***
Амато уже стоял на набережной около вокзала, на котором хорошо выделялась старенькая поржавевшая вывеска с названием вокзала, на которой уложились небольшие листики разных размеров и цветов. С набережной хорошо открывался вид на море и на пляж. На пляже, естественно, никого не было, так как стали наступать холодные деньки и никому не было дела до купания в октябре, а вот море оставалось всё-таким же тёмно-синим, волнуясь и качаясь, оставляя еле видный блеск на поверхности воды. Амато в нетерпении начал топать ногой, смотря в телефон и видя, что приезжий опаздывает на несколько минут. И как только юноша хотел пойти к вокзалу, он сразу же увидел знакомого человека в кожаной куртке и с чемоданом на колёсиках. Может быть, это и правда он?.. Да нет, он же опять обманул его, верно? Человек, видимо, увидев вдалеке тоже знакомый силуэт, решил помахать рукой. На этот жест Амато помахал в ответ, надеясь, что он был предназначен ему. И только он помахал, как вдруг человек стал идти быстрым шагом, всё больше ускоряясь и чуть не переходя на бег. Добежав спустя короткое время, этот человек теперь стоял напротив Амато. Сет. Он вернулся. И никак не изменился за эти шесть месяцев. Лицо практически не поменялось, только, вероятнее всего, от недосыпа у него ещё стали заметнее синячки под глазами. Чёрные волосы слегка отросли до подбородка, а сами они были какими-то чересчур блестящими и больше похожими на мелкие соломинки. Похоже, Сет даже перед таким важным и долгожданным моментом, как возвращение спустя столько месяцев, забыл помыть голову. Он за это время даже не сменил пирсинг в брови, он всё так же отливал золотистой медью. – Привет, очень хорошо выглядишь! – сказал Сет, после этого поцеловав Амато в лоб, отчего сам юноша хихикнул. Возможно, ему просто были щекотны губы парня, а возможно, ему просто уже не терпелось показать, какой же сюрприз он Сету приготовил. Да и сам Сет не хотел долго ждать, – Ты по телефону говорил, что приготовил для меня какой-то сюрприз. Покажешь его сейчас, или подождём какое-то время? – Сейчас покажу, – Амато отошёл от Сета на небольшое расстояние и замахнулся ногой, отбрасывая листья позади назад. Сет заслужил наказание, как считал Амато. Как же ему не терпится вмазать по его яйцам, чтобы после этого ошарашить ещё одной неприятной новостью. Но парень оказался достаточно хорош: он, только увидев, что Амато замахивается на него, тут же слегка отпрыгнул назад и сильно удивился. – Стой-стой-стой! – Сет вытянул руку, показывая ею как бы знак "стоп", – Амато, что случилось? – А я тебе сейчас покажу, что случилось! – и настроение у юноши испортилось после этого, но ногой всё же пнул, задев листья, которые вмиг полетели к ногам Сета. Наконец-то теперь за результат их "огромной любви" будет отмазываться не только один юноша. Пусть и парень поймёт, какую же беду он натворил, – Смотри сюда! И Амато показал Сету тот снимок УЗИ из больницы. Да, теперь он не такой точный, ведь успело пройти три недели, но это было чуть ли не единственным доказательством. Как только Сету показали снимок, он тут же медленно его взял в руки и стал, как показалось Амато, очень детально рассматривать его. Но юноша не заметил, как постепенно в глазах парня начала мелькать какая-то искра, когда он сильнее вглядывался в этот снимок. – Это правда?.. – подняв глаза со снимка на Амато, Сет спросил это со слегка подрагивающим голосом. Юноше уже показалось, что парню стало, по всей видимости, очень стыдно за это. – Конечно, а ты чего ожидал? Думал, твои слова про бесплодие не скажутся на моём организме? А я ведь дурак, тебе поверил... – Это правда? – будто не слыша, что сказал Амато, Сет повторил этот вопрос почему-то восторженней. А от чего восторг-то? От детей? Он что, и правда хотел их? Амато посмотрел на Сета так, словно он похож на ненормального. Верно, не каждый человек именно так отреагирует на новость о двух детях, и это юношу даже удивило. – Ты не представляешь, как я рад! – Сет взял одной рукой за ладонь Амато, отчего тот даже ощутил, какая же она у него горячая, и насколько сильно она у него дрожала. Может, Сет врёт, что он этой новости рад, может, от счастья, охватившего его в этот момент, он разволновался, и поэтому его рука дрожит. Но Амато точно такая реакция показалась очень странной. Он рассчитывал, что Сет будет либо отрицать, что это его дети, либо скажет, что не будет о них заботиться, но... он рад?.. – С тобой всё в порядке? – спросил юноша, в голове всё ещё веря, что Сет просто притворяется, чтобы не сделать ему больно. – Со мной всё замечательно! Это ведь и правда мои дети? – и другая рука, которая до этого положила снимок к себе в карман куртки, теперь аккуратно прикасалась к животу Амато, явно уже выделяющийся даже из-под куртки. Эта реакция действительно удивила Амато. Он-то думал, что практически все альфы горделивые и напыщенные, которые считают омег второсортным материалом, а о детях не думают серьёзно, в отличие от "второсортных материалов". Но Сет... он оказался не таким... Нет, прекрати верить в то, что он может себя вести именно так! Он обманывает тебя так очевидно, а ты снова повёлся! Тебе и первого раза не хватило? – Правда... – как только Амато, смотря вниз, ощутил прикосновение, что-то в нём на момент смягчилось, но в ту же секунду он понял, что Сет, вообще-то, за свой проступок ещё не сумел нормально ответить, – ...А чьи ж ещё? – Так это ведь прекрасно! – Сет в порыве радости снова поцеловал Амато в лоб и прижал его к своему плечу. Прекрасно? Прекрасно что? Что Амато придётся ближайшие восемнадцать лет воспитывать детей, которых он не хотел? Что в этой новости прекрасного? – Сет, скажи пожалуйста, что ты шутишь... – сказал Амато, вжав лицо в кожаную куртку Сета. А и правда не верилось в это. Нет, это и правда сон. Сет так никогда себя не вёл, как помнит Амато. Он всё же... слишком сильно изменился за эти несколько месяцев. Может, это подделка? Ненастоящий приехал. Может, сделать как-нибудь небольшую проверку в виде теста? Ну, например, что Амато любит, когда они в последний раз встречались, что он сказал, пока говорил по телефону перед отъездом... Не верилось, что перед ним стоит один и тот же человек. Это точно Сет Молтен? Точно он? – Шучу я плохо, ты сам это прекрасно знаешь, – Сет одной рукой приобнял юношу, а другой стал гладить его голову. Да нет уж, шутить он прекрасно умеет, ему хоть в стендаперы, там от единственной его шутки с бесплодием весь зал захохочет. Как же хорошо Сет умеет врать, то ему новость очень понравилась, то теперь он шутить не умеет... Да, вот в чём парень настоящий мастер. Вот только подобные мысли почему-то не понравились детям. Похоже, к этому моменту они научились читать мысли юноши, ведь как только Амато об этом подумал, он ощутил что-то похожее на лёгкий удар в низу живота, приходящий не снаружи, а изнутри. От этого юноша слегка похрипел и поёрзался, всё-таки не так приятно ощущать, как тебя бьют уже собственные дети. А они ведь ещё даже не родились! – Что такое? Плохо? – заботливо спросил Сет, не переставая гладить по голове Амато. – Ударили, – намекнул юноша, – любят ведь тебя, гниды такие. – Кто? – Ты сам это прекрасно знаешь. – Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. – Слушай, ты глупый? Чем мне тебе ещё намекнуть, что они пинаются? – и Амато оттолкнул от себя Сета, нахмурившись. Сет заметно улыбнулся. Похоже, у него в голове уже появляются мысли о будущем родительстве вместе с Амато. Да, это бессонные ночи, громкие крики, которые успеют разозлить даже самого спокойного человека, да, непонятно, что от тебя будут просить дети, ведь кроме плача и крика они ничего не умеют, но ведь ты постепенно наблюдаешь, как они растут и учатся, как они говорят своё первое слово, как ты будешь читать им сказки на ночь, а как ты будешь с ними гулять вместе со своим любимым человеком!.. Очень чудесно, но Амато так не представляет своё будущее родительство, если примет наконец-таки решение остаться с детьми. Кто хочет каждый день ходить за маленькими детьми, при этом себя превращая в усталого, сгорбленного и умученного в край человека? Разве что только тот, кто уже готов к детям, а Амато к таким людям не относится, к сожалению. Амато иногда завидует Апфелю. Да, он потерял своего любимого человека, но легче понимать, что у тебя наконец-то скоро будет такой же любимый ребёнок, чем сидеть и каждый день считать дни до конца срока, всё больше начиная беспокоиться за то, как же это всё пройдёт. – Уже пинаются? Такие большие... – а Сет всё не переставал улыбаться, положив свои руки на уровень талии юноши, – Знаешь, а я вот что подумал: давай мы отправимся к твоему дому. – А зачем? – удивился Амато, – Разве у тебя своего дома нет? Или ты хочешь познакомиться с моей семьёй? – А почему бы и нет? Всё-таки, нужно им сказать, кто я, какой бы страшной правдой это ни было. Ещё знакомства Сета с семьёй Амато не хватало. Интересно, как на его приход отреагирует Кристиано? Может, начнёт ему читать нотации и лекции, что, вообще-то, не следовало бы юношу оставлять один на один со своей проблемой, вернувшись только ближе к середине, а может, примет его, как гостя дорогого... Амато уже не может предсказать, как же будет поступать Кристиано. Он и правда стал непредсказуемым. – Пеняй на себя. Я знаю одного ненормального, который за меня теперь, кажись, горой встанет. – Кто же это? – обняв Амато за плечо и взяв чемодан, они вместе стали идти по набережной в сторону особняка. – Да так... мой дядя. – А почему он ненормальный? – Да он просто... – Амато вздохнул, – я не знаю, честно. Сначала он надо мной откровенно смеялся, из-за того, что я залетел из-за тебя, недавно, вот, стал говорить всей семье, чтобы меня поддерживали и любили... И ведь слушают! Он у нас главный в доме. – Ого... Не думал, что ты так живёшь. Может, расскажешь, что я ещё успел пропустить? – Ай, да ничего интересного и не произошло. Только после твоего отъезда я как-то решил с остальными друзьями посидеть, а там полицейский пришёл...***
