***
Это больше походило не на униформу, а на одежду стандартного детектива из полицейских сериалов. Не хватает ещё стаканчика кофе и портупеи с карманами для пистолета. Ведь все же детективы ходят с пистолетами, верно? Без чёрного пальто с очень плотной тканью, были только шёлковая рубашка серого цвета и брюки примерно такого же цвета, как и пальто. Что здесь тёплого, кроме пальто, ни молодой человек, ни юноша не знают. Как можно было перепутать тёплое и деловое – вообще непонятно. Апфель решил проверить на вместительность карманы, и случайно обнаружил, что в них что-то есть. Достав их, это "что-то" ощущалось, как резина. Короткие латексные перчатки. Откуда это Кристиано достал? Зачем именно латексные? Почему нельзя было выбрать какие-то другие? – Он что, с ума спятил? – Амато смотрел на латексные перчатки, которые обнаружил в карманах и своего пальто, – Слу-у-ушай, мне кажется, он что-то от нас точно скрывает... – Не знаю, – пожал плечами Апфель, кое-как надевая на руки перчатки, – может, это и не он сам покупал. Придётся принять что есть. Апфелю также пришлось из кармана своей куртки переложить в пальто шокер. Без средств самозащиты сейчас ему никуда нельзя выйти, даже подышать свежим воздухом. Поэтому он теперь и берёт с собой шокер, ведь он хоть и сделает больно человеку, но вероятнее всего не убьёт. Молодой человек постучал в дверь, так сообщая, что они с Амато уже смогли переодеться. Мужчина вошёл и, как только увидел на обоих "униформу", сразу же обрадовался. – Ну, как вам? Тепло, удобно? — спросил он, глазами оглядывая с головы до ног Апфеля и Амато. – В целом... пойдёт, – отряхивался юноша. – Вы уверены, что нас точно пропустят в этот бордель? – Апфель всё ещё сомневался. Если Кристиано сам сказал, что никто из его мафии не смог пройти в это здание, то почему он так уверен, что они с Амато смогут это сделать? – Стопроцентно, – уверял мужчина, – амбалы только на вас посмотрят, усмехнутся, и пропустят. – И подумают, что ты невменяемый, – сказал Амато и вздохнул, – ладно, нечего тут нам лясы точить. Нам пора.***
Молодой человек и юноша уже сидели в машине. Водитель с ещё одним мафиози пока, к сожалению, на перекуре, но теперь Апфель и Амато снова остались одни. Они оба молчали. Что-то в машине не совсем комфортно для разговоров. Может, оттого, что это чужая машина, может, оттого, что сюда могут прийти подчинённые Кристиано... но даже Апфель не мог ничего сказать или спросить у Амато. И вот, мафиози сели в машину. От них пахнет табаком, причём таким противным, что юношу, кажется, от этого запаха уже тошнить начинает. Внезапно, один из мафиози, сидящем на переднем сидении, протянул Амато упаковку таблеток и бутылку воды. – Откуда у вас эти таблетки? – упаковка была такой же, как и та, которая стоит в его комнате. Где они эти таблетки достали? Неужели в аптеке купили? – Шеф нам сообщил, – ответил тот же мафиози, – что тебе срочно они нужны. – М, ну ладно, передайте ему от меня спасибо, – Амато решил взять таблетки и бутылку воды, но пока мешкался, стоило ли вообще из чужих рук брать подобное, а уж тем более это принимать. Мало ли, может, его хотят подсадить на наркоту, отравить... И так всю дорогу Амато думал, стоит ли, не стоит ли, да так думал, что даже не заметил, как машина уже подъехала к назначенному месту. – Ну, мы на месте, – сказал водитель, отстёгивая от себя ремень безопасности, – провожать вас не будем, на нас сразу стволы наставят. – Хорошо, мы поняли, – ответил за двоих Апфель, – Амато, ты готов? – Подожди... – юноша до сих пор не договорился с самим собой, – вы эти таблетки в аптеке купили? – Нет, – ответил сидящий рядом с водителем, – к нам вышла одна из горничных и отдала ту упаковку, которая имелась у вас. – Хорошо, – вздохнул Амато, – поверю на слово. Чаще всего горничным нет времени на то, чтобы кого-то травить. К тому же, это таблетки, а их подделать совсем непросто. У горничных нет причин, чтобы делать кому-то обидно или больно. Но иногда они это делают совершенно неосознанно... Именно от горничной, что прибиралась в комнате Амато и нашла положительный тест, Кристиано как раз-таки и узнал о беременности юноши. Недолго мешкаясь, Амато принимает таблетки, и после принятия кладёт их себе в карман. – Вода вам не нужна? – спросил юноша, протягивая мафиози, сидящими на передних сидениях, бутылку воды. – Нет, теперь она твоя, – ответил один из мафиози и улыбнулся. – Отлично, – произнеслось от Амато с явным сарказмом. Придётся эту бутылку таскать до самого конца. – Теперь я точно готов, – и юноша сразу же после этих слов открыл дверь машины и вышел из неё на дорогу. Вслед за ним вышел и Апфель. Амато и Апфель вместе подошли ко входу, где стояли два амбала. Если молодой человек ещё сохранял спокойствие и хладнокровие, то юноша слегка нервничал, даже взял Апфеля за руку, лишь бы совсем не растеряться. Да, эти амбалы ничего не смогут сделать с ними, но спокойнее от этого не становится. Попасть ещё раз в полицию ему не хочется, а подводить Апфеля – ещё сильнее. – Здравствуйте, – начал первым молодой человек, и видимо, амбалы его заметили только сейчас, – думаю, вы знаете, от кого мы приехали. – Да к нам много кто подходит с такими же словами, – ответил один из амбалов. – По пропуску хотя бы сможете понять? – Апфель расстегнул на пальто одну пуговицу и достал пропуск, висящий у него на шее, после этого показав тому амбалу, что первым решил заговорить с ним. Слегка наклонившись, охранник стал разглядывать мелковатый шрифт на пропуске, и, разглядев достаточно, кивнул. – Эй ты, мальчик! – начал второй, очевидно обращаясь к Амато. Но сам Амато этого не совсем понял, и сразу же пальцем показал на себя, – Да, я тебе говорю. Тебе хоть восемнадцать есть? – Ещё как есть, – моментально ответил юноша, тоже расстегнув пальто и достав оттуда пропуск. – Да не показывай, а то расплачешься ещё. Эти слова хорошенько так взбодрили Амато. Да так, что ему аж захотелось пнуть эту занозу с мускулами в пах. Но пришлось только раздражённо посмотреть ему вслед, пока молодой человек уже вёл Амато внутрь борделя. Пока на улице светло, в борделе вечная тьма, освещаемая яркими алыми неоновыми лентами на стенах сверху и снизу. Играла громкая клубная музыка, заглушающая смех, разговоры, и даже всякие непристойные звуки. Повсюду симметрично друг другу стояли обтянутые кожей кресла и диваны, на тёмных столах стояли алкоголь и всякие закуски, а деньги здесь считались лишь игрушечной бумажкой, которой можно размахиваться направо и налево. Вот купюры лежат на столе, вот они уже на полу, вот их засовывают танцовщицам и танцорам в трусы или бьют ими по всему их телу... Что с деньгами в этом месте делают, даже не пересчитаешь, потому что в один момент может прийти гений, который додумается до ещё более изощрённого способа похвастаться своим богатством. Сцена, в отличии от всего зала, очень ярко освещена разноцветными прожекторами, и на ней, как обычно это происходит, танцуют стриптиз. И даже здесь люди не скупятся: дождь из денег ежесекундно льётся на танцоров. От одного всего этого вида Амато начинало подташнивать. Мало того, что здесь кучи, кучи альф даже днём, так ещё здесь в принципе нагнетающая атмосфера. Сев за свободное место, Апфель и Амато начали ждать. Через несколько минут подошла девушка, по всей видимости, официантка, и одета была довольно закрыто по меркам данного заведения: верх у неё – это что-то рода корсета чёрного цвета, а низ – либо слишком короткие