Рассвет в долине пепла

В этом лабиринте без конца, в объятьях отчаянья Почему ты находишь причину дышать?

– Я думаю, что внизу пусто, – Ран сделал еще несколько шагов по неработающему эскалатору и настороженно прислушался. – Мы наделали кучу шума, твари бы уже бросились к нам… Блять, как же неудобно! Старший Хайтани уже в который раз споткнулся на застывших убегающих вниз ступенях и поспешно схватился за прорезиненный поручень. Сразу за Раном спускался Какучё: тот соорудил себе что-то вроде костыля из металлических балок, которые были сложены в углу станции – видимо, для ремонта. На этой конструкции Какучё достаточно быстро передвигался самостоятельно, даже несмотря на раненую ногу: поэтому неловкость Рана на эскалаторе его порядком удивила. – Ты что, в метро ни разу не был? – Что мне там делать? – старший Хайтани обернулся к парню в легком раздражении, потому что снова чуть не переломал обе ноги. – Ну конечно, великие Хайтани не ездят в подземке с простолюдинами, – Санзу, что до этого витал где-то в своих мыслях, ехидно вклинился в диалог. – Прости, в следующий раз закажем бизнес-класс с водителем. Ран бросил на Харучиё тяжелый взгляд. Будь его воля, он бы столкнул бывшего зама Канто с этих чертовых ступеней, но Санзу, будто предвидя это, выбрал второй эскалатор и спускался параллельно старшему Хайтани. Риндо тоже был с ним, и Ран злился на себя, что никак не может выкинуть это из головы – казалось бы, какая разница, какой из двух эскалаторов выбирать, но в сердце упорно билась мрачная мысль, что это плохой знак. А впереди им предстоит долгая дорога длиной во всю ночь: вряд ли удастся остаться с братом наедине, так что и поговорить тоже не выйдет. Хотя Ран даже не знал, с чего именно начинать разговор. Он чувствовал, что крепкий мост, который связывал его с Риндо, превращается в шаткую конструкцию из канатов и выбитых досок – любой порыв ветра, и их раскидывает по разным сторонам. Ран убеждал себя, что это все стресс и усталость от кошмара, в котором они оказались, но даже он сам понимал, что это ложь: разлад в отношениях с Риндо начался задолго до катастрофы. – Здесь никого, – Коко первым спустился с эскалатора и огляделся. – Хоть где-то нам повезло. Старший Хайтани оказался прав – вытянутый холл, в котором обычно сновали поезда, освещался только несколькими аварийными светильниками под высоким потолком, но даже так было видно, что твари в зале отсутствовали. Глядя по сторонам, члены Канто медленно разбрелись по помещению. Пока Коко сверял свою нарисованную карту с настоящей схемой метро, Риндо настороженно всматривался в черный провал тоннеля: спускаться туда совсем не хотелось. Разбитые колени неприятно тянуло и саднило. Под рукой не было ничего, чтобы вытереть кровь в порезах джинсов, и Риндо тяжело вздохнул. В этот момент брат бесшумно возник рядом с ним. – Боишься? – старший Хайтани спросил это шепотом, чтобы другие не услышали. – Вот еще, – Риндо фыркнул и сделал шаг в сторону. – Всего лишь тоннель, чего там бояться? Ран ничего не ответил – несколько секунд он просто молча разглядывал брата в полумраке, а затем осторожно сократил расстояние между ними: он знал, что у него есть всего несколько секунд, чтобы что-то сказать, а потому подбирать слова нужно с предельной аккуратностью. – А я боюсь. За… то, что нас может что-то разделить. Поэтому будь рядом, пожалуйста. Сначала старший Хайтани хотел сказать – «боюсь за тебя». Но интуитивно он почему-то понял, что его гиперопека сейчас только разозлит брата, а потому смягчил фразу в последний момент: Риндо покосился на него со странной недоверчивостью. Младший Хайтани открыл рот, будто хотел что-то ответить, но из другого угла зала раздался крик Коко: – Нужно поторопиться, мы потеряли много времени на улице! До Нагатачё нам придется пройти семь станций, я буду считать, но лучше, чтобы кто-то сверялся для подстраховки. Там нужно будет найти переход на фиолетовую ветку и пройти еще три остановки до Шибуи. После этих слов Хаджиме повисла тяжелая тишина. Члены Канто переглядывались, но никто не спешил спускаться с перрона и двигаться по направлению к зловеще темнеющему входу в тоннель. До этого все планы были предельно простыми и понятными: бежать, прятаться, драться. В этой идее маячило слишком много неясностей и непродуманных деталей – как переходить с ветки на ветку, что делать, если они запутаются в подземных тоннелях, как справляться с зомби, которых по мере приближения к центру точно будет больше: вопросов слишком много. – А нас током не ебанет? – Санзу с сомнением стоял на краю перрона и разглядывал рельсы. – Они же вроде под напряжением. – Не должно, – в голосе Коко не было уверенности. – Весь город ведь обесточен. – А если мы наткнемся на застрявший поезд? – Ран тоже думал обо всех возможных опасностях. – Наверняка всё остановилось внезапно, в тоннелях должна остаться куча составов. – Будем обходить, – Коко вздохнул, а потом проверил часы на запястье и мрачно сообщил. – Уже семь вечера, время уходит, нужно что-то решать. – Ну а что решать? Пусть лучше меня ебанет током или переедет поезд-призрак, чем убивать время в этой дыре, глядя на кислое ебало Хайтани. Харучиё, что после смерти Вакасы стал на удивление спокойным, почти тихим, вдруг снова зашелся приступом своего ненормального, истеричного хохота, а затем первым спрыгнул к рельсам и вызывающе посмотрел на остальных членов Канто. В этом моменте было что-то жуткое – как будто каждый член Канто понимал, что если сейчас