Амато сидел перед полицейским с точно таким же безразличным ко всему лицом, с каким он смотрит на всех прохожих и родных, кроме бабушки. Напротив него ходил туда-сюда в раздумьях полицейский, словно ему нельзя садиться, иначе одно место заболит, но потом, когда ему всё это надоело, он сел за стул, находящийся рядом с ним, и достал из кармашка штанов небольшой пакетик с бежеватым порошком, бросив его на середину железного и холодного стола. – Давай так. Я точно знаю, что ты этот порошок видел. У этого есть своё название? – полицейский, по всей видимости, решил начать по-хорошему, вот только Амато данный порошок видит впервые. Всего несколько часов назад до этого допроса, Амато сидел вместе со своими друзьями в квартире одного из них, слушая какую-то странную музыку, вероятнее всего это был подземный рэп, и смотря, как они все, кроме него, курили кальян. Ему также предлагали взять трубку в руки, но Амато каждый раз отказывался, всё прикрывая футболкой свой нос. Запахи для него стали все отвратительны, особенно запах дыма. Он словно пах чем-то ядовитым, и юноша это вообще боялся вдыхать, только сидя и терпя до последнего, пока в дверь не постучали. Оказывается, это был полицейский. Они приехали по той причине, что соседи постоянно жаловались на громкую музыку ночью и какую-то странную атмосферу, как им казалось, но дело было не ночью, а днём... Полиция слегка запоздала, но это им не помешало начать обследовать квартиру и найти тот самый порошок, который сейчас зачем-то втирают Амато. – Я откуда знаю? – пожал плечами юноша, – Я не пью и не курю. Если у этого вообще есть своё название, то я слышать его не хотел бы. – Лжёшь. Знаешь, с кем ты рядом сидел? С нариками, с самыми настоящими нариками. – Вопрос на засыпку: какой у меня сейчас запах? – Ну что-то персиковое, что дальше? Хочешь сказать, что ты этот порошок и в жизни не видел, а сейчас сидишь, как маленький невинный ангелок? Не-е-ет, милый мой, это далеко не так работает. – А вам не сказали, что это время я закрывал свой нос от ужасного запаха дыма? – Не дерзи мне, мальчик, – указал пальцем на Амато полицейский, – мы оба прекрасно знаем, кем является твой дядя, и ты ушёл бы, если тебе так запах не нравится. Весь город о твоём дяде наслышан, и ох, я чувствую, как он будет не рад тому, что такого мальца полиция приструнила. – А вы правда думаете, что я вместе с ними сидел курил? Я не смогу получить от этого особого удовольствия. – А, значит от порошочка сможешь? – полицейский поднялся со своего места и подошёл к середине стола, взяв в пальцы пакетик с порошком и начиная им демонстративно трясти перед Амато, – Хватит прикидываться. У тебя полный комплект: раз – ты сидел рядом с нариками, два – ты сейчас врёшь мне, три – ты грубишь полицейскому, мальчик. – А о чём я вру? Я и правда этот порошок впервые вижу. – А, да? А если тебя отправить в тюрьму, то ты вспомнишь хоть что-то об этом порошочке, м? Глаза Амато впервые опустились за время этого допроса, теперь смотря на руки, которые общипывали кожу вокруг пальцев. Какая несправедливость по отношению к нему, а ведь полиция должна творить обратное... Но, похоже, это он один такой плохой, раз уж на него сваливают все преступления. Тюрьма? С какого перепугу ему вдруг тюрьмой угрожают? За то, что он ничего и не сделал? К горлу внезапно подкатило чувство тошноты, что уже юноше не кажется странным, ведь он теперь каждый день встаёт с кровати, только чтобы пообниматься с туалетом. – Пожалуйста, отпустите меня, – тихим голосом попросил Амато, сглатывая комок непонятно чего в своём горле. – Нет, – отрезал полицейский. – Отпустите, меня сейчас вырвет... – Потерпишь, раз уж правду не хочешь говорить. – Я не знаю про этот порошок, честно-честно... Хотите, я все анализы вам сдам... – голос превращался в какой-то жалобно-дрожащий, прерывающийся только тем, что юноша каждый раз после предложения снова проглатывал непонятный комок внутри горла, ожидая, что чувство тошноты спадёт от этого. – Для анализов времени нет, скажем твоему дяде, чтоб на домашний арест тебя посадил. Считай, я тебе дал фору, а ведь наказание могло быть хуже. Ты меня понял? – полицейский наклонился над Амато. – Да, – и снова сглотнул. Для Кристиано сегодня будет особенный праздник, когда он услышит новость о том, что Амато посадят на домашний арест. Вот только самому Амато вообще не было весело, в последнее время его окружают только негативные новости, отчего ему и правда становится всё только хуже...***
– Как-то так, – завершил свой рассказ Амато, – а дальше, как ты понимаешь, мой дядя узнал и о домашнем аресте, и о моём залёте. Вроде три месяца взаперти сидел, пока не пришёл один человек, которому я очень благодарен... Вот с ним познакомиться точно стоит, нежели чем с остальными. У тебя хоть что случилось? – Да вот, тоже не всё хорошо было. Я сначала планировал просто навестить родителей, но из-за того, что мой отец угнал чей-то автомобиль и за это неплохие деньжищи себе загрёб, мне пришлось остаться надолго. Суды, много судов, вся моя голова была заполнена только тем, чтобы это всё поскорее закончилось и я вернулся обратно к тебе... В итоге, на финальном суде моего отца также посадили на домашний арест. Кстати, если ты сейчас на домашнем аресте, то почему тебя так просто отпустили? – А, сказать забыл. Я недавно лежал в больнице и там пришёл какой-то полицейский, говорит, твой друг детства или что-то вроде этого... Короче, он меня освободил от домашнего ареста. Ты его знаешь? Его Николас вроде зовут. – О, я думал, он уже отсюда уехал, – удивился Сет, – а он до сих пор тут работает. Да, мы и правда друзья детства, но сейчас не так часто общаемся. Всё-таки, у него довольно тяжёлая работа, я его стараюсь в лишний раз не беспокоить. А почему ты в больнице лежал? – Ай да... не спрашивай, – махнул рукой Амато, – просто лежал да и всё. – А месяц... какой? – Начало шестого. – Вот это я конечно припозднился слегка... – парень отвернулся от Амато и немного смутился, – но теперь я больше никуда не уеду. Я останусь с тобой, Амато, слышишь? – Слышу... – и опять Сет лжёт. Ему самому стало стыдно, это же даже по его лицу видно. Возьмёт и уедет, снова ничего не сказав. – Амато, мне кажется, ты мне не особо веришь... – интересно, как же он до этого догадался? Это что, так сильно заметно? Сет решил остановить Амато и развернул его лицом к себе, снова опустив свои руки на уровень талии, – Я и правда никуда больше не собираюсь уезжать. Я останусь с тобой и с нашими детьми, несмотря ни на что. Амато поправил руки Сета так, чтобы они находились на уровне груди. – Некомфортно? Если что, то извини, не хотел сделать тебе неприятно... просто я действительно счастлив. – Мне некомфортно, но далеко не из-за тебя, – Амато опять хочет сам себя обмануть. – Тогда от чего? От детей, да? – последний вопрос Сет спросил очень тихо. Амато замолчал, думая, как бы ответить Сету. Не следовало говорить о том, что тебе комфортно, а что нет. В какой-то момент ему даже стало жаль парня, ведь он и правда до этого выглядел счастливым, но Амато вся эта тема о детях только больше приносит нервов, чем радости или спокойствия за то, что ты хотя бы знаешь, что делать в той или определённой ситуации с ними. – Амато? – Сет легонечко потряс юношу за плечи, чтобы тот перестал витать в раздумьях. – А? – как-то даже сонно ответил Амато, отвлекаясь от собственных размышлений. – Скажи, тебе ведь некомфортно... из-за детей? – и снова последнюю часть вопроса Сет произнёс