Рассвет в долине пепла

Даже когда мы так далеки, мы можем доверять друг другу Я улыбнусь, ведь я не хочу видеть, как гаснет свет в твоих глазах

– Риндо! Риндо, вставай! Нужно валить отсюда! Первым, что увидел младший Хайтани, когда открыл глаза, было встревоженное лицо брата, который звал его по имени – за спиной Рана плясали языки пламени. Прогремел еще один взрыв, уже не такой сильный, как первый, и Риндо вдруг почувствовал, как легкие сдавило от клубов едкого дыма: не удержавшись, он закашлялся. Было жарко, от гари резало глаза, но младший Хайтани почти на автомате поднялся с земли вслед за братом – только сейчас он понял, что тот крепко держит его за руку. Вокруг разгоралось пламя, сквозь черный дым Риндо видел полыхающие тела тварей, что еще минуту назад тянули сгнившие руки к ним, и перевернутый автобус – на него уже тоже перекинулся огонь. Остальных членов Канто видно не было. Стоило подумать об этом, как раздался еще один взрыв: пламя подбиралось к следующим бензоколонкам. – Бежим, пока здесь все нахуй не снесло! – Ран с напряжением оглядывался на приближающееся пламя. – Закрой нос рукавом. Сразу после этих слов старший Хайтани дернул брата в сторону и прижал к стене магазина, за углом которого они успели спрятаться – Риндо все еще не понимал, что задумал Ран, но покорно подчинился его приказу. Думать, когда спину обдавало жаром, а в горло забивался едкий дым, было сложно, но Риндо вдруг увидел то самое единственное окно продуктового: от взрыва стекло выбило, и старший Хайтани теперь толкал его прямо туда. Откуда-то со стороны вдруг возник силуэт: Риндо мигом застыл, боясь, что один из зомби сумел обойти пламя, но через секунду он различил ярко-розовые пряди. – Живучий, как таракан, – Ран прошипел это за спиной брата. Харучиё, появившийся буквально из языков пламени, зашелся в приступе судорожного кашля, но все-таки легко залез в разбитое окно: через секунду оба Хайтани последовали за ним. В этот же момент Риндо увидел, как из-под перевернутого автобуса вылезли еще три силуэта – сегодня всем членам Канто способствовала невероятная удача: младший Хайтани даже не помнил, как Коко, Вакаса и Какучё вообще успели спрятаться за автобус. Когда Хаджиме с разбитым виском и залитой кровью щекой последним влез в окно, раздался очередной взрыв: он был таким сильным, что магазин тряхнуло, и полки начали крениться, падая друг на друга. – Бежим! Схватив Риндо за руку, Ран легко перескочил через рухнувший прилавок, направляясь вглубь магазина – там был запасной выход. Оттащив загораживающий его шкаф вместе с братом, старший Хайтани рывком распахнул дверь, глотая чистый свежий воздух: здесь дыма было еще не так много. После очередного грохота все здание магазина дрогнуло, и Ран понял, что секунда промедления, и они погибнут не от зомби, а от рухнувшего им на голову потолка. Едва переведя дыхание, старший Хайтани побежал дальше, не отпуская брата: тот сосредоточенно мелькал рядом, не отставая. Сбившееся дыхание остальных членов Канто тоже слышалось совсем близко в момент, когда за спиной раздался взрыв такой силы, что Риндо даже показалось, будто его спину обдало волной жара. Они снова оказались в городе, но младший Хайтани не узнавал район – он был здесь впервые. Улицы были пусты, скорее всего, все зомби сползались к заправке, привлеченные громкими звуками взрывов: видеть Токио таким заброшенным, безлюдным было странно – к тому же странный мутный туман продолжал клубиться в воздухе, ухудшая видимость. Неожиданно Коко резко затормозил. – Это пепел, – Хаджиме стоял, задрав голову, и смотрел прямо в небо. Ран затормозил почти на автомате и тут же согнулся пополам, тяжело дыша. Он тоже смотрел на мелкие сероватые хлопья, которые медленно опадали прямо перед его лицом – издалека при большом скоплении они правда напоминали туман, но теперь Ран четко видел: воздух был наполнен частичками пепла. Думать, откуда он взялся, не хотелось. Легкие горели, а дыхание никак не хотело восстанавливаться – старший Хайтани понимал, что передышка не будет долгой, это видимое спокойствие ложное, ненастоящее. Позади он видел густой столб черного дыма, со стороны заправки все еще раздавались взрывы, и Ран лихорадочно осматривался: он никогда не был в этом районе, а потому представления не имел, куда им идти теперь. У них не было никаких запасов еды или хотя бы воды, они все еще не знали, что происходит в Токио, а вдоль улицы тянулись только одинаковые серые дома, больше всего напоминающие какие-то заводы или промышленные склады. – Осторожнее! Тишину в одно мгновение разорвал резкий крик Коко, но старший Хайтани различил движение в стороне еще до этого. Он мгновенно метнулся в сторону, утягивая за собой Риндо, когда из соседнего переулка на их место приземлилось еще одно серое тело: Ран снова почувствовал мерзкий запах гниения. Пространство между домами зашевелилось – из тени выползало все больше тварей с кровавыми провалами вместо глаз. – Валим! В этом крике Коко не было никакой необходимости – потому что все члены Канто, не сговариваясь, рванули вперед. Риндо бежал рядом с братом из последних сил: рюкзак за спиной мешал, переваливаясь с боку на бок, но бросать его нельзя – там осталось немного воды и батончиков. Улица казалась бесконечной, с обеих сторон тянулись одинаковые серые здания. Вакаса, а потом уже Какучё и Коко пытались открыть двери, но все они были заперты на кодовые замки, а окна располагались слишком высоко, чтобы достать. Рану казалось, что бежит он уже интуитивно. Ноги забились, дыхания не хватало, но он слышал гортанное дыхание и скрежет челюстей позади и продолжал нестись вперед, не переставая следить, чтобы Риндо не отставал. Несколько раз старший Хайтани подумывал свернуть в переулки, надеясь, что там оторваться будет проще, но оттуда вываливались новые волны тварей – казалось, что во всем Токио, кроме них, не осталось ни одного живого человека. – Нужно что-то делать, – задыхаясь, Коко обернулся через плечо, едва не споткнувшись. – Они догоняют. Ран тоже видел, что твари движутся гораздо быстрее, чем они: несколько зомби были настолько близко, что от них уже приходилось отбиваться. В голову пришло запоздалое сожаление – лучше бы они остались в магазине и сидели в безопасности, весь их гениальный план полетел к чертям еще в самом начале. Впервые со вчерашнего дня он ощущал себя в такой безысходности: в голове не было абсолютно ни одной мысли, что делать теперь. – Ран! Смотри! Увернувшись от протянутых рук очередного монстра, Риндо махнул рукой куда-то вперед – Ран без лишних слов понял, что тот имел в виду. Чуть впереди виднелось просторное серое здание: единственное, в котором окна находились гораздо ниже, чем во всех остальных. – Подсади меня! Риндо сосредоточенно кивнул и пригнулся – остальные члены Канто догадались, что у братьев появился план, а потому окружили их полукольцом, отпихивая подступающих тварей. В это время Ран легко забрался на плечи младшего и стянул куртку, намотав ее на руку: через секунду послышался резкий звон битого стекла. Ран одним ударом пробил окно, а затем быстро убрал