тоже спустится вниз, то пути назад уже не будет. Ран вдруг вспомнил, как вчера чуть не погиб, спасая Риндо – тогда у него не было выбора, он бросился к брату, даже не задумываясь: а вот сейчас он сам делал этот шаг в неизвестность. Предчувствие чего-то плохого не отпускало, но старший Хайтани упрямо отмахивался от него – он привык доверять фактам, а не чувствам. А факты сейчас говорили только одно: эти подземные переходы и туннели – их единственный путь к спасению из Токио. Демонстративно выбрав место дальше от Харучиё, Ран тоже спрыгнул с перрона – через секунду Риндо приземлился рядом с ним и тут же поморщился от боли в разбитых коленях. Коко тоже аккуратно спустился и хотел было помочь Какучё, но тот уже настолько ловко орудовал своим подобием костыля, что сумел слезть с перрона сам. На всякий случай члены Канто еще раз сверились с направлением движения поездов, чтобы убедиться, что идут в правильную сторону – они были ограничены во времени, и любая ошибка могла стоить жизни. – Следующая остановка Тоёсу, – развернувшись к входу в туннель, Коко попытался произнести это предельно бодро, но дрожащие руки, которыми он держал нарисованную карту, выдали его волнение. – Удачи нам. *** – Мы только что прошли Гиндзу, это больше половины пути желтой ветки, – рассматривая карту в полумраке, Коко устало вздохнул. – Осталось еще три станции. Ответа Хаджиме не получил. Все члены Канто мрачно шли друг за другом по темному туннелю, и даже Санзу, который в начале пути нес какую-то ерунду и даже пытался шутить, теперь замолчал. Путь затянулся, а члены Канто преодолели лишь половину первого участка туннелей: прошло уже шесть часов – наручные часы Коко показывали час ночи. Застрявшие поезда встречались довольно часто и значительно затрудняли путь: пассажиров в них не было – очевидно, все сбежали, когда поняли, что что-то произошло. Думать, куда делись люди, никто из членов Канто не хотел. На обход составов тратилось слишком много времени: приходилось буквально протискиваться между вагонами и стенами туннеля. Еще одним препятствием стали зомби – чем ближе члены Канто подходили к центру Токио, тем больше тварей встречалось в холлах станций: с углубления, где проходили рельсы, их было не видно, но каждый слышал шаркающие шаги и утробное рычание. На таких участках приходилось идти медленно, затаив дыхание и ступая с особой осторожностью. Риндо ощущал, как его глаза начинают слипаться – хоть прошлой ночью он и выспался. В туннелях было темно, и фиолетовый свет от двух неоновых ламп, которые члены Канто забрали из клуба, совсем не помогал: скорее, он наоборот сгущал тьму вокруг. Одну лампу впереди нес Коко, вторая была у Санзу, который замыкал колонну, и до Риндо в центре эти осколки света едва долетали. От ходьбы без перерыва ныли ноги, живот болезненно тянуло от голода, а легкие сдавливало – вентиляция в туннелях была не предусмотрена, а потому воздух был тяжелый, спертый и влажный. Как только путь немного спускался вниз, под ногами противно хлюпало и пахло сыростью. Несколько раз Риндо казалось, что от этой духоты и бесконечно сменяющихся туннелей он сейчас упадет в обморок, но затем он смотрел на идущего прямо перед ним Рана – тот выглядел предельно спокойным и невозмутимым, как и всегда. Из головы Риндо не выходила последняя фраза брата: «Я боюсь, что нас с тобой что-то разделит». Иногда младшему Хайтани казалось, что он совсем не знает Рана: как понять, в какой момент он настоящий – когда с холодным равнодушием комментирует смерть человека, рядом с которым провел столько времени, или когда шепотом говорит, что беспокоится о нем, Риндо? Невольно вспомнились слова Харучиё – что Ран хитрый и изощренный манипулятор. А что если и роль заботливого старшего брата это тоже одна из многочисленных масок Рана, которые он примеряет, чтобы добиться своих целей? Риндо не мог понять, какое место он занимает в жизни Рана – он действительно важен брату или ему отведена роль пешки в игре, которую старший Хайтани тщательно продумал в своей голове на много шагов вперед? Когда Ран вытаскивал его из рук смерти или просто прижимал к себе и обещал, что все будет хорошо, Риндо мигом забывал о своих сомнениях и терялся в таких знакомых глазах – но затем брат, не задумываясь, распоряжался чужими жизнями ради спасения своей собственной. И в такие моменты младший Хайтани с ужасом понимал, что не знает, насколько искренними бывают слова Рана. Еще больше Риндо злило, что он не может перестать думать о брате, даже сейчас, когда все мысли должны быть заняты спасением жизни. Он слишком привязан к Рану – если бы этой болезненной зависимости не существовало, Риндо бы не волновали эти странные чувства. Но почему тогда, как только младший Хайтани пытался отдалиться от брата, тяжесть в груди становилась лишь сильнее? Обычно Риндо удавалось сбегать от этих мыслей, но сейчас, когда вокруг была только темнота и сырость, он ощущал, как все больше тонет в самом себе – в собственных страхах и опасениях. Перестать думать о Ране, когда он шел прямо перед глазами, было сложно, но Риндо усиленно пытался переключиться на что-то другое. Что будет, если они все-таки сумеют добраться до Шибуи? Все закончится? Неожиданно для самого себя младший Хайтани понял, что боится конца. Любого – и плохого, и хорошего. Ведь все, что уже случилось, никуда не денется: смерти, попытки побега, нападения тварей – все это останется в памяти, и с этим придется как-то жить. Риндо вспомнил, как один раз случайно