...Но ответил почему-то Виктор.
– Привет, – говорил он довольно спокойным голосом, – тебе ведь сейчас нужно в университет, да? – Да, – ответил Апфель, теперь уже пытаясь двумя руками надеть те же штаны, а телефон прикладывая к уху уже плечом. – Я могу тебя подвезти, – предложил Виктор. – Я не против. Но разве ты сейчас не занят? – Апфеля данное предложение слегка удивило. Обычно он никогда не звонит в такое время, да и как же подготовка к балу? Неужели она уже закончена? – Будем считать, у меня заслуженный отдых. Слинял с подготовки к балу? Вот так просто? Лично бы себе Апфель такое не сумел позволить, если он, конечно, правильно понял формулировку данного ответа. А возможно и то, что Виктор отпросился у отца, но всё же непонятно, что же парень имел в виду под "заслуженным отдыхом". – Хорошо. Я скоро выйду. – Не торопись, я уже приехал и жду тебя. Какой предусмотрительный. А если бы Апфель не согласился, он бы что, поехал обратно в особняк или полученное время занимался откровенно ничем? Хотя, до универа довольно далеко, потому не отказаться от такого предложения сможет только самый упёртый и упорный человек.***
В машине было спокойно. Те же знакомые магазины и ларьки, мимо которых почти каждый день проходил или бежал второпях Апфель, те же светло выкрашенные стены многоэтажек, так и светящиеся своими остатками прежнего величия, да даже те же знакомые прохожие, словно они твои соседи, мимо этих улиц также, как и ты, проходят или бегут. Иногда молодого человека мог подвозить до универа парень Орфео, а если же всё ещё оставались какие-то гроши в кошельке, то Апфель мог вызвать такси, но подобные события происходили настолько редко, что сложно даже представить, каким он возвращался домой.***
И вот, знакомое громадное здание университета. Такие же ужасно длинные лестницы, по которым поднимешься – уже потеряешь половину своего времени, как ты должен прийти на пару, такие же студенты, что-то горячо обсуждающие... Ни один цветочек на клумбах рядом с той же лестницей не погнулся и не завял, конечно, начало июля, как никак. А на одной из ближних ступеней лестницы к тротуару стоял Орфео, который почти каждый день дожидался Апфеля возле входа и помогал ему подняться по ней, также начиная обсуждать какие-то важные новости и сплетни вокруг разных людей, и абсолютно неважно, известны ли они или появились совершенно внезапно. Когда машина полностью остановилась, Апфель стал отстёгивать ремень безопасности, и в этот момент Виктор положил свою ладонь на ладонь Апфеля. Молодой человек посмотрел на Виктора, ожидая с его стороны любого ответа. – Напоследок... Можно я тебя поцелую? В щёку, – попросил Виктор. – М-можно, – спустя несколько секунд раздумий, ответил Апфель, слегка смутившись. Как только Виктор поцеловал в щёку Апфеля, тот снова стал расстёгиваться. – Обратно до дома ты меня сможешь потом подвезти? – спросил Апфель. – Конечно смогу, – ответил Виктор. – Хорошо. Спасибо большое, – молодой человек стал нажимать на ручку двери, чтобы открыть дверь машины. – Да не за что, – последнее, что услышал Апфель до того, как вышел из машины. Быстренько хлопнув дверью, Апфель оглянулся назад. Орфео стоял с раскрытым ртом и удивлёнными глазами. Всё-таки не ожидаешь, что Апфель может приехать на машине, кроме машины твоего парня или такси. Поднявшись по лестнице туда, где стоял Орфео, Апфель улыбался ровно до того момента, как его схватили за плечи, стали трясти и спросили один простой вопрос: – Апфель, ты что, совсем спятил? – подобный вопрос может выбить из колеи, и потому вместо ответа молодой человек только молчал, додумывая в своей голове слова, но тут же последовал ещё кое-какой вопрос, только уже намного тише, чтобы остальные прохожие не услышали, – Ты же знаешь, что ты сейчас на машине мафиози прокатился? И что же ответить? Если ответить "да", то непонятно, потеряет ли доверие Апфель у Орфео или вообще прекратит с ним общение, а если ответить "нет", то тогда Апфель автоматически вешает на себя ярлык глупенького. – Знаю... наверно, – наконец-то ответил Апфель. – С ума сошёл... – удивлялся до сих пор Орфео, покачивая головой, – Как хоть тебя угораздило-то так? – Да вот... Это вообще не специально получилось... – Не специально, значит. Ну, давай теперь, рассказывай, – парень похлопал по плечам молодого человека и они вместе стали направляться к главному входу в университет. – Я боюсь, что потом это весь универ узнает... – Ты на меня статус сплетника повесил? Если бы я таким был, со мной бы никто не разговаривал! – встрепенулся Орфео. И это верно. Такое чувство, что с Орфео будто знаком весь универ, включая даже педагогический состав. Он наверняка столько разных историй слышал, что мог бы абсолютно любого подставить на ровном месте только благодаря полученным фактам про своих знакомых и друзей. Но Орфео никогда не собирался использовать подобную информацию в своих корыстных целях.***
– Ну-у-у, кто тебя сегодня подвозил? – уже с видным интересом спрашивал Орфео, положив ладони на щёки. Он вместе с Апфелем сидели в аудитории, где уже собралось приличное количество студентов. – Ты точно об этом никому не расскажешь?.. – всё ещё сомневался Апфель. – Не переживай и не бойся, – и Орфео подсел к Апфелю ближе, начиная шептать, – если бы я и правда был огромным сплетником, про тебя бы давно-о-о весь универ знал, – и отступил, – так кто хоть тебя из мафии подвезти-то решил? – Орфео, а почему ты уверен, что это может быть человек из мафии? Другие же люди тоже такие автомобили водят, – попытался соврать молодой человек. – Да потому что только мафиози в нашем городе на Джипе Компасе гоняют. Плохой из тебя лгун, Апфель. Ни один нормальный человек не купит такую машину, учитывая, что в городе происходит. – Хорошо, я не умею лгать, но тогда... можно я скажу очень тихо? – Конечно-конечно! Главное, чтобы я сам услышал. – ...Меня подвозил сын дона мафии. – ЧТООООО!? – крикнул на всю аудиторию Орфео, из-за чего все студенты, находившиеся там, резко замолчали и повернулись к источнику звука, – Ой, простите, извините пожалуйста за беспокойство! Больше такого не повторится! И прежняя атмосфера стала потихоньку возвращаться. – Сын дона мафии? – продолжил Орфео, на этот раз также тихо, – Ну ты точно с ума сошёл... А какого дона-то? – Не буду лучше говорить, – отвернулся Апфель. – Скажи-скажи, я кричать не буду, честно. – Ты точно уверен, что не выкрикнешь фамилию на всю аудиторию? – Рот закрою или в сумку крикну, одно из двух, – пообещал Орфео. – ...