***
Джу Ди встречает их у дверей дома. — Пожалуйста, оставьте свое оружие здесь. Ему не место в священном пространстве. — Вода — это не оружие, — огрызается Катара. — Если ты хочешь вышвырнуть камень из своего священного пространства, — добавляет Тоф, — то это твоя работа, а не моя. — То же самое и с воздухом, — говорит Аанг. — ...Прекрасно, — Сокка не собирался брать с собой меч, но он идет дальше и оставляет в доме бумеранг, чувствуя себя при этом голым. Он сохраняет при себе блокнот и ручку, надежно засунутые за пояс. Лишенный половины своей силы, Сокка присоединяется к группе, и они направляются ко дворцу. — Хотя большинство духовных ритуалов проводится в Храме Земли, Главный Мудрец считает, что в вашем случае требуется другое место, — сообщает Джу Ди им по пути. — Он подготовил священное место под землей, в катакомбах старого Ба Синг Се. Сокка дрожит. Но, по его мнению, катакомбы погребенного города — такое же подходящее место для общения с призраками, как и любое другое. — Доброе утро, — теперь Джу Ди уходит, и их приветствует агент Дай Ли, занимая ее место. — Я отведу вас к Главному Мудрецу. Катара, Аанг и Сокка обмениваются взглядами. Затем они поворачиваются к Тоф, которая кивает. Агент не нападает на них и не пытается промыть им мозги. Вместо этого он делает именно то, что обещал — открывает туннель вниз, в давно заброшенный двор, заполненный только ярко-зелеными кристаллами. Сокка понимает, что это те же самые кристаллы, из лабиринта, и они же были у Царя Земли в его странно горячем библиотечном камине. — Главный Мудрец, — объявляет агент, когда в соседней стене открывается проход. Оттуда появляется невысокий седовласый мужчина. Он одет в ярко-желтую мантию, украшенную поясами и лентами, а также множеством драгоценных камней, пришитых, казалось бы, в случайных местах. Он напоминает Сокке Буми, что, вероятно, не должно быть так обнадеживающе, как оно есть. — Приветствую вас! — его голос скрипучий от возраста, но в нем все еще слышится бодрый энтузиазм. — Я рад познакомиться со всеми вами. Однако мне нужно, чтобы только господин Сокка и принц Зуко присоединились ко мне. Агент Дай Ли никак не реагирует. От всех остальных слышно много хихиканья и возражений, потому что очевидно, что их призрака зовут Ли, и они уже несколько месяцев не имели никаких дел с принцем Зуко, почему кто-то вообще так думает? Тогда мудрец устремляет на них свои изумрудно-зеленые глаза, и они перестают притворяться. — Хорошо, — Сокка делает шаг вперед. — Давай сделаем это. Он следует за мудрецом в проход и спускается в еще один туннель. Стена снова смыкается за ним, когда Сокка входит в новую пещеру, хорошо освещенную зазубренными зелеными кристаллами. Рядом стоит каменный стол, заваленный оборудованием. Чаша. Две неглубокие пиалы. Крючковатый меч. Палаш. Мачете. Ну, знаете, ваш стандартный набор религиозных инструментов. Зуко предупреждающе кладет руку ему на плечо, но да, Сокка уже заметил проблему. — О, не беспокойтесь об этом, — говорит мудрец, отворачиваясь и наливая жидкость из чаши в одну из пиал. — Это не для вас. Пожалуйста, садитесь. Сокка собирается сказать, что здесь негде сесть, когда старик топает ногой и поднимает гладкий каменный стул. Итак, Сокка сидит, но он все еще вытягивает шею, щурясь на жидкость, которую наливает мудрец. Она красивая, перламутровая и слишком знакомая... — Это что, кактусовый сок? Мудрец поворачивается, вливает всю миску себе в горло, а затем блаженно улыбается. — Я вижу, вы с ним знакомы! Это полезное подспорье для преданных искателей истины. — Полезное? Это… одно из слов, каким можно это описать. — Я всегда делаю глоток перед ритуалом. А для такого особенного дела, как это — целую пиалу. Не хотели бы вы попробовать? У меня есть запасная пиалка. Сокка открывает рот, чтобы ответить, но потом понимает, что не знает своего ответа. Для всего этого у него должна быть ясная голова, насколько это вообще возможно для того, кто не спал. Но это также его последний шанс увидеть Зуко. Сокка не представляет, облегчит ли встреча с