Рассвет в долине пепла

Прежде чем положить этому конец, спроси меня О цене борьбы за жизнь

Риндо резко открыл глаза, растворяясь в таком знакомом запахе: он по-прежнему был в объятьях Рана. Несколько секунд в сознании висела пустота, какая бывает при пробуждении после долгого сна – то самое приятное чувство, когда в голове нет ни одной мысли. Но постепенно воспоминания возвращались, и Риндо вздрогнул: это все не затянувшийся ночной кошмар, они на самом деле находятся в маленьком магазине на окраине Токио. Воздух был холодным, младший Хайтани чувствовал, что если отстранится от Рана хоть на сантиметр, то мгновенно замерзнет – а потому он лежал неподвижно, разглядывая лицо брата в полумраке. Ран еще крепко спал, его губы были чуть приоткрыты, но брови старшего Хайтани сползлись к прямой тонкой переносице: будто даже во сне он о чем-то думал. Его теплое дыхание оседало на щеке Риндо, и тот с трудом поборол желание коснуться лица брата – просто чтобы ощутить, что он здесь, рядом. Осторожно высвободив одну руку, младший Хайтани достал телефон, который специально оставил недалеко. Половина восьмого утра. В обычной жизни он никогда не просыпается в такое время – что уж говорить о Ране, который мог находиться в кровати сутками. Но сейчас Риндо чувствовал, что больше не может лежать. Спина затекла от целой ночи, проведенной на жестком полу, хотелось в туалет, а желудок требовательно бурчал, намекая на завтрак. Младший Хайтани нехотя выбрался из объятий брата, укрыв того его же курткой, и поднялся на ноги, разминая одеревеневшие мышцы. Свечи давно догорели, единственным источником света были синеватые лампочки на холодильниках – в их мерцании Риндо различил темные силуэты на полу. Остальные члены Канто еще спали. Младший Хайтани беззвучно схватил с ближайшей полки несколько батончиков и йогурт. Он планировал позавтракать в кладовой, чтобы никого не разбудить – а заодно наконец-то побыть наедине с собой и своими мыслями. – Твою мать! – Хайтани?! По недовольному шипению Риндо мгновенно узнал Санзу. Они снова стояли в тесной кладовке напротив друг друга – видимо, Харучиё находился здесь давно, потому что свеча на полке сгорела уже почти наполовину. Риндо не ожидал встретить кого-то в такую рань, а потому замер в растерянности, а Санзу вдруг меланхолично махнул рукой и опустился на раскладной пластиковый стул: даже под его небольшим весом тот прогнулся. На Харучиё падал прыгающий свет от догорающей свечи, и Риндо с удивлением отметил, что тот резко отличался от вчерашнего себя – воспаленный блеск исчез из его глаз, уступив место чему-то тусклому и вялому. Да и весь Санзу будто осунулся, черты его лица стали резче, а руки мелко дрожали – во всем виде бывшего зама Канто было что-то апатичное, разбитое. Его скула вспухла, и на ней уже расцветал яркий синяк: след от вчерашнего удара Рана. – Ты что здесь забыл? – Риндо опустился на второй свободный стул и открыл батончик, откусив почти половину. – Медитирую, – Санзу по привычке огрызнулся, но и в этом было что-то утомленное, усталое. – Решил присоединиться? – Прости, духовными практиками не интересуюсь, – младший Хайтани чуть усмехнулся, а затем открутил крышку клубничного йогурта. – Я просто есть хочу. Какое-то время оба парня сидели в тишине, прерываемой только шелестом упаковок от батончиков Риндо. Санзу внимательно наблюдал за ним, откинувшись на спинку стула – под его настороженными глазами виднелись синяки, которых еще вчера точно не было. На удивление его присутствие совсем не раздражало Риндо: скорее даже наоборот, он был рад, что сидит в этом полумраке не один – иначе снова вернулись бы тяжелые мысли и переживания. Младший Хайтани был уверен, что Харучиё не проронит ни слова, но тот неожиданно спросил: – Как ты можешь есть с таким аппетитом? Сейчас? – Ну не давиться же под твоим убивающим взглядом? – Риндо снова хмыкнул, а затем подпер голову рукой: в голову вдруг пришло вспоминание из далекого детства. – Лет в пять я даже мечтал остаться на ночь в продуктовом, чтобы есть все, что захочется, и не