Моретти. Орфео, как и обещал, закрыл рот рукою и опять стал смотреть на Апфеля глазами по пять копеек. – Боже мой... – сказал он и тут же убрал руку ото рта и снова стал интересоваться, – А как тебе он? Красавчик или так себе? – А ты хочешь с ним познакомиться? – Апфель повернулся обратно. – Ну не-е-е... Хотя, вторая половинка мне бы не помешала. – Но у тебя же парень есть, разве нет? – Да пошёл-ка он. Мы расстались недавно, поссорились из-за какой-то чепухи, а его эго настолько распухло, что кроме него этот дурачок ничего и не видел! – Вот и правильно. Мне он вообще не нравился, хоть и подвозил... – Да я слышал, что он однажды, пока тебя вёз сюда, ещё с собой какую-то омежку прихватил! Апфель, это правда? – Не хочу оклеветать человека... – Опять врёшь. Так тебе сын дона понравился или нет? – Как сказать... – Ну ответь честно, а не такими фразами! – Понравился... – молодой человек снова отвернулся. Зачем вообще заставлять людей отвечать на такие неприятные вопросы? Вот Орфео всегда такой, до всех допытывается, чтобы узнать всё до мелочей. – Я кстати фотку его где-то видел, вроде ничего такой, симпатичный... А как вы познакомились? – Орфео, мы не встречаемся. – А я не намекал, что вы встречаетесь. Но ладно, быть начеку всегда хорошо, особенно если это мафиози. Так как вы встретились? – На меня где-то месяц назад напали, и он спас меня. И вот, разговорились тогда, даже номерами телефона обменялись. – Всё как в фильмах... А, и это всё? Только встреча с ним и всё? А как тебя тогда угораздило номер телефона поменять? – У меня телефон прошлый случайно упал и экран весь в жутких трещинах был. Даже не включался. Вот и пришлось новый купить. – В смысле "пришлось новый купить"? – удивился Орфео, – Ты же, блин, на последних грошах держишься! – Ну вот, угадай, кто помог купить. – ...Я сейчас со стула упаду и всё. Показывай, какой хоть! Апфель достал рюкзак из-под стола и, расстегнув его, вытащил телефон. Тут же Орфео схватил его и стал вертеть в руках, разглядывая с разных сторон. – Хороший такой, красивенький. Вы вместе купили или- – Он сам купил, – перебил Апфель. – А машину стиральную он тебе случайно не купил? – насмешливо спросил Орфео. – Не купил, но починил. – Мне кажется, ты стал любимчиком судьбы, раз тебе так человек помог и стиралку починить, и телефон купить. А где ты тогда пропадал несколько недель? Староста, конечно, говорила, что ты в больнице лежал и не мог ходить, но как хоть тебя угораздило сломать две ноги? Две, не одну! – ...Не хочу об этом рассказывать. Больная тема. – Ой... Прости пожалуйста... – Да нет, ничего, – молодой человек вздохнул, – главное, что всё прошло и я снова на ногах. Кстати, ты что-то говорил про вторую половинку. – Да-а, говорил. – Я могу тебе помочь, если всё получится. Но это маловероятно. – Что же ты предлагаешь? – В конце этой недели я поеду на бал- – Бал? – перебил Орфео, – В двадцать первом веке? Или ты так просто говоришь, что поедешь на тусовку какую-то светскую? – Нет, это правда будет бал. С вальсом. У одного человека из семьи Моретти будет скоро день рождения, и, похоже, что там будет много гостей... Я могу попросить, чтобы и тебя включили в список, но я боюсь, это не сработает... – О-о-о! Тебе повезло, что у меня с Моретти связи есть! Мой отец когда-то был их солдатом, но однажды погиб. Мне всего десять лет было... А мама парикмахером дона работает. Такие вот дела. – А твою маму приглашали на бал? – Не знаю. Помню, какое-то письмецо присылали, конверт ещё так переливался красиво. Но я его не открывал, и она сама мне ничего не говорила. Надо бы у неё спросить тоже! Так ты думаешь, что на балу я встречу какого-нибудь симпатичного альфу? – Тебе обязательно альфу? – Да нет, я просто к примеру. Честно, я не против, не подумай ничего личного, но вдруг на балу будут одни деды? И чего мне там делать? – Значит просто побудешь со мной. Ну и человека заодно поздравишь. – Вот это ты, конечно, хорошо придумал! Ты ведь точно не забудешь спросить? – Точно не забуду. У меня память хорошая. – Да-а, очень хорошая, раз ты забыл про практику, – подколол Орфео.***
Апфелю было довольно сложно определиться, в какую компанию в первую очередь он пойдёт на учебную практику, но Орфео посоветовал особо не переживать и выбрать ту, которая бы подходила больше всего. И самое главное, чтобы в компании были они оба. Благо, в этот день всего лишь понятно объяснили, что да как будет происходить на практике, и какой материал именно нужно собирать, чтобы в будущем на каких-то знакомых местах не ошибиться. А вот в следующие дни и до ближайших выходных не удастся хорошенько обдумать, как же подготовиться к балу и что же делать. Ранним вечером же, когда все студенты изо всех сил пытаются вернуться домой, несмотря на жуткую усталость, Орфео и Апфель попрощались, и молодой человек увидел перед университетом всё ту же знакомую машину. Сев в машину к Виктору, Апфель вздохнул. Следующие несколько недель будут довольно сложноватыми. – Что-то случилось? – спросил Виктор. – Нет-нет, ничего, всё хорошо. Давай лучше поедем домой, – устало как-то ответил Апфель. – Вижу, день у тебя сегодня был трудный, – парень нажал на педаль газа и машина почти сразу же стала ехать в направлении дома Апфеля. – Ну нет, не совсем... Я вот что хочу попросить... Можно ли одного человека включить в список гостей? Как он сам говорит, у него есть с твоей семьёй связи. – Кто это? – Орфео Сартори. Он сын парикмахера дона, и, как он, опять же, сам сказал, его матери прислали приглашение на бал. – Возможно, его знает мой отец. Надо бы у него насчёт этого спросить. А зачем тебе приглашать человека на бал? У вас пари? – Нет, я просто хочу ему помочь. – Тогда у меня тоже есть просьба. Нет, скорее, предложение. – И какое же? – Я хочу тебя после бала свозить в ресторан. – Ох, нет, Виктор, я боюсь, на балу еды и так предостаточно будет... – Не поверишь, один из близких друзей моего отца за один вечер съел почти что всё, что находилось на шестидесятилетии бабушки Патриции. Ты и оглянуться не успеешь, как он уже что-нибудь да и в рот затащит, как маленький ребёнок. – Ты и правда уверен, что подобная ситуация повторится? – Возможно. – Но зачем тогда меня везти в ресторан? У нас что, будет свидание? – Да. Отличный повод для Апфеля узнать Виктора получше. Но сам молодой человек не ожидал, что это будет именно таким способом. Ресторан – это, конечно, красиво, но Апфель всё равно боится, что лишняя еда в него не вместится после бала, если он вообще хоть что-то да и станет есть. Хотелось бы снова прогуляться по городу, но страх Апфеля перед тем, что его снова могут похитить, никак не покидала его. Да и больше хотелось волноваться за Виктора: вдруг его ранят или он вообще погибнет. Не важно, что он каждый день с подобным сталкивается, нужно же иногда отдохнуть от этой ужасной и жестокой работы. – Ты согласен на наше первое свидание? – спросил Виктор. Недолго думая, Апфель ответил: – Да, согласен.***