ним все это или усложнит. — Нет, думаю, не стоит. Зуко обхватывает одну его ладонь и сжимает ее. Это обнадеживает. — Я знаю, мы говорили, что это обычный экзорцизм, — говорит Сокка, прежде чем успевает остановить себя, — но есть ли какой-нибудь способ, когда мы изгоним Зуко, чтобы мы могли загнать его обратно? Улыбка мудреца сменяется недоуменный выражением. — Я имею в виду. Это всегда дорога в один конец, — продолжает Сокка, мучительно неуверенный, — или есть какие-то призраки, которые... — Вернулись к жизни? — заканчивает мудрец. Сокка благодарно кивает. — Я просто. Я должен спросить. Для полноты картины. — Нет, — говорит тот без злобы. — Призраки могут только оставаться с нами или же уйти дальше. — О, — Сокка знал это. Очевидно, он это знал. Он не знает, почему спросил об этом. (Это все еще Зуко, вражеский принц. Парень, который напал на его деревню. Сокка вообще не должен был рассматривать такую возможность.) — Почему? — выпаливает Сокка, думая об уткочерепашках. Слегка покачиваясь, мудрец ставит пиалу и создает сиденье для себя. — Представьте себе призрака, как попавшего в колею в земле. Обстоятельства его смерти и проявленное после неуважение загнали его в яму, и гравитация тянет его вниз. Кому-то нужна лишь небольшая помощь, чтобы выпрыгнуть на землю — возможно, с запоздалыми похоронами. А кто-то увяз слишком глубоко, скажем, из-за приверженности к какой-то старой цели. Он должен быть освобожден от этой связи, или же экзорцист должен дать призраку толчок. — Круто, — говорит Сокка, хотя на самом деле это звучит как сплошное мумбо-юмбо. — Но почему... — Почему это мешает им вернуться к жизни? Если для окончательной смерти нужно подняться до уровня земли, то, чтобы вернуться к жизни, нужно вознестись к звездам. А для этого потребуется сила воли... — У Зуко есть сила воли, — перебивает Сокка, внезапно наполняясь надеждой. — И невероятная сила души, — заканчивает он. — Сила, которой не обладает ни одна душа. Даже если бы призраку была дарована космическая энергия всех смертных и всех духов, вместе взятых, он бы упал обратно на землю. Он попадет в следующий мир, в дом, который по праву принадлежит им. Это тоже звучит как расплывчатая и сомнительная тарабарщина, но что-то внутри Сокки сдувается. Мудрец чувствует это. — Если вы чувствуете вину за его смерть, — говорит он, слегка нахмурившись, — вас может утешить то, что души могут продолжать существовать и после смерти. Мудрецы Воды учат, что души умерших могут частично возродиться в своих тезках. Многие из моих собратьев-мудрецов в Храме Земли говорят, что каждый человек перевоплощается, подобно Аватару. И, со своей стороны, я верю, что есть мир теней, в который мы все попадаем, место отдыха, где мы могли бы воссоединиться с теми, кого любили при жизни. Сокка кивает. — Не могли бы вы дать мне секунду? Согласно кивнув, мудрец снова берется за свои инструменты. Сокка открывает свой блокнот и пишет сообщение: «Если наши души окажутся в одном и том же месте, не мог бы ты сделать мне одолжение и снова выследить меня? Просто поздороваться». «Да. Ты сделаешь для меня то же самое?» «Конечно», — отвечает Сокка. Затем он засовывает блокнот обратно за пояс и складывает руки одну на другой. Мудрец не сможет увидеть, как его пальцы сгибаются, переплетаясь с пальцами Зуко. — Невероятные, — говорит мудрец, поднимая сверкающий серебряный нож с зазубренным краем,— невидимые нити, которые связывают нас всех. Я не могу сказать, как выглядит нить, которая связывает вас с принцем, не без еще нескольких пиал, но, по крайней мере, этот кактусовый сок позволяет мне увидеть, где она. Он делает шаг вперед, поднимая нож. — Иногда, — добавляет он, — это все, что тебе нужно. Лезвие рассекает воздух в нескольких сантиметрах от кожи Сокки. Ничего не происходит. Зуко все еще держит Сокку за руку, не менее настоящий и реальный, чем раньше. — Это не сработало. Мудрец раздраженно хмыкает. — Но ведь... нет, пожалуй, нам нужно что-нибудь покрепче. Он берет палаш, перекладывает его из руки в руку и смотрит на пустое место у