наткнулся на видео, где рассказывали о том, как выжившие после терактов и авиакатастроф люди пытаются привыкнуть к реальности. С ними будет также? Они тоже будут ходить к психотерапевтам, рассказывать о том, что пережили, делиться своими эмоциями, страхами и мыслями? На мгновение младший Хайтани забыл, что находится на глубине нескольких десятков метров под Токио, и перенесся в светлый кабинет, где он сидит на уютном диване и рассказывает, как сумел спастись из центра странной эпидемии. И о чем он будет говорить? Мысли снова вернулись к Рану. – Думаю, мы на месте. Из размышлений Риндо вывел усталый голос Коко. Члены Канто остановились перед широким пространством, за которым начиналась развилка путей. Время подбиралось к пяти утра, они уже серьезно опаздывали, но никак не могли ускориться – на центральных станциях тварей стало совсем много, и некоторые из них падали с перронов и оказывались на рельсах: приходилось убивать их быстро и бесшумно: с одного удара. Каждый такой раз все члены Канто не дышали – потому что малейшая ошибка, и остальные зомби из зала метнутся к ним, а здесь бежать уже некуда. Последней пройденной станцией оказалась Сакурадамон – сразу за ней должна быть Нагатачё, на которой и нужно переходить на другую ветку. Вопреки своему желанию отдалиться от Рана, Риндо надеялся, что хотя бы здесь они смогут перекинуться парой слов – но брат отошел к Коко и вместе с ним и Какучё сейчас хмуро разглядывал нарисованную карту: нужно было понять, в какой тоннель идти теперь. – Хочу спать. И жрать. И, блять, отлить, – на плечо Риндо вдруг лег острый локоть, и через секунду рядом возник Харучиё. – Не делай такое пафосное лицо, я знаю, что ты тоже хочешь. Младший Хайтани покосился на Санзу – в свете фиолетовой лампы, которую тот держал в руках, бывший зам Канто со своей ухмылкой выглядел еще более жутко. Вздохнув, Риндо стряхнул с себя чужую руку, но отвечать ничего не стал. Злость к себе становилась все больше: младший Хайтани и сам не понимал, чего хочет. Когда брат говорил с ним, Риндо искал в каждом слове подвох, зато теперь, когда Ран не перекинулся с ним даже взглядом, сердце вдруг обожгла обида – младший Хайтани ощущал себя капризным ребенком, требующим внимания взрослых и серьезных родителей. Риндо достаточно осознавал ситуацию, чтобы понимать, как глупо, а главное неуместно выглядит его поведение: но он ничего не мог с собой поделать. Все это время Харучиё с любопытством наблюдал за тем, как хмурятся брови младшего Хайтани, а затем иронично спросил: – Не хочешь разговаривать? – Что я должен тебе сказать? – младший Хайтани огрызнулся, не отрывая взгляда от Рана, который сейчас оживленно спорил с Коко. – Еду, напитки и кровать предложить не могу, отливать можешь где угодно, потому что всем, блять, похуй. В ответ на это Санзу только хмыкнул и пихнул лампу Риндо, а сам сделал несколько шагов и растворился в темноте. Через минуту до младшего Хайтани долетел звук расстегивающейся ширинки и характерное журчание, за которым последовал выдох облегчения. Именно в этот момент Ран вдруг подошел к брату: даже в тусклом фиолетовом свете было видно, как брови старшего Хайтани ползут вверх – он тоже выглядел бледным и осунувшимся, но никак не показывал своей усталости. – Коко и Какучё считают, что идти нужно самым левым туннелем, потому что фиолетовая ветка идет к западу, – Ран отчеканил это, как манекен. – Я думаю, что это не точный вариант, потому что туннели могут сменить направление потом. Я предлагаю продолжать идти прямо. – Я за любой вариант, который не совпадает с твоим, – Харучиё возник из темноты внезапно и тут же растянулся в хищной улыбке, демонстративно застегивая ширинку. – Левый так левый! – Придурок, – Ран брезгливо отошел от бывшего зама Канто, а затем равнодушно произнес. – Риндо, мы с тобой в меньшинстве. Можно остаться при своем мнении и пойти прямо, но я не думаю, что делиться сейчас это хороший вариант. И снова старший Хайтани проигнорировал мнение брата, автоматом приписав ему свою позицию. От возмущения Риндо чуть не задохнулся: Ран даже не спросил, что он думает по этому поводу – конечно, младший Хайтани в любом случае поддержал бы его, но хотелось, чтобы это было не в принудительно-приказном тоне, каким Ран разговаривает со всеми остальными. На секунду Риндо из вредности даже захотелось сказать, что он тоже выбрал бы левый туннель – это точно выведет Рана из себя. Очень хотелось пошатнуть самолюбие старшего Хайтани перед всеми, чтобы увидеть на его лице хоть какие-то живые эмоции. Риндо уже готовился выпалить это, но в последний момент заглянул в глаза брата и застыл: что-то в них остановило его – как будто лавандовая радужка говорила гораздо больше, чем сам Ран. – Все в порядке? – заметив, что Риндо долго не отвечает, старший Хайтани настороженно коснулся его локтя. – Да, – Риндо рассеянно качнул головой. – Прости, задумался. Нужно продолжать путь, мы очень опаздываем. Ран кивнул и еще на мгновение задержал взгляд на брате. Члены Канто снова мрачно сверились со временем – нужно было торопиться: если они не успеют к нужному часу, все их старания окажутся бессмысленными. Было решено доесть остатки запасов из рюкзака Риндо – каждому досталось по батончику и нескольку глотков воды. Очень хотелось хотя бы немного отдохнуть, сказывалась бессонная ночь и нехватка света и свежего воздуха: но путь пришлось продолжать. Взгляд старшего Хайтани еще раз скользнул по ответвлениям туннелей – он чувствовал, что они