платить. – Так вы же вроде богатые? – Санзу скептически приподнял бровь. – Или твой брат настолько садист, что не кормил тебя в детстве? – Ну это же совсем другое, – в голосе Риндо звучало откровенное возмущение. – Одно дело платить, даже если есть деньги, и совсем другое взять просто так! На секунду в пустом взгляде Харучиё скользнуло любопытство, но он промолчал, продолжая наблюдать за Риндо из-под полуопущенных век. Младший Хайтани тоже не стал продолжать диалог, сосредоточившись на завтраке – чем больше он думал о том, что их ждет очень скоро, тем сильнее хотелось застыть в этом мгновении спокойствия, где есть только мерцающий свет от догорающей свечи и тишина. В памяти отчего-то всплыла смерть Майки: Риндо никогда не был близок с лидером Канто, кажется, они за все время знакомства обмолвились всего парой фраз – но Харучиё с ним явно связывало что-то гораздо большее, чем просто дружба. Жуя сладкий батончик, Риндо в упор смотрел на Санзу и думал, насколько бестактным будет спросить у него, что он чувствует из-за смерти Майки. С эмпатией у младшего Хайтани всегда были проблемы. В отличие от брата, который тонко ощущал любую ситуацию и легко различал, когда нужно говорить, а когда лучше промолчать, Риндо вечно выдавал что-то невпопад. Но сейчас любопытство взяло свое. – Хару… – Восемь утра, Риндо, – Санзу вдруг проверил часы на костлявом запястье, а затем с легкой насмешкой добавил. – Солнце поднялось, время откровений закончилось. Был рад поболтать, с удовольствием повторю, если мы оба не сдохнем сегодня. *** Отодвинув ящики, Ран выглянул в окно и тут же мрачно нахмурился: парковка перед магазином была пустой, только несколько тварей бесцельно бродили из стороны в сторону, налетая на бензоколонки. Было около часа дня, но старший Хайтани со своего места видел, что небо окрасилось в мутный грязно-розовый цвет, как будто его заслонила дымка – контуры солнца были едва видны. В воздухе тоже повис странный туман, что значительно ухудшало видимость: все казалось бледным и призрачным, как будто это был не настоящий мир, а его искореженная проекция. Вид за окном не внушал оптимизма. Ран понимал, что за этим туманом прячется гораздо больше тварей, и все они ринутся к ним, как только услышат малейший звук… – Хайтани, а ты не хочешь сделать вид, что хотя бы пытаешься нам помочь? Услышав вызывающий голос Санзу, Ран с отвращением поморщился и обернулся. С самого утра все члены Канто были заняты одним делом: собирали непортящуюся еду в пакеты и максимально тихо, не издавая ни звука, грузили их в автобус. Напряжение все еще было на максимуме, никто не разговаривал – каждый был погружен в мысли о том, что будет дальше. План был обговорен, как только все члены Канто проснулись. Когда со сборами еды будет покончено, они отгоняют автобус к бензоколонке, Ханма – только он вызвался быть желающим – заправляет его бензином, а остальные отбивают атаки нападающих тварей: предельно просто и предельно опасно. Откровенно говоря, еда давно была собрана. Все понимали, что для того, чтобы выехать из Токио и добраться до Осаки, им потребуется полдня максимум – для этого не нужны гигантские запасы: если, конечно, все пойдет по плану. Но эта имитация сборов провизии отодвигала момент, когда тот самый план придется приводить в действие: а потому все старательно делали вид, что нужно положить побольше лапши или добавить еще пару ящиков с водой. – Эй, я с тобой разговариваю! – не дождавшись ответа, Санзу подошел к Рану почти вплотную и махнул рукой. – Собираешься поднимать свою королевскую задницу и помогать нам? – Съеби, – старший Хайтани бросил это коротко, а затем холодно посмотрел на синеющий след от собственного кулака на чужой скуле. – Иначе я ебну тебя со второй стороны, чтобы была симметрия. Отпихнув Харучиё, Ран прошел вглубь зала и опустился на опустевший прилавок – правда, уйти в свои мысли ему не дали, потому что уже через секунду рядом возник Коко. По сравнению со вчерашним днем он казался гораздо спокойнее: только телефон, который он по-прежнему нервно вертел в руках, выдавал