зачем-то тихо. – Да, – вздохнув и отвернувшись от Сета, ответил юноша. – Давай тогда я потом заберу детей к себе, – Сет, очевидно, хотел сделать Амато как только лучше, но подобное предложение самого юношу никак не устраивало, ведь у него очень сложный выбор в жизни: либо и правда скинуть детей на Сета, при этом не коря себя за подобный выбор, ведь парень сам это предложил, либо... возможно, воспитывать вместе, если у Сета не пропадёт это желание после того, как дети наконец-то появятся, но в то же время для Амато это куча нервов и лишней тревоги. – Нет, – помотал головой Амато. – Но почему ты отказываешься, если ты их не хочешь? – Я... Не важно. У меня есть на это свои причины, – и юноша опустил голову. – Хорошо, давай тогда просто пойдём к твоему дому. Покажешь дорогу? – и Амато после этого вопроса быстро покивал. О своих проблемах Амато сильно рассказывать не хотел. Особенно на улице. Лучше оставить некоторые вещи в секрете, особенно новость о похищении. Пусть лучше Сет думает, что юноша просто сидел какое-то время взаперти, чем попусту переживал за него. Большого внимания от Сета он просил только в том случае, если ему и правда было одиноко на душé, и парень всегда ему помогал с этим, успокаивая его и поддерживая, но сейчас это от Сета не требуется. Но Амато всё равно чувствует, что что-то с Сетом не так. Он разговаривал несколько месяцев назад совершенно по-другому. Может, ему промыли мозги его родители? Или он сам во что-то поверил? Решил изменить себя в лучшую сторону? Вот это и беспокоило сейчас юношу, это не тот Сет, которого он помнит, он совсем другой... но внешность одинакова. Что же случилось с ним такого, чтобы он разговаривал таким образом?***
– Ого, это твой дом? – с удивлёнными глазами Сет оглядывал особняк, не веря, что Амато здесь живёт. – Ага, – как-то безразлично ответил юноша, тоже решив осмотреть особняк. Да уж, Сету не стоит обольщаться красивыми видами, дом может быть красивый, а вот кто в нём живёт – уже другой вопрос, – я же из семьи дона мафии. – Ох, я, кажется, тоже немного чутка подзабыл, – Сет положил ладонь на свой лоб, – он... такой огромный. Наверно, у тебя там комната с две мои квартиры. – Ошибаешься, моя комната размером только с однушку. Так ты хочешь познакомиться с семьёй, или так и будешь на особняк глазеть? – Нет, конечно хочу, просто я поражён... – Амато в этот момент уже начал вести за руку Сета к главным дверям, чтобы тот особо не прохлаждался, глядя на особняк.***
– Какие гости! – показательно ахнув, сказал Кристиано, который начал спускаться с лестницы, – Amato, кто это? – Сет, знакомься, это Кристиано, он мой дядя, о котором я тебе говорил. Ну и ты тоже знакомься, Кристиано, – юноша это сказал так, будто он дал разрешение. – Здравствуйте, – поздоровался Сет, – я парень Амато. – Здравствуй-здравствуй, – тоже поздоровался Кристиано и протянул свою ладонь Сету. Спустя несколько секунд, парень всё же пожал руку мужчине, – хотелось бы с вами обоими поговорить в моём кабинете. Amato, проведёшь нашего дорогого гостя до гостевой ванной и до моего кабинета? – Конечно, – сказал Амато, расстёгивая куртку. – Куртки и обувь потом снимете, сейчас это делать необязательно, – сообщил Кристиано. Вроде бы главный в семье должен заботиться о чистоте дома, но, похоже, ему действительно нужно сказать что-то очень важное, раз уж он просит даже не разуваться.***
– Та-а-к, – начал Кристиано, сидя за столом в своём кабинете и сцепив руки в замок, и положил их на тот же стол, – я так понимаю, вы, Seth, хотите с нами познакомиться? – Не только, – улыбался Сет, сидя слева от Кристиано и держа зá руку Амато, которому откровенно наплевать на этот разговор, – понимаете, полчаса назад я услышал от Амато очень прекрасную новость... – Какую же? – поинтересовался Кристиано. – Что я скоро стану отцом, – парень стал больше улыбаться. – Так это же прекрасно! – обрадовавшись данному факту, Кристиано хлопнул в ладони, – Amato, тебе очень повезло! – Угу, – и это всё, что мог промямлить юноша, пока он смотрел в одну точку, подпёрши кулак под щёку. Один радуется, что скоро отцом станет, другой радуется, что отец детей нашёлся, вот только одному Амато нерадостно. Ему уже сложно даже надевать обувь самостоятельно, а ведь дальше будет ещё тяжелее, ибо начнётся ужасное давление на спину, и неясно, сможет ли встать Амато потом сам или останется лежать в кровати. Может, его вообще напополам сломает от давления. Всем так легко и радостно, да, вот только это потому, что они не в шкуре Амато. – Я бы вот о чём хотел вас попросить, – Сет придвинулся к столу слегка поближе, – Амато мне рассказывал, что вы главный в этой семье, – Кристиано кивнул, – и я бы хотел остаться рядом с ним какое-то время. А потом, как появятся дети, и они немного подрастут, мы вместе съедем отсюда и не будем вам мешать. Это предложение заинтересовало Амато. Сет действительно хочет остаться рядом с ним и потом забрать его отсюда? Заманчиво, хоть и в придачу будут ещё два ребёнка. – Конечно-конечно, главное, чтобы вам вчетвером было хорошо! – как же хорошо Кристиано намекнул. Именно вчетвером. Вот если бы можно было отмотать время назад, возможно, всего этого бы сумасшествия и не было, но, к сожалению, машину времени пока никто не сумел изобрести, – Мне бы хотелось поговорить с вами, Seth, лично. Амато, услышав это, послушно встал со своего места и вышел из кабинета, в котором ему и так было неприятно находиться. Да, он был там впервые, но там было всё такое тёмное, давящее своим оттенком прямо на тебя, что находиться в этом месте становится просто невозможно. Так что даже будет к лучшему, если юноша выйдет из кабинета. Как только дверь захлопнулась и шаги постепенно становились всё тише, Сет стал прислушиваться к постепенно въедающемуся в мозг звуку тиканья старых часов. Не хватает ещё кукушки, которая будет высовываться из дверей часов с характерным звоном и звуком, похожим на "ку-ку". И только между Кристиано и Сетом пролетел момент тишины, как вдруг со стороны мужчины послышалось следующее: – Seth, я вижу в тебе человека семейного, целеустремлённого и заботливого, который своих родных и близких никогда в беде не бросит. Но понимаешь, в чём проблема... я считаю, что детям нужно жить в полноценной семье. – На что же вы намекаете? – спросил Сет. Кристиано достал из отдела стола небольшую бархатную коробочку тёмно-красного цвета и положил её прямо посередине того же стола. Больно быстро мужчина подготовился, учитывая, что до этого о Сете не было ни слуху, ни духу. – Вы хотите, чтобы я сделал Амато... предложение? – сказал Сет, отвлёкшись на то, чтобы взглянуть на коробочку. – Certo! – Нет-нет, простите, но я буквально сегодня только приехал обратно, и чувствую, что Амато мне не доверяет. Может, стоит немного подождать? – Времени нет. Либо ты в кратчайшие сроки делаешь Amato предложение, либо я постараюсь всеми способами сделать так, чтобы в свидетельстве о рождении в графе отца стоял прочерк. Этого-то Сет и боится. Амато был прав, его дядя и правда ненормальный. Надо было послушать его и развернуться в сторону своей квартиры, а не думать, что в его семье есть понимающие и отзывчивые люди. Парень всё же решил стянуть со стола небольшую коробочку с кольцом внутри. Он знает, что Амато, скорее всего, не обрадуется предложению и их будущей совместной жизни, но на кону стоит довольно важная для Сета строчка, которая полностью закрепляет, что у детей есть отец. Только приехал, а выбора практически уже никакого нет. Придётся играть по правилам...***
