Особенности воспитания лунных тигров

Звенел тишиной известный в определенных кругах бар «Люпин». В тяжелом напряжении взирали друг на друга кровные враги (по мнению Акутагавы) и лучшие друзья (по мнению Алеши). Стояла между ними бутылка саке. С ее помощью бродячие псы и собирались найти ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого: «Кто из них лучше умеет пить»? Акутагава был уверен в своих силах. Его присутствие на попойках старших мафиози дали общее представление о том, как не вырубиться после третьей чарки: много есть, говорить и делать продолжительные перерывы между глотками. Проще говоря, поступать как Накахара Чуя, только наоборот. С легкой насмешкой смотрел на своего противника Алеша. Он был не просто уверен, а точно знал, что победит. Все-таки восемь празднований Нового года, сорок восемь – дней рождений и один – дня украинского платка в компании русских не прошли для него даром. Тем более, алкоголь, которым почивал Алексея отец, был намного крепче какого-то саке. — Слушай сюда, тигр, - прошипел Акутагавара, разрывая тишину. – Если я тебя перепью, то ты немедленно сдашься Портовой мафии. — Всего-то? – усмехнулся Алеша. – Ладно, все равно я выйду победителем. И когда я это сделаю, ты… Детектив подался вперед и что-то заговорщически прошептал на ухо Акутагаве. Лицо последнего удивленно вытянулось, а глаза приобрели размер и форму футбольного мяча. —Я, конечно, знал, что ты конченный, но чтобы настолько… - наконец, выдавил из себя Рюноске, после того, как вспомнил принцип работы речевого аппарата. — Да ладно, будет весело! – засмеялся Алеша. Он, наоборот, приходил в восторг от собственной идеи и в предвкушении ерзал на стуле. — Тогда я тем более должен перепить тебя! – глаза мафиози загорелись азартом и волей к победе. — Бог в помощь, - поддел его Алеша, который всем естеством излучал превосходство. Будь здесь кто-нибудь, знакомый с родителями Алексея, он бы с ужасом узнал в юноше смертоносную самоуверенность Достоевского и садистский задор Гоголя. Его бы сжег опасный огонь в глазах тигриного эспера и, будь он на месте Акутагавы, бежал отсюда со всех ног. Увы, мафиози еще не понял масштаб трагедии, потому так уверенно откупорил бутылку саке и разлил алкоголь по пиалам. — Кампай, - сказал он. — Вздрогнем! – вторил ему Алеша. *** — Вздрогнем! – сказал Александр и вместе с товарищами шумно выдохнул и залпом опрокинул стопку. — Ох, хорошо пошла! –воскликнул Николай и вместо закуси занюхнул волосы Ивана. Гончаров брезгливо поморщился и перекинул свою богатую шевелюру на правое плечо, подальше от Гоголя. — Совесть имей!– пристыдила Николая жертва его загребущих ручонок. – Свои волосы нюхай, если так уж нравится, а мои не трогай! — Косы еще такой длинной, как у тебя, нет, - засмеялся Гоголь. – Вот вырастет, тогда и буду, а пока позволь мне насладиться ароматом твоего лавандового шампуня. — У меня, вообще-то, с жасмином! – возмутился Гончаров, даже больше, чем бессовестному облапыванию его шевелюры. — Да хоть с полевыми ромашками! – прыснул Николай. – Косу гони, она такая трогательная. — Трихофил! — Ваня! – неожиданно подал голос Пушкин, до того мирно наблюдавший за перепалкой товарищей и незаметно опустошавший бутылку водки. – Да как ты на него говорить так можешь? Он же сына своего в «этом» смысле и пальцем не трогает! Да какой из него… — Саша, ты идиот? –перебил его Гончаров, испытывая к малообразованному собутыльнику презрение большее, чем к фамильярному Гоголю. – Трихофил – это человек, у которого фетиш на волосы. А не тот, о ком ты подумал! — А, пардоньте, - засмеялся Пушкин и широко развел руками, едва не опрокинув содержимое своей стопки на Гончарова, грозясь вызвать у него новый шквал возмущения. — Им там, наверное, весело, - грустно