осколки и забрался внутрь – после этого он сразу же свесился вниз, помогая подтянуться брату. Оказавшись в безопасности, младший Хайтани протянул руку Санзу, который уже отбивался от двух зомби сразу: втянуть его оказалось легко, бывший зам Канто будто ничего не весил. Уже вместе Риндо и Харучиё помогли спастись остальным – последним внутри оказался Какучё, вытягивать которого пришлось буквально из цепкий серых рук с гниющими пальцами. Все это время Ран настороженно осматривался по сторонам, снова накинув куртку на узкие плечи. Просторный зал казался ему смутно знакомым. Здесь тоже царил полумрак, после улицы с небом, затянутым грязной дымкой, глаза долго привыкали к темноте, но постепенно Ран различал очертания предметов – сцена прямо в центре, мягкие диваны по периметру и огромная барная стойка в углу. Они оказались в одном из многочисленных ночных клубов на окраине Токио. *** – В смысле останемся здесь? – Санзу в растерянности замер, обняв себя руками. – Зачем? – Потому что наш план побега провалился, – Какучё объяснял это уже в пятый раз. – У нас нет никакой возможности сбежать, а здесь мы в относительной безопасности. – Хуевая какая-то безопасность, – Харучиё сощурился и оглядел погруженный в полумрак зал. – Ни еды, ни воды, ни представления, что вообще делать дальше. Впервые Ран и Санзу заняли одну позицию. Старший Хайтани сейчас сидел на одном из мягких диванов, оперевшись острыми локтями о колени – пока он только слушал спор, но не вмешивался в него. Перед этим разговором члены Канто внимательно осмотрели клуб, в котором оказались: в холодильниках обнаружились только многочисленные бутылки с алкоголем, не было даже воды – о какой-либо еде нечего и говорить. Правда, в здании нашлась душевая, но вода из-под крана текла странная, с ржавым оттенком, а электричества, чтобы хотя бы прокипятить ее, не было. Члены Канто даже поднялись на плоскую крышу: хотя клуб насчитывал всего один этаж, потолок в нем был высоким, поэтому обзор с крыши открывался хороший – вокруг были только пустые улицы и какие-то заброшенные здания. – Смысл сидеть здесь в безопасности, если по итогу умрем от обезвоживания или голода? – Коко тоже был не в восторге от идеи остаться в клубе. – Смерть от зомби хотя бы более быстрая. – Можешь попросить старшего Хайтани тебя убить, он точно придумает что-то быстрое и изощренное, – Харучиё усмехнулся, с издевкой глядя на Рана. В зале повисла тишина. Все понимали, что Санзу очень не тонко намекает на то, как погиб Ханма: но и обвинять Рана никто не решался, потому что спаслись члены Канто только благодаря его поступку – правда, предсмертные судороги Ханмы будто отпечатались в памяти каждого. Риндо после побега с заправки никак не решался посмотреть на брата: он помнил, с каким холодным выражением лица Ран швырнул в Ханму зажигалку – подписал ему смертный приговор, не замявшись ни на секунду. – Остаться здесь не самый плохой вариант, – Коко вздохнул, поспешно переводя тему. – Если бы у нас была еда и вода. Черт, ну почему все осталось в автобусе?! – Здесь недалеко продуктовый, – Вакаса вдруг вклинился в диалог, привлекая внимание. – Через две улицы почти параллельно нам. Я видел с крыши. – Отличная идея, – Ран скептически похлопал в ладоши. – Проберемся туда, соберем запасы, а потом попробуем уехать в Осаку, да? Где-то я это уже слышал… – В здании клуба безопаснее, – Какучё задумался. – Здесь есть место для сна, а с крыши можно наблюдать за происходящим в городе. Только добыть бы еду. – Думаешь, найдутся идиоты, которые вызовутся добровольцами, чтобы прогуляться до магазина? – старший Хайтани продолжал оглядывать остальных членов Канто своим ледяным взглядом. – Какой придурок будет жертвовать собой, чтобы другие сидели сытыми? Все снова замолчали – потому что каждый понимал, что Ран прав. Вряд ли найдется хотя бы один желающий, который согласится уйти из безопасного места на улицу, где поджидают голодные твари. Признавать не хотелось, но они оказались в тупике: их план провалился, они сами загнали себя в ловушку, из которой нет выхода. Попытки бороться за свою жизнь провалились с треском. Ран в очередной раз подумал, что лучше бы они остались в магазине рядом с заправкой – хотя, наверное, спустя несколько дней там у них бы просто поехала крыша. Столько возможных витиеватых путей неизбежно ведут к одному результату. К смерти. – Есть идея, – Коко неожиданно отошел к барной стойке, а вернулся уже с коробком спичек. – Нас шестеро, предлагаю разделиться. Половина пойдет в магазин, половина будет ждать здесь. Я сломаю три спички, кто вытащит короткие, тот и идет за едой. – Нет. Ран произнес это слишком резко для своего сдержанного характера – потому что у плана Коко был существенный недостаток. Короткую спичку мог вытянуть Риндо, и старший Хайтани не мог этого предотвратить. Несколько вопросительных взглядов устремились к Рану, и он с легким раздражением процедил: – Это глупо. – А я думаю, что это отличная идея, – Харучиё вдруг растянулся в издевательской улыбке и подмигнул Рану. – Может, и Хайтани потрудятся немного ради общего блага. – В этом есть смысл, – Какучё тоже согласно кивнул. – Мы не можем просто бездействовать и нам нужна еда. Добровольно никто не пойдет, а так хотя бы будет справедливо. – Я тоже так считаю, – Вакаса вздохнул. – Это лучше, чем сидеть здесь и умирать от обезвоживания. – И я за, – Риндо выпалил это быстро, старательно избегая взгляда брата. – Давайте скорее тянуть спички. Если до этого Ран сидел неподвижно, будто статуя, и только окидывал остальных членов Канто презрительным взглядом, то на этих словах младшего он вздрогнул и перевел взгляд на него: зрачки Рана угрожающе сузились. Не дожидаясь его реакции, Риндо поспешно подошел к Коко, который уже ломал спички. Остальные члены Канто обернулись к Рану – теперь ждали только его. Какое-то время старший Хайтани продолжал сидеть на диване, мрачно глядя на остальных: поступок Риндо его настолько разозлил, что захотелось тут же оттащить брата в сторону и промыть ему мозги. Нехотя Ран поднялся и демонстративно медленно подошел к остальным. Старший Хайтани ненавидел подстраиваться под обстоятельства, но сейчас он понимал, что остался даже не в меньшинстве – он был один против всех. – Начинаем. Коко протянул сжатую в кулак ладонь: между его пальцев торчали спички. Ран первым резко вытянул свою – длинная. После этого он сразу обернулся к брату, но Риндо стоял к нему полубоком, а потому было непонятно, какая спичка у него. Зато Санзу вдруг расхохотался. – Короткая, – Харучиё заглянул за плечо старшего Хайтани, а затем весело добавил. – Ну вот, мудакам везет, я же говорил. Хозяин Ран будет ждать, пока жалкие рабы принесут ему еду, все на своих местах. – Не время для шуток, – Какучё хмуро одернул Санзу, понимая, что тот упрямо лезет на рожон. – У меня длинная. У кого еще короткая? Сердце Рана тревожно билось – он не понимал, почему брат не оборачивается, не говорит ему, что все в порядке и он тоже остается здесь. Обида за то, что Риндо поддержал идею со спичками, мигом испарилась, Ран был готов простить что