За то небольшое время, как Сет разговаривал с Кристиано, Амато успел только лишь переодеться и лечь на кровать, чтобы достать толстенную книгу о беременности, которую ему давал Апфель, и начать снова читать её. Он не просил привозить её в больницу только по той причине, что, возможно, это покажется слишком тяжёлым предметом для перевоза. Всё-таки не так удобно таскать везде с собой огромную книжку, в которой написаны иногда... даже слишком подробные вещи, отчего у юноши создавалось ощущение какого-то даже отвращения, понимая, что это сейчас может происходить и с ним. И вот, почему-то глава резко закончилась и началось краткое описание различных предметов и принадлежностей, которые бы точно смогли помочь Амато как-то подготовиться... Например, нужно купить фитбол. Будет ли им юноша часто пользоваться? Сам он в этом не очень уверен, учитывая, что у Апфеля уже такой есть. А после появления детей что с ним делать? Кидать его в Сета ради шутки или когда произойдёт ссора? Да, вот и ещё один непростой выбор. Конечно, это всё необязательно, так и сама книжка об этом пишет, но всё-таки вот было бы лучше, если бы у Амато и правда был фитбол... И мысли об этом прервал Сет, вошедший в комнату вместе с чемоданом. Амато заметил, что теперь он почему-то выглядел не так радостно, как до этого. Может, Кристиано его и правда за что-то отчитал? Сет поставил чемодан в углу комнаты, чтобы он сильно не мешался, и обратил внимание, что на пол свалился небрежно до этого повешенный свитер, в котором Амато выходил гулять, и под столом тоже была куча всякого разного мусора. Но больше всего парня привлёк именно брошенный свитер, который после того, как какое-то время провёл на полу, выглядел уже не светлым, а светло-грязным. – Амато, я конечно знал, что ты неряха, но чтоб настолько... У тебя в комнате хоть кто-нибудь прибирается? – отряхивая свитер и вешая его обратно на стул, спросил Сет. – Редко когда у меня тут убираются, – ответил Амато, не отрывая глаз от книги, – вот сейчас почаще стали. Парень, сняв куртку, повесил его на тот же стул и присел на другую сторону кровати, заглядывая через плечо на юношу, который до сих пор проводил глазами по строчкам текста. – Мне вот интересно... ты часто проверяешься у врачей? – Когда в больнице лежал, на учёт встал, – сказал Амато. Да, пока он лежал в больнице вместе с Апфелем, он согласился с предложением встать на учёт. Всё-таки даже такому человеку, как Амато, очень важно, чтобы дети родились хотя бы без каких-либо отклонений. Сет заметил, что футболка Амато слегка приподнялась вверх. Виднелась часть... пока парень не может точно предположить, что это такое, но, по всей видимости, это гематома, расплывшаяся в районе левого бедра. Только Сет прикоснулся пальцами к футболке, чтобы ещё чуть-чуть выше оттянуть её и посмотреть, что же это такое, как вдруг по пальцам ударила рука Амато и тут же стала задирать футболку обратно вниз. – Нечего подсматривать, – а юноша настолько увлёкся чтением, что даже держал огромную книгу одной рукой. – Это синяк? Что с тобой произошло? – Да, синяк. Упал неудачно, вот и вся история. – А с малышами всё в порядке? – Сет снова слегка приподнял футболку, из-под которой теперь слегка выпирала часть живота, но на этот раз это было сделано не специально, а с целью только погладить живот. – Не переживай, они как из металла, ещё пару падений пережить смогут. Так и так ничему их не научу... – В смысле "ничему не научишь"? – В том смысле, что я ничего полезного не смогу им дать. Я ведь сам ещё пока ребёнок, даже толком нормально отучиться не успел, а теперь придётся и этих учить... – Амато даже от тоски закрыл книгу и положил её на прикроватную тумбочку, стоявшую рядом. – Нет, давай правда я потом детей заберу с собой- – Нет, – перебил юноша, – я... честно, я не могу так просто взять и бросить их. С одной стороны, и воспитывать не хочется, а с другой, не хочу, чтобы моя история повторилась... Я знаю, может, ты уже забыл, но я не хочу, чтобы у этих детей также не осталось родителей, как и у меня... Не хочу, чтобы они проходили через тот же путь, через что прошёл я... Хочу, чтобы к ним на протяжении долгого времени относились не как к скоту, а как к полноценным членам семьи... Но в то же время я вообще не готов к ним, не знаю, как их воспитывать, я правда не знаю, что мне делать, честно... Амато весь задрожал от понимания того, что сделать он и правда ничего не сможет. Сет тут же прилёг рядом с ним, и тот сразу же уткнулся к нему в плечо, начиная тихонечко похныкивать и не переставая дрожать. Конечно, Сет давно слышал, что у Амато нет родителей, и он постоянно выслушивал его жалобы по поводу отношения к нему в семье. Поэтому-то юноша к Сету и сбегал довольно часто, ведь он знал, что там обязательно появится и поддержка, и любовь, и забота – всё в одном флаконе и отдельными частями не даётся. – Амато, время ведь ещё есть... – Сет пытался как-то приободрить юношу, но всё оказалось без толку. – Но его становится всё меньше и меньше... – Я найду работу, Амато, я обещаю. Буду работать хоть до потери сознания, чтобы нам хватило на всё и вы оставались счастливыми, – но и эти слова ничем не помогли. Юноша будто теперь уже не слышит того, что ему говорит Сет. Парень больше не стал как-либо продолжать этот разговор, ведь ответа никакого не последовало, кроме ещё одного всхлипа, и ещё сильнее прижал Амато к себе. Он давно понимал, что юноше и правда не хватало любви, ведь тот постоянно к нему тянулся и не хотел никуда отпускать, и поэтому он знал, что же нужно сделать, чтобы Амато наконец стал счастливым. Именно он должен показать все хорошие стороны жизни, какие бы преграды она не ставила. Именно он должен защитить от всех бед и ненастий не только Амато, но и их детей. Именно он должен поддерживать юношу в трудные минуты, ведь ещё неясно, выдержит ли всё это он или нет. Но что же насчёт предложения... Сет боится, что это окончательно сломает Амато, ведь тогда, получается, и у него не останется никакого выбора. Может, потом объяснить ему, что это всё было заранее спланировано Кристиано, или лучше не стоит? Хотя, Амато не совсем лестно выражается в его сторону, так что будет очевидным, если сказать потом правду. А сейчас не стоит, иначе такие же нелестные выражения полетят в сторону не только Кристиано, но и, возможно, даже Сета. Амато же успел столько всего плохого подумать про себя. Вот он непутёвый, бестолковый и глупый, позволил себе такую судьбу, а ведь могло сложиться всё иначе, не знает, какую информацию детям дать, чтобы они выросли не какими-нибудь отбросами общества, а порядочными людьми, понятия не имеет, что же будет с ним дальше... И все эти ужасные мысли о самом себе постепенно почему-то стали утихать, будто рассеиваясь в какой-то даже слишком странной тишине.***
Амато почему-то теперь находится в торговом центре, а не в своей комнате, что показалось ему ещё более странным, чем необъяснимая тишина. Посмотрев по сторонам, он заметил, что рядом с ним держались за его руки два ребёнка, по всей видимости, это его. С виду больше похожи на четырёхлетних детей, но юношу больше всего интересовало не это. Что происходит? Это сон? Или у него провалы в памяти? Не совсем пока понятно, что от него хотят, но он решает идти вперёд вдоль разных магазинчиков. И через минуту его что-то начало сильно дёргать за руку, словно пытаясь валить его вниз. Он посмотрел и увидел, как один из его детей показывает пальцем на витрину, в которой стоит непонятная игрушка. Амато не смог понять, что же эта игрушка из себя представляет, но он точно понимает, что его ребёнок хочет именно её. – Папа-папа! – донеслось звонким голосом от ребёнка, – А ты мне купишь эту игрушку? Замечательно. Это тот сюжет, о котором Амато размышлял постоянно, но до сих пор не смог найти ни единого правильного решения в нём. И как теперь поступить? Сказать "я куплю позже" – значит начнётся истерика, купить её – избалуется, проигнорировать – снова истерика. Как же объяснить маленькому ребёнку, что у него достаточно игрушек дома? – А ты будешь с ней играть? – спросил Амато после того, как подумал над тем, какой же вопрос задать. Ребёнок радостно кивнул, рассчитывая, что ему сейчас купят игрушку. – Можешь сказать, сколько у тебя игрушек дома? – сказал Амато и думал, что он спросит только это, но почему-то ещё сказал и следующее, – Разве у тебя не вся комната ими завалена? Сейчас ребёнок заплачет, в этом юноша точно уверен. Но нет, ребёнок, как ни в чём не бывало, отвечает на вопрос вопросом: – Да, но какая разница? – Амато посчитал, что это слишком взрослый вопрос для четырёхлетнего ребёнка, – Папа, ну пожалуйста, ну купи игрушку! И как ожидалось, ребёнок стал дёргать штаны Амато, чтобы родитель хоть как-то послушался его. – Нет, – ответил юноша, – я куплю тебе эту игрушку позже. И только хотел пойти, как вдруг понял, что ребёнок больше не держался за его руку, а теперь стоял на одном месте, скрестив руки и обиженно надув губы. – Ты меня не любишь, – сказал ребёнок, – если бы ты меня любил, то купил бы игрушку! Какой ужас. Теперь ребёнок надавливает на жалость, чтобы ему и правда купили игрушку. – Я уйду к другому папе! – заявил ребёнок, развернувшись и уходя сквозь те же магазинчики. Этих слов... этих слов он ещё не слышал никогда. Детям никогда не понять того, как же сильно иногда могут ранить их слова и поступки. Им никогда не понять, что даже сейчас, в такой ситуации, родителям не хочется терять их из виду, не хочется, чтобы они вот так просто брали и уходили. А он берёт и уходит. Это очень сильно задело Амато. Он, подняв другого ребёнка к себе на руки, побежал вслед за тем, кто уходит, просто потому, что его не послушали. Но заметил ли юноша того, что под ним стал проваливаться пол? Да, но оставалось ведь всего чуть-чуть, чтобы дотянуться до малыша, и...***