вздохнул Алеша, подслушивая через стенку пьяные разговоры. Тем вечером мальчик впервые узнал о существовании алкоголя. В детском доме строго настрого следили, чтобы ни воспитанники, ни персонал даже не дышали в сторону спиртных напитков. Их распитие не шибко приветствовал и Достоевский. Потому Гоголь и ходил целый месяц трезвым, в виду отсутствия собутыльника. А потом в Японию прибыли Гончаров и Пушкин, и конечно же надо было отметить это событие, а еще и внезапное отцовство Николая, да и небо сегодня особенно красивое. Нет, эта троица алкоголиками не слыла. Высокоградусные напитки они откупоривали только в случае праздника или значимого повода. Да и до полуживого состояния никогда не напивались, но всякий раз, когда по квартире разносился хлопок открытой пробки, Достоевский молча брал Алешу за ручку и уводил в свой кабинет. Пережив горький опыт родительского алкоголизма, Федору было принципиально важно защитить невинного ребенка от лицезрения сего человеческого порока. — Это ложное веселье, - пояснил мальчику Достоевский, не отрываясь от заражения официального сайта ООН страшным вирусом, после которого их расшифровка на всех языках теперь читалась как «Общество Обманутых Налогоплательщиков». – Оно вызвано соприкосновением с нейронами мозга молекулы этанола. Их нервная система раздражена и возбуждена, в связи с чем даже самая глупая шутка кажется невероятно смешной. — Эм… Я ничего не понял, - смущенно почесал затылок Алеша. Некоторые слова он вообще в первый раз услышал. — Алкоголь – зло, - максимально упростил свою речь Федор. — Тогда папа, дядя Саша и дядя Ваня – герои, потому что бесстрашно вышли на бой со злом! – обрадовался Алеша, по-своему интерпретировав слова дяди. Достоевский оторвался от монитора и покачал головой, усмехнувшись краешком губ. Его порой забавляла детская непосредственность воспитанника. Наверное, именно поэтому он до сих пор его не убил. А ведь достаточно одного прикосновения… Коля, конечно, расстроится, поплачет чуть-чуть, но смирится. Так было с его щенком, к смерти которого Достоевский, между прочим, не имел никакого отношения. Но это не точно. Федор протянул руку к мальчику, глаза недобро блеснули. Ладонь аккуратно опустилась на чужую макушку и потрепала белые волосы. — Ничего. Однажды ты все поймешь. *** Покачивался, словно лист на ветру, Акутагава. Еще сильнее покачивался мир перед его глазами. Расслабленно сидел напротив собутыльника Алеша, лишь помутненный взгляд выдавал плещущуюся в нем половину бутылки саке. — Сдаешься? – довольно протянул детектив, уже чувствующий победу на кончике языка. — Псы портовой мафии не сдаются! – воскликнул Акутагава и громко икнул. Алексей плотоядно оскалился. — Тогда пришло время тяжелой артиллерии! На стол грузно плюхнулась большая бутылка с прозрачной жидкостью. Акутагава удивленно поднял бровь. — Еще саке? — А вот и нет, - хитро ухмыльнулся и поиграл бровями Алеша. – Это, как говорит мой отец, добра горілка, или, как дядя Федя, Коля, сволочь, убери, здесь же ребенок! — Ч-что? – Акутагава понял лишь сказанное на японском. Остальное прозвучало для него как бессвязная и пугающая тарабарщина. — Говорю, русским алкоголем угощать тебя буду. Завещание написал уже? — Пф-ф, думаешь, меня убьет какой-то жалкий аналог саке? — Я не думаю, я знаю, - совершенно серьезно ответил ему Алеша. – Меня же когда-то убил. *** — Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь, - меланхолично напевал Пушкин, положив руку на сердце и скорбно опустив голову. – Любит праздники и громкий смех, молоко и запах книг. С такой же опущенной головой и грустным взглядом стоял рядом Гончаров, поминая минутой молчания павшего воина. — Хлопчик мій! Заморили дитину! Що ж це робиться, люди?