напряжение Хаджиме. – Я понимаю, что у вас с Санзу и раньше отношения были так себе, – Коко вздохнул и задумчиво посмотрел на Рана. – Но почему теперь он так к тебе цепляется? – Потому что привык к цирку Канто, – старший Хайтани равнодушно пожал плечами, как бы подчеркивая, что эта тема его совсем не волнует. – Только комедия закончилась, а он свыкся со своей ролью и не хочет покидать сцену. – Ты и правда мастер красивых речей, – Коко чуть усмехнулся, но затем сразу же посерьезнел и, чуть подумав, спросил. – Ты веришь в наш план? Что все получится? – Не особо, – Ран не видел необходимости создавать ложные надежды. – Слишком много слабых мест. Но я и в зомби-апокалипсис не верил, но, как видишь, мы сейчас сидим тут. – Ну какой же ты пессимист. Коко хмыкнул, а затем переглянулся со старшим Хайтани – уголок его губ тоже приподнялся в неком подобии улыбки. Они еще немного поговорили о чем-то стороннем, не имеющим никакого отношения к тому, что им предстоит совсем скоро: это позволяло оставаться в реальности и не бросаться в панику раньше времени. Ран спросил, зачем Коко продолжает таскать с собой рабочий ноутбук, если в нем уже нет никакого смысла, но Хаджиме возразил, что потеря данных обойдется ему в миллионы йен – старший Хайтани в ответ на это только усмехнулся, подумав, что люди даже на пороге смерти остаются самими собой. Мысли невольно снова вернулись к Риндо. Ран вспомнил, что, когда проснулся, того уже не было рядом – неужели до сих пор дуется? С самого утра старший Хайтани перекинулся с ним всего парой слов, пытаясь раскусить его состояние, но Риндо хмуро бурчал что-то в ответ и тут же исчезал среди прилавков с продуктами. Сейчас Ран снова нашел брата взглядом. Тот сидел на стойке кассы в стороне от всех и крутил колесико зажигалки, задумчиво глядя на подрагивающее перед его лицом пламя. Забыв о Коко, старший Хайтани мигом поднялся на ноги и в несколько шагов оказался рядом с Риндо, опустившись рядом. Тот был настолько сосредоточен на своем занятии, что даже не заметил, что его одиночество нарушили – или сделал вид, что не заметил. Ран задумчиво разглядывал профиль младшего брата в полумраке, к которому глаза привыкли настолько, что получалось различить любые детали. Волосы Риндо растрепались и беспорядочно лежали на его глазах, но тот не обращал на это внимания и завороженно продолжал наблюдать за мелькающим перед его лицом огоньком, чуть покусывая губы. Ссадины на его лице подсохли и уже выглядели не так пугающе, как вчера, но Ран все равно почувствовал укол вины за то, что позволил брату пострадать. – Смотри, – Риндо наконец-то заметил старшего и протянул ему зажигалку. – Тут у кассы были зажигалки с покемонами. Рану потребовалось приложить все возможные усилия, чтобы скрыть улыбку – как бы его брат иногда ни пытался играть во взрослого, в некоторых моментах было очевидно, что он еще совсем ребенок: и старший Хайтани обожал в нем эту черту. Взяв зажигалку с изображением кого-то серого и пушистого, Ран повертел ее в длинных пальцах, а затем вдруг негромко заметил: – Это же Минчино. – Что? – Риндо тут же встрепенулся и посмотрел на брата, с недоверием сощурившись. – Ты помнишь моего любимого покемона? – Еще бы я не помнил, – в этот раз старший Хайтани не сумел сдержать смешка, и его лавандовые глаза хитро сверкнули. – Это ведь я бегал по всему Токио, чтобы найти тебе то блокнот с этой мышью, то тетрадь, то еще что-то. – Это не мышь! – от возмущения Риндо даже махнул рукой, но затем, почувствовав любопытные взгляды остальных, смутился и понизил голос. – Надо же, ты помнишь… – Ты же помнишь про мою любимую еду, вот и я тоже много чего про тебя помню, – Ран едва различимо улыбнулся, а затем добавил. – Давай я тебя заплету, у тебя все волосы в глазах. – Я резинку потерял еще в бизнес-центре, – Риндо удрученно вздохнул. – А запасной нет… – У меня есть, для тебя не жалко. Сразу после этих слов Ран соскочил с прилавка и обошел его, чтобы оказаться прямо за сидящим Риндо – так его затылок оказался как раз на уровне груди старшего Хайтани. Правда, стоило