запястья Сокки. Затем он резко наносит еще один удар, и Сокка ахает, сворачиваясь калачиком, когда боль пронзает его живот. Пальцы Зуко исчезают, и рука Сокки сжимает воздух. Но через несколько секунд он чувствует хватку на другой своей руке. Сокка делает долгий выдох, хотя и не собирался задерживать дыхание. — Он не ушел, — нараспев произносит мудрец, его блестящие зеленые глаза расширены. Он начинает быстро расхаживать вокруг кресла Сокки, разговаривая больше с самим собой, чем с ним. — Странный случай — его душа должна быть способна совершить прыжок. В конце концов, мальчик — покоритель огня, и в этих кристаллах достаточно огня, чтобы побудить его душу к действию... — Что? — вмешивается Сокка. — Как кристаллы содержат огонь? — Вы думаете, огонь и земля разделены? — мудрец дико машет на светящиеся зеленые кристаллы вокруг них. — Вы можете сами убедиться, что в этих камнях есть свет. Когда вы скормите их огню, он будет гореть горячее и ярче. Покорители огня должны реагировать так же. — Вы… вы скармливаете камни покорителям огня? Мудрец не отвечает. Вместо этого он кидается обратно к своему столу, перебирает снаряжение, перебрасывает предметы через плечо, пока не достигает своей цели… Пара ножниц. Пара изящных позолоченных ножниц, похожих на те, над которыми Сокка ломал голову в их ванной комнате, пока его высочество принц Зуко не сообщил ему, что они предназначены для стрижки ногтей. — Если это не может разлучить вас, — заявляет мудрец, — то никакой экзорцизм не поможет. Щелк. Сокка стискивает зубы и скулит, когда его сердце рвется из груди. Действительно, кажется, что его сердце кровоточит от боли, и он сгибается пополам, изо всех сил вдыхая и выдыхая, пока пятна не перестают плясать у него перед глазами. На одно мгновение рука Зуко сжимает его… Контакт исчезает. Что-то грохочет на краю сознания Сокки. У него раскалывается голова, и весь мир раскалывается, и он не может во всем этом разобраться. — Действительно странно, — едва слышно бормочет мудрец. — Как будто есть какая-то сила притяжения, позволяющая призраку остаться, кроме гравитации или старой цели. Какое-то отдельное притяжение... Затем мудрец роняет ножницы и отшатывается назад, падая на свой стол. Когда ножи и оружие со звоном падают на землю, Сокка хватается за голову, молясь, чтобы все прекратилось. — Я вижу мир грома, — говорит мудрец, голос внезапно превращается в гулкое эхо. — Что красит тьму в синий цвет. Сокка вскидывает голову, потому что даже с недосыпом и опьянённый он может сказать, что это не имеет смысла, и мудрец приближается с испуганными глазами, обеими руками сжимая мачете. — Подождите минутку, — говорит Сокка, вскакивая на ноги. — Вы не можете. С криком напряжения мудрец взмахивает мачете, все еще держа его на безопасном расстоянии от кожи Сокки. На этот раз боли вообще нет. — Вы избавились от паразита, — заявляет он, повышая голос. — Принц Зуко из Народа Огня ушел навсегда! Ничего не происходит. Контакта больше нет. С треском кто-то открывает дыру в стене пещеры. — Это заняло у тебя достаточно много времени, — говорит резкий, высокий голос. Сокка оборачивается. — Даи Ли, — приказывает принцесса Азула из Народа Огня, — арестуйте их обоих. Когда агенты, стоящие по бокам от нее, прыгают вперед, мир взрывается пылью. Земля сотрясается, когда разгорается полномасштабная дуэль покорителей земли. Сокка просто бросается к тому месту, где упало оружие, и хватает первое, что ему попадается — крючковатый меч, с которым он может работать, — а затем вслепую ковыляет к туннелю. Он все еще там, и он выбирается наружу, когда пещера взрывается позади него… Только для того, чтобы нарваться на еще больший поединок покорителей. Он замечает Катару и Аанга в центре хаоса, бросающих содержимое реки в своих врагов. Девушка в розовом — Тай Ли, сказал ему Зуко, — прыгает по беспорядку, блокируя ци агентам Дай Ли. И это странно, если Дай Ли на стороне Азулы, но не так странно, как тот факт, что некоторые агенты Дай Ли нападают друг на друга. Сокка убегает из туннеля к Тоф, которую загнали