– плакал Гоголь на груди у не подающего признаков жизни Алеши. Сидел на диване Достоевский и всем своим видом говорил: «А я ни капельки не сомневался, что все этим и закончится». Додумались же, три идиота, дать малолетке хлебнуть водки! Подумаешь, Новый год сегодня! Это не повод спаивать мальчишку! — Но он упал, и никто не знал, получится ли у него встать. Мертвый вид его сказал, что он отправился в рай. — Алешенька! — Выпьем за упокой? – поднял голову Гончаров, устав неискренне убиваться по чужому ребенку. — А, давай, - мгновенно оторвался от детского тела Гоголь и вытер с щек слезы. — Малой, ты будешь? – нагнулся над мальчиком Пушкин. Алеша промычал что-то нечленораздельное, тем самым подав первые признаки жизни после своей первой в жизни стопки. Александр расценил это как согласие, и разлил алкоголь на четверых. Достоевский, не пьющий ничего, крепче чая, тяжко вздохнул и переключил телевизор на Первый канал. Уж лучше в двадцатый раз пересмотреть «Иронию судьбы», чем это все. Алеша потом очень часто умирал. Каждый Новый год, чей-нибудь день рождения, в том числе свой. Болезненной тяги к алкоголю он не испытывал, но и любой праздник без него больше не представлял. В свой восемнадцатый день рождения он вылакал целую бутылку, прежде чем почувствовал легкое, ненавязчивое головокружение. А на следующий день отец отправил его познавать мир… *** Когда Осаму Дазай вошел в свою комнату в общежитии, первым, что он услышал, был шум воды в ванной. Бывший мафиози напрягся. Кто мог проникнуть в его жилище, да еще и так бездарно спалиться? Вооружившись стулом, Дазай резко дернул на себя дверь ванной… и тут же выронил предмет мебели на ногу, от шока даже не почувствовав боли. В его душе под мощной струей воды стоял полностью одетый Акугатава. Рядом на полу восседал радостный Алеша и снимал происходящее на телефон. — О-о, тепленькая пошла!.. – бессвязно пролепетал Рюноске, чем вызвал задорный смех у своего собутыльника. — Возьми еще мочалку и потрись хорошенько, - подсказал тот Акутагаве. Мафиози потянулся было за чужим предметом гигиены, но его тут же осадил строгий голос Дазая: — Ребята, а вы не охренели? Парни синхронно вздрогнули, лишь сейчас осознав, что в комнате есть кто-то еще. — А я что, не к себе Акутагаву привел? – удивленно пролепетал Алеша. — Нет, - скрестил руки на груди Осаму. — Ой, надо же, какое совпадение. А ведь и ключ подошел, и обстановка точь-в-точь, как у меня. И вы однажды променяете искренне любящего вас человека в душе на малознакомого бродягу, случайно очутившегося в вашей квартире. Что за ирония судьбы! — Допустим, ты наши комнаты спутал, – решил проигнорировать последние две фразы коллеги Дазай. – Зачем ты его к себе-то тащил? — Как – зачем? – искренне удивился Алексей, словно наставник заранее должен был знать о его планах. – Ради исполнения обещания. Я его перепил? Перепил. Он со мной на это спорил? Спорил. Вот теперь отдувается. Лучшие друзья, они же и в горе, и в радости, и в неадекватных ситуациях – всегда вместе! Да, Акутагавушка? — Да! – уверенно кивнул Рюноске, не совсем поняв, о чем его спрашивают, но на всякий случай согласился. — Да и компромат в борьбе с мафией никому не помешает, - подло захихикал Алеша, пряча телефон в карман. *** — Папа, а зачем вы пьете? — Не знаю, - пожал плечами Гоголь и засмеялся. – Просто так проще. — Что – проще? — Не сойти с ума окончательно. — Вы более сумасшедшими выглядите, когда пьяные, если честно. — Так это мы настоящие, - голос Николая опустился до зловещего шепота, и Алеша невольно вжал голову в плечи. – Представь, какие жуткие маски надеты на нас в обычное время. — Тогда все люди жуткие… - испуганно пролепетал Алеша, пряча глаза за ладошками. Его отец нагнулся и по-змеиному прошипел в самое ухо: — Да.