Ближайшие несколько дней шли... Довольно трудно. К сожалению, Апфель и Орфео разделились, ибо в одной группе уже находилось достаточно людей, а в другой не хватало всего лишь одного человека. А на самой практике молодой человек пытался изо всех сил не ошибиться в подсчётах и сделать нормальный результат. Из-за этого начал появляться стресс и какая-то даже фобия совершения хотя бы единой ошибки, только больше усугубляющая практику. Апфелю уже говорили, что ничего страшного, если он что-то упустит из виду или про что-то забудет, но все эти слова никак не помогали. Единственный, кто хоть как-то сумел придавать бодрость и так уставшему молодому человеку был Виктор, с которым Апфель удачно практиковал вальс. Если в особняке была всего лишь разминка, то теперь это подготовка, и не просто в тишине, а с наушниками, в которых играют классические произведения известных композиторов. Иногда в танце либо Апфель, либо Виктор, задевали какие-то предметы, либо же ударялись о них, и потому приходилось на несколько минут откладывать подготовку к довольно-таки важному действию на балу, чтобы посидеть и оправиться от больного мизинчика. В один из дней, прямо во время танца, когда уже никто особо не крутился и не двигался взад-вперёд, Виктор решил сказать кое-что очень важное: – Несколько дней назад ты говорил про какого-то Орфео. Отец сказал, что да, это правда сын парикмахера, но... это твой друг из университета? – Да, и мой одногруппник, – ответил Апфель, опустив глаза вниз на ноги Виктора. – Отлично. Он тебе говорил, что ему также отправили приглашение? – Нет. У нас сейчас практика, но мы в разных группах. Орфео мне даже не звонил, возможно, он ещё не знает, либо же тоже сильно устал, как и я. – Настолько всё сложно? – Скорее не сложно, а страшно. Всё-таки я нахожусь в компании с такими же иностранцами, как я, но мы совершенно не знакомы были до этого момента... – В семнадцать лет меня отец заставил заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас. И ему тогда было наплевать, что я от этого почувствую и что это всё не по моей воле. Люди же обычно вступают в "семью" по собственной воле, – Виктор хотел продолжить свой монолог, но тут же послышался вопрос от Апфеля. – "Семья"? Вы мафию считаете "семьёй"? – Да. В семье положено защищать слабых. Также и в мафии, сильные защищают слабых, и слабые становятся сильнее, принимая другую сторону и начиная защищать тех, кто им был подобен. – Не совсем понимаю... – Давай на примере. Смотри, вот я сейчас... – Виктор слегка подумал, – ...сильный, так? А ты считаешься слабым, потому что я тебя сумел защитить. Но постепенно ты сам станешь сильнее и, возможно, защитишь того, кто является таким же, каким был раньше ты. Хотя, уже смог защитить Амато. Теперь более понятно? – ...М-м, думаю, что да. – Надеюсь. Так о чём это я говорил... Да, точно, люди вступают в мафию по собственной воле. И вот, когда я впервые попал к отцу в бар уже не как гость и радость для глаз мафиози, а как обычный солдат, мне тоже было страшно. На заданиях меня всегда прикрывали и показывали, что да как правильно делать, чтобы в будущем я смог защитить себя самостоятельно. Ну, или же смириться с ранами или же смертью. И со временем я начал привыкать ко всему этому. Бар отца стал для меня вторым домом. И ты через какое-то время начнёшь потихоньку к этому привыкать. Но в твоей ситуации лучший исход: у тебя ведь, как я понимаю, не бесконечная практика, так что рано или поздно это всё закончится, а вот мне придётся почти что до скончания дней работать в мафии, как и другим мафиози. Я думаю, суть ты уловил. – Да. – Вот и отлично. Продолжим? – Я думаю, что на этом достаточно... Я уже устал. – Ложись так. – Это моя единственная нормальная одежда... – От того, что ты поспишь в ней один денёк, ничего не изменится. – Может быть, ты и прав...***
Наконец-то суббота и можно отдохнуть. Завтра уже бал, а на следующей неделе ещё куча практики... Пока Апфель лежал на кровати с ноутбуком и смотрел на вальс, на телефон вдруг позвонил Орфео. Да, молодой человек до сих пор смотрит, как танцуют вальс, просто чтобы зрительно закрепить, как это и должно выглядеть. Он быстренько схватил телефон со стола, до этого приостановив видео, и ответил Орфео. Не успев сказать даже "привет", как из телефона послышалось: – Ты не представляешь, что я вчера в почтовом ящике нашёл! Тот же самый конвертик, только было подписано, что он предназначен мне! И также красиво переливается! Я и не думал, что меня так легко пригласят... Спасибо большое! – Я просто предложил. На самом деле это всё сын дона мафии сделал. – Он так легко согласился на то, чтобы пригласить меня? – Я ему объяснил. Он сказал, что его отец... то есть, дон мафии, может знать тебя. – А-а-а! Точно, там же ведь личности проверяют! – Ты маме своей сообщил, что вы вместе теперь на бал пойдёте? – Сообщу, обязательно сообщу! – Вот и хорошо. Как хоть у тебя дела-то? Справился с первой неделей? – Голова уже стала болеть. Мне нельзя регулярно подсчёты в ней вести, иначе вместо слов будут одни цифры! – Надеюсь, ты там не превратишься в ходячую машину после нескольких недель, – посмеялся Апфель. – Я тоже надеюсь. У тебя, как я понял, всё было гладко, да? – Нет, у меня так же всё сложно было. Боюсь, что к концу у меня выработается страх сотворить какую-либо ошибку... – А это разве не называется перфекционизмом? – Может быть и называется... – Сейчас ты чем занимаешься? – Да так, видео смотрю. Бал же завтра будет. У тебя есть костюм? – Конечно есть! Простенький, но, думаю, сойдёт. А у тебя? – У меня есть, но... Думаю, он мне слишком мал будет. – Ты его когда купил? – Я его не покупал, мне он от отца достался. – А ты попроси этого... сына дона, чтоб он тебе прикупил! – Ну, купить он обещал, но от него никаких вестей. – Может, он тайком пытается выбрать? Так, чтобы тебе сюрприз сделать? – Он мне уже столько сюрпризов сделал... Надеюсь, что в этот раз выбирать мы будем вместе.***
Осталось всего несколько часов до бала, а у Апфеля нет даже нормального костюма. Виктор пока молчит; хоть он и говорил, что подготовка закончена несколько дней назад, но он постоянно всё равно куда-то уезжает, по всей видимости, на работу. Хотя, нормальному человеку такое в принципе работой сложно назвать. И что же теперь делать? Так и ещё ведь Орфео наверняка приедет туда, а отказываться бесполезно! Подумают ещё чего... Может и правда, лучше достать старый отцовский костюм и попытаться его как-то на себя нацепить? Апфель, достав из своего шкафа костюм, немного засомневался в том, что это вообще получится даже застегнуть. Но попробовать всегда стоит. Молодой человек сначала решил начать с пиджака. Мда, всё хуже, чем предполагалось: первая пуговица и то не застёгивается. Кое-как с трудом и силой Апфель всё-таки эту пуговицу застегнул. Но, попытавшись вздохнуть, она расстегнулась. Ну и ладно, пиджак всё равно застёгивать не обязательно, но вот что насчёт штанов... Апфель попытался надеть на себя штаны, но дальше ляшек они не хотели