угодно, только бы младший оставался рядом: но тот неожиданно вытянул вперед ладонь, разжимая пальцы. – Ты никуда не пойдешь, – Ран отчеканил это, как только увидел короткую спичку в такой знакомой руке. – Почему? – Риндо с возмущением замер напротив брата. – По правилам я должен пойти. – Да я ебал эти правила, – старший Хайтани не повышал голос, скорее он говорил тихо, но от его интонации даже Санзу замолчал и отошел в сторону. – Ты остаешься здесь. – Мы договорились, что трое пойдут за едой, – Риндо упрямо продолжал настаивать на своем. – Я вытянул короткую. – Тогда я пойду вместо тебя, – Рана все больше раздражала эта упертость брата. – Нет! – Риндо, напротив, начинал говорить все громче. – Хватит указывать мне, что делать! Я пойду в этот чертов магазин! – Хорошо, – Ран процедил это, сдерживаясь из последних сил. – Тогда я просто пойду вместе с тобой. Кто еще вытянул короткую, меняемся! Сегодня ваш счастливый день. Глядя на все это, Вакаса молча показал обломанную спичку, но младший Хайтани тут же встал между ним и братом, уверенно глядя в глаза Рана. – Мы пойдем втроем. Без тебя. – Риндо, прекрати этот детский сад немедленно, – Ран чувствовал, что начинает злиться все сильнее. – Либо ты никуда не идешь, либо мы идем вместе. Других вариантов нет. – Я пойду! А если ты пойдешь со мной, то я… – То ты? – То я… – Ну же, продолжай. – Больше никогда в жизни с тобой не заговорю! Не скажу тебе ни слова, даже в глаза смотреть не буду! Несмотря на пробивающийся из окон мутный дневной свет, в зале клуба все еще было достаточно темно – но даже так остальные члены Канто увидели, как Ран побледнел. Впервые лицо старшего Хайтани выражало что-то, кроме безразличия или презрения ко всему миру. Ран ошарашенно застыл, в упор глядя на брата – его зрачки сузились, а губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но передумал в самый последний момент: во всем его виде было что-то жуткое, пугающее. Глаза Риндо все еще застилала пелена собственных эмоций, ему хотелось ругаться, отстаивать свою позицию, а потому он не видел, как взгляд Рана вдруг остекленел – в фиолетовой радужке стало еще больше острых кристалликов льда. Остальные члены Канто тактично молчали, глядя куда угодно, но только не на обоих Хайтани. Повисла тяжелая тишина, Риндо хмурился, готовясь продолжать спор, но губы Рана вдруг сложились в холодную усмешку – не глядя на брата, он прошел мимо него, бросив через плечо только: – Делай, что хочешь. Мне все равно. *** Входная дверь клуба, ключи от которой члены Канто нашли под стойкой бара, захлопнулась всего пять минут назад, но Рану казалось, что этот металлический скрежет до сих пор раздается в его ушах: все это время он неподвижно стоял у самого порога. Он не понимал, как он мог допустить такую ошибку, как он позволил себе отпустить Риндо. До сих пор не получалось осознать, что младший Хайтани только что вышел из этой чертовой двери, а они не обмолвились ни словом, не попрощались, даже не взглянули друг на друга. Ран ненавидел себя за ту секундную слабость – он повелся на эмоции. Резкие слова брата ударили даже больнее, чем сам Риндо ожидал изначально: Ран не мог поверить, что обязательства перед другими людьми для младшего значит больше, чем все то, что их связывает. А что их связывает? Родственные узы? Думать об этом сейчас не хотелось, и Ран рассеянно коснулся дверной ручки – еще не поздно сбежать отсюда к черту и догнать Риндо. Точно, именно так он и сделает: потому что ему плевать на все эти правила и условности, его волнует только безопасность младшего. – Не вздумай, – Коко возник рядом неожиданно, будто из ниоткуда. – Если последуешь за ним, у вас будет такой скандал на улице, что зомби сползутся со всей округи. – Тебя это почему волнует? – Ран фыркнул, но руку от двери одернул. – Ты-то сидишь здесь в безопасности. – Попробуй меньше давить на него, – Коко проигнорировал заданный вопрос и продолжил говорить мягко, вкрадчиво, как кот. – Иначе он будет еще чаще поступать назло тебе. – Да почему ты вообще в это вмешиваешься? – старший Хайтани впился в Хаджиме холодным взглядом, чувствуя все больше раздражения оттого, что кто-то нагло копается в его чувствах. – Потому что человек, который важен мне, далеко, и я даже не знаю, жив он или нет. Пытаюсь подбадривать тебя в надежде, что положительная карма прилетит ко мне бумерангом, – Коко ответил все тем же спокойным тоном, но всего на секунду его раскосые глаза угрожающе сверкнули. – И в отличие от тебя я не играю роль заботливого друга, а правда пытаюсь тебя поддержать. – Спасибо, конечно, но это лишнее. И твоя дружба, и твоя поддержка. Не дожидаясь ответа, Ран резко развернулся и прошел к мягким диванам, мрачно устраиваясь на одном из них. Старший Хайтани не находил себе места, когда Риндо не было рядом и он не мог видеть, что с ним происходит – по их расчетам, если ничего не произойдет, путь до магазина и обратно займет полчаса. Совсем не долго, но сердце Рана тревожно ныло, не давая переключиться на другие мысли. Старший Хайтани пытался убедить себя, что это как разлука в обычные дни: ведь они с Риндо не могут быть все время вместе, у каждого из них свои дела – но эта попытка успокоиться не помогала. В голову невольно лезли самые страшные картины, какие могут произойти с младшим: и Ран ненавидел себя за то, что сам создал реальность, в которой Риндо может пострадать. Он опять не подобрал нужных слов, не смог сказать младшему, что просто переживает за него, а потому хочет быть рядом, чтобы помочь, поддержать. А если Риндо не нужна его поддержка? Если постоянное присутствие брата только раздражает младшего? Выносить эти мысли, просто сидя на диване и глядя в одну точку, было невыносимо, и Ран резко поднялся с места, направляясь к барной стойке. Нужно на что-то отвлечься, переключиться – тогда ожидание будет не таким мучительно долгим, а мрачные мысли не будут душить, утягивая на дно. Заметив, что Ран открыл отделение с напитками, Коко и Какучё тоже подошли к нему. – Не думаю, что запивать свои проблемы сейчас это хорошая идея, – Хаджиме цокнул языком. – Я не собирался пить, – Ран чуть поморщился, злясь, что ему снова не дали побыть в одиночестве. – Хочу еще раз проверить, вдруг здесь есть что-то, что нам пригодится. Хотя бы запасы воды. Коко идея явно заинтересовала, и он выглянул из-за плеча Рана, изучая выставленные запасы алкоголя – каждую бутылку он ехидно комментировал, пока Какучё задумчиво стоял чуть в стороне. Смысла в повторной проверке запасов клуба явно не было, просто старший Хайтани не знал, чем еще занять себя в пустом зале, чтобы перестать раз за разом прогонять в голове сцену их с Риндо последнего разговора. – Смотрите, Дом Периньон! – Коко осторожно вытянул изящную бутылку изумрудного цвета. – С виду так себе бар, а хранят такое? – Что это? – Какучё с любопытством подошел чуть ближе. – Впервые вижу. Не выдержав, Ран с отвращением посмотрел на обоих. Ну конечно, это не их самый близкий и важный в мире человек сейчас находится в опасности, это не они сейчас сходят с ума из-за того, что последними словами, которые они