Проснувшись, Амато понял, что рядом с ним Сета уже нет. Похоже, когда юноша спал, то он уже успел сбежать. Посмотрев по сторонам, Амато не увидел маленьких детей, которые были во сне. Зато был этот противно выделяющийся живот, который никак не мог оставить его в покое. Но в этот раз именно понимание того, что дети ещё пока не появились, успокоило Амато. Присев на подушку, юноша пытался переварить всё то, что с ним произошло. Благо, это всего лишь сон, но он может стать явным, если не найти ответ на свой вопрос. Единственное, что слышал Амато в этот момент, – это громкий стук своего сердца, отдающий ритмом по всему его телу и барабанящий в ушах. Оно билось так быстро, так сильно, что юноша даже не мог сконцентрироваться на том, что видел в том сне, оно было готово словно выпрыгнуть из его груди. Спокойно, вдох-выдох, это просто нелепый сон, придуманный на основе твоих переживаний... Так себя Амато и пытался успокоить, пока не почувствовал один лёгкий толчок. Похоже, дети тоже не обрадовались такому положению событий и как-то решили потормошить его, чтобы он всё-таки понял, что этого всего и правда нет. И вдруг дверь в его комнату открылась. Первое, что увидел Амато, было огромным букетом цветов. Как же жаль, что у него в комнате нет вазы, можно было бы встать и поставить. И только он попытался приподняться, как вдруг снова почувствовался толчок, на этот раз левее от предыдущего. Да что ж такое, никак в покое юношу они не хотят оставить. Секунду спустя, как только Амато опустился обратно на подушку после толчка, он услышал шуршание пакета и увидел, как букет открывал лицо вошедшего. – О, ты проснулся, – сказал Сет, – а я вот тут тебе букет цветов и вкусняшки всякие накупил, держи, – и протянул букет в руки Амато. Как только юноша получил букет, он начал вдыхать запах цветов. Пахло непередаваемой свежестью, словно ты стоишь в каком-нибудь лугу и ощущаешь, как в воздухе витают различные цветочные запахи. – А что случилось? Кошмар приснился, да? – парень стал холодной ладонью вытирать мокрый лоб Амато. И тут сам Амато понял, что из-за этого сна у него на лбу образовались небольшие капельки пота, которых он до этого времени не смог заметить. – Да, – оторвавшись от букета, сказал Амато и положил цветы на книгу, до сих пор лежавшей на прикроватной тумбочке. Начав сразу же копошиться в пакете, положенном рядом с ним, он нашёл упаковку, внутри которой находилась серая ткань, – а что это? – Футболка. Она довольно длинная, так что тебе точно должно подойти. Да, Амато заметил, что его любимая футболка теперь стала не в размер, что сильно расстраивало его, но носить её он не переставал, только лишь перед завтраком, обедом и ужином меняя её, например, на свитер, чтобы сильно не позориться. А ещё ему теперь стало ломить поясницу, вроде срок ещё не такой большой, чтобы она начала болеть, но юноше уже тяжело, ведь в придачу с этим пришла и внезапная одышка. Но он не старается сдаваться или говорить, что ему плохо, уж лучше потерпеть, чем мешать остальным со своей проблемой, так и так ничем помочь не смогут. Достав из упаковки футболку, Амато расправил её и стал на неё смотреть. Вроде бы всё нормально, всё отлично, но посередине было вышито большое красное сердце, которое, по счастливой случайности, может оказаться в самом ненавистном месте для Амато. – Сет, скажи честно... ты эту футболку на рынке купил? – вздохнув, спросил юноша. – Нет, это было в торговом центре, – сказал Сет, – я купил её, потому что она была дешёвая. Ты померяй её лучше сначала. – Ладно, – Амато немного повозился по кровати и слез с неё, идя в ванную.***
Как только Амато надел на себя футболку, он понял, что она... слишком длинная. Она даже закрывала его шорты, и теперь походила больше на платье, но так даже, как кажется самому Амато, будет лучше. Не придётся каждый раз поддевать шорты наверх или же футболку насильно стягивать вниз, но жаль, что предыдущая ему уже не подходит. Юноша решил забрать свои волосы в небольшой хвостик, чтобы не выглядеть таким растрёпанным. Расчёсываться каждый раз попусту он не любил, только если это не касалось выхода на улицу, да и обычно никто на состояние его волос внимания не обращал, разве что только на цвет. Выйдя из ванной, Амато просто стоял в проходе, ожидая, чего скажет Сет. – Ну вот, подошло же, – сказал парень. – А я так вижу, ты плюсы везде искать умеешь. Даже в нелепых футболках. – Присядь сюда, – и Сет похлопал по своим коленям. Намёк понят. Недолго думая и закрыв дверь в ванную, Амато подошёл к Сету и сел так, как он просил. Было не очень удобно, ведь живот уже упирался куда-то в Сета, а хотелось сесть ещё ближе. Неужели в парне и правда теперь стало просыпаться что-то из прошлого? Может, он хочет наконец-то восполнить утраты за прошедшие попусту месяца? – Найди здесь тоже плюсы, – и Сет прикоснулся к животу Амато, – их ведь довольно много. Много? Возможно, если бы Амато хотел этих детей, то их бы и правда было много, но как только ты убираешь из списка всё, что связано с положительными эмоциями от положения, то остаются лишь единицы плюсов. – Плюсы, говоришь... М-м-м, ну, течек нет, что дальше? – А ещё? И он просит ещё? Амато же назвал самый главный плюс. Придётся ещё немного подумать головой. – Не знаю... Я сейчас на академическом отпуске. По сути, всё. – Нет, Амато, не всё, – ухмыльнулся Сет. – Что же ты ещё прибавишь? – Что с этим, что без этого, ты всё равно прекрасен. Как только Амато услышал этот, как, видимо, думает Сет, "плюс", он сразу же стал смеяться. Действительно, и правда смешно, как же положение может сказываться на твоей внешности? – Амато, не смейся, я говорю чистую правду. – А если... – юноша снова прервался на смех, но после того, как он успокоился от услышанного, продолжил, – А если я скоро превращусь в настоящую корову, то ты тоже будешь говорить, что я прекрасен? – А мне не важно, на кого ты будешь похож. Хоть на буйвола, мне всё равно. Это не меняет того факта, что я люблю тебя. – О, а по телефону ты говорил совсем обратное! – В каком смысле? – "Амато, ты слишком привязываешься ко мне". Разве не твои слова это были, Сет? Ты мне это сказал перед своим отъездом, не помнишь уже? – Прости. Я в тот момент перегнул палку, честно. Не думал, что тебя эти слова так ранят, я... сам не хотел уезжать отсюда, поверь. – Каков лжец... – Амато наклонил голову и тихонько посмеялся, – Каков лжец... Просто скажи, что тебе нравится, когда никому не нужный омега ходит с лишним грузом. Нравится, когда он носит не чужих, а твоих детей. А простой омега – что-о-о, зачем он мне, поматросил и бросил. – Нет, Амато, я... Прости меня, пожалуйста, – и Сет уткнулся в голову юноши, – я не хочу, чтобы ты думал обо мне именно так, но я... я понимаю, что совершил огромную ошибку. Амато вздохнул. Почему-то в этот момент ему вновь стало жаль Сета. Возможно, он и правда не хотел говорить что-то подобное ему и понимает, что натворил, но стоит ли верить его словам, учитывая, что он даже, кажется, не помнит, что говорил раньше? Пока только стоит понять и простить. Возможно, вместе с Сетом ему будет гораздо легче, зная, что он детей в беде не бросит. Юноша стал пальцами потрёпывать волосы Сета. – Эх, ладно... От пищалок всё равно не убежать, да и одному оставаться страшно. Хоть это и твой второй прокол, но я тебя прощаю. – Так ты принял решение воспитывать детей? – Сет поднял голову. – Скорее всего да. Я не совсем уверен. И Сет снова уткнулся, на этот раз расплываясь в широкой улыбке. Амато так ответил только потому, что он знает: Сет сможет помочь ему, если у него возникнут какие-либо трудности... но это всего лишь слова, а никто не знает, правда ли он так любит детей или же просто притворяется... Какое-то время Сет с Амато сидели именно так. Юноша так и трепал голову Сета дальше, иногда слыша какие-то странные причмокивания, будто парень целует то место, куда склонил свою голову. – Сет, а ты ведь правда... любишь меня? – раздался сквозь тишину голос Амато. – Конечно, – негромко ответил Сет, не поднимая головы. – Можешь выполнить одну маленькую просьбу? – Всё, что угодно. – Прошу, поцелуй меня. Амато так давно этого хотел, так давно он чего-то подобного не испытывал, так давно он ждал того, чтобы почувствовать это... Беспрекословно, Сет вытянулся и аккуратно положил одну ладонь на затылок юноши, начиная потихоньку притягивать его к себе, а другой приобнимая его за талию. Но Амато тут же обвил руками шею парня и словно впился в губы, не собираясь никуда его отпускать. В отместку за это Сет переместил ладонь, державшую Амато за затылок, на талию, начиная потихоньку проскальзывать через ткань футболки и оголять постепенно его спину. От того, что рука Сета была холодная, Амато слегка вздрогнул, но не отстранялся, пытаясь всё больше вытянуться, пока не замычал от внезапной боли где-то в области позвоночника. Поцелуй пришлось прервать. – Амато, ну не надо же было так надрываться... – юноша от боли положил свою руку туда, где исходил её очаг, и Сет начал массировать ему больное место. – Я... я не надрывался! – внезапно рассердился Амато, – Это ты слишком высокий! – Хорошо, в следующий раз буду горбиться, чтобы тебе было комфортней, – сказал Сет и улыбнулся, – продолжим? – Теперь у меня пропало настроение. Давай я лучше тебя кое с кем познакомлю, – предложил Амато. – Я не против, вот только... боль тебе мешать не будет? – Да и наплевать на неё. Пройдёт. Давай лучше пойдём.***