шортики, либо довольно плотные трусы такого же цвета, как и топ. С первого взгляда и не поймёшь. Маска зайчика на её лице сдвинута в сторону: теперь она закрывала правое ухо. – Здравствуйте, чем могу вам помочь? – подойдя с подносом к сидящим, девушка улыбчиво начала перечислять услуги борделя, – Могу подать вам меню закусок и напитков, а могу и меню альф вам предоставить... – говоря это, она слегка наклонилась над низким столиком. – Нет-нет, спасибо, – вежливо отказал Апфель, помахав ладонью, – мы сюда пришли по другому делу. Скажите, администратор сейчас присутствует в этом месте? – М-м-м, – заметно расстроилась официантка, – подождите пожалуйста, я сейчас быстренько проверю и вернусь! – и после этих слов она торопливо ушла за угол, даже не оставив поднос, например, на барной стойке. – Как ты думаешь, – Амато оглядывался по сторонам, наблюдая за ужасной картиной разврата и распущенности, – она вернётся? – Должна, – ответил Апфель, смотря на сцену, – а если не вернётся, то значит, вызовет полицию. Может, администратор бордели их заранее предупредил о нас, лишь бы не платить долг. На сцену смотреть Апфелю было так неприятно, что он опустил глаза на столик. Нет, его смущает не танец, и не танцор, а то, как люди, сидящие и стоящие перед ним, готовы даже в рот ему эти купюры запихнуть. Вместо своего достоинства. "Нет достоинства – прикрывайся деньгами" – так, наверное, считает каждый, у кого его нет. В этом месте у людей ограничений нет. Максимум – не портьте имущество борделя, но и после этого правила будет стоять в скобочках "по желанию". И с одной стороны, понимаешь, зачем сюда приходят люди, но с другой, молодому человеку жаль смотреть на всех этих омег здесь, что готовы отдасться любому даже за копейку. Не от хорошей жизни сюда "работать" ходят, оно и понятно. Может, если бы Апфель не встретился с Виктором, но всё же решился остаться в этом городе, он поступил бы точно также. Все уже давно знают, как в этом городе работает экономика, но власти то ли не туда смотрят, то ли они плюнули на этот город, то ли около их виска держат дуло пистолета, то ли они вообще все куплены. Лишь бы не портили всю малину от этой "сказочной жизни". Единственным людям, которым здесь хоть как-то хорошо – это студентам, поступившим на бюджетной основе. Стипендии, конечно, не так уж и много, но зато её хватает на то, чтобы купить себе покушать. И вроде бы у других студентов всё нормально было... но только не у Апфеля, ведь ему деньги не только на покушать нужны были. Хорошо, что эти времена уже прошли, и молодой человек не парится за сломанную технику. Но теперь придётся беспокоиться за жизнь своего ребёнка, единственного во всех смыслах. – А администратор не такой же, – Амато кивнул в сторону выхода, – как эти амбалы? – Нет-нет, что хоть ты. Выглядит как Энрик, только бездомный и без очков. Ещё и в полицейский участок попадает. – Люди с такими чертами лица всегда рождаются с возможностью создания бизнеса, что ли? – Амато примерно представил внешность администратора в голове, – У одного банк, у другого бордель... Хотя не, вру. Кстати, мне интересно вот что, – он заглянул за спинку дивана, – тут омеги такие... одинаковые. А альфы тут такие же? – А тебе интересно? – слегка улыбнулся молодой человек, – Можешь спросить книгу альф у официантки потом, если она вернётся. – Да не, не буду, – юноша повернулся обратно, – просто, ну как-то... не знаю, – он просто не хотел признавать, что ему действительно это интересно. Нет, Сету он не хочет изменять. Чисто ради интереса. Прошло пару минут, и Амато конкретно заскучал в этом месте. Здесь всё однотипно: клубная музыка долбит по ушам, а люди, в основном альфы, не прекращают совать во все щели свои зарплаты или заначки. Да чтоб они этими деньгами захлебнулись уже! Очень вовремя для Амато вернулась официантка со слегка озадаченным лицом. – Простите... – начала она, – ...но на данный момент администратора сейчас нет в нашем заведении. Но есть зам администратора, могу позвать, хотите? – Да, пожалуйста, – Апфелю всё равно, кого позовут. Хоть зам администратора, хоть зам зама администратора. Главное, чтобы человек был связан с ним, а кто он там по должности – уже не важно. Девушка радостно кивнула и снова ушла за угол. Фух, она пока не вызвала полицию, а это уже путь к лучшему методу решений: дипломатии. Ни Амато, ни Апфель не любили решать все сложные проблемы силой. Так делают только те, кто не любит думать головой. Молодой человек же отдаёт своё предпочтение дипломатическому методу: кулаками ты ничего человеку не вдолбишь, зато слова могут ранить его сильнее. Юноша... у юноши нет определённого решения проблемы, но чаще всего он тоже выбирает тот же метод, что и Апфель. Но кто знает, кем окажется этот зам администратора? Может, он будет не в настроении разговаривать и пошлёт всех куда надо; может, ему откровенно будет наплевать на проблемы этого борделя. Остаётся лишь надеяться, что этот зам окажется хотя бы разговорчивым. Апфель заметил, как Амато от тревоги и неприязни к данному месту прижался к его плечу. – Ничего, Амато, это всё скоро закончится, и мы поедем домой, – кроме этого Апфелю сказать нечего. Даже поглаживания по головке не смогут ничем помочь. Юношу нужно оградить от всей той дряни, что происходит в мире, но почему-то его наоборот туда больше втягивают, будто от этого есть какая-то польза. Ну сойдёт мальчишка с ума, какая разница, правда? Зато с внуками! Даже если бы Апфель попытался поговорить на эту тему с Кристиано, то всё равно ничего путного бы из этого не вышло. Мужчина слушает только своих ангела и демона на плечах, а чужие рассуждения для него лишь забава, не больше. Расстраивает? Конечно. Выбешивает? Несомненно. Но повлиять на Кристиано никто не может. Учитывая, какая в его руках находится власть, нельзя не покрутить пальцем у виска, приговаривая, что мужчина сумасшедший. Все эти мысли в голове Апфеля оборвались, как только он сквозь громкую музыку услышал чьё-то женское бурчание. – Джесси, ну сколько раз я тебе говорила, что предупреждать меня о важных гостях надо заранее! – официантка после этих слов пыталась что-то объяснить, заикаясь, но её тотчас прервал тот же голос, раздающийся всё громче и громче, – Я знаю, что ты хочешь мне сказать. "Но они только сейчас пришли!" – и что? Ты должна была идти искать не этого трухлявого старика Джо, а меня! Я, в отличии от него, забочусь и о вашем состоянии, и о состоянии этого сраного борделя, в котором торчу уже больше десяти лет! И вдруг появилась из-за угла девушка. Она была высокого роста: официантка ей была где-то по грудь. Её волосы очень красиво падали ей на плечи, как только она их причёсывала и поправляла руками, а цвет был такого необыкновенного чёрного цвета, что на них и блеска никакого не найдёшь. Телосложение было крепкое, но спортивное, как у атлета. Лицо её слегка показывало надменность, а тёмно-красная помада на губах только её подчёркивала. Сама форма губ слегка припухлая, но отвращения как такового не вызывала: видно, что она естественная. Надменность её подчёркивали и глаза: они, кажется, всегда смотрят со своеобразной ухмылкой, несмотря на их отразительную черноту. Одета она была в почти точно такую же одежду, как и официантка, только корсет отливал каким-то совсем тусклым красным бархатом, а по бокам лент, находящихся посередине корсета и перекрещивающихся друг с другом, находились едва заметные рюшечки. На ногах её были надеты не туфли, а самые настоящие сапоги почти по колено, обвешанные цепями: пока она шла до места встречи, раздавались тяжёлые удары этих сапогов и звонкий гром цепей на них. В руках она принесла плётку. Видимо, чтобы наказать нежданных гостей. Но, может, она любительница БДСМ, кто знает. Не похожа она на омегу. Слишком выделяется. – Здра-а-авствуйте, – начала девушка открыто и радостно, – добро пожаловать к нам в заведение для развлечений "Яблоко раздора"! – рукой она уже прогоняла официантку, и та быстренько убежала из общего вида, – Какие у вас к нам вопросы? Не волнуйтесь, мы платим за электричество, если вы из ресурсоснабжающей. – Спасибо, конечно, за сводку, но мы не оттуда, – Апфель сегодня отвечает за двоих, – мы от Кристиано. Знаете такого? – Конечно знаю!.. – и после этого девушка замолчала. Улыбка постепенно стала спадать с её лица, и заменяли её брови, вопросительно выгнувшись на её лбе, – ...