в угол сразу десять агентов Дай Ли, но на его пути внезапно материализуется внушительный мужчина в длинных зеленых одеждах. — Даи Ли, — гремит он, — Царь Земли приглашает вас на озеро Лаогай. Драка мгновенно прекращается. — Даи Ли, — говорит Азула, появившись из туннеля позади них, — принцесса приглашает вас на берег моря. О. О, нет. Бой мгновенно возобновляется, агент против агента, и красная вспышка привлекает внимание Сокки. Mей. Она швыряет в него два ножа, и он уворачивается от одного и отбивает другой своим мечом. Тот улетает в сторону, ударяясь о кристалл и разбрасывая зеленые искры. Невероятно, но искры превращаются в огромный зеленый огненный шар, который сбивает их обоих с ног. При ударе блокнот вылетает у него из-за пояса и загорается. Хотя Сокка почти тянется к нему, это безнадежное дело. Он отказывается от этой идеи. Вместо этого он поднимается на ноги, несмотря на головокружение, изо всех сил цепляясь за свой меч. Он осматривает поле боя и видит светящегося Аанга, поднимающегося из кокона зеленых кристаллов в воздух. Затем он замечает Азулу, и хаотичная битва внезапно становится простой. Она медленно создает молнию. Зуко сказал, что она медленнее Озая, но Сокка не понимал этого до сих пор, когда весь мир застыл вокруг него. Нет ничего, кроме Азулы, обводящей одной ладонью потрескивающий синим светом круг. Ее глаза прикованы к Аангу. Аанг в Состоянии Аватара, он наиболее уязвим. Он с Тоф и Катарой, но все они в другом мире, по другую сторону поля боя, с роем агентов Дай Ли между ними и Соккой. Он поворачивает голову и просматривает линию атаки Азулы. Тай Ли ближе всех, но она не встанет на пути своей принцессы. Следующий ближайший — агент Дай Ли — Сокка понятия не имеет, верен ли он все ещё, или Азуле удалось промыть ему мозги. В любом случае, он не поймет этого вовремя. Третий, кто ближе всех — Сокка. Его выбор кристально ясен. Он бросается на пути молнии, выставив меч на случай, если металл сможет каким-то образом перенаправить электричество. Азула сводит две руки вместе во вспышке света. В этот момент что-то ударяет Сокку в спину, он спотыкается и падает лицом на землю, размахивая руками. Вспышка синего света проносится прямо над ним, даже не задевая его кожи. Затем над головой гремит гром, и Сокка инстинктивно зажмуривает глаза. Прежде чем он успевает открыть их снова, все его конечности начинают гудеть и обмякать, Тай Ли успешно блокирует его ци. Меч выпадает из его рук. Затем раздается громкий топот, и скала смыкается над его головой, и кто-то приближается с такими шагами, что сотрясается земля. Последнее, что делает Сокка, — это смеется. «Кристально чистый» выбор на покрытом кристаллами поле боя. Это неплохой каламбур.***
Сокка ненадолго просыпается в мире теней. Хотя звуки, дуновения ветра и цвета мягко расплываются вокруг него, один голос выделяется, как чистый луч света в темноте. — Сокка? — зовёт мама. Он слышит ее так ясно, что трудно отличить настоящее от воспоминания. — Видишь огни? — сказала мама в его воспоминаниях, и он помнит, как в изумлении поднял лицо к небу, забыв о холоде, темноте и подкрадывающейся зимней печали. Он смотрел на кружащиеся цветные ленты, на блестящие розовые, фиолетовые и зеленые блики, танцующие в ночном небе. В его воспоминаниях, когда мама указала на полярное сияние, другие дети в деревне столпились вокруг них, маленькая варежка Катары была зажата в руке Сокки. (Он все еще может чувствовать эхо руки, обнимающей его, словно сон, от которого он еще не совсем проснулся.) — Это души, — сказала им мама, когда они смотрели вверх на огни. — Не злые. Это добрые дети, которые покинули нас и вернулись, чтобы играть в свои игры в небе. Когда Сокка ускользает в тень, у него нет никаких сомнений в отношении этой истории. Он надеется, что это правда. Она должна быть правдой. (Да, он и Зуко могут быть мужчинами, а не детьми. Они так старались быть мужчинами, они отдали этому всю свою жизнь. Но, по крайней мере, они могут встретиться снова, хотя бы в виде радужных лент, вечно пляшущих в ночном небе.)