Сет решил приобнимать Амато за больное место, чтобы тому было легче идти туда, куда они сейчас направляются. Да и ещё парень заметил, что у юноши началась странная одышка, которой у него не было никогда. – Помнишь, я тебе тогда, на набережной, рассказывал об одном человеке, которому я очень благодарен? – Сет кивнул, – Вот с ним-то тебя я сейчас и хочу познакомить. Поднявшись по лестнице к комнате "того самого человека", Амато постучал в неё и спросил: – Апфель, ты не занят? – Нет, – донеслось с той стороны двери, – что-то серьёзное? – Не знаю, насколько это серьёзно, но... – Сет и Амато переглянулись друг на друга, а потом юноша снова посмотрел на дверь, – я хочу тебя кое с кем познакомить. Сначала Амато почему-то думал, что дверь с той стороны ему не откроют, но спустя несколько секунд из проёма вылез Апфель, который, по всей видимости, только-только успел помыться. – О! – улыбнулся молодой человек, – можете подождать несколько минут здесь? Мне просто нужно быстренько переодеться. Миленькая футболка, кстати. – Спасибо... – сказал Амато.***
Как только Апфель переоделся, он дёрнул за ручку двери, тем самым давая знак, что входить уже можно. Войдя в комнату, Сет заметил, что она выглядит... немного пустенькой в отличие от комнаты Амато. Может, человек не так сильно любит захламлять личное пространство, как это делает юноша. – Вот, Апфель, знакомься... это Сет, – Амато как-то застеснялся, когда сказал имя Сета, – он... он мой парень. – Приятно познакомиться, Сет, – и молодой человек протянул руку, которую тут же парень пожал, – меня можно называть просто по имени – Апфель. – И мне приятно с вами познакомиться... А вы тоже не местный? – Да, переехал сюда несколько лет назад. Думал, что просто отучусь, но, как вы видите, остался тут подольше, чем планировал, – и Апфель тихонько посмеялся, – вы сюда только недавно приехали? – Аэ... да, буквально сегодня, – Сет даже как-то растерялся, – Амато мне говорил, что вы ему помогли. – Да, я теперь ему постоянно помогаю. Амато, а ты чего так стоишь? Болит что-то? Амато уже практически висел на Сете, потихоньку изнывая от боли в спине. Боль стала такой точечной и резкой, что в один момент Амато захотелось, чтобы не было такого прекрасного явления, как гравитация, и чтобы он просто оказался в невесомости. – Нет, я просто... хочу стать выше, – соврал Амато. – Амато, скажи честно. – У него спина просто заболела, – сказал заместо юноши Сет. – Может, пойдёшь полежишь? Это ведь не к добру, если у тебя уже спина болит. – Я не хочу лежать, – заныл Амато, – я уже належался... Апфель вздохнул. – Так, нужно взять из общей аптечки мазь и отправить тебя в свою комнату. – А я ведь хотел побольше о Сете рассказать... – Потом расскажешь, хорошо? Времени теперь довольно много, домашних занятий нам как таковых не дают, так что можешь рассказать мне о всём, что хочешь, в любое время. Договорились? – и Амато, всё ещё не собираясь отцепляться от Сета, покивал, потёршись об его свитер, – Вот и отлично.***
Как только они все вместе дошли до общей аптечки и достали мазь, Апфель попросил показать Амато, где болит, чтобы его нанести на больное место. И когда мазь была нанесена, Сет стал поднимать юношу выше, чтобы он, как лямочка, не висел, и от этого сам Амато обнял Сета за шею и прижался к нему. А придя уже обратно в комнату Амато, Сет аккуратно уложил его на кровать, сказав, что будет легче, если он будет лежать именно на спине. В этот раз юноша решил не упираться, а просто взял наушники и телефон, чтобы начать смотреть различные видео и хоть как-то отвлечься от боли. Уже выйдя, рядом с дверью стоял Апфель, который, кажется, никуда уходить не собирается, а хочет сказать что-то ещё. – Сет, мне... нужно с вами кое о чём поговорить, – сказал молодой человек, – давайте вернёмся в мою комнату.***
– Я бы хотел поговорить насчёт Амато, – сказал Апфель, закрыв за собой дверь в комнату, – простите, если посчитаете данный вопрос грубым, но... если вы его парень, то, получается, и дети ваши? – Амато сказал, что да. А вы... думаете, что это не мои дети? – Сет это спросил только потому, что подумал, что Апфель знает что-то большее про юношу, может, у того тайный роман был с другим человеком во время отсутствия Сета. – Я не знаю, честно. Но в последнее время он выходил на улицу только сегодня. Вероятнее всего, чтобы встретить вас. На самом деле я хочу сказать, что Амато сейчас намного импульсивней, надеюсь, вы это прекрасно понимаете, и поэтому ему требуется поддержка. – Я знаю, – вздохнул Сет, – он мне сказал, что ему некомфортно понимать, что скоро будут дети. Я ему предлагал, что заберу детей с собой, но он просто отказывался, говоря, что не хочет повторить историю... А вы можете мне сейчас помочь? У меня появилась огромная проблема. – Конечно, если это и правда что-то серьёзное. – Смотрите, – и Сет достал из кармана штанов коробочку с кольцом, – это мне дал дядя Амато. – Вы имеете в виду Кристиано? – Да. Он сказал, что предложение Амато нужно сделать в кратчайшие сроки. Но я боюсь за него, боюсь, что он меня за это возненавидит... Да и я понятия не имею, как мне это предложение делать. – Почему вы не отказались? – Потому что если я откажусь, то в свидетельстве о рождении вместо моего имени в графе отца будет стоять прочерк, а я этого не хочу... – Дайте-ка подумать... – молодой человек несколько минут как-то обдумывал слова, которые он услышал от Сета, и кое-что придумал, – у меня есть кое-какая идея, но неизвестно, сработает ли она...***
Вернувшись в комнату, Сет увидел, что у Амато уже подушка лежала в ногах, а телевизор был включён, и по нему транслировалась кулинарная программа. Парень подошёл чуть ближе к кровати и, увидев макушку Амато, потрепал её, но сразу же, как только Сет дотронулся до неё, юноша вздрогнул и поднял голову. – Не пугай меня так! Сказал бы хоть, что пришёл, – после этого Амато был слегка раздражён, – ты где был? – Говорил с тем человеком, которому ты благодарен, – Сет сел на кровать рядом с подушкой Амато, – он и правда очень культурный человек. – А, тогда вопросов больше нет, – сказал Амато и, нажав кнопку на пульте, решил проверить время, – совсем скоро будет ужин, пойдёшь в столовую вместе со мной? Покажу, куда садиться. – Конечно, заодно и с остальными познакомлюсь. Может, юноша и хотел бы, чтобы Сет познакомился и с остальными, но не хотел, чтобы в столовой в этот момент присутствовал Энрик. Амато до сих пор не простил Энрику тот случай на его с Апфелем возвращение из больницы, да и вообще не простил все обиды за все те оскорбления с его стороны. Мало ли, скажет что-то лишнее, а потом Амато станет стыдно за это. Сет ведь до сих пор не знает, что юноша прибавил себе один год... Всего один год, а что такого? Да только проблема в том, что Сету уже восемнадцать... Вроде бы разница не такая большая, всего несколько месяцев, но признаваться в этом не хочется...***
Как только Сет вошёл в столовую, он удивился, насколько же большая она оказалась. Это же размером даже больше обычной квартиры!.. Да, Сет в этом доме любую комнату будет считать в квартирах, ведь иными системами меры никак не посчитаешь такую величину. А какой длинный здесь стол! А сколько здесь стульев!.. Сет даже хотел в уме посчитать, сколько же здесь людей проживает, ориентируясь на стулья, но его тут же вовремя оторвал от этого долгого удивления Амато, который сразу же повёл его туда, где он сидит. – Вот, – юноша отодвинул стул, стоящий рядом с его стулом, – садись сюда. – А у вас тут всегда так едят?.. – спросил Сет, сев на стул. – Да, причём... – Амато повернулся к Апфелю, который уже сидел на своём месте, – Апфель, а как там по стульям распределяют? – Вот здесь – глава семейства, – Апфель указал на стул, стоящий отдельно ото всех стульев, это место очень хорошо выделяется, – вот здесь должен был сидеть сын главы, – потом молодой человек легонько похлопал по спинке своего стула, – но теперь это место занял я, то есть, пары и супруги сидят рядом друг с другом, напротив должны сидеть братья и родители главы семейства, но тётушка Патриция, к сожалению, с нами не ест, а дальше идут дети супругов или пары. Надеюсь, я объяснил понятно. – Сет, ты всё понял? – повернулся обратно Амато к парню. – Возможно... – на самом деле Сет мало что понял из этого объяснения. Только то, что в этой семье стулья распределяются по ролям. Как же сложно у них в этом плане всё устроено... Теперь осталось только подождать, когда, видимо, принесут еду, ведь никто со своего места не встаёт, как заметил Сет. А ещё парень заметил странное поведение детей, которые уже играли в воображаемые бои с помощью столовых приборов. Вот, ложечка у них – солдат, а вилка – лейтенант, нож – вообще генерал... От этого Сету почему-то стало тепло на душé, возможно, у него снова просто появились мысли о том, как он тоже будет играть со своими детьми...***