Напомните, какая у него фамилия? – Моретти, – вздохнул Апфель, – надо было сразу сказать, извините. – А-а-а-а... Так вы от Моретти, значит! – кулаками она упёрлась о низкий столик, всё сжимая в руке плётку, – Интересно... Как там мой дядечка поживает? Не при смерти ещё? – К сожалению, пока нет, – пробормотал Амато. – Жалко. Так по какому вопросу вы сюда пришли? – Мы по поводу долга, – начал объяснять молодой человек, – вы, возможно, не знаете, но на этом борделе сейчас висит долг. В какую сумму нам не доложили, просто поставили перед фактом. Если долг не будет оплачен, то, по словам самого дона Моретти, "придётся поговорить с вами другим способом". – Долг? – девушка явно удивилась, – Вот ведь старый козёл, намеренно от меня всё скрыл... Он ведь знает, что только я одна забочусь об этой пещере, а он – даже хуя своего не приложит! Не волнуйтесь, я обязательно поговорю с Джо на эту тему. Ну и от себя ещё презент ему сделаю, – она постучала кулаком, в котором находится плётка, – ну, ладно! Мне сейчас очень скучно, а так, хоть с людьми, приближёнными к моему дяде, поговорю. Не против, если я к вам подсяду? – Нет, присаживайтесь, мы не торопимся, – Апфель пока окончательно успокоился. Довольно быстро всё уладилось. И слава всему, что есть в этом мире. Девушка поспешила присесть рядом с Амато, а тот только сильнее прижимался к Апфелю, как потерянный котёнок. – Да ладно, я не кусаюсь! – где-то Амато уже эту фразу слышал, – Я никого просто так не кусаю. – Понимаете, – начала девушка, вздохнув, – мне и поразговаривать-то не с кем. Только девчат и мальчишек поддерживаю, а сама о себе никому ничего не рассказываю. Приходится каждый раз бубнить себе что-то под нос. Вы уж простите, что я вам так душу свою изливаю, но больше некому. У всех забот полон рот. – Ничего страшного, – ответил Апфель, – мы сами не ожидали, что всё так быстро уладится. Я думаю, вы заслуживаете место администратора, а не всего лишь его заместителя. – Ох, как же я не люблю такие слова! Заместитель администратора там, зам администратора здесь... Называйте меня просто по имени, – она протянула руку Апфелю, – Доминика. – Хорошо, – молодой человек пожал руку Доминике, – приятно с вами познакомиться. – А вас как зовут?.. Или вам нельзя свои имена раскрывать? – Нет-нет, можно конечно. Без этого нас бы сюда не пропустили. Меня зовут Апфель. – Апфель... Интересно, – Доминика улыбнулась, – а вы просто работаете на моего дядю, или у вас есть с ним отношения... Фу, нет, простите за такой неприличный вопрос. С этим борделем уже все границы в разговоре теряешь. – Нет, мы даже на него не работаем, – слегка помотал головой молодой человек, – я ему считаюсь мужем его погибшего сына. – Сын? У него сын был?.. А, я что-то такое припоминаю... А может и нет. Я из особняка его ушла четырнадцать лет назад, уже ничерта не помню. – Четырнадцать?.. Сколько же вам тогда лет? – молодой человек сильно удивился. – Третий десяток недавно исполнился, – улыбнулась Доминика, – а когда я из дома ушла, мне шестнадцать было. Ужасное место, гиблое. Не знаю, как вы там живёте, но я до сих пор терпеть не могу Кристиано. Ему все жопу лижут, а он от этого чувствует власть. Мне всё равно, скажете вы ему это или нет, я от него давно не завишу. – Нам незачем о таком говорить. У нас было задание? Было. Мы его сделали. А это – вне задания. – Спасибо вам за понимание, – девушка посмотрела на Амато, который уже весь так и вжался в Апфеля, лишь бы злая тётя, сидящая рядом с ним, не отругала и не наорала на него, – эй, малыш, ты что, меня испугался? Да чего боишься, я не для тебя плётку приносила. Работа у меня такая – непослушных наказывать. Лучше скажи, как тебя зовут, а то ты молчишь, как партизан в плену. – Ам... Амато... – виновато ответил юноша и слегка ослабил свою хватку на руке Апфеля. – Чудесное имя! Ты тоже, получается, родственник? – Да... мне Кристиано тоже дядей приходится, – Амато слегка осмелел, но всё ещё начеку. Вдруг, девушка какой-нибудь финт с ними проделает, пусть и притворяется дружелюбной. – Вот так совпадение. Сижу тут, как в клетке цепная собачка, мира не вижу, на всё огрызаюсь. Как хоть он? Не отвык ещё в чужих глазах соринки считать? Амато только повертел головой. – Ну вот что ты меня боишься? – возмущалась Доминика, – Я тебе родня так-то, не надо вот так от меня отгораживаться. Эх, если бы не мой отец-болван, может, всё по-другому сложилось бы... Амато считает точно также про своего отца. Вот только Доминика своими чертами не похожа на дочь Энрика, она более... дерзкая, что ли. Не стесняется высказываться, хотя, может, это от долгого пребывания в этом борделе... Юноша вот что подумал: если Доминика так рано ушла из особняка, значит, её тоже за что-то унижали. Надо бы её расспросить об этом, сейчас она, кажется, в хорошем расположении духа. Но не вовремя Амато заметил, что в помещении слишком... тепло. Даже очень. Он слегка расстегнул пальто, но и тут всё осталось не без внимания чужих глаз. – Пузатенький, – тихо проговорила Доминика, на что получила слегка недопонимающий взгляд Амато, – я слышала, что пузатенькие омеги больше нравятся альфам. Да и к нам иногда заходят такие, ругают своих мужей, поднимая шум на весь зал. Я даже так узнаю. Амато даже слегка обиделся от того, как его Доминика назвала. Сам себя он так называть может, а остальным – нельзя. А может, ничего о ней не спрашивать? Видите ли, беременные омеги альфам больше нравятся. Может, поэтому Сет такой заботливый и любящий?.. Хотелось бы верить, что это не так. – Кристиано специально выбрал нас, – даже Апфелю стало слегка душновато в этом месте, и он тоже расстегнул пальто, – потому что других подчинённых сюда не пускали. – Задобрили вы просто, – сделала своё предположение девушка, – и меня, и охранников тех. Да от вас пахнет вкусненько, молочком там... или чем-то сладеньким... так ведь человека можно и одурманить. Молочко... Может, если бы Амато мог ощущать свой запах, он бы успокаивался от него. Но своё не пахнет, как говорится. Да и от Апфеля никакого аромата нет... может, это так специально сделано? Не может же быть такого, чтобы только юноша пах молоком или чем-то сладким. – А чего хоть мы тут сидим? – встрепенулась Доминика и, хлопнув по кожаному дивану, встала с него и повернулась на сидящих Амато и Апфеля, – Давайте уединимся. Не в том смысле, в смысле... по душам поговорим. Стоит ли слушать Доминику? Враждебной она не кажется, но ведёт себя точно также, как и незнакомцы, предлагающие конфетку на улице. Молодой человек встал с дивана. Времени у них и так