надеваться. Отец что, раньше был телосложения соломинки, или это костюм для детей? Этим вопросом молодой человек задавался всегда, и только с горестью снимая штаны, которые не получилось натянуть на себя, внезапно раздался звук поворачивания ключа в замочной скважине. Кажется, это Виктор пришёл. Да только проблема есть кое-какая... Апфель сейчас только в одной футболке да трусах, а перед малознакомым человеком светиться таким неприлично. Ну и что, что Виктор их уже видел, какая разница-то? – Привет, – поздоровался Виктор, посмотрев на Апфеля, который сидел на краю кровати и прикрывался штанами от костюма, – я не помешал? – Нет-нет, всё хорошо. Просто я подумал, у меня же до сих пор костюма нет, а ты ничего и не говоришь... Вот и достал тот, который имеется. – И как? – Не налезло. – Это вовремя. Сейчас поедем сначала в салон, а потом и костюм новый тебе заодно купим. – Салон? Какой ещё салон? – поморгал глазами Апфель. Салон в эти планы не входил, и Виктор про него ничего не говорил. – Салон красоты. – Нет, подожди, ты ничего про салон не говорил. Я не против конечно, но... надо же было заранее предупредить. – Я и предупредил. Ладно, не буду лучше мешать, я если что снаружи около машины стоять буду. – Хорошо, – ответил Апфель и Виктор вышел из квартиры, при этом закрыв дверь, но не запирая её. И что же надеть? Из вещей только повседневные, а остальные только на следующие времена года, но в салон красоты в футболке и шортах приходить не хочется! Эх, придётся идти в чистой рабочей одежде, в которой Апфель ходил на практику...***
Придя в салон красоты, Апфель даже слегка испугался: столько всего и сразу, что даже не знаешь, куда идти и что делать. Хорошо, что рядом с тобой стоит более внимательный человек, и что есть работники салона красоты, которые сразу же покажут, куда присесть и даже предложат чай или кофе. Апфель отказался от напитка, ну а Виктор не отказался от чашечки кофе. Теперь молодой человек знает, любит ли Виктор кофе или нет, и это срочно нужно запомнить, чтобы в следующий раз не ошибиться, ведь обычно Апфель наливал ему простую тёплую воду из чайника. Пока Апфель решил поглядеть на журнальчики, аккуратно разложенные по стеклянному кофейному столику, и на которых пестрились различные модели, показывающие либо модную причёску, либо новую стильную одежду. Иногда ещё мелькали журналы с духами, но на них Апфель особо внимания не обращал, только разглядывая обложки журналов с моделями. Через несколько минут ожидания подошёл блондинистый улыбчивый парень, на котором первое, что сразу подмечается, так это висящий шёлковый фартук, в карманах которого были различные расчёски и ножницы, а также заколотые на ткани заколки. – О-о-о, привет, Виктор! – поздоровался парень, – Не думал, что ты вот так придёшь к нам! – Привет, Дези, – поздоровался в ответ Виктор, – я не один пришёл. Вот, человеку на одно важное мероприятие нужно, и ему срочно требуется помощь стилистов. – Хм-м, – поглядел Дези на Апфеля, сидящего рядом с Виктором, – ну, видно, что кончики подровнять нужно, ещё что-то? – Да. Обязательно массаж, дальше отдаю его вам в хорошие руки. Только сильно не тормошите. И ещё кое-что. – Да-да? – Какой бы цвет костюма, по-твоему, ему бы больше всего подошёл? – М-м-м, дай подумать... Синий! Может, даже лазурный такой. Или жемчужный, с некой розоватостью. – Отлично, спасибо. – Всегда пожалуйста! Сейчас его можно и ко мне сводить, я свободен, или вы подождёте, пока освободится массажист? – Нет, лучше сейчас подровнять, давай, Апфель, не бойся и не стесняйся. Дези по своему усмотрению ничего делать не станет, только если ты сам не попросишь. Да, вот только Дези сказал, что нужно подровнять кончики, но молодой человек не думал, что его волосы отросли и ему требуется вмешательство парикмахера. – А-а... – хотел Апфель что-то сказать, но Виктор тут же присел к нему поближе, и, приобняв за плечи, поднял с кожаного диванчика. – Всё хорошо, беспокоиться не о чем. Я за всё заплачý. Если это и правда так, то Апфель спокоен. Да, Виктор на него столько денег потратил, что и представить страшно, но, как говорится, нужно держать уши востро. Да и вообще всё нужно востро держать, вдруг это всё один большой обман. Апфеля проводили до парикмахерского кресла, где его, как он только успел сесть, прикрыли накидкой и тут же стали расспрашивать: – Может вот эти прядки вам в более светлый покрасить? Я думаю, вам бы подошло, – предлагал Дези. – Нет-нет, спасибо, только подровнять... – Ну-у-у, так неинтересно. Может вам длинное каре под углом сделать? Не волнуйтесь, ничего почти не изменится! – Эх, ладно, давайте, – ответил Апфель. И начали Апфеля стричь. То водичкой где-то попшикали, то потом ножницами прошлись, то после сверили, ровные ли пряди получились... И всё это продолжалось до того момента, пока Апфель сзади не услышал чьё-то недоумевание: – Дези, ты там долго копошиться будешь? Этот клиент у меня на массаже должен был быть ещё десять минут назад! – о, это точно массажист. – Да подожди, не до тебя сейчас! Я раньше освободился, и вообще, клиент попросил каре под углом! – Так, если ты со своей стрижкой не закончишь через максимум двадцать минут, я клиента насильно забираю! – и громкие топоты стали отдаляться. – Имбецилка, – тихо проговорил Дези, продолжив стричь пряди, – вы не переживайте, у нас всегда такие переполохи и недопонимания. – Угу, – и молодой человек слабо кивнул, чтобы особо не помешать парикмахеру. Где-то через пятнадцать минут, после многочисленных подравниваний и просушки волос, Апфеля постригли. – Ну, как вам? Может, хотите потом чуть покороче сделать? – снимал накидку с Апфеля Дези. – Да нет, спасибо большое... – Апфель стал разглядывать свою причёску. И правда, теперь она выглядит намного аккуратней и приятней, чем было до этого. Но сейчас было не до этого. Апфель надеется, что на одних стрижке и массаже всё закончится, и что не будет других неожиданных моментов и предложений. Идя в направлении кабинета массажа, молодой человек заметил, что Виктора на диванчиках нигде не было. Скорее всего, он уехал за костюмом. Или может просто уехал, не собираясь возвращаться... Нет, это уже превращается в мнительность. Нельзя вот так просто везде искать подозрительно странные вещи... или всё же можно? Придя в кабинет массажа, Апфель снова не понял, что ему нужно делать. Где раздеваться, куда ложиться... Вроде комнатка маленькая, а проблем куча, Апфель ведь в таком месте только первый раз. Массажист вежливо рассказала, что да как в этом кабинете устроено, и что волноваться совершенно не стоит. Да, конечно, массаж – дело расслабляющее, но наверняка стоящее немалое количество денег. Рассчитывать можно было бы на Виктора, но в голове всё ещё остаются сомнения...***