ему потянуться к растрепанным волосам брата, как тот сразу же увернулся от его руки и неловко покосился в сторону остальных членов Канто, которые сейчас негромко обсуждали что-то у входа в магазин. – Ран! – Риндо негромко одернул старшего. – Другие же увидят. – Да что тебе сдались эти другие? – в голосе Рана слышалась откровенная досада. – Их это не касается. Младший Хайтани на мгновение открыл рот, будто хотел что-то сказать, но затем махнул рукой и покорно замер. Вынув из кармана куртки резинку, Ран зажал ее губами, а сам принялся осторожно прочесывать волосы брата пальцами, распутывая пряди. Это беспокойство Риндо по поводу мнения других раздражало – Ран не понимал, почему младший столько внимания уделяет тому, что подумают другие люди, ведь ему, Рану, было на это абсолютно плевать. Старший Хайтани привык быть отдельно от всего мира, поступать так, как ему хочется, не считаться ни с чьим мнением: а потому зависимость Риндо от чужих слов и взглядов выводила его из себя. Но сейчас он мягко расчесывал волосы брата, ощущая, как тот расслабляется в его руках, и мгновенно успокаивался сам – Рану нравилось рассматривать линию плеч младшего, его шею и короткие светлые волосы на затылке: в Риндо он обожал каждую деталь. Ран бы никогда не признался в этом сам, но несколько раз он специально распускал брату пучок, говоря, что получилось криво, только чтобы побыть с ним вот так побольше. Ему нравилось перебирать волосы Риндо, чуть массировать кожу головы, наблюдая, как тот прикрывает глаза и доверчиво откидывается на него. Но вот старший Хайтани все-таки закрутил пряди в очередной раз и все-таки зафиксировал их на чужом затылке, закрепив резинкой. После этого он как бы невзначай скользнул указательным пальцем по мочке уха Риндо, шутливо дернув сережку. Младший недовольно повел плечом, фыркнув, совсем как котенок, и Ран покорно убрал руки. Ему хотелось поговорить с Риндо еще немного, но тот вдруг протараторил что-то о том, что забыл рюкзак в кладовке, и быстро вскочил с места под удивленным взглядом брата. Младший Хайтани и сам не понял, что на него нашло. Просто, ощущая прохладные и такие знакомые руки Рана, он снова погрузился в мрачные мысли. Им вот-вот предстоит выйти на улицу, они опять будут отбиваться от зомби – а если он не справится, как и в прошлый раз? Если он подведет Рана, опозорит его перед остальными? Кусая губы, Риндо на автомате кидал в забытый рюкзак бутылки воды и батончики: он и сам не понимал, для чего это делает, если в автобусе была куча пакетов с едой – просто нужно было чем-то занять руки. Когда Ран заплетал его, младший Хайтани почувствовал что-то странное, и это что-то было очень похоже на те ощущения ночью, когда он проснулся после кошмара. Риндо боялся потерять брата, боялся, что не сможет сделать ничего, чтобы защитить его. Эта привязанность была странной, почти болезненной, и младший Хайтани вдруг подумал, что это чувство совсем не похоже на обычную родственную любовь. Мыслей было слишком много, они бились внутри головы хаотично, и Риндо настолько утонул в них, что не услышал, как скрипнула дверь. Он догадался, что находится в кладовке не один, только когда на стене рядом с его тенью возникала еще одна – высокая и худая. – Пришел напомнить, что мне нужно держаться у твоей ноги и не высовываться, потому что сам я ничего не могу? – младший Хайтани произнес это, сидя на корточках спиной к брату. – Что за странные мысли? – голос Рана звучал спокойно, даже непривычно мягко. – С чего ты такое взял? – Ты сам сказал мне это вчера, – Риндо огрызнулся, продолжая пихать батончики в рюкзак. – Прости, дословно не запомнил. Там было что-то о том, что я слабый и ничего не могу без твоего руководства. – Как ты любишь искажать факты, – старший Хайтани вздохнул, а затем наклонился к брату и потянул его за плечи, заставляя подняться. – Ничего, даже когда ты не веришь в себя, я вижу лучшее в тебе. Просто хотел сказать, чтобы ты был осторожнее. Я… переживаю. Последние слова Ран произнес, отведя взгляд в сторону – для него признаться в