предостаточно, а если что-то случится, то на всякий случай можно воспользоваться шокером. Главное аккуратно. Апфель показал головой, что идти нужно вместе с ним. Юноша только тихо вздохнул, посмотрев куда-то в сторону, и тоже встал с дивана. Идя по коридору, Доминика то и дело здоровалась с "работниками" борделя. С нею прямо-таки все здоровались без исключения, видимо, здесь она довольно почитаемый человек. Дойдя до лакированной двери из тёмного дерева, на которой висела табличка "VIP-комната №12", девушка открыла её и, отойдя в сторону, сказала: – Прошу, – она вытянула руку в сторону входа. В комнате стояла широченная кровать, на которой находилось очень с виду тёплое и тяжёлое одеяло тёмного цвета, с сверкающими узорами и кружевами на всех его сторонах, и подушка в форме сердца, точно такой же по виду, как и одеяло. Справа от кровати находилось трюмо с пуфиком. На трюмо стояло всё, что пригодится во время ласок и секса: вот тебе, пожалуйста, лубрикант, а вот целая пачка презервативов, вот некоторые игрушки для взрослых... В общем, данная комната действительно используется для уединения с проститутками. Оно и не удивительно. Слева в углу стоял сундучок. С виду покажется, что он декоративный, но на самом деле в нём хранятся вещи для тех, кто любит получать удовольствие от боли и оскорблений, томно произносящихся в ухо. Проще говоря, для тех, кто любит БДСМ, хотя это и не только удовольствие от ударов и обидных слов. Рядом с сундучком стоит тумбочка, тоже из лакированного дерева. На нём уже припасено вино с несколькими бокалами, и всякие закуски к нему. Хочется надеяться, что Доминика здесь Апфеля и Амато не запрёт. – Ну, посидеть здесь, к сожалению негде, так что присаживайтесь на кровать, – после того, как молодой человек и юноша присели на кровать, Доминика закрыла за собой дверь. Фух, спасибо, что не заперла. В комнате пахло розами. Похоже, здесь где-то стоят ароматические свечи, либо это остаточный аромат от клиента или проститутки. Свет здесь горел яркий. Но если в этих комнатах так хотят настроить на романтическую обстановку, то яркий свет здесь вообще лишний. Амато почему-то надеется, что его можно настраивать, хотя сюда он не заглянет больше никогда. – Мне непривычно разговаривать на людях о таких вещах, – снова начала рассказывать Доминика, – а то подслушают, да насплетничают про меня всякое. У нас здесь такое часто, каждый день считаю, сколько раз я услышала очередную сплетню. Лучше говорить здесь. В таких комнатах хорошее шумоподавление, – она постучала по стене, у которой приставлена кровать. – А о чём бы вы хотели рассказать? – поинтересовался Апфель. – Хотелось бы рассказать свою историю, если вам, конечно, интересно о ней слышать. Меня уже ничто не держит, по сути, я просто существую, но даже так могу поведать о себе хотя бы вам. – Расскажите, – Амато положил свою голову на плечо Апфеля. Амато действительно была интересна история Доминики. Но по другой причине. Он хотел проверить, истинны ли её слова в самом деле. Мало ли, может, этот Джо успел хорошо подготовиться на тот случай, если внутрь борделя всё же смогут пройти или шпионы, или просто какие-нибудь соучастники Моретти. Девушка тяжко вздохнула. – Я не знаю своего второго родителя. Ни разу в жизни его или её не видела. Как только я успела появиться на этот свет, меня тут же увезли в особняк Кристиано. Кстати, на тот момент был жив ещё Арнольдо, это вроде бы мой дед, но мне, честно-то говоря, всегда было на него плевать. Когда я ушла, он при смерти был, и я почему-то до сих пор думаю, что это передаётся генетически. Ну ладно, я уже отхожу от темы. Так вот, меня увезли в особняк Кристиано. Первые годы своей жизни я мало помню, но тогда меня вроде как воспитывали слуги... или горничные... как они там называются... В общем, не важно. Но потом, как я начала подрастать, отношение ко мне становилось строже и черствее, будто я росла не ребёнком, а дьяволом каким-то. Недостаточно хорошо убралась в своей комнате – наказана; не помогла бабушке с чем-то – тоже наказана, хотя бабушка всегда отказывалась от помощи; ты делаешь всё неправильно в своей жизни – ты остаёшься наказан до конца своих дней. И так практически каждый день. Меня оставляли без еды, нагружали дополнительной работой, вплоть до мытья столовой, а я помню до сих пор, какая большая она была, меня даже лишали разрешения на общие завтрак, обед и ужин. Это всё придумал Кристиано. Помню ещё его брата-очкарика, он тоже постоянно на меня сверху вниз смотрел, словно я бомжиха, попросившая помощи и жилья. Но я не помню, что он со мной делал. Может, мой мозг просто решил очистить из моей памяти какое-то страшное воспоминание, чтобы облегчить моё состояние, но я действительно ничего не помню. И, как вы уже знаете, я ушла из дома в шестнадцать. Высказала всё, что думаю об этой семейке, перед тем, как уйти. Ну и поселилась здесь. Привыкла к этому месту, как к настоящему дому. Вот и моя история. Амато, пока слушал историю, проводил параллели с собой. И их оказалось не так уж и мало, что его сильно удивило. Неужели у каждого, кто хоть как-то выделяется из общего вида семьи, похожая история? Всё звучит слишком правдоподобно. Но может, Доминика что-то путает. Кристиано никогда бы не стал лишать кого-то еды или чего ещё похуже. Его максимум – это высмеять гадкого утёнка за его грязную шерсть прилюдно. А вот более жестокие наказания придумывал именно Энрик, потому что терпеть как ненавидел всех "отпрысков Эдриано". Минуточку... а может?.. – У меня когда-то была ещё девушка, – продолжила Доминика, вздохнув, – но сейчас... сейчас я холостячка, к сожалению. – А что случилось? – спросил молодой человек, – Вы расстались, или это секрет? – Сбросилась с крыши многоэтажки, – как-то слишком сухо ответила Доминика, видимо, чтобы не терзать себя печалью, – у неё была депрессия, но даже длительная реабилитация её не сумела спасти. – Мне очень жаль, – посочувствовал молодой человек, – жаль, что вы через такое прошли. Апфель начал думать о том, что же случится с юношей, когда у него появятся дети. Шанс того, что он не сможет выдержать всю тяжесть родительства, не слишком высок, но он есть. И это нужно исправлять. Родственники, живущие в особняке вместе с Амато, не понимают его слов и не хотят его слышать. Особенно Кристиано. Он лишь делает вид, что слышит юношу, но на самом деле желает делать только по-своему. Если бы Амато в его день рождения находился в своей комнате – ни нервного срыва, ни беготни за письмами бы не было. Амато столько раз толсто намекал или же напрямую говорил, что ему требуется личное пространство и отдых, но никто и не хотел это делать. Все уже привыкли, что у юноши нет собственной жизни, что он – домашний экспонат. И Апфель надеется, что хотя бы он, немного, но помогает Амато в этот трудный период его жизни. А Сет тем более. – Ничего, я уже привыкла. Почти каждый день жизнь ставит мне в палки в колёса, – спокойно ответила Доминика. – Доминика, а ты... вы знаете своего отца? – спросил Амато, – ну, хотя бы как его зовут? – Мальчик, – усмехнулась девушка, – если тебе удобно обращаться ко мне на "ты", то обращайся, мне всё равно. А имя моего отца... вроде помню. Как его там... Ан... Ар... – Эдриано? – Да, Эдриано, точно! – она сделала восторженное лицо, – Да вот не помню, как он выглядел. Я вроде от кого-то слышала, что я его "отпрыск". Противное слово, будто меня крысой обозвали. – Тогда... – Амато приподнял голову, – Тогда, получается... ты