Массаж подействовал на Апфеля положительно. Сразу стало даже как-то легче и лучше, словно какая-то грязь вышла из тела. Но тут же, как Апфель стал слезать с массажного стола, дверь в кабинет открылось и вылетело: – Ты уже закончила? – похоже, это был Дези. – Конечно, я же быстрее свою процедуру делаю, нежели ты! – Так, отставить! Этого клиента нужно вести на татуаж бровей! Какой ещё татуаж бровей? Этого не было вообще в планах! – Извините, я как-то могу отменить татуаж? – повернув голову к двери, спросил Апфель. – К сожалению, нет. Потом у вас будет ещё маникюр. Не волнуйтесь, маникюр будет совсем простеньким. Да тут волноваться нужно не из-за того, какой маникюр выйдет, а из-за того, что без его разрешения в список добавились татуаж бровей и маникюр! Вот этого Апфель ни в коем случае не хотел. Он едет на бал, а не на показ мод!***
– Отменить татуаж бровей можно только в том случае, если у вас эпилепсия, сахарный диабет и воспаления кожи в области бровей, – объяснял Дези. – А что там делают?.. – изначально молодой человек думал, что это будет просто водостойкий карандаш для бровей, но ответ его слегка удивил. – Точечно вводится пигмент под кожу. Не беспокойтесь, до этого будет дезинфекция и обезболивающее; всё, что касается самих бровей, согласовывается с вами. Это недолгая процедура: всего два часа, и вы уже спокойно можете потом идти на маникюр. – И-и-и... сколько такие брови живут?.. – забеспокоился Апфель. – Где-то год или два, иногда даже три года или чуть больше. Примерно через три дня после процедуры появится, можно сказать, "корочка", но вы её не трогайте, а уже через неделю всё пройдёт. Что-то вообще не радостно от такого... Хочется забиться в уголок и тихонечко начать плакать. Подойдя к кабинету, где делают татуаж, Дези постучался и заглянул внутрь, спросив: – Ты сейчас свободен? – Да-а-а, – дослышалось из кабинета, после которого раздалось хлюпанье. Видимо, мастер решил ненадолго отдохнуть и попить чайкý. – Вот и прекрасно, у тебя сейчас клиент. – Как? Я даже не допил ещё! – и вдруг послышалось громкое звяканье кружки. – Пей быстрее! – и парикмахер повернулся к Апфелю, – Вы проходите, не бойтесь, я потом за вами зайду после процедуры. Апфель быстренько прошмыгнул в кабинет и дверь позади него закрылась. Почти в самом центре этого кабинета стояла кушетка, словно её украли из больницы, находившейся неподалёку от салона, и благодаря этой кушетке Апфелю стало ещё страшнее. Всё это больше похоже на лёгкую пытку или какой-то квест, где тебе нужно ходить туда-сюда по разным кабинетам и терпеть различные "испытания", которые тебе выдают работники и мастера салона. Апфель только вздохнул носом, когда лёг на кушетку, боясь даже и пальцем шевельнуть. А мастер даже не торопился: спокойненько убирал кружечку с блюдечком, потом надевал одноразовые перчаточки, а после этого проверял, все ли инструменты на месте, и только тогда, когда всё было проверено, подходил к клиенту. Его опять кучу раз расспрашивали, как в отделе парикмахерской: какой цвет, какая форма, пьёте ли вы часто кофе или алкоголь, есть ли противопоказания... Апфель на моменте с цветом и формой слегка задумался, но тогда мастер не растерялся и показал примеры в толстенной чёрной папочке. После того, как Апфель определился, какие брови он хочет, мастер стал объяснять примерно тоже самое, что и говорил Дези, только более подробней. И точно также, как и Дези, старался успокоить клиента: говорил, что ощущаться будут лишь лёгкие покалывания в области бровей, что процедура быстрая и оглянуться даже не успеете, как всё закончится... Хотелось бы верить, что всё будет так.***
Во время татуажа Апфель иногда несильно подёргивал бровями, так как и правда ощущал покалывания. Но они не совсем были лёгкими, так, на уровне уколов. До этого мастер сказал, что есть вообще так называемый микроблейдинг, в котором заранее делаются надрезы на коже и через них же вводят пигмент, так что терпеть покалывания ещё даже ничего, чем ходить потом с надрезами, будто тебе кот по лицу царапнул. Да и длилось это всё для Апфеля слишком медленно, будто ты лежишь тут целую бесконечность, а не всего-то два часа. Да, всего-то! А вдруг там уже заранее всё началось? Апфель же опаздывает! После же процедуры молодой человек хотел потрогать брови, но мастер сказал, что в данный момент делать это лучше не стоит, иначе неясно, что случится с пигментом. Хотелось бы Апфелю взглянуть теперь на себя в зеркало, но в кабинете нигде его, как назло, не было, да и вдруг там все опухло и выглядит некрасиво. После же пришёл Дези, который тут же забрал Апфеля и отправил на маникюр, где его тут же принял один из свободных мастеров. Ему тут же показали такую же чёрную папочку, только внутри которой были варианты формы ногтей и самого маникюра. Апфель не отказался от небольшого удлиннения ногтей и нюдового маникюра, и тогда мастер ему сказал, что какое-то время можно посидеть в телефоне. Первым делом, что решил сделать молодой человек, так это написать Виктору, чтобы понять, где он сейчас находится. Писать одной рукой было не очень удобно, но Апфель надеется, что Виктор поймёт посыл сообщений. В ответ пришло, что парень на данный момент находится в торговом центре, где уже не без помощи консультантов пытается найти подходящий костюм и туфли, а также дальше пришёл вопрос, что сейчас Апфелю делают. Апфель же на это ответил, что ему сейчас делают маникюр, и он надеется, что этого будет достаточно. Виктор же как-то странно написал, что нет, недостаточно, и также дополнил, что скоро приедет. В каком смысле недостаточно? Почему недостаточно? Апфель, к сожалению или к счастью, не хочет чувствовать себя так, будто он лучше всех выглядит. После же маникюра Апфель думал, что наконец-то освободится... но Дези его тут же повёл в сторону другого кабинета, где делают макияж. Почему в этот день всё идёт против его планов? Хотел купить костюм – нет, поехали сначала в салон красоты, думал, что на массаже и парикмахерской всё закончится – а вот нет, фигушки, пойдём на татуаж бровей и маникюр, ну хоть теперь-то точно можно закончить – стой, для финального штриха во всю эту картину не хватает макияжа. Ещё не достаёт наращивания ресниц, пластической операции, фотосессии, и вот тогда, уже ближе к ночи, когда и начнётся бал в честь дня рождения, Апфель будет свободен. И то даже не точно. В кабинете его тут же усадили на мягкое кресло и стали проводить по лицу разными дезинфецирующими средствами, при этом мастеров было двое, и, по всей видимости, они были близнецами, потому частенько во время макияжа спорили между собой. – Надо основу на кожу нанести, – говорил один. – Ты дурак, у него недавно татуаж бровей был, какая основа! – спорил второй. – А тоналкой хотя бы по щекам пройтись нельзя? – Нет, это будет смотреться нелепо! Где блёстки? – Где-то на том столе... – Так иди и принеси их, что стоишь! Заодно кисточку для теней прихвати! И вот так практически было ещё двадцать минут... – Ты красишь левый глаз, а я – правый! Так быстрее. – Светло-розовые тени ещё остались? – А-а... Простите, мне написали, что у меня будет лазурный костюм... – поправил Апфель. Да, Виктор ещё на маникюре сказал, что решил выбрать костюм лазурного цвета, причём с пайетками. – ...