И вот, вроде бы должен был начаться ужин, но как не вовремя сел Энрик, и, по всей видимости, с не очень хорошим настроением. А учитывая, что в доме появился незнакомый человек, который ещё и сел рядом с Амато, то все претензии будут складываться именно на него. – А вы, молодой человек, собственно говоря, кто? – спросил Энрик, будто в своей голове надеясь, что он спросил это вежливо и спокойным тоном, но на самом деле спросил так, словно Сет – мимопроходимец, который случайным образом пробрался в его любимый и драгоценный дом. – Я Сет. Парень Амато, – кратко представился Сет, думая в своей голове, что с этим человеком нужно быть осторожнее, – и будущий отец. Услышав это, Амато только отвернул голову куда-то направо, не желая смотреть на выражение лица Энрика. Оно всегда будет таким же надменным и унижающим, как и всегда, заставляя юношу входить в ярость ещё сильнее. Остальные же, кто хоть как-то правильно понял, что имел в виду Сет, выражали разные степени удивления. Например, София всегда очень открыто выражала свои эмоции на лице, а Томас, её сын, наоборот, только приподнял слегка веки – вот и всё, на какое выражение эмоций он способен. – Что-то вы припозднились, будущий отец, – стал постукивать по столу пальцем Энрик, – я так понимаю, всё-таки одумались и решили взять на себя ответственность. Сет действительно выглядит безответственно, или подобное первое впечатление сложил Энрик в своей голове? Может, ему не нравится пирсинг, хотя больше у Сета, кроме проколотой брови, ничего нет. Подобные слова вызвали только растерянность и шок. – Извините, но я до этого момента не знал о том, что Амато в положении, так как находился в другом городе из-за непредвиденных обстоятельств, – Сет не стал долго рассказывать о том, что ему пришлось задержаться у родителей, просто назвал свой долгий визит "непредвиденными обстоятельствами"... хотя, после следующего, что сказал Энрик, следовало было подробнее рассказать о своём отъезде. – Понятно, значит спать с несовершеннолетним – тоже непредвиденное обстоятельство? После такого вопроса Амато не мог больше находиться рядом с Энриком или вообще в столовой. Его ожидания насчёт подобного вопроса о его возрасте оправдались, и далеко не в лучшую сторону. Юноша просто встал со своего места, хлопнув ладонями по столу, и, с грохотом задвинув стул, направился к выходу из столовой. Все просто сидели и наблюдали за ним, смотрели, как он с таким же грохотом распахивает двери, и как только Амато совсем пропал из виду, Сет повернул голову назад к Энрику с уже практически явным шоком. – С несовершеннолетним? Что вы имеете в виду?.. – То и имею. Ты, когда детей ему зачинал, на что надеялся? – Энрик скрестил руки, расположившись на стуле. – Но он мне говорил, что ему восемнадцать... – Сказать это может кто угодно, даже я. Ну что, останешься рядом с ним или снова сбежишь? – Энрик, прекратите доводить людей. Не ваше дело ввязываться и ломать чужие отношения, – за Сета решил заступиться Апфель. – А твоё дело сейчас – сидеть молча. Что, без Виктора больно храбрый стал? Или ты хочешь две роли сразу на себя взять? – Не смейте ввязывать сюда моего мужа. – А то что? Да и, между прочим, каким образом я сейчас ввязался и ломаю чужие отношения? Может, расскажешь? Хотел бы Апфель сказать, каким образом сейчас Энрик сломал отношения на раз-два, но как только в столовую вошёл Кристиано, мужчина словно язык проглотил и сделал невозмутимый вид, будто ничего и не произошло до этого. – Cosa sta succedendo? – спросил Кристиано, стоя в дверном проёме и держа двери так, чтобы они сами собой не закрылись, – Почему Amato сейчас вышел из столовой? – Спросите у Энрика, он больше знает, – сказал молодой человек. – Enrique? – теперь уже обратился к своему брату Кристиано. – Я умываю руки, – сказал Энрик и с поднятыми руками встал со своего места, также собираясь выходить из столовой, но Кристиано остановил его. – Enrique, что происходит? Куда ты собираешься идти? Ты опять за старое? – Что значит за старое? Я просто сказал правду. И после этого начался скандал между Кристиано и Энриком. За этим можно было наблюдать, кажется, бесконечно, ведь Кристиано никогда не позволял себе использовать грубую силу на родных людях, а Энрику это играло только на руку, ведь словами он мало что понимает... да и с пощёчинами, как теперь оказалось, тоже. Кристиано защищал Амато, а Энрик между тем утверждал, что юноша наоборот стал легкомысленней и распутней, и во время всего этого глава семейства просто сказал всем остальным уходить, и что ужин принесут в комнаты. А Сет... он только думал о том, что же будет с ним дальше. Единственное, чего он боялся – тюрьмы. Может, на него доложат в полицию, а он и правда не знал, что Амато вот так наврал ему о своём возрасте... Но от этих растерянных мыслей его спас Апфель, который легонечко потряс его за плечо. – Прошу прощения, можно... можно вас снова на минутку?***
– Спасибо большое, что заступились за меня, – поблагодарил Сет. – Я просто не мог стоять в стороне, вот и всё, – молодой человек решил умолчать о той вещи, что у него тоже есть причины для подобных выпадов в сторону Энрика. – А меня... посадят?.. – Это уже смотря, сколько вам лет. – Восемнадцать... – Значит волноваться не стоит, не посадят. Амато где-то в декабре тоже восемнадцать исполнится. – Правда? Спасибо, что сказали... А то я правда очень боюсь, я ведь не знал... – Я понимаю вас, но у меня к вам тоже есть вопрос: вы останетесь вместе с Амато? – Конечно, – твёрдо ответил Сет, – конечно. Я не брошу его. Ни за что.***
Сет вернулся в комнату Амато, закрыв перед этим дверь, и услышал приглушённое хныканье, доносящееся из кровати. Парень подошёл к ней и приподнял одеяло, увидев заплаканное лицо Амато, которое, как только оно увидело Сета, повернулось и теперь показывало один его золотистый затылок. Не хотелось сейчас Амато видеть Сета после произошедшего. Не хотелось видеть больше никого. Единственное, чего хочет сейчас юноша, – это провалиться от стыда сквозь землю. Да, и так было понятно, что тайное когда-то станет явным, но он хотел ещё потерпеть до своего дня рождения, чтобы уже тогда признаться, что ему только-только исполнилось восемнадцать... но какая реакция тогда была бы у Сета тогда, если сейчас он вернулся обратно в комнату и, вероятнее всего, хочет с ним о чём-то поговорить? Но для разговоров сил и желания у Амато нет. Теперь и правда остаётся только горестно рыдать, виня себя в очень глупой ошибке и унижая себя, ставя в абсолютное ничтожество. – Амато, – Сет сел на колени перед затылком Амато, – все люди когда-то совершают ошибки. И мы с тобой оба ошиблись, обманули друг друга, чтобы как можно больше сблизиться. Но понимаешь, мне совершенно не важно, что ты мне соврал, ведь твоя ложь по сравнению с моей, она... для наших с тобой отношений ничего не значит. – Уходи... – единственное, что мог сказать Амато, только и ощущая на своей подушке следы от слёз. – Амато, я не могу себе позволить оставить тебя одного. Если я уйду – тебе станет только хуже. Сет встал с коленей и попытался обойти кровать с другой стороны, но Амато никак не хотел пересекаться взглядами с парнем и переворачивался, ворочая одеяло. Тогда Сету не оставалось делать ничего, кроме как прилечь рядом с юношей и обнять его со спины. Амато же ощутил небольшое тепло сзади, но никак на это не собирался реагировать. – Амато... – и парень почувствовал аромат персикового чая, только уже более смягчённого. Никакой другой аромат его больше уже не привлекает. Даже там, где живут его родители, среди кучи толпы и смешанных друг с другом различных феромонов, Сет ощутил именно запах Амато... Он стал для него уже родным и успокаивающим, но он не смог больше себе представить его никаким образом. Сет даже тайно рассказал своему папе о том, что его тревожит, что ему надо срочно вернуться назад, туда, в Италию, ведь там ждёт его один очень значимый для него человек... родитель, конечно, посочувствовал своему сыну, но ничего другого сказать не смог, кроме:"Как только вынесут окончательный вердикт, я посмотрю возможные рейсы обратно в Италию."