таком и так было тем еще испытанием. Какое-то время оба Хайтани стояли напротив друг друга, и Риндо растерянно хлопал глазами, осознавая услышанное: он впервые слышал от брата что-то подобное. Эмоции взяли свое, и Риндо, не удержавшись, подался вперед, крепко обнимая Рана – для этого ему пришлось приподняться на носочки. Старший Хайтани тут же обвил его талию руками в ответ, чуть поглаживая по спине: Риндо в это время уткнулся в плечо брата, растворяясь в знакомом запахе кожаной куртки и парфюма. Он нуждался в Ране, нуждался в его поддержке и спокойном дыхании у своего уха – без него мир становился чужим, пустым и враждебным. Прижимаясь к брату, Риндо вдруг вспомнил, что с самого утра ни разу не видел его с едой. – Ты ел? – Чего? – Ран чуть отстранился, в растерянности глядя на младшего. – Ты о чем? – Я видел, что ты не ел сегодня, – Риндо упрямо тряхнул головой. – Тебе нужно поесть! – Решился взять на себя роль старшего? – Ран усмехнулся. – Не бойся, ел. Ты просто не заметил. – Думаешь, я не знаю, как ты врешь? – Риндо нахмурился, а затем вытащил из рюкзака несколько батончиков. – Я в курсе, что нормальную еду ты не будешь, поешь хотя бы это. Ран, тебе нужны силы, чтобы… Договорить фразу младший Хайтани не смог, потому что и сам не знал, что ждет их впереди. Ран был слишком напряжен, чтобы думать о голоде, но видя совсем детское, искреннее переживание на лице брата, вздохнул, опустился на стул и взял протянутый батончик, с шелестом надорвав упаковку. Риндо довольно наблюдал, как тот ест, а затем в полумраке кладовки вдруг заметил, что волосы Рана были распущены. Точно, ведь вчера его косы тоже совсем растрепались. Риндо давно заметил, что свои резинки брат носил на худом запястье – поэтому сейчас, пока Ран ничего не сообразил, молча взял его руку и стянул резинки, устраиваясь за спиной старшего. Тот с удивлением застыл всего на секунду, но мгновенно догадался, что в этой ситуации лучше не говорить ничего: иначе спугнет Риндо, как дикого зверька. Заплетая Рана, младший Хайтани видел, как дрожат собственные руки – он все еще волновался. Но сейчас, переплетая знакомые длинные пряди, Риндо чувствовал, как медленно приходит в себя: он обязательно справится, он защитит себя и даже Рана, если вдруг будет нужно. Они уже смогли спастись из бизнес-центра, они добрались до этой заправки – значит, справятся и с побегом из Токио. Интуитивно Риндо чувствовал, что выходить нужно совсем скоро, но пока у них есть еще несколько минут спокойствия, а потому он сосредоточился на волосах брата: хотелось заплести их предельно аккуратно, будто от этого зависит что-то важное. Когда обе косички были готовы, старший Хайтани чуть обернулся, вопросительно глядя на младшего – тот мрачно кивнул. Вдвоем они вышли из кладовки и застали остальных членов Канто у выхода из магазина: все были собранные, напряженные, сосредоточенные. Из всех только Ханма расслабленно привалился к каким-то ящикам и курил, лениво выдыхая сизый дым в воздух. В зале повис тяжелый сигаретный запах. Ран брезгливо повел носом, чуть поморщившись, а затем вдруг оказался рядом с Ханмой и вытянул сигарету из его пальцев, затушив ее о стену – все это заняло всего сотую долю секунды, и через мгновение окурок уже оказался под подошвой его тяжелого ботинка. – Ха, ты чего такой агрессивный? – Ханма с сожалением проводил сигарету взглядом. – Стоял тихо-мирно курил… – Вонь раздражает, – Ран процедил это с отвращением, а затем снова замер рядом с Риндо. Глаза Санзу хищно сверкнули. Он открыл рот – явно чтобы бросить очередной едкий комментарий в сторону старшего Хайтани, но неожиданно Какучё махнул рукой, привлекая внимание к себе. Харучиё промолчал, но его взгляд остался прикованным к Рану. – Предлагаю повторить план, – голос Какучё звучал спокойно, хоть во всей его позе и чувствовалось напряжение. – Мы отъезжаем от входа, Ханма паркуется у ближайшей бензоколонки и выходит, чтобы заправить автобус. Мы охраняем его от… того, что бы это ни было. Как только Ханма закончит, прыгаем в автобус и едем в сторону Осаки. Есть