моя сестра? – Сестра? В смысле? Я знаю, что их у меня бесчётное количество, потому что отец то там, то сям, но... стоп. А ты мой брат что ли? На минуту в комнате повисло молчание. Амато был в шоке, Доминика была в шоке, да даже Апфель был в шоке от этих поворотов событий. А после молчания девушка громко засмеялась, подсев к юноше и приобняв его. – Брат, да? – радостно спросила она, улыбаясь и показывая свои ровные зубы, но потом ахнула и отстранилась от него, сделав лицо осознания, – Подожди... так это выходит, что я тёткой стану? Да? Амато только покивал. Доминика после кивков обняла Амато к себе ещё крепче. – Никогда бы не подумала, что встречу в этом городе хотя бы одного близкого родственника! – она отодвинулась от юноши, – Ну-у? Как хоть ты живёшь? Не обижают тебя? – Как сказать... – вздохнул Амато, – Ну, больно точно делают. – Бьют? Или в каком смысле? – Нет, я... – он выдохнул, – Апфель, давай лучше расскажешь ты. – Понимаете, – тут же начал молодой человек, – у Амато примерно похожая история, как и у вас. – Правда? Бедняжка, – Доминика погладила Амато по голове, – я тебе сейчас номер своего телефона дам. Если проблем будет по горло – позвони, я тебя поддержу. Можешь хоть даже сюда приезжать, я этих качков на входе запрягу и заставлю носить твоё фото в кармашке. Хорошо? – Хорошо, – Амато кажется, что Доминика хорошая. Пусть он и до сих пор полностью не верит, что она – его родная сестра, но она теперь не кажется хитрой и надменной. Скорее, она просто привыкла к своему образу. – Вот и отлично. Сегодня я сама себе решила устроить выходной. Проведу его вместе с вами, если вы не против.***
И долго они так разговаривали друг с другом и расспрашивали обо всём. Доминика рассказала о всяких интересных историях и подробностях о борделе. Но не чтобы подставить проституток, а чтобы показать их с грустной стороны: кто-то из них просто отчаялся; кто-то не знал, где найти работу; у некоторых даже есть дети, и появились они достаточно рано. Эти истории сильно озадачили Амато. Он понимал, что если не будет учиться – может оказаться здесь же. А торговать собственным телом ему мало хотелось, особенно оставляя детей одних. Юноша хотел, чтобы у него с Сетом всё было по-равному, если вообще хоть что-то получится: Сет работает, Амато тоже, но как-то это нужно сделать таким образом, чтобы оставалось время на детей. Но в первую очередь, естественно, надо хотя бы начать учиться в университете или в каком-нибудь колледже, желательно заочно. Доминика успела расспросить Амато и о детях. Сначала она испугалась, узнав, что тот ожидает двойню, потом обрадовалась, а потом посочувствовала, понимая, что юноше в таком раннем возрасте подобного вообще не надо. Выслушала его историю, и сказала лишь одно слово: – Крепись. Да уж, кратче и не скажешь. Апфель тоже что-то рассказал о себе, но не досконально, мало ли его рассказы обернутся ему боком. Доминика также послушала, каждый раз сочувствующе кивала, но, конечно, не могла долго сообразить, как же так вышло, что маленький сын Кристиано вымахал в молодого парня. – Я помню его достаточно смутно, – объясняла она, – он вроде совсем мелкий был... или может, чуть постарше. В общем, невзрачный для меня был и всё. Все невзрачные, кроме Кристиано. На эти усы посмотришь – сразу плакать захочется от понимания, что это твой дядя. В какой-то момент у Апфеля зазвонил телефон. Обычно ему никто не звонит, но, может, Кристиано запереживал за их с Амато долгое отсутствие? Странно, но ему почему-то звонил Сет. Да, конечно, молодой человек давал ему свой номер, на всякий случай, но он никогда бы не подумал, что в один момент парню он может понадобиться. – Сет? – заглянул в телефон Амато, – А почему он тебе звонит? – Не знаю, – Апфель пожал плечами, – может, у него какие-то проблемы. Я сейчас быстренько отвечу ему и вернусь. Быстренько выскочив за дверь, пока девушка расспрашивала юношу про Сета, Апфель остановился в коридоре и принял вызов. – Алло, что случилось? – Здравствуйте, тут такое дело... В общем, где бы вы сейчас не находились, пожалуйста, отойдите подальше от Амато. Я не хочу, чтобы он услышал через телефон то, что я сейчас буду вам рассказывать. – Я и так вышел из комнаты, – вздохнул Апфель, – я слушаю. – Понимаете, я... совершил ошибку. Только сейчас об этом понял. Не знаю, как об этом рассказать Амато, но я теперь в мафии Моретти. Сказать, что Апфель удивился – это ничего не сказать. Как Сет вообще умудрился попасть в мафию Моретти? К сожалению, молодой человек пока не знал настоящую причину для такого поступка, и даже тихо спросил Сета: – Стоп-стоп-стоп. Как это вообще произошло? – Кристиано под вечер своего дня рождения предложил мне вступить в его "семью". Я согласился лишь потому, что другого выбора у меня и не было. А теперь понял, что поступил слишком глупо. Да уж, надо было сто раз подумать, прежде чем принимать предложение Кристиано. Апфель ведь до сих пор помнит, как же долго Виктор пропадал на этой работе. Хотя, это даже работой-то назвать сложно, это скорее эксплуатация. Виктор, если очень сильно задерживался, обязательно звонил. Сначала говорил, что его задерживают, опять странные дела и всякое-всякое, но потом, если время слишком позднее, то наставлял Апфеля ложиться спать, ибо до завтрашнего утра он вряд ли придёт домой. Ладно бы, если мужа могли бы оставить в покое или дать ему день отдыха, так нет, он мог снова куда-то запропаститься, уехав по срочным делам. Его могли досрочно куда-то вызвать, а о такой штуке как отпуск, Кристиано, по всей видимости, вообще не знает. Он своего сына в этом плане никогда не щадил, заставляя его работать по полной. Виктор, конечно, тоже не был готов к своей работе, но ему и выбора никто не давал. А Сету дали. И с какой-то стороны Сета можно понять, альтернатив у него никаких не было, но жертвовать собой ради этого... Если бы не мафия, если бы не его отец, если бы не вся семья Моретти, то Виктор сейчас был бы жив. Но теперь о нём остаются лишь воспоминания. – Так ты хочешь рассказать об этом Амато, но не знаешь как? – Да. Скрывать это всё равно не получится. Я не знаю, как будет лучше ему рассказать всю правду. Меня терзит совесть, но в то же время терзит и осознание, что Амато на это может прореагировать как угодно. Апфель вздохнул. – Пока ничего ему не говори. У него и так анемию диагностировали, а если к этому ещё прибавится и твоё признание – больница и угроза выкидыша. А этого, по сути, кроме самого Амато, никто не хочет. – Но как? Как мне ему рассказать? Завтра у меня уже посвящение в "семью", я же должен ему что-то сказать... – Скажи, что уходишь просто в продуктовый, но тогда тебе придётся ему покупать что-то. – ...Хорошо, но что делать потом? Потом-то ведь я каждый день рано буду уходить, а это для Амато станет очень заметно. – Отпросись у Кристиано. Скажи, что до поры до времени, пока, например, с самим Амато не случится беда, ты будешь сидеть дома, как будто и не в мафии вовсе. – Я попробую. – ...