сказали тому, кто значит больше всего, стали дурацкие «мне все равно» – конечно, в таком случае можно поговорить о ерунде вроде запасов алкоголя. – Дом Периньон – что-то вроде Роллс-Ройса в мире шампанского, – Ран с резким стуком поставил бутылку на стойку прямо перед Какучё. – Выпьешь, и считай, что уничтожил месячный бюджет какого-нибудь маленького городка на Хонсю. Какучё еще ошарашенно смотрел на бутылку, а старший Хайтани уже резко развернулся и направился к лестнице, ведущей на крышу клуба. Он понимал, что еще секунда промедления, и он сорвется – как будто Риндо ушел и забрал с собой его хваленый самоконтроль: Рану казалось, что он сейчас взорвется от тревоги. На крыше должно стать чуть проще: там можно наблюдать за улицами, ожидая возвращения брата – это лучше бездействия. «Ты вернешься, Рин. Все будет в порядке, я обещаю». *** Настороженно прислушиваясь к звукам вокруг, Риндо шагал тихо, медленно занося ногу, прежде чем опустить ее на асфальт – правда, пока им везло и улицы были пусты: не встретилось ни одной твари. Если Вакаса рядом еще пытался соблюдать осторожность, то Санзу и вовсе шел, как на прогулке – помахивая руками и даже напевая что-то себе под нос. Наверное, его беспечность даже забавляла бы Риндо, если бы на сердце не было так тяжело. Казалось, что к этому жизненно важному органу привязали булыжник, и сейчас он неумолимо тянул вниз, выдирая из сердца значительный кусок – иногда одна фраза способна вывести из равновесия, и «мне все равно» Рана стала именно такой фразой. Риндо ощущал себя разбитым, сломанным, выброшенным. Он ведь так уперся, что пойдет без старшего, только чтобы доказать ему, что он тоже сильный, он тоже может быть полезным. До этого Риндо не понимал, что значит «ранить словами», но сейчас ему казалось, что от брошенных Раном слов он истекает кровью – больно было почти физически. А еще было страшно. Младший Хайтани всегда считал брата своим талисманом удачи: пока Ран рядом, все хорошо. Но сейчас Риндо остался один, и мир вдруг стал чужим, враждебным и пугающим – в голове пульсировало дурацкое желание, чтобы Ран вдруг возник из ниоткуда и взял его, Риндо, за руку, как часто делал это в детстве по ночам, когда младший боялся кошмаров: и все страхи проходили, как по волшебству. – Хуйня какая-то, я думал, нас сейчас трупы преследовать будут, а тут тихо, как в морге, – Санзу вдруг хмыкнул и произнес это в полный голос. – Даже скучно. – А ты хочешь своими криками привлечь всех зомби в округе? – Риндо тут же шикнул, одергивая парня. После этих слов идущий чуть впереди Харучиё насмешливо обернулся. Его растрепанные волосы были собраны в высокий хвост, на скуле продолжал синеть след от удара Рана, а белая толстовка превратилась в серую от пыли и засохшей крови – больше всего Санзу напоминал городского сумасшедшего. Даже в его ухмылке сквозило что-то жуткое, безумное. Ничего общего с тем вымотанным парнем с синяками под глазами, которого Риндо встретил на рассвете. – Боишься? – Харучиё рассмеялся, будто специально провоцируя своих спутников. – Если ты не замолчишь, то я заткну тебя сам, – Риндо угрожающе нахмурился. – И что ты сделаешь? Убьешь меня? – Убью, если не заткнешься сейчас же. – Не убьешь, – Санзу вдруг хитро улыбнулся, а затем почти весело добавил. – Я видел вас с Раном на парковке. Ты не смог поджечь Ханму, а твой брат сделал это без зазрения совести. По какой-то причине ты не можешь убивать, Риндо. Кожа младшего Хайтани покрылась мурашками – на парковке он был уверен, что в тот жуткий момент каждый был занят спасением собственной жизни и не смотрел на других. От проницательности Харучиё стало не по себе. Риндо всего считал его отстраненным, живущим в своем мире, а теперь вдруг выяснилось, что Санзу с первого взгляда раскрыл его сокровенную тайну – младший Хайтани пробурчал, что Харучиё придурок, но прозвучало крайне неубедительно. – Знаешь, почему твой брат меня не выносит? – Санзу вдруг замедлил шаг, чтобы поравняться с Риндо, а затем, не дожидаясь его ответа, продолжил. – Потому что он умный, я этого не отрицаю. Он считывает людей, словно открытую книгу, а потом манипулирует ими, как ему удобно. А я псих, понимаешь? Даже я сам не знаю, что у меня в башке, а Ран тем более не может этого понять, а потому боится и пытается это скрыть. Сечешь? Риндо с опасением покосился на Харучиё – кажется, у того реально ехала крыша. Или как минимум началось раздвоение личности: потому что тот утренний бледный Санзу в кладовке был совсем не похож на этого человека с лихорадочным блеском в глазах. Впрочем, подумать об этом Риндо не успел – идущий сзади Вакаса вдруг шикнул и схватил их обоих за плечи. Через секунду из ближайшего переулка вынырнула очередная тварь: покачиваясь из стороны в сторону, монстр медленно шел по улице, вращая головой – одна его рука отходила от плоти и висела на уровне колен. Он издавал низкое, утробное рычание и будто бы принюхивался: в один момент зомби остановился прямо напротив Риндо, и тот почувствовал, как дрожь проходит по позвоночнику – провалы глаз с засохшей кровью были прямо напротив него. От ужаса младший Хайтани даже перестал дышать. Харучиё рядом с ним, что еще пять минут назад насмешливо звал зомби, тоже застыл, широко раскрыв глаза. Несколько секунд тварь смотрела на членов Канто, сипло втягивая воздух, но затем развернулась и так же медленно, шаркая, направилась дальше – только когда силуэт скрылся за углом дома, Риндо выдохнул. В какой-то момент он был уверен, что им не спастись. После этого случая до продуктового магазина они шли молча, крадучись, и останавливались при каждом шорохе: завеса пепла оставалась такой же густой, как туман, а очертания солнца на мутном небе только нагоняли панику. Даже Санзу затих и будто бы снова ушел в свои мысли: он шел рядом с Риндо, молча глядя себе под ноги. Младший Хайтани заметил, что руки Харучиё начали мелко дрожать, и сам он будто стал бледнее и покрылся испариной – неужели так испугался встречи с тварью лицом к лицу? Когда перед глазами возникла потускневшая вывеска «Круглосуточный гипермаркет», Риндо выдохнул с облегчением – в то, что они добрались до пункта назначения почти без происшествий, верилось с трудом. Вакаса на правах старшего прижался к стеклянной двери магазина, изучая обстановку, а затем неуверенно кивнул: на первый взгляд, было достаточно спокойно. Осторожно члены Канто вошли внутрь, стараясь не издать ни звука – магазин оказался гораздо просторнее, чем тот, где они прятались при заправке, однако внутри было пусто: только на стойке кассы виднелись засохшие следы крови. Видимо, район был настолько немноголюдным, что в момент катастрофы внутри зала находился только кассир. – Предлагаю разделиться и пойти по рядам, собираем продукты, которые не портятся, – Вакаса задумчиво оглядел погруженный в полумрак зал. – Собираемся у выхода через пятнадцать минут. И не шумите. Риндо сосредоточенно кивнул, Санзу не отреагировал никак. Они медленно разбрелись по залу, предварительно захватив у кассы пакеты. Из-за отсутствия электричества холодильники не работали почти сутки, и в помещении