Почему вы раньше не сказали? Ну-ка, быстро неси небесно-голубой цвет! Апфелю казалось, что ему столько косметики нанесли на лицо, что и улыбнуться нельзя будет, как всё сразу же треснет и оставит после себя маленькие трещинки. – Во-о-от, красота! – сказал один из мастеров по макияжу. Немножечко блёстков на глазах, почти незаметные тени, лёгкие румяна и блестящий лак на губах – всё это увидел Апфель после того, как ему дали в руки зеркало. – Вот, возьмите, – сказал другой и протянул молодому человеку небольшую коробочку, – это как наш ма-а-аленький презент. – Спасибо, – ответил Апфель, положив зеркало на кофейный столик рядом с креслом, на котором молодой человек сидел. Встав с кресла и ещё раз поблагодарив мастеров, Апфель вышел из кабинета и направился к выходу... Точнее, попытался, ведь тут всё было так запутанно и непонятно, что и заблудиться можно. Как же хорошо, когда навстречу ему попался Дези, который тут же провёл его назад к тем кожаным диванчикам, на котором Апфель с Виктором ожидали его. На тех же диванах уже тут как тут сидел Виктор, перелистывая страницы одного из журналов на столе. – Виктор, всё готово! Как тебе результат? – радостно спросил Дези, обнимая Апфеля за плечи и представляя его Виктору. Парень поднял глаза с журнала, а после же, не отрывая их теперь с Апфеля, закрыл журнал и положил обратно на столик. – Ну-у-у, чего смотришь-то? – спрашивал Дези, настойчиво прося ответа со стороны Виктора. – Слов не хватает, чтобы описать это... великолепие... – будто завороженными глазами Виктор всё глядел на Апфеля, отчего тот отвернул голову куда-то в сторону и слегка смутился. – Во-о-от! Другое дело! – засверкал Дези, будто он сам всю эту работу, кроме стрижки, проделывал. – ...Перед тем как мы уйдём, Дези, мне нужно с тобой поговорить, – сказал Виктор, оторвавшись наконец от вида молодого человека. – Жду тебя в той комнате, – парень показал пальцем на дверь, находившуюся справа от него, и сам же удалился в ту же комнату, при этом убрав свои руки с плеч Апфеля. Виктор поднялся и только хотел повернуть в сторону двери, но решил кое-что сказать Апфелю: – Выходи к машине. Она, если что, открыта. Как-то беспечно относится Виктор к своему постоянному транспорту.***
Апфель, просидев несколько минут в машине, всё-таки дождался Виктора, который уже успел вернуться из салона и подойти к ней. Открыв дверь и сев на место водителя, Виктор тут же сказал: – Поедем сейчас в торговый центр. Там я для тебя уже подобрал несколько костюмов, примéряем и выберем тот, который тебе больше всего понравится. – Но ты говорил, что ты выбрал костюм. Лазурный, с пайетками вроде. – Извини, забыл написать, что это один из вариантов. – Да и ладно, так даже лучше. Мы не опоздаем на бал? – Рано ещё. Мероприятие будет проводиться тогда, когда уже стемнеет. – Тогда я спокоен, – нет, Апфеля даже подобные слова не успокоили. Хотел бы Апфель задать вопрос, о чём же таком Виктор хотел поговорить с Дези, но не стал, ибо совать нос в чужие дела неприлично. Лучше просто доехать до торгового центра, выбрать костюм, и уже оттуда добраться до особняка. Главное, чтобы не выбирать костюм до такой степени, что скоро и правда стемнеет.***
Приехав в торговый центр, Апфель как маленький ребёнок повсюду ходил за Виктором, пока тот проводил его до бутика одежды. За стеклянными панелями были манекены в просто роскошных костюмах... Если бы Апфель был тут без Виктора, то он бы скорее всего грустно поглядывал то на них, то в свой пустой кошелёк и, вздыхая, проходил мимо, но теперь так просто заходить в него и даже покупать какую-то одежду... До сих пор все эти события у Апфеля в голове никак не укладываются. Войдя в бутик, первое, что Виктор с Апфелем услышали, так это: – Пакеты с костюмами на кассе. Примерочная вон там, – это говорил какой-то весьма высокомерный парнишка, стоящий возле очередного манекена с дизайнерской дорогой одеждой и посматривающий то на свои ногти, то на самого манекена. Почему высокомерный? Выглядит он не самым хорошим человеком, если быть честным. Виктор взял пакеты с костюмами, находившиеся на кассе, и какую-то часть передал Апфелю, чтобы тот в примерочной смог сам определиться, какой же костюм выбрать. Первый был...просто белый. Но воротник был слишком свободный. Настолько, что если хотя бы чуть-чуть Апфель наклонится, то у него можно увидеть грудь, потому этот костюм не подходил. Вторым был костюм с теми самыми пайетками и лазурного цвета. Пиджак, конечно, подходил по фасону, но штаны были тоже какими-то свободными и Апфелю из-за этого показалось, что они довольно широкие. Конечно, хотелось бы взять штаны от другого костюма, но молодой человек думает, что так делать запрещено, потому просто переходит к следующему. Третий был светло-кораллового цвета с какими-то бусинами, видимо, это жемчужины. Вот в этом костюме наоборот, пиджак был слишком свободным, а штаны – узенькими. Больше Апфель примерять не стал. Да, может, там были костюмы и получше, чем эти три, но больше всего он боялся того, что опоздает на такое важное событие, как день рождения Патриции, потому решил выбрать тот костюм, про который ему писал Виктор. – Остальные примерять не будешь? – спросил Виктор. – Нет, – сказал Апфель, отдавая два пакета с костюмами парню, а другой оставив у себя в руках, – чем раньше приедем – тем лучше. Может, стоит Патриции купить подарок? – Какой? – Ну, например... Ожерелье там... Или серьги... Она же носит серьги? – У неё ожерелий предостаточно. За всю свою жизнь она столько их накопила, что получить в подарок ещё одно она давно не хочет. Серьги она носит, но редко, потому тоже плохой подарок. – Может, что-нибудь полезное для садоводства? У неё же кусты гортензии... – Апфель, не беспокойся по поводу подарка так сильно. – Почему? Всё же день рождения у человека... – Ей важно, чтобы пришли гости, а вот уж подарок для неё – второстепенная вещь. – Ты уверен? – Конечно. Ей люди намного дороже, чем подарок. – Хорошо, ты меня уговорил... – Едем к особняку? – Нет, подожди... А можно после оплаты костюм здесь же надеть? – Не знаю, думаю, можно. Надо бы спросить.***