Сет, а ты уверен, что справишься? Я на личном примере знаю, что мафия – далеко не шутка. – Я знаю. Но я ни на что уже не надеюсь. Я просто хочу сделать свою семью счастливой, даже если я пострадаю или погибну. Мне большего-то и не нужно. Внезапно, в Апфеля врезались, и он от такого резкого толчка чуть ли не упал. Хорошо, что он успел вовремя опереться рукой на стену. – Прошу прощения! – в него врезался какой-то полуголый альфа, держа в одной руке свою тёмную рубашку, а другой придерживая свои штаны. Что-то в нём Апфель подметил, но сейчас не до этого. – Извини, – сказал Апфель, – в меня случайно врезались. Ты что-то говорил? – Нет-нет, ничего. С вами всё в порядке? – К счастью, да. В общем, пока ничего Амато не говори. Можешь даже попросить Кристиано перенести своё посвящение, если ты очень сильно волнуешься. – Хорошо, спасибо вам большое! – Обращайся, – и после этого Апфель завершил вызов и вздохнул. Да уж, одна новость удивительней другой. То у Амато сестра нашлась, то Сет теперь, оказывается, в мафию вступил... Не день, а бардак какой-то. Теперь можно возвращаться обратно в комнату. – Простите, – молодой человек обернулся, увидев перед собой того же альфу, которого он видел минуту назад, – вы не пострадали?.. Голос его был похож скорее на подростковый, только сломавшийся, но в нём слышались доброта и нежность... Этот голос Апфель надолго не запомнит, но слушать его достаточно приятно, пусть он и услышал пока всего один вопрос. – Нет-нет, – покачал головой Апфель, – со мной всё в порядке, не переживайте. – Простите, я так сильно торопился, что даже вас не заметил. Давайте я вам помогу, я, наверно, очень сильно в вас врезался... – Не нужно, – а молодой человек всё отказывался, – со мной и правда всё в порядке, не стоит. – Простите, но я вам не особо верю. Давайте я лучше помогу вам, мне правда очень стыдно... За всю свою жизнь Апфель именно в этой стране много раз встретил упорных людей... Ему теперь кажется, что упорство в крови у всех итальянцев. Человек совершенно ему незнаком, и стоит бы его сторониться, но он сам не может просто отвязаться и принять, что Апфель не хочет никакой помощи. Жизнь его ребёнка и даже его самого каждый день в опасности, и поэтому молодой человек так предвзято относится к каждому незнакомцу. – Хорошо-хорошо, – молодой человек принимает помощь лишь только потому, что альфа ему не верит, а значит, не отвяжется никогда, – я пойду с вами. Незнакомец очень сильно обрадовался, когда услышал положительный ответ. Но скорее это было принятием, чем согласием. Идя по коридору, Апфель всё время ощущал запах розы, смешанной с свежей росой. Специфичный аромат, но тоже приятный. Да и на альфу незнакомец мало походил, скорее на бету какого-нибудь. Может, молодой человек перепутал, всякое бывает. Внешностью он чем-то был похож на Виктора... Но это точно не он, и Апфель это прекрасно понимает. У этого человека, ведущего его по коридору, тот же нос с небольшой горбинкой, тот же зачёс и цвет волос, да в целом его лицо обладало теми же чертами, что и лицо Виктора. Может, незнакомец специально сделал пластическую операцию, чтобы быть похожим на него? Но тогда зачем? Виктор не знаменитость, фанатов у него нет, в интернет его фотографию никто не выкладывал... Наверно, просто так совпало. У людей же бывают двойники, о которых они не знают. Альфа привёл молодого человека к небольшой комнатке, где была примерно такая же обстановка, как и в ВИП-комнате: широкая кровать, трюмо, но уже со стулом, тумбочка... Но теперь здесь есть небольшая аптечка, где сложены всякие таблетки и средства для скорой помощи. Незнакомец сразу же попросил Апфеля сесть на кровать, а сам подошёл к аптечке и начал греметь ею, ища внутри нужные вещи. Может, сначала лучше найти возможный синяк или ушиб, а уже потом искать? Он достал большой пластырь, который обычно используют после капельниц или операций, йод, и пинцет с ваткой. Присев и положив на кровать всё найденное, он сразу же попросил Апфеля полностью расстегнуть пальто и приподнять рубашку, что, собственно, Апфель и сделал. – Ой, да... – печально сказал альфа, – У вас остался синячок. Извините пожалуйста, вам наверно было больно... Синячок? Но Апфель ничего не почувствовал. Посмотрев туда, где мог бы быть синячок, он увидел небольшую красноватую гематому на своём боку чуть ниже талии. – Не думал, что от этого мог остаться синяк... – ответил Апфель. Незнакомец волновался не зря.***
И вот, всего за каких-то несколько минут, у Апфеля заместо синяка красовался пластырь. Зачем на синяк накладывать пластырь, мало кто знает, но это хоть какая-то помощь. – Спасибо вам, – молодой человек мягко улыбнулся и стал обратно поправлять рубашку. Он уже собирался уходить, как вдруг ладонь незнакомца оказалась на его плече. – Подождите, не уходите! – встревоженно сказал альфа. Похоже, он не хотел расставаться с Апфелем, – Вы... вы выглядите одиноким... Как можно заметить, одинок человек или нет? Может, этот незнакомец просит своеобразную плату за предоставленную помощь? – Это так заметно? – спросил Апфель, всё ещё улыбаясь. – Да. Есть в вас что-то такое... Я очень чувствителен к состоянию человека. Особенно чужого. У вас что-то случилось? – Если и случилось, то, простите, я не могу говорить с вами на такие темы. Мы незнакомы друг с другом. – Ну... давайте тогда познакомимся. Меня зовут Винсенте. Можете просто Винсентом называть. – Апфель. Просто Апфель. – Вот, теперь и познакомились... Так... что у вас случилось? Апфель вздохнул. Каждый вздох становился всё тяжелее и тяжелее, будто на его грудь сваливается больше тяжёлых камней. Рассказывать ли Винсенту какую-то деталь из своей личной жизни? Не работает ли он на Д'Анджело? Молодой человек только сейчас задумался о своей предвзятости. Если Винсент всё же работает на Д'Анджело, ничего нового он не узнает. Такая информация у них уже есть, и, между прочим, они инициаторы для создания и получения такой информации. Да и он только сейчас вспомнил про шокер, хотя он может мало чем помочь. – Муж погиб, – Апфель всё же сказал, что его и делает таким печальным до сих пор, – но... я не такой уж одинокий, как вы могли подумать. Я ожидаю ребёнка, у меня есть семья, я чувствую, что даже сейчас не одинок. – Мне очень жаль вас. У меня папа погиб в автокатастрофе, я вас могу понять. Поэтому... поэтому я здесь работаю. Потерять самого важного человека в своей жизни – это как потерять частицу самого себя. Верно сказано. Из Апфеля после смерти мужа словно крупицу жизни вырвали. Он сразу же в себе заметил, что стал относиться ко всему жёстко и серьёзно, не так, как это было раньше. Быть может, его сердце не могло принять потерю, и поэтому у него проявляется характер Виктора. – Да уж... – вновь вздохнул Апфель, начиная потихоньку предаваться счастливым воспоминаниям с Виктором. Пусть он каждый день очень долго пропадал на работе, он всякий раз приходил в таком настроении, словно и не работает вовсе. Его радовали атмосфера дома и Апфель. Иногда Виктор покупал что-то: это могла быть и простая безделушка, которую молодой человек принимал, как нечто ценное, а могли быть и сладости. Шоколадки, конфетки – это всё Апфель любил и ценил. – Вы... – молодой человек повернул голову к Винсенту, – Вы очень, кстати, похожи внешне на моего мужа... – Правда? Наверно, вам ещё больнее от этого, – альфа отвернулся и стал чесать свою щёку. Хотелось бы Апфелю ответить: "Да, больнее", но он не стал. Лучше на этот раз ничего не говорить. Молчание лучше лишних слов.***