стоял противный запах гниющих продуктов – Риндо поморщился и поднял воротник пальто, прикрывая нос. Почти в темноте он кидал пачки сухой лапши и снэки в пакет: как только опасность миновала, мысли снова вернулись к брату, и Риндо в очередной раз подумал, как ему не хватает Рана. Он не понимал, что еще ему сделать, как доказать старшему, что он достоин его, что он тоже способен светить так же ярко, а не только оставаться в тени. Мысленно Риндо снова вернулся к заправке: ведь он на самом деле не решился убить Ханму, а Ран сделал это, даже не задумываясь. Иногда хладнокровие старшего Хайтани пугало Риндо – он с самого детства помнил холодный, безжалостный взгляд брата: именно ледяная лавандовая радужка породила в нем мысли о том, что он только мешает Рану. Ран исключительный, совершенный, и Риндо никак не может за ним угнаться, стать таким же сильным и независимым – он занимается борьбой, не пропускает ни одной тренировки, следит за питанием, но все равно на шаг позади Рана. Возможно, именно поэтому Риндо принял решение отдаляться: может, если его зависимость от старшего ослабнет, он сможет стать сильнее? Сможет найти себя? Риндо настолько утонул в этих мыслях, что краем глаза заметил быстрое движение только тогда, когда тень уже метнулась ему навстречу. Он тут же схватил с полки тяжелую банку с консервами, намереваясь пробить голову твари, но вовремя остановился, когда различил знакомые ярко-розовые пряди – Санзу перед ним уже пригнулся, защищаясь от удара. Убедившись, что Риндо не собирается бить, Харучиё облокотился о полку с продуктами и выдохнул, закатывая глаза к потолку: в его руке тоже был набитый пакет с продуктами. На секунду младший Хайтани ощутил желание истерически расхохотаться – они встретились, как два соседа на воскресном шопинге в продуктовом. – Хайтани, у тебя с нервами проблема, – поджав губы, Харучиё опасливо посмотрел на занесенную над собственной головой банку с консервами. – Тебе бы провериться. – Кто бы говорил, – Риндо поморщился, ощущая, как сердце от запоздалой паники начинает колотиться быстрее. – Что ты здесь делаешь? Мы же встречаемся у выхода? Вздохнув, Санзу с подозрением огляделся по сторонам, будто их кто-то мог подслушать, а затем нагнулся к уху младшего Хайтани и доверительно прошептал: – Напротив этого магазина есть аптека, сходи со мной. Постоишь на стреме. – Аптека? Зачем? Харучиё уже отстранился и теперь задумчиво смотрел на Риндо в полумраке, словно решая, достоин ли он того, чтобы знать правду – самого младшего Хайтани эти странности и напускная загадочность Санзу вывели из себя, и он даже резко развернулся, будто собираясь уходить. В этот же момент Харучиё схвати его за плечо, разворачивая к себе. Когда Риндо все же обернулся, тот почти пихнул ему в лицо шелестящую упаковку от таблеток: младший Хайтани взял ее почти на автомате и тут же разглядел, что в пачке осталось всего две капсулы. – Этого хватит до конца дня, – Харучиё прошипел это воспаленным шепотом. – Если не найду новых, завтра у меня напрочь снесет крышу. Я буду просто в неадеквате. – Так сейчас ты еще нормальный? – Риндо попытался скрыть волнение за усмешкой, но все равно почувствовал, как мокреют ладони. – Хочешь, чтобы я пошел с тобой? Почему? – Как много вопросов, – Санзу поморщился. – Отчасти потому что из альтернатив у меня только ты и этот занудный дед. Отчасти потому что ты в целом нормальный, даже приятный. Младший Хайтани мгновенно догадался, что под занудным дедом Харучиё имеет в виду Вакасу: от чужих слов вдруг стало неожиданно приятно. Впервые в жизни кто-то предпочел Риндо другому человеку, кто-то выбрал его – ведь обычно рядом всегда был Ран, и все внимание было сосредоточено на нем. Невольно вспомнились холодные, жестокие слова старшего: «Делай, что хочешь. Мне все равно» – и то, с каким равнодушным видом он произнес это, будто отмахнувшись от назойливого насекомого. Злость внутри Риндо росла: он мигом догадался, что это идеальный способ отомстить Рану, сделать что-то ему назло – он поможет Санзу, просто потому, что тот в отличие от брата видит в нем него самого, а не какую-то тень. – Пошли – Риндо уверенно кивнул. – Постою на стреме, пока ты ищешь свои таблетки. Хитрая улыбка Харучиё стала чуть шире – будто он уже заранее рассчитывал на такой ответ. Подхватив пакеты, вдвоем они беззвучно выскользнули наружу: улица по-прежнему была пустой, и Риндо с Санзу без проблем пересекли дорогу, останавливаясь напротив небольшой аптеки с перекошенной вывеской. Внутри тоже было пусто, и Харучиё оставил младшего Хайтани у дверей следить за обстановкой, а сам скрылся на складе – Риндо не мог избавиться от ощущения странного, детского злорадства: будто Ран сейчас мог видеть, что он помогает человеку, которого тот на дух не переносит. «Интересно, он вообще волнуется?» Стоило подумать об этом, как что-то внутри груди снова сдавило: Риндо не хотел признавать это, но ему было больно – думать о том, что брату плевать на него, что он воспринимает его, как обузу. Думать об этом по сотому кругу уже надоело, но Риндо никак не мог выкинуть из головы слова Рана, которые так сильно задели его: он нуждался в старшем, его поддержке и вере, как в воздухе, а тот ограничился сухим «мне все равно». Риндо вспомнил, что перед этим тоже вспылил и крикнул, что больше никогда не заговорит с Раном – тогда он действовал на поводу эмоций, но сейчас почувствовал себя так, будто оказался на краю целого мира вдалеке от всех: он не переживет и дня без разговоров с Раном. – Блять, – озабоченный голос Санзу вдруг вывел младшего Хайтани из тяжелых размышлений. – Бля-я-ять. – Харучиё? – Риндо подозрительно нахмурился и напрягся, не понимая, что происходит. – Что случилось? Хару? Несколько секунду в зале аптеки, пропахшем медикаментами, стояла жуткая, почти давящая тишина, а затем Санзу с громким криком вылетел из кладовки, перепрыгивая через коробки на ходу – схватив Риндо за рукав, он почти силой потащил его к выходу. На секунду младший Хайтани успел разглядеть, как вслед за Харучиё выползло серое тело в белом медицинском халате. Риндо с Санзу вылетели на улицу ровно в тот момент, когда из дверей магазина показался недоумевающий Вакаса – а затем раздался оглушающий дребезг: тварь пробила витрину аптеки и бросилась к членам Канто. – Бежим! Не оборачиваясь, Риндо рванул в сторону, откуда они пришли, когда из тумана вынырнули еще три изломанных тела, привлеченные шумом: младший Хайтани выругался и каким-то чудом проскользнул между тварями, оставив их позади. Пакет с продуктами в руке был тяжелым, за спиной болтался набитый рюкзак, но Риндо понимал, что не может ничего отпустить: на нем была ответственность, он должен вернуться с едой. Младший Хайтани опасался, что в тумане и панике они не смогут найти дорогу обратно, но Харучиё рядом бежал вперед уверенно, ничуть не сомневаясь в поворотах – рычание за спиной становилось громче, все больше монстров сползались на шум. Только бы не попасть в ловушку, как на заправке. Риндо снова бежал из последних сил, он запыхался, очки сползали на кончик носа, и желание бросить