вопросы? – Есть, – Коко стоял, мрачно прижимая к груди ноутбук. – Сколько времени займет заправка? – Ха, сложно сказать, – вклинившись в диалог, Ханма растянулся в довольной улыбке. – Тачку я заправляю минут за пять, если проблем не возникнет, ну у автика бак чутка побольше. Ран поморщился, спрятав лицо за ладонью. Манера Ханмы хихикать и кривляться, коверкая слова, раздражала, но еще больше выводило из себя его несерьезное отношение к ситуации. «Если проблем не возникнет» – действительно, какие проблемы могут возникнуть на пустой заправке в окружении плотоядных монстров, число которых даже не известно? Но Ран решил воздержаться от комментария: других путей у них все равно нет. Все члены Канто были с подобием оружия: Санзу сжимал в руках найденную в кладовке металлическую трубу, Коко держал длинную швабру, у Какучё и Вакасы были одинаковые толстые ножки от стула. Глядя на все это, Риндо вдруг ойкнул и отошел к кассе, вытаскивая из-под нее биту. Ее он заприметил еще ночью – видимо, владелец магазина держал при себе в случае ограбления. Ран проверил пистолет за поясом брюк: прохладная рукоятка податливо легла в ладонь, но им он собирался пользоваться только в крайнем случае – в автобусе осталась телескопка. – Напоминаю, что сейчас мы работаем в команде, – Какучё с нажимом произнес это напутствие перед тем, как залезть в автобус. – Поэтому предлагаю забыть о самолюбии и подумать об общем благе. Возможно, Рану только показалось, но на этих словах Какучё посмотрел именно на него – старший Хайтани в ответ на это только повел плечом. Медленно, стараясь не издавать лишних звуков, они загрузились в автобус, настороженно глядя в окна: из-за странной дымки было почти ничего не видно. – Это что, туман? – Риндо произнес это одними губами. – Сомневаюсь, – Коко покачал головой. – Какой-то неестественный. На этом все разговоры стихли. Ран не понимал, к чему было говорить шепотом – все равно они привлекут внимание тарахтением двигателя, как только автобус сдвинется с места. И он оказался прав: стоило Ханме надавить на газ, как в дымке за окном показались первые силуэты – отрывисто дергаясь, они сползались к автобусу. Ран попытался прикинуть количество монстров: кажется, пока всего семь или восемь. Не удержавшись, старший Хайтани снова посмотрел на брата – Риндо сидел у окна, едва не впечатавшись в него носом, и мрачно изучал обстановку на улице. – На месте! – Ханма вдруг затормозил и бодро отсалютовал. – Вываливаемся. Повисла тяжелая тишина. Ран понимал – если раньше они только убегали, то теперь им выпала роль охотников: вопрос только в том, сколько тварей их сейчас окружает. Приподнявшись с места, он загородил собой брата, едва ощутимо коснувшись руки Риндо. Тот вздрогнул и уверенно выдержал его испытывающий взгляд. Времени на разговоры не осталось – через секунду оба Хайтани оказались на улице, где Ханма уже вытягивал шланг для заправки, а Санзу размахивал трубой, отбиваясь от первых зомби. Если за ночь образ тварей немного стерся из памяти, то теперь Ран увидел их снова – сероватая, лопнувшая в некоторых местах кожа, проступающие желтоватые кости и провалы с засохшей кровью вместо глаз. К горлу снова подкатила тошнота. – Блять! Твари двигались быстро, старший Хайтани даже не понял, в какой момент рядом с ними оказалось сразу два существа. Одному Риндо на ходу снес голову битой, резко размахнувшись, а со вторым разобрался сам Ран: увернувшись от гниющей челюсти, он пробил лоб зомби телескопкой, а затем ногой отпихнул беспорядочно двигающееся тело. В тишине необходимости больше не было – на их крики и звуки ударов уже сползалось все больше тварей. Прямо сейчас все члены Канто окружили Ханму с заправочным шлангом кольцом. С одной стороны от них был тупик, но с другой из густого тумана появлялось все больше зомби: из-за того, как резко, отрывисто они передвигались, Ран никак не мог обернуться, чтобы проверить, как шли дела с заправкой. – Кьяха, держитесь? – Ханма вдруг крикнул это, дернув шлангом. – Тут проблемка, бензин идет туго, так что терпите дальше. Пригнувшись, чтобы