что-то делают не так, их выбор ошибочный, но времени на споры просто не оставалось. Уже через несколько минут после поворота налево Ран начал ощущать, что дорога идет вниз – отчего-то это ему не понравилось. Они были на ногах уже почти двенадцать часов, а потому соображалось медленно, как будто голова была забита туманом. Старший Хайтани настороженно смотрел по сторонам, но вокруг были только одинаковые черные пролеты: под ногами хлюпало все громче, теперь шум воды даже слышался где-то рядом. Кажется, прошел уже целый час после развилки, но следующая станция никак не появлялась – интуиция уже почти кричала Рану, что они загоняют себя в ловушку и только тратят драгоценное время. Когда воды под ногами стало столько, что при каждом шаге слышался всплеск, старший Хайтани не удержался: – Вам не кажется, что что-то не так? Почему нет следующей станции? – На фиолетовой ветке большие расстояния между остановками, – в голосе Коко слышалось сомнение. – К тому же мы устали и идем медленнее. – А вода? – Ран начинал злиться. – Вы не замечаете, что ее все больше? – Метро не работает уже третий день, – Какучё тоже вмешался в диалог. – Возможно, какие-то сдерживающие крепления вышли из строя. – Отличные новости, – на этих словах Ран почувствовал, что уровень воды достает ему уже до щиколотки. – Будем идти, пока нас не затопит? – Это должно скоро прекратиться, – Коко говорил все с меньшей уверенностью. – Не могло же за три дня затопить всю ветку. Ран с трудом удержался от того, чтобы добавить, что, возможно, это и вовсе не та ветка, которая им нужна. Теперь вода прибывала быстрее, ее уровень поднялся почти до колена, из-за чего идти становилось все сложнее: к тому же, с потолка тоже бежали холодные струйки. Воздух стал еще более сырым, вода под ногами была ледяной, и очень скоро Ран почувствовал, как ноги начинает сводить – в этот же момент где-то над головой раздался грохот, и сверху на членов Канто обрушился настоящий водопад. – Блять! – Санзу выругался и вытер лицо рукавом. – Не хочу это признавать, но, кажется, Хайтани был прав. – Странно, что ты понял это не тогда, когда затопило весь туннель, – Ран огрызнулся и отпрыгнул в сторону, когда прямо над ним с потолка рухнул еще один поток воды. – Нужно валить отсюда. – Подожди, тут дверь, – прикрывая лицо от брызг, Коко прошел еще несколько метров и уткнулся в металлическую конструкцию. – Кажется, не заперто, но ручку заело. Шум потоков воды становился все громче, она прибывала быстро, и Ран ощутил, как от холода его уже потряхивает: казалось, что кости покрываются льдом. Он хотел в очередной раз настоять, что нужно уходить, когда Харучиё вдруг протиснулся вперед и с силой дернул ручку на себя – та не поддалась, но дверь протяжно скрипнула. Санзу это не остановило, и он продолжил бешено трясти ручку: кажется, она заржавела, а оттого не хотела двигаться – глядя на все это, Ран ощущал, как намокшая одежда отвратительно липнет к телу. Он еще раз поднял голову, разглядывая пробоины в потолке. В фиолетовом свете было почти ничего не видно, но, судя по направлению потоков, вода прибывала со стороны двери. Харучиё в этот момент почти доломал ручку – от осознания, что произойдет дальше, по позвоночнику Рана пробежала дрожь. Старший Хайтани в последний момент рванулся вперед и вцепился в запястье Санзу – тот зашипел от боли. Прежде, чем Харучиё успел что-то выпалить, Ран со злостью процедил: – Если продолжишь дрочить эту дверь, надрочишь нам цунами. – Он прав, – Коко мрачно кивнул, а затем нехотя признал. – Мы ошиблись. Нужно возвращаться и пробовать другой путь. Рану захотелось закричать – но сил хватило только на то, чтобы окинуть остальных членов Канто презрительным взглядом. Они потратили на этот путь почти два часа, столько же займет дорога обратно, а они намокли, еще больше устали и продрогли до костей. Лица остальных тоже не выражали энтузиазма – все были измученные, трясущиеся от холода. Всего на секунду Рану захотелось сдаться и остаться здесь: возникло ощущение, что любая попытка спасения обречена на провал. Сердце снова сдавило тяжелое, мрачное ощущение безысходности – как будто сами стены давят, отбирая последнюю надежду. Ран перевел взгляд на брата. Риндо все это время молча стоял в стороне, опустив голову, и дрожал от холода: ему вода доходила уже почти до пояса и продолжала прибывать. Одного взгляда на младшего Рану хватило, чтобы собрать остатки сил буквально по крупицам – он сделает все, чтобы вытащить Риндо отсюда. – Надень, – Ран быстро стянул пальто и вернул его брату. – Будет чуть теплее, а мне отдавай рюкзак. – Не нужно, я… – Риндо, надень пальто и отдай мне рюкзак. Младший Хайтани прекрасно знал этот голос брата – и он означал, что спорить бессмысленно. Нехотя Риндо натянул собственное пальто, но попытался оставить себе рюкзак: Ран тут же забрал его себе и закинул на плечо. Младший Хайтани потянулся, разминая затекшую спину, и тяжело вздохнул: теперь все члены Канто были одинаково угрюмые и молчаливые. Путь назад оказался еще сложнее – ледяные потоки воды будто утягивали на дно, цеплялись за ноги: на каждый шаг тратились невероятные усилия. Теперь уже Ран шел позади Риндо. Глядя на ссутулившиеся плечи брата и то, как он дрожит, старший Хайтани ненавидел себя за то, что не стал отстаивать верный путь в самом начале – он никогда не сомневается в своей правоте. Но теперь, когда под ногами бежали потоки холодной воды, а черные стены продолжали давить, Рану впервые в жизни показалось, что