чертов тяжелый пакет росло все сильнее. Казалось, что до магазина они дошли быстро, а сейчас время предательски растянулось, и нужное здание никак не появлялось – Риндо начал паниковать, что напрасно последовал за Харучиё: вдруг тот просто бежал вперед бездумно? Стоило подумать об этом, как из тумана проступили очертания знакомого клуба, и только сейчас Риндо разглядел название – «Ночная орхидея». Младший Хайтани скользнул глазами по вывеске, когда в его лодыжку вдруг вцепились гниющие пальцы: твари все-таки догнали. В стороне Харучиё уже увернулся от зубов зомби и попытался рвануть к двери клуба, но из тумана на него прыгнули еще два тела – медленно парень отступал к Риндо, который уже боролся с монстром, схватившим его ногу. Младший Хайтани изо всех сил размахнулся пакетом, отшвыривая тварь: это помогло, и извивающееся тело отлетело, но на его место тут же подползли следующие. Спасительная дверь была предательски близко, но члены Канто не могли сдвинуться с места – рычащие зомби подступали со всех сторон, окружая их резким, едким запахом гниения. Неожиданно Риндо почувствовал, как сзади его обхватывают чьи-то руки: для тварей они были слишком теплыми и живыми. Краем глаза он разглядел, что Санзу приблизился к нему предельно близко, а затем вдруг резко толкнул, используя наподобие щита – Риндо вылетел вперед, сбивая своим телом сразу нескольких зомби. От удара о землю очки окончательно сползли с носа и упали куда-то в сторону: последним, что успел увидеть младший Хайтани, был Харучиё, который, не глядя на него, быстро скользнул в образовавшуюся прореху и метнулся к дверям клуба. Картинка перед глазами расплылась – мир для Риндо стал набором разноцветных пятен: он не видел совсем ничего. В панике младший Хайтани шарил по асфальту, пытаясь найти очки, но вокруг было пусто: он ощущал себя жалким и беспомощным, как слепой котенок – а рычание и запах гниения становились все ближе. Интуитивно Риндо отползал назад, ощущая, как паника нарастает. Не знать, что происходит вокруг, было еще страшнее, Риндо не понимал, когда и откуда ждать нападения, и только вертел головой, понимая, что теперь выхода для него точно нет – он хотел доказать Рану, что может справиться с этой жизнью сам, но сейчас доживает последние минуты с бешено колотящимся под горлом сердцем. Жаль, что он даже не посмотрит в глаза брата в последний раз. Перед лицом вдруг метнулось темное пятно, и Риндо сжался, приготовившись к боли, но вместо этого ему буквально в руки прилетело что-то вытянутое и прохладное. Очки?! Младший Хайтани надел их почти на автомате – стекла каким-то чудом не разбились, и он увидел перед собой запыхавшегося Рана. Он был бледным, почти белым, с дрожащими руками и странным, даже безумным блеском в лавандовых глазах – Риндо еще ничего не понял, а брат уже оттолкнул его в сторону дверей клуба: через секунду все твари бросились в их сторону. Младший Хайтани попытался метнуться обратно к брату, но кто-то вдруг обхватил его сзади и буквально втащил в здание. – Ран! В руках у старшего Хайтани была деревяшка с острым краем, которую он нашел тут же, на улице – он ловко увернулся от двух прыгнувших на него зомби, а третьему сходу снес голову, чуть поморщившись. Ран двигался быстро, резко, но твари обступали его со всех сторон: старший Хайтани осматривался, сощурившись, но путей к отступлению не было. Видя, как брата окружают, Риндо пытался вырваться из цепкой хватки, но Какучё крепко удерживал его на месте. Пока Ран держался и отбивал атаки, но из тумана на звуки борьбы выходило все больше тварей. Косички старшего Хайтани снова растрепались, со стороны казалось, что он пока справляется, но Риндо знал брата слишком хорошо, чтобы увидеть, что его движения чуть замедлились. Ран в очередной раз увернулся от выпада, но монстр пролетел буквально в сантиметре от его шеи – а еще двое вцепились в ноги старшего Хайтани, утаскивая его на землю. – Ран! Ра-а-ан! Ран! Риндо повторял имя брата, как в бреду, он истерично метался, пытаясь вырваться, и Какучё его едва удерживал – но смысла в этом уже не было. Зомби повалили старшего Хайтани на асфальт и тут же прыгнули сверху: Риндо со своего места увидел, как они склонились над шеей Рана, и тут же перестал трястись – все тело будто заледенело. Он не мог поверить, что все закончилось так. Ведь это он должен лежать на земле, он должен был погибнуть из-за собственной глупости. Но сейчас на земле неподвижно лежал Ран, который снова сумел спасти брата, буквально вырвав его из цепких рук смерти – только в этот раз ценой заботы стала собственная жизнь. Нет, нет, нет – все не может быть так. Все внутри Риндо разрывалось – он смотрел на тело Рана так долго, что перед глазами все поплыло. Сощурившись, младший Хайтани тряхнул головой, но картинка продолжила меняться: неизвестным образом твари медленно отодвигались дальше от шеи Рана. Только теперь Риндо разглядел, что брат каким-то чудом успел стянуть с себя кожаную куртку и свернуть ее в жгут, выставив перед обоими монстрами – впившись в грубую кожу, твари шипели и тянулись к живому телу, но не могли прогрызть преграду. Ран держал куртку обеими руками, с трудом выдерживая вес двух навалившихся монстров – Риндо видел, как дрожат его узкие, обтянутые черным свитером плечи. Постепенно Ран отвоевывал сантиметр за сантиметром, отталкивая тварей – когда ему удалось окончательно выпрямить руки, он вдруг с силой отшвырнул свернутую куртку в сторону: оба монстра по инерции полетели за ней. Воспользовавшись выигранными секундами, старший Хайтани вскочил на ноги и рванул к убежищу. На него бросилось еще несколько монстров, но в этот раз Ран снова ловко увернулся от всех нападений – все это уложилось буквально в одно мгновение, и уже через секунду старший Хайтани ввалился в здание клуба и с грохотом захлопнул за собой дверь. Только нашарив Риндо взглядом и убедившись, что он в безопасности, Ран резко выдохнул и по стене сполз на пол. *** К вечеру члены Канто поняли, что не догадались захватить с собой свечи – когда небо потемнело, видимость в просторном зале стала нулевой. Тогда Коко принялся щелкать всеми выключателями, которые нашел на панели управления: сначала это не дало никакого результата, но Хаджиме упрямо колдовал над кнопками, и неоновые лампы под потолком вдруг вспыхнули холодным фиолетовым светом – видимо, они работали на батарейках. Обстановка из-за того вышла крайне странная, но по крайне мере теперь было видно, что происходит вокруг. Еды и бутилированной воды теперь было достаточно – Санзу и Вакаса все-таки донесли свои пакеты, к тому же в рюкзаке Риндо тоже остались большие запасы. Какуче внимательно изучил все продукты и взял на себя ответственность распределить их так, чтобы хватило на несколько дней: иллюзию безопасности это не создало, но стало чуть спокойнее. С помощью найденных в кладовке старых газет даже получилось развести небольшой костер и накипятить воду, чтобы заварить лапшу – после тяжелого дня все члены Канто бешено накинулись на еду. Все, кроме Рана. Держа в руках свою упаковку с лапшой, Риндо устало оглядывал погруженный