А пока Апфель пропадал, Амато с Доминикой до сих пор находились в ВИП-комнате и болтали на разные темы. И вдруг, юношу осенило. Кристиано ведь просил узнать что-то про работу на обе стороны! Надо расспросить об этом Доминику, она ведь приближена к администратору... Что-то этого администратора Амато хочется называть сутенёром. – Эм, слушай, Доминика... – как-то неуклюже начал юноша, – А ты... не знаешь ничего про работу этого борделя на обе стороны? – В каком смысле? – девушка не поняла вопроса. – Ну, в смысле... Он не работает на Д'Анджело и Моретти одновременно? – А он что, работает? – Доминика заметно начала злиться, – Вот как Джо вернётся, так я ему покажу Варфоломеевскую ночь! Ух я ему... – Да нет-нет, это чисто предположение! Кристиано, видимо, кто-то доложил о возможной подставе со стороны этого борделя, и он попросил нас узнать, правда это или нет. – А-а-а-а, – смягчилась Доминика, – ну раз так, тогда я попробую с Джо поговорить на эту тему. А хочешь, могу потом в документах пошариться там, хоть это и не в моих полномочиях. – Не надо. Не подвергай себя риску. А ты знаешь, давно ли бордель работает на Моретти? – Естественно. Больше 20 лет. Между Кристиано и Джо сложились доверительные отношения, пусть второй и часто отсиживался в полицейских участках. У Джо столько судимостей, столько арестов... а он приходит каждый раз весёлый, радостный, будто проводит практически каждую ночь не за решёткой, а в кровати с одной из проституток. Но и выплачивал он долги... Не, я это долгом не могу назвать, это налог. Налог он выплачивал в срок, поэтому Кристиано в первую очередь доверяет ему в этом плане. Моё предположение таково: Джо на протяжении долгих лет выплачивал налог, а в один момент перестал, и поэтому у Кристиано закрались сомнения, что тот перешёл на сторону его врага. Твоя теория тоже неплоха. – А этот Джо просто друг Кристиано? Или что? – Раньше Джо был членом мафии Кристиано. Потом же прекратил свою деятельность в плане наёмного убийцы и открыл это заведение. В общем, у этого старичка интересная история жизни. Но в течение нескольких дней от него не было ни слуху, ни духу. Уж не помер ли он там... Помер... Раз уж Доминика называет его "стариком", то он действительно старый. Может, он умер от сердечного приступа, или ещё какой-то страшной болезни, а может, и не своей смертью... До Амато вновь дошло. Наконец-то его голова начала работать, а то в течение нескольких месяцев у него в ней была только одна мысль: поскорее бы оказаться в уютной кровати и заснуть. Как бы сильно юноша не хотел самостоятельно звонить Кристиано, ибо это не в его стиле, да и вообще статус дона показывает его, как отвратительного человека, но проверить всё же стоит. – Доминика, ты не знаешь, в последнее время он был за решёткой? – спросил Амато, пытаясь самому понять, как он эти параллели в своей голове смог провести. – Я не знаю. Ты думаешь, он мне сообщает, где и когда он был? Ему насрать даже на этот бордель, – девушка очень сильно разгорячилась, указывая рукой в никуда. Она действительно считает это место своим домом, пусть оно и имеет отвратительного хозяина. – Я понял, – да уж, из этого вопроса не получилось что-то извлечь. – Эй-эй, ты что, Кристиано звонить собираешься? – Доминика увидела, как Амато достал из кармана пальто телефон и уже искал номер телефона Кристиано. В контакты он его не записывал, поэтому приходится искать по памяти. – Да. Нужно кое-что ему сообщить, – найдя похожий номер, Амато сразу же позвонил на него и стал дожидаться ответа со стороны Кристиано. Спустя несколько секунд, послышался этот надоедливый голос: – Amato? Это ты? – Естественно, что я. Никогда бы не подумал, что стану тебе звонить, но дело действительно серьёзное, и касается оно сейчас того администратора в бордели. – Сейчас-сейчас-сейчас, – Кристиано чем-то пошуршал на столе, и на заднем фоне слышались чьи-то голоса. Видимо, его подчинённые, – так. Что случилось? – В общем, я узнал, что этот администратор твой в течение нескольких дней не ходил в свой же бордель, не был под арестом, да и в принципе непонятно, куда он делся. Обязуй своих ребят из полиции и мафии проверить полицейский участок и квартиру адними... тьфу, администратора. "Заколебёшься столько раз говорить слово "администратор"", – подумал юноша. – ...Ты думаешь, здесь замешано что-то более серьёзное? – Я не думаю, я предполагаю. Во всяком случае, это как предостережение. Я лишь сообщил, дальше воля твоя. – Я понял. Спасибо, Amato. Оба собеседника попрощались друг с другом и Амато закончил звонок на этом, убрав телефон обратно в карман. Когда юноша выдохнул, Доминика спросила: – Ну, что он тебе сказал? – Сказал, что всё понял. Надеюсь, я хоть как-то сдвинул это дело с мёртвой точки. – Так ты думаешь, что Джо... реально умер? – Может быть. Просто если его не было несколько дней, и он не выходит на связь, то из этого можно вычленить несколько исходов: а) – он умер своей смертью; б) – он погиб из-за Д'Анджело; в) – он пропал без вести; г) – он скрывается. Не думаю, что последние два окажутся правдивыми, если подобное на него действительно не похоже. – Ну ты и голова... – девушка почесала затылок, – Я бы до такого, наверно, додумалась лишь через месяц. А может и больше, у меня дел обычно невпроворот, вообще не успеваешь обо всём задумываться, ибо в голове ты думаешь, как бы выплатить это, как бы сделать то, как вообще преуспеть во всём. Взгляд Амато упёрся в пол. Доминике действительно сложно в жизни, она не раз это упоминала. Быть главной за помещение, за его использование и за своих сотрудников очень тяжело, особенно когда надо разбираться, где что сломалось и где что случилось. Но она и очень сильная, потому что взяла на себя такую ответственность за настоящего босса здесь. И пока юноша глядел на пол и думал, он вновь вспомнил, что в комнате не хватает третьего человека, и он куда-то странным образом пропал... – Стоп, где Апфель? – встрепенулся он. – Не знаю, – Доминика пожала плечами, – может, у него своё понятие времени. Снова достав свой телефон, Амато начал искать номер, но уже не Кристиано.***
Внезапно зазвонил телефон. Наверно, это снова Сет. Но нет, это оказался Амато. Да уж, Апфель говорил, что быстренько ответит и вернётся, а в итоге запоздал... – Извините, – сказал молодой человек, доставая из кармана пальто телефон, – меня потеряли. Ответив на звонок, сразу же из телефона послышался раздражённо-встревоженный голос Амато: – Апфель, куда ты пропал? Тебя вообще нигде поблизости нет! – Извини пожалуйста, мне пришлось кое-где задержаться, я скоро приду. – Жду! "Никогда бы не подумал, что кто-то будет так сильно обо мне заботиться, кроме Виктора..." – подумал молодой человек, кладя телефон в карман. – Кто хоть вас потерял? – улыбнулся парень, – Младший брат? Младший брат... а что, это мысль. В данном случае лучше врать, чем рассказывать правду. – Да, – подняв брови, ответил Апфель, – он очень сильно переживает за меня. Боится, что со мной что-то случится. – Понятно, – Винсент всё ещё улыбался, — иногда очень заботливые люди могут начать тебя нервировать, – сказал он это как-то даже злобно. Апфель слегка насторожился после этих слов. Похоже, не зря ему надо всегда быть начеку. – Но я думаю, вы не такой. Не стали бы на кого-то злиться из-за излишней заботливости, – продолжил альфа. – Ну, да... – с сомнением тихо сказал молодой человек. – Кстати, а почему вы сюда приехали? Вы не выглядите так, словно вам нужны... развлечения. По телу Апфеля пробралась дрожь. Вроде кажется безобидным вопросом, но кажется, словно Винсент знает его, знает и хочет его. Хочет в плане вознаграждения. – Зачем вы это спрашиваете? – Вам никогда не казалось, что вы ступили на опасную тропу? Что тот, кого вы сейчас ищете, может быть мёртв? – Не понимаю, о чём вы говорите. – Не прикидывайтесь дурачком, вам это никакой пользы не несёт, – парень чуть приблизился к