избежать очередного нападения, старший Хайтани подумал, что за эти идиотские шутки придушит Ханму собственными руками: если они, конечно, выживут. Рану было сложнее, чем остальным: ему нужно было отбиваться самому и вместе с этим следить за Риндо – но тот пока справлялся сам, несмотря на растущее количество нападающих тварей. Зато краем глаза старший Хайтани увидел, как Коко споткнулся и, не удержав равновесие, свалился на асфальт – на него ринулись сразу трое зомби, но Какуче вовремя выскочил откуда-то сбоку, буквально вставляя ножку от стула в пасть одной твари и отпихивая вторую. Третьего зомби откинул в сторону Вакаса, но Коко к этому времени уже вернулся в строй, направляя швабру на новую волну подступивших тварей. Ран чувствовал, что начинает медленно пятиться назад, и остальные члены Канто делают то же самое – зато из тумана проявляется все больше изломанных рычащих силуэтов. Кажется, их крики привлекли зомби со всех ближайших улиц. Видя, как увеличивается количество монстров, Риндо обернулся всего на секунду, чтобы проверить, как дела у Ханмы: и это стало его ошибкой. Одна из тварей прыгнула прямо на спину младшего Хайтани, утягивая его на землю – сверху тут же налетели еще двое монстров. – Риндо! Забыв о своей позиции, Ран метнулся к брату – он навалился на него с разбегу, своим весом спихивая обоих зомби. Пока те путались в конечностях, старший Хайтани поднялся на ноги и резко обернулся, понимая, что Риндо продолжает кататься на земле, пытаясь скинуть с себя тварь: его бита была в стороне, а зубы хрипящего монстра неумолимо приближались к цели. Выругавшись, Ран вытянул из-за пояса пистолет. У него было всего несколько секунд, и старший, Хайтани, прицелившись, выстрелил. Только когда голова твари разлетелась от пули, а Риндо застыл на земле с широко раскрытыми глазами, Ран понял, как же дрожат собственные руки – он легко мог промахнуться. – Ран, осторожнее! Поднявшись с земли, младший Хайтани бросился к брату, но тот уже и сам увидел, как к нему подбирается очередной монстр. Все происходило слишком быстро, Ран выстрелил почти на автомате, но неожиданно откуда-то со стороны на него налетел Санзу, отбивающийся сразу от четверых зомби – руку старшего Хайтани повело, и пуля ушла вбок. Тут же послышался металлический скрежет и звук хлынувшей жидкости: Ран пробил баллон с бензином, у которого стоял Ханма. – Хайтани, так ты косой? – даже размахивая металлический трубой, Харучиё нашел время, чтобы язвительно уколоть Рана. – Или ручки дрожат? Отвечать ничего Ран не стал: потому что видел, что поток зомби становится нескончаемым и теснит их все ощутимее. С заправкой становилось еще сложнее, потому что бензин теперь хлестал из баллона – куртка Ханмы намокла и потяжелела, но он еще пытался выжать что-то из шланга. Нырнув под рукой очередной твари, Ран бросил Санзу с толпой шипящих монстров и рванул к Риндо, оттаскивая его за локоть: смысла в этом было мало, потому что за спиной виднелась только стена. Старший Хайтани видел, что совсем рядом в стороне Коко, Вакаса и Какучё тоже отступают. Заметив это, Ханма несколько секунду моргал глазами, а затем, когда на него чуть не прыгнула очередная тварь, кинул шланг и попытался сбежать к остальным, но сразу двое монстров вцепились в его штанину. Они были в тупике. Риндо почувствовал, как спиной уперся в холодную кирпичную стену. Тело сковала паника, Ран заслонял брата собой, но младший Хайтани понимал, что еще минута, и их накроет этой волной из гниющей массы тел – зачем-то он сунул руку в карман пальто: пальцы нащупали зажигалку. Ту самую, с покемоном. Отстраненно Риндо перевел взгляд на барахтающегося на земле Ханму – пока он справлялся с прыгающими на него тварями, но их становилось все больше. Младший Хайтани видел, что он лежит в луже бензина, которая растекалась и становилась все больше: и значительная часть тварей тоже подползала с той стороны. План сложился в голове сам – малейшей искры хватит, чтобы у них появилась возможность сбежать. Палец сам скользнул по колесику. Огонек появился всего