в фиолетовый свет зал, но никак не мог найти брата. После их возвращения Ран не проронил ни слов и даже не смотрел на младшего, а тот не решался подойти к нему сам – с наступлением вечера Ран вдруг сказал, что пошел принимать душ. Санзу тогда ехидно спросил, не боится ли старший Хайтани ржавой воды, но тот бросил на него такой ледяной взгляд, что даже Харучиё не стал нарываться дальше. У Риндо была надежда поймать брата после душа, но Ран с мокрыми распущенными волосами появился в поле зрения всего на минуту и тут же снова куда-то исчез – младший Хайтани никак не мог понять, куда можно было деться в замкнутом пространстве. Ясно было одно – слова Риндо обернулись против него самого: кажется, теперь уже Ран не собирался с ним разговаривать. И младший его прекрасно понимал. Риндо не мог выкинуть из головы момент, когда брат ввалился в здание после того, как едва не погиб – тогда он будто впервые в жизни осознал, какой Ран был худой, тонкий. Риндо вспоминал его узкие плечи и обманчиво хрупкие руки, которые выдержали давление двух тварей: старший Хайтани выглядит так, будто вот-вот может сломаться, но почему-то выносит одно испытание за другим. Мысль о том, что он и сам чуть не погиб, совсем не волновала Риндо – гораздо страшнее было думать, что он был в шаге от того, чтобы потерять Рана. И все из-за собственной глупости, самонадеянности – младший Хайтани ненавидел себя. Горячая упаковка лапши обожгла ладони, возвращая в реальность. Риндо понял, что просто не может выносить это разъедающее одиночество. Он обвел усталым взглядом зал – Какучё стоял у окна один и хмуро изучал обстановку, Коко и Вакаса о чем-то негромко переговаривались на диванах, Харучиё сидел у стены прямо на полу в противоположном углу зала. Вздохнув, Риндо решительно направился прямо к Санзу. Когда младший Хайтани опустился рядом, тот вздрогнул и посмотрел на него с подозрением, будто готовясь защищаться – но Риндо просто молча начал есть свою лапшу, чем привел Санзу в явное недоумение. – Слушай, я же типа это… подставил тебя, чуть не убил, – Харучиё с подозрением покосился на младшего Хайтани. – Если ты пришел разбираться… – Я не строю иллюзий, что ты мой друг, и не жду от тебя благородства, – Риндо буркнул это себе под нос. – Просто не хочу сидеть один. Тошно. На секунду Санзу растерянно замер и даже открыл рот, будто хотел что-то сказать, но затем он поспешно отвернулся и уткнулся в колени, возвращаясь к собственной лапше – он явно избегал взгляда Риндо. А сам младший Хайтани думал, что совсем не злится на Санзу: здесь каждый борется за себя, каждый спасает свою жизнь сам и делает это, как может – после сегодняшнего дня в Риндо лишь возросла уверенность, что только он не успевает за темпом событий. Ну и какой тогда смысл таить обиду на тех, кто просто сильнее? – Завидую тебе, – младший Хайтани произнес это шепотом и как бы ни к кому не обращаясь. – Не зависишь ни от чьего мнения, делаешь, что сам хочешь. – М? – Харучиё резко поднял голову, палочками подтягивая лапшу к губам. – Чего? – Ты не пытаешься никому ничего доказать, – Риндо ненавидел откровенничать, но мыслей в голове было слишком много. – Просто поступаешь так, как хочется, даже если другие будут считать тебя полным придурком. – Да я и сам себя придурком считаю, – Санзу фыркнул и тихо рассмеялся. – Так что я уже заранее на шаг впереди. Риндо с удивлением обернулся к своему собеседнику, но сказать ничего не успел – рядом с ними вдруг возник Коко и попросил младшего Хайтани на пару слов. Тот растерянно кивнул и поднялся на ноги, чуть напрягаясь. Не то чтобы он боялся Коко: просто тот казался ему слишком умным и серьезным для обычных повседневных разговоров – и было абсолютно непонятно, что Хаджиме хочет от него сейчас. Впрочем, все прояснилось, стоило им отойти к барной стойке. – Ты не думаешь, что разговор по душам с братом тебе сейчас будет полезнее, чем бессмысленная болтовня с человеком, из-за которого ты чуть не погиб? – Коко приподнял бровь. – Ни на что не намекаю, просто интересуюсь. – Если бы Ран хотел разговаривать со мной, – Риндо вздохнул, ощущая, как сердце снова противно ноет. – Для него я тот человек, из-за которого он сегодня чуть не погиб. – Ты ему нужен, – Коко посмотрел прямо в глаза младшего Хайтани. – Даже если он никогда в этом не признается. – Я все равно не понимаю, куда он делся. – Ушел на крышу. Лестница вон там, – Коко указал направление кивком головы. – Дальше догадаешься? *** Подтянув колени к груди, Ран устроил на них острый подбородок и наблюдал за ночным городом из-под полуопущенных век – кажется, весь Токио был обесточен, потому что старший Хайтани видел лишь редкие красные и синие вспышки где-то совсем далеко: возможно, это лагеря военных, которые охраняют город. Ветер трепал распущенные волосы Рана, при каждом выдохе с его губ срывалось облачко пара – похолодало. Но парень не замечал ни этого, ни даже того, как мелко дрожит: Рану было так плохо, что хотелось закричать. Орать на краю этой чертовой крыши, пока не сядет голос, пока не исчезнет эта тяжесть в груди – старшему Хайтани хотелось выреветь горькую боль, вышвырнуть ее в холодный ночной воздух. Он до сих пор не верил, что успел спасти Риндо. Тогда Ран действовал, как в каком-то коматозе: он не думал о собственной безопасности, у него не было плана – он просто был готов сделать, что угодно, разбиться вдребезги, заслонить младшего собой: только бы Риндо жил. Воспоминания, в которых брат беспомощно ползал по земле в поисках очков, резали Рана почти физически, до крови. Старший Хайтани не думал о том, что сам чуть не погиб: память, будто желая защитить Рана, стерла те моменты, в которых зубы тварей были в сантиметре от его шеи. Гораздо больнее было думать о том, что Риндо не заговорил с ним даже после этого. С самого детства Ран пытался быть лучшим братом, он был готов посвятить Риндо всего себя – но тому всегда было нужно еще что-то: общество, друзья, чье-то одобрение. Старший Хайтани считал мир враждебным и чужим, и только в Риндо, в его улыбке и искрящихся глазах для него сосредоточилось все хорошее и важное – то, ради чего хотелось жить. Иногда у Рана возникало странное, почти маниакальное желание: сбежать вместе с братом от всего мира, спрятаться, быть единственными друг у друга – ему бы хватило только Риндо, его любви и привязанности. Перед сном старший Хайтани совсем редко позволял себе помечтать об идеальной вселенной, в которой они живут вдвоем, отгородившись от всего мира: просыпаются в одной постели, завтракают, смеются, занимаются какой-то ерундой – но вместе, рядом. Ведь это не нормально – любить брата так сильно? А впрочем, какая разница, если, как бы Ран ни выворачивал себя наизнанку, Риндо не хватало его одного. Даже сегодня, после того, как старший буквально вытащил его из захлопывающейся пасти смерти, брат продолжал избегать его и отводить взгляд в сторону. Ран устал быть сильным, совершенством, идеалом. Ему хотелось хотя бы на пару часов стать самим собой – усталым, чуть разочарованным и настоящим: и чтобы его любили даже такого. Вернее, любил один