он сомневается в самом себе: вздрогнув, он тут же тряхнул головой, прогоняя эти мысли. К развилке путей члены Канто добрались, только когда стрелка часов на запястье Коко показала десять утра. Они провели целую ночь на ногах без сна, оставалось только семь часов, чтобы добраться до Шибуи, но теперь никто не был уверен в правильности пути – а что, если что-то снова пойдет не так? На обратном пути дорога поднималась в гору, и все члены Канто стояли на развилке в мокрой одежде, согнувшись пополам и переводя дыхание, когда Ран, не медля ни секунды, сразу уверенно направился в тот тоннель, который выбрал изначально. – Подожди, – Коко окликнул его и с сомнением огляделся. – Тут еще два других пути. – Ты уверен, что это нужный? – Я уверен в себе, – Ран произнес это, даже не оборачиваясь. – А вы можете поступать, как считаете нужным. Риндо, пойдем. Младший Хайтани был уверен, что этот момент останется в его памяти навсегда – если у них получится выжить, конечно. И дело вовсе не в том, что брат в очередной раз даже не спросил его мнения. Только что, когда Ран, дрожа от холода в мокрой одежде, уверенно направился в темноту один, хотя сам едва стоял на ногах, Риндо отчетливо осознал, почему люди сдавались старшему Хайтани без боя. Просто Ран сильный – сильный даже не в плане физических возможностей. Он сам по себе был мощным, подчиняющим, он буквально ломал людей своим холодным взглядом и упрямо шел к цели – Ран играл чужими чувствами, он вызывал весь спектр эмоции от восхищения до отвращения, но люди все равно следовали за ним: обожая или ненавидя. Риндо показалось, что на его шее туго затянулся невидимый поводок – и он пошел за братом, хоть тело ныло от усталости, а в душе бушевало возмущение. Прямо сейчас младший Хайтани злился, но вместе с этим он не мог скрыть восхищения: даже в безвыходной ситуации Ран все равно берет где-то силы и идет вперед. Риндо подумал, что однажды обязательно наберется смелости и спросит у брата – что заставляет его так упрямо бороться за жизнь? Эта мощная аура старшего Хайтани действовала не только на Риндо: Коко и Какучё тоже сдвинулись с места, хоть на их лицах и оставалось недоверие. Даже Санзу несколько секунд помялся на месте, но затем, оставшись в одиночестве, поспешно догнал остальных. Это был последний рывок. Каждый шел, понимая, что теперь любая ошибка окажется роковой: если они снова выбрали неверный путь, то времени вернуться назад уже не будет. Члены Канто были мокрыми, вымученными, с покрасневшими от недостатка сна глазами, но решительность Рана будто распространилась и на всех остальных – сам старший Хайтани думал, что ни за что не позволит себе и брату погибнуть в эти туннелях, когда спасение находится буквально над их головами. Рана с детства учили быть жестким и добиваться своего – и он будет таким до последнего. При каждом шаге тяжелые ботинки тянули вниз, мокрые джинсы противно облепили ноги, а голова кружилась от нехватки свежего воздуха, но старший Хайтани игнорировал усталость и упрямо двигался вперед. – Там свет, – Риндо прошептал это, выглядывая из-за спины брата. – Ран, там станция! Не сговариваясь, члены Канто ускорили шаг, стараясь двигаться бесшумно – до решения их судьбы оставалось несколько минут: если они все-таки выбрали не тот путь, то все будет кончено. – Это Аояма, – Коко прошептал то одними губами, потому что сверху с перрона снова слышалось глухое рычание зомби. – Хвала небесам, это Аояма… До Шибуи оставалось еще три станции. Теперь ни застрявшие в туннелях поезда, ни мокрая одежда, ни голод и усталость не тормозили членов Канто – после всех несчастий удача наконец-то оказалась на их стороне. Коко периодически сверялся со временем, но у них в запасе точно оставалась еще пара часов: именно поэтому, когда последняя перед Шибуей станция осталась позади, Какучё предложил хоть немного отдохнуть и продумать дальнейший план. – Нам нужно будет как-то выйти из метро, – Коко задумчиво присел на корточки. – Они ведь не сказали, где именно будет проводиться эвакуация. Район Шибуя большой. – Для вертолетов потребуется открытое пространство, – Какучё тоже вымученно облокотился о стену и поморщился: его раненая нога еще больше распухла. – Думаю, они выберут главную площадь на Шибуе. Она самая известная и подходит больше всего. – Нам в любом случае сначала придется выбраться из метро. Уверен, что на станции будет куча этих уродов, – Коко покачал головой. – Не представляю, как их отвлечь. В ответ на эти слова Ран хмыкнул и достал из кармана зажигалку – он заметил ее еще на барной стойке в клубе и решил, что вещь точно пригодится. В туннелях у старшего Хайтани было достаточно времени, чтобы продумать планы побега: и огромное количество зомби на Шибуе он тоже предусмотрел. Датчики дыма на станции работают и без электричества, достаточно будет поджечь что угодно, чтобы сработала сигнализация – пока твари будут сползаться на звук, у членов Канто появится возможность вылезти на перрон и сбежать из метро. Все это Ран спокойно рассказывал остальным, глядя на них безразличным, ничего не выражающим взглядом – от вида такого брата Риндо снова стало не по себе. – Странно, что с таким горизонтом планирования ты не предусмотрел бункера на случай нашествия зомби, – Коко произнес это ошарашенно, но не без уважения к старшему Хайтани. – Спасибо, что подумал об этом заранее. – Ты только поджигай не кого-то из нас, пожалуйста, – Санзу выдал очередной ехидный смешок. – А то замечались за тобой такие