А теперь этот запах уже здесь, совсем рядом, но ощутить его ещё чётче, ещё глубже так не получится; нужно попросить Амато повернуться и открыть одеяло. – Амато, повернись ко мне, пожалуйста... – попросил Сет. – Нет... – попытка оказалась безуспешной. – Пожалуйста... – парень стал только сильнее прижиматься к Амато. – Нет... – и снова неудача. Тогда Сет понял, что нужно действовать самому. Он залез под одеяло и снова стал обнимать его, и Амато, по всей видимости, понял, что больше вот так скрываться не получится и сам перевернулся лицом к Сету, пытаясь теперь уже на него не смотреть. Упёртости не хватило, и за это юноша снова себя винит. Даже в этот раз он проявил слабость, а не стоило. Сет прикоснулся рукой до щеки Амато, но тот никак не отреагировал, и тогда ему пришлось подлезть совсем близко, чтобы расстояние между ними сократилось до минимума. И из-за того, что теперь особо смотреть некуда, юноша поднял свой взгляд наверх. Сету всегда нравились глаза Амато. Они были словно задумчивы и ловили каждый свет, каждую искру, которая в них попадёт, каждый блеск, который пролетит мимо них, но это были глаза такого глубокого цвета, что невозможно представить, действительно ли это настоящий цвет, не линзы ли это. Амато снова опустил глаза вниз. До сих пор ему не хотелось смотреть на Сета, ведь было очень стыдно с ним даже разговаривать... но он решил остаться. С одной стороны, юноша вроде бы и хотел этого, а с другой, зачем он вообще остался? Разве он не услышал того, что так долго скрывал Амато? Разве сейчас он должен оставаться с таким недостойным для него человеком, как Амато? Сет осторожно примкнул к губам Амато, но это оказалось безответно. Но ему было совершенно не важно, ответят ему или нет. Важнее всего для него сейчас было состояние Амато, и оно как всегда не в хорошем виде. А это нужно исправлять. Парень долго пытался как-то обрадовать Амато даже простым вещам в жизни, но... ничего не помогало. Единственное, что помнит Сет, это когда Амато, после небольшой игры в снежки, невольно улыбнулся и засмеялся. Остальное же время он видел его либо подавленным и рассерженным, либо откровенно говоря никаким. И Сет не собирается сдаваться, одной искренней улыбки для него уже недостаточно, теперь нужно сделать Амато по-настоящему счастливым. Чтобы он не ощущал прежних бед, оставил их позади и чувствовал спокойствие и защиту рядом со своим любимым человеком. Но получится ли у него это сейчас – неизвестно, ведь Амато способен только лишь при одной мысли, связанной с детьми, себя закрыть и испортить самому себе настроение. Сет заметил, что его тело начинает постепенно разгораться от чувства какой-то... незаконченности. Чего-то у Амато точно не хватает, и это парень прекрасно видит, но догадался он об отсутствовавшей вещи чуть позже. Он стал одаривать юношу лёгкими, почти что незаметными поцелуями от шеи до ключицы, пока не решил остановиться и немного подумать. Так вот чего не хватает у Амато, вот, про что он всё время забывал, почему он об этой вещи вспомнил только сейчас?.. Как только Сет укусил Амато за шею, раздалось тихое мычание с его стороны, как бы предшествующее о том, что парень немного перегнул. Вот она, единственная вещь, которая не давала покою Сету. Отсутствие метки. Почему он себе не напоминал о том, что он никогда до этого момента не помечал Амато?.. А юноша же понял, что теперь от Сета вряд ли убежишь. Конечно, пометить может каждый, но нужно ли это человеку, которому просто требовался свободный омега? Вот и Амато думает, что нет, и что намерения Сета могут быть теперь вполне серьёзные... И значит он остаётся вместе с ним.***
Небольшая полянка неподалёку от города, где расположился маленький костёр и несколько человек, горячо что-то обсуждавших. Иногда они прерывали свой разговор, чтобы вспомнить знакомые и старые песни, и в один из таких моментов была слышна только гитара и один звонкий певчий голос, больше напоминавший скорее малютку-соловья, у которого только-только прорезалась возможность петь свои пресловутые песни и брать такие высокие ноты, что ни один взрослый соловей не смог бы их вытянуть... Но после короткого времени голос внезапно остановился, как и после этого песня на гитаре прекратилась. – Амато, не надо стесняться, тут все свои, – сказал Сет, откладывая гитару куда-то в сторону. – Мне очень стыдно, простите, – Амато отвернулся ото всех со смущённым взглядом, – обычно я просто в своей комнате пою или в дýше, но рядом с вами ещё никогда не пел... – Я считаю, что тебе нужно обратиться в какое-нибудь теле-шоу и показать, что ты умеешь так красиво петь. Обещаю, тебя заметит кто-то из продюсеров! – это говорил один из друзей, Пьетро. Пьетро изначально был довольно хорошим парнем, даже несмотря на то, что часто проводил время в клубе и даже не заботился о своей второй половинке, Джино. Но однажды он захотел чего-то большего, чем выпивка или гулянье по клубам, и тогда он сам себя самостоятельно подсадил на наркотики, ещё и заставляя Джино постоянно доставать ему новые дозы. А тот, в свою очередь, как слепой котёнок, доверял Пьетро и выполнял все его просьбы, что очень сильно тревожило остальных. Все говорили Джино не вставать на те же грабли, но он упорно стоял на своём и твердил, что любит Пьетро, но за все выполненные просьбы он никакого ответа с его стороны не получал. – А я лично заметила, что ты, Амато, с Сетом стал намного ближе. Вы случаем не встречаетесь? – а это уже спросила Сара. Сара особо старалась не выделяться из виду, когда это касалось таких тем, как простые посиделки. В основном это она их устраивала, как и в этом случае, чтобы отвлечься от каких-то проблем, настигнувших каждого, или поделиться переживаниями... и чаще всего она хотела помочь именно Амато с Джино, ведь прекрасно понимала, как в жизни им досталось несладко. Один – недолюбленный ребёнок, который только благодаря друзьям научился грубить и отстаивать своё мнение, а так бы сидел и молчал в тряпочку, второй – пытается найти любовь, которая вот-вот, уже совсем рядом, сидит и живёт рядом с ним, вроде бы всё хорошо и всё получается, но... никакого ответа ему не приходит. Стандартное "спасибо" – это всё, что он слышит от любимого человека каждый день. И Сара хотела помочь второму, но как бы сильно она не старалась, он как будто не собирается меняться. Единственное разумное решение, которое было достигнуто общими усилиями – это его развод с, казалось бы, любимым человеком, но даже так он до сих пор работает для него прислугой и шестёркой за бесплатно. – Ну, как вам сказать... – Сет улыбчиво посмотрел на Амато, который до сих пор не повернулся обратно, и приобнял его, – да, мы встречаемся."...Но кажется, я нашёл то, что так давно искал."
– И почему же вы раньше нам об этом не сказали? Сначала сидели в клубе, никого не трогали, и тут бац! – а вас нигде нет. Везде обыскались. Надо же предупреждать! – теперь уже Сара начала бугуртить в сторону новых возлюбленных, но где-то внутри она радовалась, что наконец-то, хотя бы один из этой компании нашёл себе достойного человека. – Это спонтанно получилось, – и из юноши вырвался нервный смешок. – Амато, не стесняйся, правда, всё хорошо, – и Сет погладил плечо Амато. – А вот если мы однажды музыкальную группу создадим? – предлагал Пьетро, – Сначала начнём с моего гаража, а потом, возможно, мы станем известными! Может быть в узких кругах, может в широких, но станем! У нас же всё есть: я – на барабанах, Сара – на басе, Джино – на синтезаторе, Сет – на гитаре, а Амато был бы главным солистом! Вот бы круто было! Да, и правда, было бы очень круто, если бы заместо всех противных местечек этого города был гараж Пьетро. Они бы прекратили ходить по разным подъездам, клубам, подворотням, ради творчества и известия. Да, может, и не получилась бы эта затея, но главное, что какое-то время они провели все вместе не чтобы напиться и накуриться, а чтобы хоть как-то разнообразить свою жизнь. Амато не считает гулянки по клубам чем-то необычным и развлекающим, но отказаться он не мог: во-первых, это чистая сердечная благодарность за всю помощь, что ему в этом кругу друзей дали, а во-вторых, ему так и так нечего было бы делать, ведь с друзьями намного безопаснее, чем без них. Амато прижался к Сету, уткнув своё лицо куда-то ему в шею. Тепло. У Сета тёплое всё: руки, ноги, щёки, губы, даже душа, видимо, тёплая. И это невольно заставляло юношу прижиматься к парню ещё сильнее, словно он какая-то мягкая плюшевая игрушка или пушистый котик. Хотелось спать. Но точно не в особняке. У Сета. В его квартире находиться намного комфортней, чем в особняке, ведь там рядом с тобой тот человек, готовый тебя выслушать и переживать за тебя, готовый одаривать тебя любовью хоть каждый день, готовый даже сделать тебе простую яичницу, которая намного вкуснее, чем завтрак в особняке. Даже когда Сет просто появляется или стоит рядышком, Амато становится на душé так хорошо, так приятно, что хочется продлить этот момент до бесконечности, хочется остаться с ним настолько долго, что начнёшь терять счёт времени. А когда юноша вернётся домой, то сразу с порога, как только двери откроются, на него будет смотреть это осуждающе-разочарованное лицо, которое будет каждый раз спрашивать одну и ту же фразу: – Где ты был? Если Амато раньше боялся Кристиано и не был готов к наказаниям, то теперь ему всё равно, как на него он смотрит, всё равно, что он скажет или спросит, всё равно, как он стоит, как скрестит руки. Он ответит ему точно также: – У друзей. Все эти вопросы и ответы, они ни на что не влияют. Правда ли, ложь ли – наказание за побег остаётся неизменным. – Я давно замечаю, что твои так называемые "друзья" плохо на тебя влияют. И ты прекрасно знаешь своё нарушение. В следующий раз Амато точно знает, как же ответить Кристиано. Но пока он задаёт только лишь один вопрос, и на этот раз Сету:– Сет, можно я переночую у тебя? Всё равно меня дома никто не ждёт.
***
Двое возлюбленных спали вместе на одной кровати. Один стоит на грани между тем, чтобы либо закончить эту жизнь на ужасной ноте, либо её продолжать, но не испытывать никаких счастливых эмоций. Другой же поставил себе главную задачу – защитить человека, который от этой жизни изрядно устал, и показать ему все её приятности, даже самые мелкие.И он действительно постарается, чтобы его любимый человек вернул вкус к жизни.