человек. Риндо. – Если мы сможем выбраться отсюда, то я обещаю перестать пить энергетики до конца жизни. Услышав такой знакомый голос, Ран вздрогнул и обернулся. Риндо стоял на плоской крыше прямо за его спиной и держал в руках огромный клетчатый плед: старший Хайтани видел его, когда днем они обследовали первый этаж клуба. В позе Риндо было что-то напряженное, он явно чувствовал себя неловко – ветер трепал то, что осталось от его развалившегося пучка на затылке. – Чего? – Ран удивленно переспросил. – Какие энергетики? – Меня этому папа в детстве научил, – Риндо чуть улыбнулся, а затем, осмелев, подошел ближе и накрыл узкие плечи брата пледом, устраиваясь рядом. – Если ты очень чего-то хочешь, пожертвуй тем, что тебе важно сейчас. Не удержавшись, Ран усмехнулся – ну да, он в детстве был близок с матерью, которая говорила ему, что он должен быть жестким, пуленепробиваемым, антихрупким: только такие выживают в мире. А вот Риндо был любимцем отца – тот учил младшего Хайтани, что нужно уметь сохранять тепло даже в самые холодные дни и иногда идти на уступки. – Какие глупости, – Ран хмыкнул, а затем приподнял край пледа, пуская брата к себе, и быстро произнес. – Хорошо, если мы выберемся, то я не буду год закупаться в Сен-Лоран. Нет, год это как-то много… Давай три месяца? – Ран! – Риндо рассмеялся, ощущая, как рядом со старшим вся тревога растворяется. – Здесь нельзя торговаться! Теперь уже и Ран чуть улыбнулся, невольно ближе притягивая брата к себе – и Риндо покорно придвинулся, устраиваясь на крыше под таким знакомым боком. Он боялся, что Ран не заговорит с ним, что не подпустит к себе, но ему не пришлось даже ничего говорить: обоим братьям хватило взгляда, чтобы все понять – дня разлуки оказалось достаточно, чтобы понять, как они нуждаются друг в друге. Ветер на крыше был холодным, пронизывающим, и Риндо плотнее закутался в плед и буквально вжался в бок Рана: тот застыл всего на секунду, а затем осторожно приобнял младшего одной рукой. Какое-то время они просто молча сидели, глядя на утонувшие в ночной темноте здания вокруг. Ран думал о том, что без младшего ему одиноко даже в самом огромном городе – а тот смотрел на него краем глаза и радовался, что они смогли пережить еще один день: без Рана весь этот мир не имеет для него никакого смысла. – Рин… – старший Хайтани начал говорить осторожно, не отрывая взгляда от сияющих огней вдали. – Нам нужно кое о чем договориться. – Что? – Риндо тут же напрягся и повернулся к брату, настороженно разглядывая в полумраке его профиль. – О чем? – Всякое может произойти, – Ран вздохнул и тоже посмотрел на младшего, после чего, не удержавшись, погладил его по растрепанным волосам. – И нас с тобой что-то может разделить. И… – Нет! – Риндо поспешно покачал головой, как маленький ребенок. – Такого не произойдет! Не может произойти! Мы же… – Тц, – голос Рана звучал непривычно мягко, и его холодные пальцы застыли на подбородке брата. – Мы живем не в сказке, Рин. Нужно быть готовыми ко всему. И если вдруг мы окажемся далеко друг от друга, мы должны знать, что делать. – Почему ты говоришь об этом сейчас? – младший Хайтани с трудом пережил сегодняшний день, он не хотел думать о страшном, туманном будущем. – Ведь сейчас все хорошо! Сейчас мы рядом! – Рин, я тоже не хочу даже думать о ситуации, когда я не смогу коснуться тебя, говорить с тобой так, как сейчас, – Ран покачал головой и притянул Риндо к себе, устраивая на свое плече, а затем, как в детстве, коснулся губами его виска. – Но мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты готов к завтрашнему дню. Губы младшего Хайтани задрожали – он не понимал, почему Ран говорит об этом, почему он такой серьезный, почти грустный, когда они сидят здесь, рядом, и ничего им не угрожает. Но видя серьезный, сосредоточенный взгляд брата, Риндо сглотнул и кивнул, надеясь, что собственный голос не дрогнет: – Хорошо. Что ты там хотел сказать? – Если вдруг по какой-то причине нас с тобой что-то разделит, мы должны выбрать место, где мы будем ждать друг друга, – Ран продолжал прижиматься губами к чужому виску. – Например… Токийская башня. Старший Хайтани махнул рукой в сторону, где в ночной темноте виднелись очертания огромной телекоммуникационной вышки. Риндо долго вглядывался вдаль, чувствуя, как все больше злится из-за того, что даже сейчас его брат не может расслабиться и насладиться моментом. Зачем все так усложнять, зачем переживать о будущем, если сейчас они в настоящем и оба чуть не погибли? Но Риндо видел, что для Рана это важно – как будто это обещание встретиться, если что-то произойдет, создает призрачную гарантию, что они снова найдут друг друга при любых обстоятельствах. Одно младший Хайтани знал точно: он ни за что не отпустит брата, что бы ни произошло. Но сейчас, только чтобы успокоить Рана, Риндо тихо произнес: – Договорились. Если что – находим друг друга у Токийской башни. В выдохе старшего Хайтани прозвучало откровенное облегчение. Ран и сам не понимал, почему решил поднять эту тему – просто сегодня, когда он чуть не потерял брата, боль в груди оказалась настолько сильной, будто сердце пытается пробить ребра и вывалиться наружу. Когда существует запасной план, становится чуть-чуть легче: самую малость. После этого Риндо поспешно перевел тему: они говорили обо всем подряд, только бы стереть из памяти все, что случилось сегодня – о ночном клубе со странным названием «Ночная орхидея», о районе, в котором оказались, о найденном в запасах бара алкоголе. Пожар на парковке, их ссора, момент, в котором Риндо, а затем и Ран чуть не погибли – все осталось в черноте ночного неба над головой. В какой-то момент Риндо вдруг понял, что брат ему не отвечает. Вздрогнув, он поспешно повернулся к старшему, но тут же замер – Ран уснул. Вернулось то ощущение, которое Риндо уже испытал, когда брат ввалился в здание клуба после того, как чуть не погиб: что Ран на самом деле не такой уж и сильный, каким кажется, и тоже нуждается в защите. Старший Хайтани уснул от усталости и переживаний прямо на середине разговора –привалившись к брату, он тихо посапывал. Не удержавшись, Риндо теплее укутал их пледом, а затем, чуть подумав, сжал холодную руку Рана, согревая ее в своих ладонях. Они снова сидели совсем близко, над ними нависло небо, звезд на котором было не видно – и младший Хайтани думал о том, что этот мир нужен ему, только если Ран всегда будет рядом вот так. Повернувшись к брату, Риндо смотрел, как ночной ветер треплет его распущенные волосы – видеть такого открытого, доверчивого Рана это привилегия, которая доступна только одному человеку: Риндо. Он и сам не понял, что на него нашло: просто младший Хайтани вдруг быстро потянулся вперед и коснулся губ брата. Это происходило всего секунду, затем Риндо поспешно отстранился и огляделся, будто кто-то мог их видеть – но вокруг было тихо и спокойно. Зато Ран вдруг заворочался во сне, чуть нахмурившись, и неожиданно придвинулся еще ближе к младшему, носом утыкаясь в его шею. Засыпая, Риндо еще крепче сжал его руку. «Я обязательно стану сильнее, чтобы ты всегда мог опереться на меня».