наклонности. В этот раз Ран не удостоил Харучиё даже презрительным взглядом. Не сговариваясь, члены Канто продолжили путь – теперь, когда возможность вырваться из этих тоннелей и поскорее увидеть дневной свет была так близка, каждый хотел поскорее оказаться на свободе. Сам Ран вдруг понял, что вымотался настолько, что не думает уже ни о чем, кроме того, что ему нужно спасти брата и себя – только на силе этой мысли он еще держался на ногах. Лишь когда Риндо будет в безопасности, Ран сможет выдохнуть: а пока он просто сосредоточенно шел вперед, понимая, что бдительность нельзя терять ни на секунду. Приглушенный свет аварийных ламп над Шибуей показался даже быстрее, чем члены Канто того ожидали. Ран подсадил Риндо, и тот несколько секунду изучал обстановку в холле станции, а затем снова спустился вниз и прошептал: – Их там штук двадцать. Это те, которых я увидел. Ран кивнул и вытащил из рюкзака Риндо оставшиеся упаковки от съеденных батончиков – нескольких щелчков зажигалки хватило, чтобы они начали тлеть. Столб черного дыма поднимался наверх. Ничего не происходило. Члены Канто с напряжением всматривались в мигающие на потолке датчики, ожидая протяжной сирены, но пока в холле метро была тишина – Ран всерьез начал опасаться, что противопожарная система все-таки отключилась вместе с электричеством. Стоило подумать об этом, как с потолка брызнула холодная вода, а уже через секунду послышался монотонный сигнал: – Внимание! Пожарная тревога. Просьба покинуть помещение. Внимание! Пожарная тревога. Просьба по… Колонки находились где-то в углу станции, и, судя по шаркающим шагам, все зомби сразу потянулись туда. До объявленного времени эвакуации оставалось еще два часа, и члены Канто могли позволить себе подождать, пока рычание зомби окончательно не сместится в сторону – только тогда они вылезли на перрон. Сложнее всего пришлось Какучё, но Коко и Риндо вместе вытянули его с путей почти без единого звука. Ран не знал, сколько по времени будет проигрываться сирена, поэтому покидать станцию пришлось в спешке – старший Хайтани все время оглядывался, но толпа тварей продолжала бессмысленно царапать стойку с колонкой, не замечая членов Канто. Времени на изучение схемы станции не было, поэтому выбирать пришлось тот выход на улицу, который оказался ближе всего. Уже на эскалаторе Риндо почувствовал первые потоки свежего воздуха снаружи, а потому невольно ускорился – остальные сделали то же самое. После бесконечных туннелей под землей даже ступени эскалатора не казались препятствием, и младший Хайтани буквально вывалился на улицу самым первым, с наслаждением глотая воздух. Он щурился при ярком свете дня, закрывал глаза, но все равно сходил с ума от странной эйфории, которая нахлынула после целых суток в непроглядной темноте – даже завеса пепла, закрывавшая солнце, уже не казалась такой жуткой. Ран считал, что расслабляться еще нельзя: но даже он не сумел удержаться при виде того, как довольно его брат потягивается на дневном свете. Даже после всего кошмара Риндо напоминал ему котенка, который только выбрался в мир и теперь радуется каждой мелочи – уголок губ Рана невольно приподнялся в улыбке. Правда, уже через секунду идиллию нарушил Санзу, который тоже вынырнул из дверей метро и, прикрываясь рукой от света, громко спросил: – Ну и куда мы теперь? Кажется, Харучиё хотел сказать еще что-то, но Коко рядом вдруг зажал ему рот и в панике замотал головой, взглядом указывая в сторону. К ним сразу с двух сторон приближалась толпа зомби. Члены Канто застыли, стараясь даже не дышать, но силуэты из завесы пепла двигались к ним уверенно – щелканье челюстей и рычание становилось все громче. Ран лихорадочно обводил взглядом улицу, надеясь, что это окажется совпадением, но поведение тварей явно было осознанным: они направлялись к членам Канто, несмотря на то, что те не издавали ни звука. – Что за хуйня… – Санзу попятился назад, но спиной наткнулся на стену станции метро. – Как они нас видят? Ответить никто не успел – потому что двое монстров уже рванули в нападение, выставив вперед руки с чернеющими пальцами. – Бежим! Ран на автомате схватил ладонь брата и с силой дернул его в сторону, уводя от щелкающих зубов. Остальные члены Канто тоже метнулись врассыпную прежде, чем кольцо монстров вокруг сомкнулось – перебегая улицу, Ран оглядывался вокруг, с ужасом понимая, что к такому члены Канто готовы не были: твари стягивались буквально отовсюду. Несколько дней назад они бежали из центра Токио, когда этот апокалипсис только начался, а потом видели обстановку только на окраинах города, где и в обычное время людей почти не наблюдалось. На Шибуе тварей было гораздо больше, они буквально выходили из-за каждого поворота: Ран неплохо знал этот район, потому что родной Роппонги находился совсем рядом, но из-за суток без сна и завесы пепла вокруг он вдруг понял, что совсем не понимает, куда бежать теперь. – Они нас видят! – Коко увернулся от нападения очередного монстра и, поддерживая Какучё, перебежал дорогу, вновь возвращаясь к братьям Хайтани. – Видят, а не слышат! – Я уже понял, – Ран прошипел это и попытался свернуть в очередной переулок, но тут же выругался, когда в тумане показалось несколько пар кровавых провалов вместо глаз. – Блять, да они везде! Оглядываясь по сторонам, члены Канто бесцельно бежали вперед – все были вымотаны и понимали, что долго в таком темпе не протянут: как будто здесь твари были еще быстрее и агрессивнее. Риндо ощущал, как холодные пальцы Рана