он в воздухе, может быть, я смогу вовремя его убрать, — говорит Аанг. «Ты хочешь пойти на такой риск? Вероятно, есть и другие меры предосторожности, о которых мне никогда не говорили. Если ты окажешься где-нибудь рядом с отцом во время затмения, ты не выживешь». — Видишь ли, если бы я только что выдал важную военную тайну, — морщась, указывает Сокка, — это именно та ложь, которую я бы сказал. «Если ты мне не доверяешь, спроси другое мнение, — отвечает Зуко через мгновение. — Но я говорю тебе, если вы пойдете на какой-либо отдаленно серьезный маневр в День Черного Солнца? Вы потерпите неудачу».***
Той ночью Сокка ворочается с боку на бок, обдумывая предупреждение Зуко. Это может быть ложью. Это похоже на правду. Зуко, кажется, честен до безобразия, так что допрашивать его сейчас кажется неожиданно подлым. — Эй, — шепчет он. Секунду спустя он чувствует безжизненное прикосновение — тыльная сторона руки Зуко касается его ладони. — Я не могу поверить, что у них хватило наглости сыграть веселую музыку в финале. Мгновение спустя его рука оказывается между двумя другими, и Зуко крепко сжимает ее в знак солидарности.***
— Легконогий, тебе нужно перестать убегать от своих проблем! Если ты не можешь остановить один жалкий маленький камешек, как ты собираешься остановить Хозяина Огня, а? Низко опустив голову, Аанг в четвертый раз принимает стойку лошади. — И если я снова увижу, что ты пытаешься остановить мой камень покорением воздуха, я сброшу его тебе на голову! — ...Понял, — вздыхает он. В следующий раз он не отпрыгивает с пути камня, но и не блокирует его. Вместо этого он падает с тревожным стуком. Задыхаясь, Катара выбегает вперед, держа наготове целебную воду. — Тоф, перестань его пугать! Аанг, ты так хорошо прогрессируешь, и я уверена, ты бы сделал намного больше, если бы твой учитель покорения земли перестала ломать тебе конечности… Сокка игнорирует разглагольствования Катары, так же, как, вероятно, это делает и Тоф. Но слова Тоф продолжают звучать у него в голове, даже когда он ложится спать той ночью. — Слушай, — бормочет он в темноту. — Ты можешь сказать мне, чтобы я проваливал, но мне нужно спросить тебя кое о чем. Зуко ничего ему не говорит. Он осмеливается продолжить. — Каково это — встретиться лицом к лицу с Озаем? Зуко немедленно касается его руки. Но даже после того, как Сокка подходит к слабому свету из окна и подносит ручку к бумаге, слова приходят не сразу. «Я был наивным и защищенным, и я недооценил, как далеко он зайдет, чтобы доказать свою правоту. Вы с Аангом не совершите такой ошибки». — ...ты можешь что-нибудь рассказать нам о его тактике? Его боевом стиле? Он пытается представить, как Народ Огня допрашивает его о его собственном отце или о тактике Катары. Он не стал бы винить Зуко за резкую реакцию, даже после всего. «Он лучший покоритель молний в истории». У Сокки перехватывает дыхание. — Что? «Ты видел, как Азула покоряет молнию?» — Я был в полусне и убегал, но да. «Так что представь себе это на тройной скорости. К тому же отец может летать на короткие расстояния с помощью огненных струй. Кроме того, его техника совершенна, но стандартна». — Да, — устало говорит Сокка. — Кроме этого. Он не знает, как будет выглядеть шрам от молнии. — Это то, что он сделал с тобой? — спрашивает рот Сокки, прежде чем его мозг осознает. — Молния? «Ты должен быть угрозой, чтобы заслужить молнию». — Эм. «Нет, — уточняет Зуко. — Он просто подошел и зажег огонь в одной руке. Это очень простой прием в покорении огня». Сокка может это представить. Он может представить, как любой из покорителей огня, которых он встречал, легко разжигает пламя в ладони. В этом нет никакой силы, никакого движения вперед, так что Зуко, должно быть, был неподвижен, когда горел. Его удерживали неподвижно, или он просто оставался неподвижным. Сокка не уверен, что хуже. «Он даже не должен был быть моим противником, — говорит Зуко во внезапном потоке чернил. — Я высказался против генерала на военном совещании, потому что его план привел бы к ненужным жертвам. Я думал, что мне придется драться с генералом, который не видел боя десятилетиями. Хотя я мог бы победить его, отец использовал старый закон замены, чтобы вступиться за него, и я продолжал надеяться, что кто-нибудь вступится и за меня». — ...О. «Как я уже сказал, я был наивен». Сокка задается вопросом, кто был бы настолько безумен, чтобы добровольно вступить в битву с Хозяином Огня Озаем. Может быть, дядя Зуко, который следовал за ним, как тихая, усталая тень. Может быть, Азула, в совсем другом мире. А теперь они посылают Аанга прямо в логово скорпионольва. — Он сожрет Аанга живьем, не так ли? — спрашивает Сокка, его голос внезапно становится хриплым. Зуко не отвечает.