на секунду и тут же погас: руки Риндо тряслись. Картинка перед глазами расплывалась, звуки становились тише, и в какой-то момент младший Хайтани вдруг понял, что мысли уносятся далеко – реальность стирается. Риндо лежал под тяжелым телом, пытаясь спихнуть его с себя: противник не сдавался и наносил ему удар за ударом. Битва за Роппонги была в самом разгаре, Риндо чувствовал, как из его разбитого носа хлещет кровь, из-за этого дышать было тяжело, и хватать воздух приходилось пересохшими губами. Проигрывать нельзя, он обещал Рану, что справится, что не подведет его – но Риндо уже едва шевелился. Со всех сторон слышался гул и подбадривающие крики, за дракой наблюдал целый район: младший Хайтани понимал, что способ победить у него есть, но… Но если он использует этот захват, то противник не жилец. Он не готов убивать, ему страшно, он не хочет брать на себя такую ответственность, ему все это не нужно… Не нужно, не нужно, не нужно! Гул и крики стали громче. Краем глаза Риндо увидел, как Ран скинул с себя парня почти в два раза больше его самого. Тринадцатилетний Ран стоял прямо, стирая кровь с холодного лица тыльной стороной ладони – его лавандовые глаза резали холодом, подчиняли, уничтожали. Белая толстовка старшего Хайтани была перепачкана в бурых пятнах, обе его косички расплелись, но лицо Рана оставалось равнодушным. В несколько широких шагов он настиг брата и рывком стащил с него противника – всего два удара, а затем старший Хайтани резко повернул чужую голову вбок: взгляд неизвестного парня остекленел в одно мгновение. Отпихнув его от себя, Ран опустился на корточки, бережно вытирая хлещущую из носа Риндо кровь рукавом своего свитшота. Гул вокруг них стих: все с ужасом смотрели на маленького монстра, который только что забрал в свои бледные руки всю власть в Роппонги. Но Риндо до всего этого уже не было дела. Он никак не мог оторваться от пустого, безжизненного взгляда перед собой. Мертв. Человек перед ним мертв. И убил его не Риндо. Он не справился, он снова оплошал, снова подвел брата. Он не смог убить… – Риндо! Риндо, блять, да вернись ты сюда! Тряхнув головой, младший Хайтани посмотрел на брата мутным взглядом – Рану не тринадцать, но он почему-то такой же растрепанный и перепачканный в крови, как и в воспоминаниях Риндо. Осознание реальности вернулось резким толчком: младший Хайтани снова увидел полчище тварей, сдерживать которых получалось из последних сил – а Ран сосредоточенно смотрел на зажигалку в руках брата. Он явно разгадал чужой план. Риндо не успел даже качнуть головой, когда старший резко вырвал у него зажигалку и, щелкнув колесиком, швырнул ее прямо в Ханму, который продолжал кататься на земле в борьбе с шипящими тварями. Пламя вспыхнуло мгновенно. Риндо обдало такой волной жара, что он невольно пригнулся, закрывая лицо рукой. Парковку заполнил истошный крик Ханмы – зомби мигом шарахнулись в сторону, и Ханма поднялся на ноги, пытаясь стряхнуть с себя пламя, но оно разгоралось все ярче. Риндо видел, как кожа Ханмы краснеет, морщится и лопается, как он мечется из стороны в сторону среди тварей, которые тоже начинали вспыхивать одна за другой. До выживших членов Канто теперь не было никакого дела, зомби беспорядочно метались по парковке, всюду разгоралось пламя, становилось все жарче и светлее. «Как в аду» – это была единственная мысль, которая сейчас билась в сознании Риндо. Он никак не мог оторваться от Ханмы – тот уже был не в силах стоять и даже кричать, а потому ползал на четвереньках, постанывая от боли. Обгоревшая кожа свисала с Ханмы лоскутами, но он никак не замирал, он все еще боролся за жизнь: и полз прямо в сторону бензоколонки, из которой продолжал хлестать бензин. А дальше картинка поплыла перед глазами Риндо – потому что Ран вдруг схватил его за руку и буквально потащил за угол магазина, из которого они выскочили совсем недавно: последним, что запомнил Риндо, был брат, который толкнул его на асфальт и лег сверху, закрывая своим телом. А затем раздался мощный взрыв, за которым последовали крики и звон битого стекла.