судорожно сжимают его запястье – прямо сейчас младший Хайтани бежал по улицам, которые знал с детства, но не узнавал их: все витрины были разбиты, из многих домов валил дым, на стенах виднелись засохшие следы крови. В воздухе тоже стоял странный запах, от которого слезились глаза – смесь гари и зловонного гниения. Несколько раз Риндо пришлось буквально перепрыгивать через растерзанные тела на асфальте: они уходили все глубже в запутанные переулки Шибуи, но и здесь отовсюду появлялись рычащие твари. – Сюда! Коко резко затормозил, разглядев совсем узкую улицу, проход на которую закрывали густые разросшиеся кусты. Отогнув ветки, он убедился, что зомби там нет, и махнул рукой, первым скользнув внутрь – остальные члены Канто поспешно последовали за ним. Только здесь получилось спокойно выдохнуть. Улица была совсем узкая и заканчивалась высоким забором, вдоль которого стояли мусорные баки: видимо, сюда выкидывали отходы из ближайших ресторанов. Пока Риндо рядом переводил сбившееся дыхание, Ран настороженно оглядывался – он почти интуитивно ощущал, что в этом переулке они находятся не одни. И уже через секунду старший Хайтани боковым зрением различил какое-то быстрое движение – Ран резко развернулся, готовясь к защите, но Коко вдруг выбежал вперед и ошарашенно выдохнул: – Сейшу? Юдзуха? – Хаджиме? Прямо перед членами Канто сейчас стоял удивленный Инуи и красивая, недоверчиво прищурившаяся девушка с густыми волосами соломенного цвета, которую Коко только что назвал Юдзухой. Оба выглядели изрядно потрепанными. Буквально через секунду после этой встречи из-за угла дома показалось еще четверо человек – их Ран знал по нескольким встречам до этого: Мацуно Чифую, Такаши Мицуя и близнецы Кавата – все были запыхавшиеся, перепачканные кровью. Прежде, чем кто-то успел что-то сказать, Коко бросился вперед и крепко прижал к себе Инуи, пряча лицо в его шее – всего мгновение тот ошарашенно стоял, не шевелясь, а потом тоже с облегчением выдохнул и обвил руками чужую талию. – Что вы… Как вы вообще здесь оказались? – Чифую вышел вперед, с неприязнью разглядывая членов Канто. – Только вас здесь не хватало! – Мальчик, тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для выяснения старых обид? – первое удивление от неожиданной встречи прошло, и Ран снова вернулся к привычной невозмутимости. – Чифую, успокойся, – Мицуя примирительно вздохнул, а затем вдруг поморщился и пошатнулся. – У нас сейчас есть проблемы поважнее. Только после этих слов Ран разглядел, что за спиной Мицуи виднелся еще кто-то – все это время один из командиров Тосвы нес на себе человека. С помощью Чифую он осторожно опустил на землю девушку в школьной форме, и Юдзуха тут же присела рядом на корточки, тревожно вздохнув – сначала Рану показалось, что он сходит с ума, потому что только что видел Санзу за своей спиной, а теперь тот лежал перед ним на асфальте. Только через секунду старший Хайтани понял, что перед ним сейчас сестра Харучиё: оба были похожи, как две капли воды – те же длинные пушистые ресницы и пухлые губы. Все лицо Сенджу заливала кровь из глубокой раны на голове. Пока Юдзуха бережно пыталась привести девушку в чувства, Инуи повернулся к членам Канто: – Мы были в моем магазине, когда все это началось. Почти все погибли, но мы сбежали и прятались в ближайшем жилом доме, а вчера услышали про эвакуацию и решили двигаться к Шибуе. В коридорах было полно зомби, мы пытались спуститься по пожарной лестнице, но Сенджу сорвалась, в сознание так и не приходила. Мы кое-как добрались сюда, но здесь тварей гораздо больше… Коко начал кратко пересказывать их историю, но Санзу вдруг оттолкнул его и вызывающе вышел вперед: – У нас не так много времени, чтобы обмениваться жалостливыми историями. Нужно думать, как валить отсюда нахуй. – Ты совсем ненормальный? – Юдзуха вдруг тоже вмешалась в диалог, застыв прямо напротив Харучиё. – Это твоя сестра, и она в критическом состоянии, а ты даже не посмотрел в ее сторону! Риндо осторожно наблюдал за этой перепалкой со стороны. Он достаточно неплохо знал Санзу, чтобы легко определить, что тот сейчас был не в себе: руки бывшего зама Канто мелко дрожали, а его глаза покрылись сетью тонких красных прожилок. После слов Юдзухи Харучиё несколько секунд стоял неподвижно, осознавая услышанное, а затем вдруг подобрал с земли булыжник и угрожающе сделал шаг вперед. – Я могу помочь, если ты так просишь, – глаза Санзу маниакально блеснули, и уже через секунду он занес руку над лежащей на земле девушкой. – Давай добью ее окончательно? – Остановись! Вздрогнув, Юдзуха бросилась наперерез Харучиё, пытаясь остановить его, но Мицуя вдруг тоже возник рядом и мягко оттолкнул девушку – второй рукой он жестко перехватил локоть Санзу: тот дернулся, но не смог сдвинуться с места. – Нам нужно думать, как спастись, а не переубивать друг друга, – Мицуя холодно посмотрел в безумно блестящие глаза Харучиё. – Если уж судьба столкнула нас, лучше использовать это как преимущество, а не препятствие. – Да о чем ты говоришь? – Нахоя поморщился и вдруг с отвращением покосился на обоих Хайтани. – Это же стая Канто, о каком сотрудничестве с ними может идти речь? – Точно, – Соя согласно закивал. – Они же первые воткнут ножи в нашу спину. – Какой смысл нам это делась? – Какучё впервые подал голос и миролюбиво поднял руки. – Мы точно так же хотим спастись, как и вы. Пока члены двух банд переругивались друг с другом, Риндо покосился на брата: для младшего Хайтани было непривычно, что