Войдя в особняк, первое, что увидели Апфель с Виктором – суматоху вокруг дома. Дети везде плакали и носились от паники, Патриция в праздничном платье бежала наверх по лестнице с подносом, а Амато между тем пытался успокоить тех же детей, прикрыв уши. Ещё и наверху были слышны чьи-то стоны... или вопли от боли. Дети даже сначала не заметили приехавших гостей, когда как Амато тупо смотрел на Апфеля, будто пытаясь понять, он ли был неделю назад в этом же месте, или это уже совсем другой человек, и мальчик просто ошибся? Но после же, когда кто-то из детишек крикнул: – Брат Тор приехал! То все тут же подбежали к нему и как обычно стали обнимать его за колени, при этом хныча и ревя. И пока Виктор возится с малышами, Апфель решил подойти к Амато, который будто до сих пор не узнаёт его в лицо. – Привет, Амато, ты меня не забыл? – спросил Апфель. – Нет... кажется... Ты Апфель, да? – мальчик начал потихоньку убирать ладони с ушей. – Да, это я. Ты знаешь, что сейчас происходит? – Софие плохо; Энрик туда-сюда носится... Зато не обижал, – тихо добавил Амато. – Это хорошо. День рождения, как я понял, ещё даже не начался. – Нет. Ещё рано для дня рождения. Вот ещё проблема появилась, – Амато показал головой наверх, – так что сейчас всем некогда до него. А что у тебя с лицом? – О, это макияж, – нервно посмеялся молодой человек, – ну и татуаж бровей ещё... – Красиво. Ты сам сделал? – Нет конечно. Сам бы я себе такое не смог сделать. – Всё равно красиво... – Ты знаешь, почему Софие плохо? – Нет. Но она со вчерашней ночи так кричала. Весь дом, кроме самых маленьких, сбежался на её крики. – И ты тоже? – Да, но меня внутрь не впустили. Сказали, что я ещё не дорос, чтобы такое видеть. Но я заметил, как Энрик себе в гостинной каждые два часа капал себе в воду валерьянку и залпом выпивал половину стакана... Ещё он с таким выражением лица ходит, будто последний день живёт. Даже не представляю, что это могло бы быть. А вот Апфель может. Он помнит, что София беременна, а значит, скорее всего, у неё уже давно начались схватки. Но почему она до сих пор дома находится? Разве она не должна сейчас находиться в больнице? Конечно же подобные вопросы молодой человек у Амато спросить не может, всё-таки он и правда ещё не в совсем сознательном возрасте, хоть и выглядит так, будто уже серьёзно воспринимает этот мир и давно разбил розовые очки. – Давай чем-нибудь пока позанимаемся, раз уж мы приехали. Не хочешь сходить в сад? – предложил Апфель. – Давай, – согласился Амато.***
В саду всегда сохранялась тихая атмосфера. Даже сейчас. И пусть ещё слышны детский плач и крики, но о них как-то особо не задумываешься, когда находишься рядом с кустами гортензии. Апфель заранее предупредил Виктора, что он с Амато отправится в сад, и тот только согласился и добавил, что да, стоит держаться подальше от громкого шума. – Ой, у тебя костюм так на солнце блестит... – сказал Амато, приглядываясь к пайеткам на пиджаке. – Это Виктор выбрал... Ну, я тоже на самом деле. – Ого... – Хочешь чем-нибудь здесь заняться? Например, кусты полить или чаю попить? – Бабушка недавно только кусты поливала, вот, лейку, пока торопилась, бросила... Вся вода расплескалась... Но ничего, я оставшуюся воду полил на те кустики, которые она полить не успела. – Молодец! А чай в чайничке остался? – Не-а. Это только с разрешения бабушки можно чай заваривать... наверно. Я думаю, ей было бы неприятно, если бы кто-то пользовался её сервизом без разрешения. – ...Ты прав. Тогда чем займёмся? – А давай просто посидим, поговорим. Может, ещё бабушка заглянет.***
Какое-то время Апфель с Амато разговаривали буквально обо всём, что можно. Что произошло в особняке за эту неделю, кроме сегодняшнего дня, как Амато так красиво рисует (отчего сам мальчик даже засмущался), и другие разные темы, связанные с хобби или событиями. И вот, внезапно пришла в сад бабушка вместе с подносом. – Ой, здравствуй, душечка! Думала, Виктор один приехал, а оказывается – нет! – второпях бабушка поставила на стол поднос с каким-то пузырьком и грязной тарелкой. – Здравствуйте! – поздоровался Апфель, – Это я немного погорячился, думал, опоздаем... – Да ничего, вас хоть бы в конце бала приняли, как гостей дорогих! Ох, господи, за что ж ей это всё... – последнее предложение бабушка сказала довольно тихо, но это услышали и Амато, и Апфель. – Бабуль, ты уже устала наверно... Посиди с нами, – предложил Амато. – Некогда мне, Амато... Беда ведь какая! И ведь терпит... – Кто терпит? София? – спросил Апфель. – Естественно! Амато, – бабушка подала мальчику пузырёк с подноса, а сама поставила на тот же поднос чайник и одну чашечку, – отнеси это в во-о-о-он тот шкафчик, рядом с синими гортензиями, видишь? – она даже пальцем указала, в каком направлении находится шкафчик. – Ага! Апфель, подожди меня тут, я мигом! – и Амато тут же слез со стула, побежав класть пузырёк в шкафчик. И пока Апфель остался один, он решил посмотреть вокруг. Обернувшись назад, молодой человек слегка вздрогнул, ведь пришёл Виктор. Странно, что он пришёл без толпы плачущих детей, видно, он сумел их как-то отвлечь. – Не помешаю, если тут посижу? – спросил Виктор. – Конечно нет, – ответил Апфель, – а где дети? – Отправил их в общую детскую, сказал, что если они услышат крики, то пусть не паникуют или сразу же зовут кого-то из взрослых, – пока парень это говорил, он успел подойти к столику и сесть на свободный стулик, – ты здесь один? – Нет, тут Амато ещё, – и как раз тогда, когда Апфель это сказал, мальчик уже вышел из-за угла с пустыми руками и сначала даже не ожидал прихода Виктора в сад, постояв несколько секунд на месте и поморгав глазами в сторону столика. После же Амато решил подойти к столику и сесть за оставшийся стулик, при этом не спрашивая никого из этих двоих, только поочерёдно посматривая на них, – Амато, ты чего? – Я только сейчас заметил... Виктор, ты даже без костюма пришёл... – ответил Амато. – Надену ближе к мероприятию. – А, хорошо... Я пойду тогда в свою комнату. Только собирался мальчик слезать со стула, как вдруг Виктор сказал: – Стой. Не уходи. Останься тут. Наверху тебе будет находиться невыносимо. – Я спать хочу уже... – Амато даже зевнул и вздрогнул. – В такое-то время? Ты во сколько уснул вчера? – Вчера днём... Я просто хотел как можно быстрее проснуться в этот день. – Значит будешь спать здесь. Не волнуйся, мы потом тебя разбудим. – ...Точно разбудете? – Конечно, – кивнул Апфель. – Вы обязательно будите, а то меня только ближе к ночи бабушка отыщет... – и с этими словами мальчик скрестил руки на столе и упёрся головой об них.***