тот молча выслушивает оскорбления в свою сторону. Но Ран, кажется, даже не вслушивался в диалог – его задумчивый взгляд был устремлен в сторону основной улицы, с которой они только что сбежали: там все еще слышалось рычание тварей. В голове старшего Хайтани явно складывался какой-то план, и Риндо не мог даже примерно угадать, о чем сейчас думает брат, но что-то в его остекленевшем лавандовом взгляде пугало – Ран был глубоко в своих мыслях. – Они будут только мешать, – Чифую упрямо качал головой. – Предлагаю разойтись и забыть об этой встрече. – Им нельзя доверять, – Нахоя тоже продолжал настаивать на своем. Кажется, Мицуя тоже хотел что-то добавить, но его голос утонул в громком гуле – в сторону Шибуи приближалось сразу несколько спасательных вертолетов. Несколько секунд все, задрав головы, молча наблюдали за увеличивающимися черными точками в небе: вертолеты летели в сторону центральной площади на Шибуе. – К черту Канто! – чтобы перекричать гул пропеллеров, Чифую пришлось почти вопить. – Нам как-то нужно попасть туда! Есть идеи? – До площади минут пять пешком, – впервые за долгое время старший Хайтани подал голос. – Мы успеем добежать. – Думаешь, ты тут самый умный? – Нахоя встал прямо напротив Рана, негодующе заглядывая в его глаза. – А зомби ты куда девать собрался? – Они не проблема, если кто-то их отвлечет, – на губах Рана проявилась едва различимая улыбка. В этот момент Риндо вдруг очень ясно ощутил, что совсем рядом с ним захлопывается капкан – и жертва уже внутри него. А еще младший Хайтани подумал, что почему-то знает, что произойдет в следующий момент. – Какой дурак будет отвлекать их? – Соя посмотрел на Рана, как на ненормального. – Это же все равно, что подписать смертный приговор. Ты вообще думаешь, о чем говоришь? – Думаю, – старший Хайтани говорил с предельным спокойствием. – Отвлекать их будешь ты. – Я?! – брови Сои в недоумении приподнялись. – Ты что, ударился головой где-то в пути? С чего вдруг я буду отвлекать их? – С того, что иначе в голове твоего драгоценного брата появится сквозное отверстие. Эти слова только повисли в воздухе, а Ран вдруг метнулся вперед, и уже через секунду он крепко прижимал к себе Нахою одной рукой, второй держа пистолет у его виска – никто даже не понял, как это произошло. Запоздало Соя вскрикнул и бросился к брату, но Риндо вовремя спохватился и перехватил его, заломив чужие руки за спину – теперь оба близнеца Кавата были обездвижены. Члены обоих банд с напряжением наблюдали за разгорающейся катастрофой. Чифую попытался напасть на Рана со спины, но Мицуя хмуро остановил его, кивков головы указав на пистолет в руках старшего Хайтани. Удерживая Сою, Риндо невольно думал, как же жутко сейчас выглядит брат: с мокрыми, облепившими лицо волосами, острыми скулами и впалыми от усталости глазами он больше напоминал манекен. – Времени на размышления я не даю, уж прости, – в голосе старшего Хайтани все еще не было ни одной эмоции. – Либо ты прямо сейчас отвлекаешь всех зомби на себя, либо мозги твоего брата растекутся по стене. – Не ведись на это! – Нахоя попытался вырваться из ледяных рук, но тут же застыл, когда виска коснулось холодное дуло. – Он блефует! – К сожалению, нет, – Ран вздохнул и снял пистолет с предохранителя. – Для блефа мы слишком ограничены во времени. – Нахоя, нет! – Так погибнете вы оба, – старший Хайтани почти шептал это, глядя прямо в лицо Сои. – А так ты дашь ему шанс выжить. Ну же? В глазах всех наблюдавших эту сцену виделся ужас – слишком все это было жутко, аморально, бездушно. Разве что Санзу смотрел на Рана с любопытством: у всех остальных вид невозмутимого старшего Хайтани вызывал страх – даже Риндо, удерживая Сою, ощущал, как по позвоночнику бегут мурашки. – Ну же, – Ран насмешливо постучал пистолетом по чужому виску. – Решай быстрее. – Отпусти меня, – Соя прошептал это младшему Хайтани сдавленным шепотом. – Я сделаю, что ты просишь. Но не трогай брата. – Соя! – Ну какая же ты мразь, – эти слова прошептала уже Юдзуха, глядя на Рана. – Как можно… Как можно быть таким? Риндо неуверенно покосился на старшего, продолжая удерживать Сою, но брат кивнул ему – когда хватка разжалась, тот из братьев Кавата, кого за добродушный вид всегда шутливо называли Улыбашка, опустил взгляд и сделал шаг вперед. Нахоя продолжал вырываться, он кричал и звал близнеца по имени, но Ран крепко держал его, не давая возможности освободиться. Проходя мимо брата, Соя на секунду застыл, но так и не решился поднять взгляда и только сдавленно прошептал: – Обязательно выживи, хорошо? Голос Улыбашки дрожал – не дождавшись ответа, он выбежал на центральную улицу и громко, протяжно закричал: все слышали его удаляющиеся шаги, за которыми сразу последовал рёв десятка тварей. Все это время Нахоя истерично дергался и выл, пытаясь сбить Рана с ног, но тот крепко держал его, закрывая чужой рот – члены обеих банд были в таком шоке, что никто не мог вымолвить ни слова. Только когда крики Сои отдалились достаточно, Ран резко отпустил Нахою. Тот крутил головой, словно в безумии ища брата, а затем вздрогнул и кинулся на центральную улицу, в ужасе выкрикивая чужое имя. Ран знал, что Нахоя последует за братом – он именно на это и рассчитывал. Вдвоем они смогут выиграть больше времени. Развернувшись к Риндо, старший Хайтани прислушался: гул вертолетов слышался совсем близко, но за крышами домов их видно не было. – Бежим! – схватив младшего за локоть, Ран потянул его в сторону площади Шибуя. – Мы должны успеть.