Пока Амато спал, Апфель с Виктором слышали, как он тихонечко посапывал, и они его поочерёдно гладили по голове, чтобы тот быстрее уснул. Иногда вот тоже хотелось так заснуть, чтобы пробудиться быстрее к началу празднования дня рождения, но чрезмерная энергия и режим сна не позволяли подобного совершить. Да и к тому же, завтра практика, а Апфель всю эту неделю настолько плохо просыпался, что бодрости хватало максимум посмотреть на будильник и обратно лечь спать. В каких-то случаях будил молодого человека Виктор, если будильник зазвонил, а спящий не услышал, в каких-то приходилось вставать по будильнику или же ставить на пять минуточек позже, а в каких-то, если не случалось ни то, ни другое, бодрость появлялась только за счёт адреналина, ибо на будильнике время близилось к началу практики. Апфель с Виктором не стали отходить куда-то или же тихонечко разговаривать друг с другом. Конечно, обстановка накалилась, но разрядить её никак не получится просто по той причине, что у них нет никаких тем для разговора. Возможно, если бы Амато был более общительным, он дал бы хоть какое-то начало разговору, но теперь уже ничего не поделаешь, и придётся сидеть в этой нелепой тишине, прерывающаяся лишь сопением и иногда какими-то доносящимися криками. Апфель с Виктором просидели где-то так от силы тридцать минут, лишь изредка перешёптываясь, и тут, внезапно стали раздаваться чьи-то знакомые упрекания, отчего даже проснулся Амато. – Вот какая ведь ещё! "Не хочу, не буду, я потерплю" – да не вытерпит! И чего, я тоже в день Святого Валентина рожала, хоть и не хотела, так не стерпела! Энрик, ты чего тут снуёшь, пошёл наверх быстро! – да-а, подобное может говорить только Патриция. – Она меня не пускает, говорит, что лучше умрёт, чем я зайду! – внезапно оживился Энрик где-то на фоне, – Говорит: "Не пристало мужчине смотреть на роженницу!", эх, надо было ещё это позорище на бал позвать... – Не называй его позорищем! Я её уговорила, иди-иди давай! Сейчас самое важное – это поддержка любящего мужа! Давай-давай! – и как только Патриция закончила давать Энрику поручение, она вошла в сад с ещё несколькими тарелками и стаканом, в котором была недопита вода, – О, вы ещё тут сидите? – Нам негде больше, – ответил Виктор, – так и ещё Амато спать хочет. – Ох, я Амато разбудила? Прости, внучёк, не хотела!.. – Патриция подбежала к мальчику и, поставив быстренько поднос на стол и обняв голову Амато, стала целовать его в лоб. Такого, конечно, Амато не ожидал, зато это хороший способ пробудиться, – Так а чего хоть ты сейчас-то спать захотел? Устал сильно от этих криков? – Нет, просто устал, – после поцелуев Амато стал чесать шею, – бабуль, а про что ты кричала? – Вот, надо тебя уже предупреждать! Когда ты станешь чуть постарше, ну, например, когда тебе исполнится двенадцать или тринадцать лет, то у тебя будет течка. Когда почувствуешь лёгкое недомогание или жар – сразу беги ко мне, я тебе обязательно помогу и расскажу, хорошо? В ответ на это Амато кивнул. Как же хорошо, что в этой семье детей заранее предупреждают, что может с ними случиться, ведь когда Апфель показал результаты теста определения своего типа родителям, то мама только погладила его по голове, сказав, что в жизни ему будет сложно, и только тогда, когда у него впервые появилась течка, она встрепенулась и второпях объяснила, как, зачем и к чему может привести довольно распутное отношение во время этого ужасного, растянутого "аспекта". А отец... никак не отреагировал. Много кто из отцов надеется на ребёнка-альфу, ну хотя бы на бету, а в его случае он надеялся на ребёнка-гамму, но ребёнок-омега в его планы не входил. Да, он вёл себя также, как и до этой новости, но, похоже, что-то в нём переметнулось ровно с того момента, как узналось, что единственный сын весь пошёл в мать, пусть и внешностью чем-то похожего на него. Апфель посмотрел на небо. Уже начало слегка темнеть. И хорошо, что темнеет, значит скоро начнётся мероприятие и он увидит новых, абсолютно незнакомых ему людей. – Софие, как я понимаю, стало ещё хуже? – поинтересовался молодой человек. – Да не то слово! – возмущалась бабушка, – Ей говорят, что она не сумеет до завтрашнего дня вытерпеть, а она говорит, что нет, сможет! Так умрёт же, миленькая, в таком раннем возрасте! Кто кроме неё детей будет воспитывать? Я не смогу, я постоянно с Амато сижу, вот за ним и правда некому следить, а Энрик в общую детскую не позволяет его пускать! Весь в отца пошёл, ой, весь в отца... – А почему она сегодня не хочет? – Да потому, что сегодня, как она сама сказала, мой день! А если мой день – значит, рожать нельзя! Хоть заставляй её – она не будет! Мне б её стойкость... Вы тут не сидите бéз толку, идите лучше в столовую, проверьте перед приходом гостей, всё ли в порядке. – Хорошо, без проблем. Амато, пойдёшь с нами? – Мне всё равно делать нечего. Хоть на столовую посмотрю, – пожал плечами Амато.***
Зайдя в столовую, Апфель удивился: буковкой "П" выстроились длинные столы с беленькими скатертями, стоят симпатичные стулья, на спинке которого красуются небольшие, будто жемчужные бусинки, сверху повешены толстенькие ленточки, а в середине столовой из них сделаны огромные красивые банты, будто на подарок. Посередине комнаты пустое пространство, и понятно зачем, ведь тут будут танцевать, в верхних её углах стоят массивные колонки, будто их подобрали с какого-нибудь уличного концерта, а в нижних стоят небольшие скамеечки и уютное креслице, на спинке которого какая-то вышивка, видимо, Патриция сама сшила, и рядом с которым стоит старенький граммофон. Труба, через которую проигрывалась музыка, конечно, была чистенькая, даже отражала всю комнату, а вот сама конструкция казалась грязноватой: то ли на ней настолько въедливые пятна образовались, то ли всё желание чистить граммофон закончилось на трубе. – Так, Амато, давай ты посчитаешь количество стульев, которые стоят за каждым столом, и запишешь их вот на этой бумажке, – Виктор взял с одного из столов, на которых уже стояли тарелочки, бокалы, столовые приборы и остальные принадлежности по типу салфеток, небольшую бумажку, где уже было что-то написано, и отдал её Амато. – А ручка? – Сейчас спрошу на кухне, есть ли у них хотя бы карандаш. Апфель, пока проверь, лежат ли на столе возле стульев везде принадлежности. – Хорошо, сейчас проверим, – ответил Апфель. И пока Виктор отходил, чтобы спросить, нет ли у кого карандаша или ручки на кухне, Апфель и правда стал рассматривать, на всех ли местах стоят тарелки и столовые приборы. Амато принялся ему помогать, всё-таки одному это делать будет довольно сложнее, чем вдвоём.***
– Так, карандаш я нашёл, вот, записывай, – Виктор, придя обратно из кухни, дал карандаш Амато, и тот, отойдя от Апфеля, стал считать стулья за каждым столом. И, конечно, долго так они вместе считали и сколько столовых приборов лежит, и сколько тарелок, и сколько стульев за столом... Амато, выписав количество стульев за каждым столом и общее их число, отдал бумажку Виктору, который тут же стал проверять, всё ли правильно написано. – Так, хорошо, стульев хватает. Апфель, как у тебя дела? – парень повернулся к Апфелю, который немного сбился со счёту и запутался. – Э-э-э... Всё нормально, я думаю, – ответил Апфель перед тем, как продолжить проверять дальше. Но вдруг, двери в столовую открылись, и это пришёл один из дворецких, который сообщил следующее:– Скоро сюда приедет первый наплыв гостей.