лицу Апфеля, – вы знаете, о ком я сейчас говорю. Джо. – Я не знаю никакого Джо. В один момент Винсент наклонил голову вниз, видимо, о чём-то думая. Но потом резко схватил молодого человека за шиворот и приставил к стене рядом с кроватью. Апфель пытался как-то вырваться, уйти, но рука больно хлопала по его груди каждый раз, как он пытался это делать. Внутри паника, хоть Апфель и намеренно остерегался человека, который выглядит слишком подозрительно. Даже с внешностью его погибшего мужа. Он почувствовал, как чужие руки на его шее постепенно начали сжимать её, как удушающий ком в горле заставлял лишь только кашлять. И как бы сильно молодой человек не старался разжать эти крепкие руки, он делал себе только хуже. – Знаешь ты, сука, знаешь, и ничего не говоришь! – завопил альфа, – Мафия... мафия убила моего папу! Вы убили! И теперь я хочу, чтобы вы все страдали также, как и он перед собственной смертью! Мне плевать, кому сообщать об этом сраном Джо, лишь бы он сдох мучительной смертью! У Апфеля не оставалось сил. Тело слабело, дышать становилось практически невозможно, а остатки разума только слушали ненормального и думали об одном: лишь бы не умереть. Но они же и вспомнили, что Апфель припас специально для подобных моментов шокер. Судорожно покопавшись в своём кармане, молодой человек вытащил шокер и направил его куда-то в бок нападавшему. И тот от сильного разряда тока почти мгновенно упал на пол. Глубоко вдыхая, и от этого же кашляя, Апфель держал ладонь на своей шее, чтобы хоть как-то унять пульсирующую боль. Как же хорошо, что в этот раз его спас шокер, который он тут же убрал обратно в карман. Что делать он примерно знает. Пока альфа в отключке, он решает проверить карманы в его штанах, и находит там ключ. Вероятнее всего, он от этой комнаты. Молодой человек спешно выскочил из комнаты и также быстро закрыл дверь на замок. Упёршись об эту же дверь, Апфель достал уже из другого кармана телефон, и начал дрожащими пальцами набирать номер Кристиано. Адреналин настолько сильно повлиял на него, что тело его вновь ослабело, но он всё ещё старался стойко стоять на ногах. Набрав номер, Апфелю осталось только подождать. – Miracolo, что случилось? – встревоженным и одновременно сердитым голосом ответил Кристиано. – Кристиано, пожалуйста... – молодой человек сглотнул, лишь бы не закашлять, – Пожалуйста, приедьте сюда... – Что случилось? – повторил мужчина. – На меня напали... – Апфель покашлял, – Я... я закрыл этого человека в комнате... – Хорошо, мы скоро приедем, – сказал Кристиано, – только жди. Осталось только ждать. Внезапно для самого молодого человека, у него начала болеть голова. Всё тело так и говорило ему, что стоять на ногах больше сил нет. И он повиновался этому чувству, сполз вниз и сел на ковровый пол, всё ещё продолжая глубоко вдыхать воздух. Послышались чьи-то шаги, которые с каждым разом ускорялись, и из-за угла выбежал никто иной, как Амато, явно испугавшийся за состояние Апфеля. Юноша ахнул, увидев сидящего на полу молодого человека, и присел рядом с ним. Вместе с Амато была ещё Доминика, испугавшаяся не меньше, чем юноша. – Вот так и думал ведь, что что-то случится! – юноша прижался к Апфелю, на что тот только слабо улыбнулся, – Я тебя больше никуда один не отпущу. – Я ведь взрослый человек, – ответил Апфель, продолжая улыбаться, – сам за себя могу постоять. – Всё равно не отпущу! – и Амато повернул голову на стоящую сзади Доминику, – Доминика, давай мы отведём его в комнату. – Не надо, – отказывался Апфель, – я Кристиано с подмогой жду. – А зачем Кристиано? Что-то случилось? – спросила девушка. И Апфелю вкратце пришлось рассказать о нападении и о звонке Кристиано. Чем больше молодой человек про это рассказывал, тем сильнее Амато прижимался к нему, словно сейчас на Апфеля точно кто-то снова нападёт. Доминика, послушав этот рассказ, поспешила удалиться под предлогом, что выплатит налог на бордель за Джо. В целом понятно, почему она решила уйти, она не хотела встречаться с Кристиано даже в деловом плане. Пусть лучше тот считает, что она уехала в другой город или пропала без вести, а не осталась здесь в борделе его друга. Через какое-то время приехал Кристиано вместе с мафиози, и задержали Винсента, только в тот момент отошедшего от удара шокером. Ну как задержали, его мафиози хотели как следует допросить, чтобы выбить всю важную информацию. А после допроса... после допроса уже решит Кристиано, что с ним делать.***
– Мне очень жаль, что важная встреча превратилась в нападение, – говорил Кристиано снова в том же кабинете, – но вы большие молодцы, что сумели покопаться чуть глубже. – Так что там с этим Джо? – Амато уже не намеревался называть Джо администратором. Язык будет путаться, если каждый раз говорить это слово. Он сидел рядом с Апфелем, а Апфель, как обычно, сидит на стуле, который находится ближе всего к Кристиано. Близко садиться к мужчине юноше не хотелось, но и выкрикивать с дальнего места тоже не охота. – Буквально вчера состоялись его похороны. Эх, хороший был человек... Добрый, позитивный. Жаль, жизнь его помотала. Пусть на небесах ему будет спокойно, – и мужчина вздохнул, помолчав несколько секунд. После короткой скорби по другу, он продолжил, – Его нашли убитым в собственной квартире. На столе лежала записка Abel и письмо от самого Giorgio. Abel писал, что убийство заказное, а так они бы его не трогали, потому что с mafia он связан был лишь как соучастник. – Заказное убийство? – поднял вверх одну бровь Амато. – Мне кажется, я знаю, кто его заказал, – сказал Апфель, – это был тот человек, что хотел убить меня. — Верно, – подтвердил Кристиано, – мы его допросили. К мафии D'Angelo он совершенно непричастен. Ma che bastardo... У него на уме была только жажда мести за своего родителя. Vendetta. Никогда бы не подумал, что человек может быть настолько зол из-за неё. В общем, ничего интересного из него не выудили. Считайте, местный сумасшедший. Да вот только как он попал в бордель, и почему он так похож был на Виктора... Может, Апфелю это всё показалось? Каждый день его мучают эти мысли, мучают мечты, что Виктор когда-нибудь да вернётся. В душе молодого человека есть часть, которая не верит происходящему. Которая думает, что есть всё ещё надежда, что Виктор жив, но большая часть души Апфеля всё же считает, что это невозможно. Молодой человек уже подумал, что у него начались галлюцинации на почве потери любимого, ведь даже Кристиано ничего не сказал по поводу его внешности. – А в письме Джо, что там? – поинтересовался Амато. Всё-таки, это ведь он додумался позвонить Кристиано, чтобы тот проверил квартиру Джо. Естественно, что ему будет интересен исход своей инициативы. – Giorgio там писал, что... больше не хочет никак быть связан ни с mafia, ни с борделем. Хочет жизнь с чистого листа. Он писал, что даже готов на то, чтобы его убили мои мафиози, ведь я этим письмом предаю его. Кстати, долг выплатили. Говорят, заместитель Giorgio стал новым администратором. Апфель и Амато переглянулись, зная, о каком человеке сейчас идёт речь. Сейчас от решения Доминики зависит судьба борделя, и она как никто другой знает, что в нём нужно. Но будет ли она работать с Кристиано, зная, какое детство он ей подарил? Вся ответственность лежит теперь на ней... – Ну, думаю, это всё, – проговорил на выдохе Кристиано, – не волнуйтесь, больше на такие ответственные задания я вас брать не буду. Можете спокойно отдыхать. Вот только спокойно отдохнуть Апфелю вряд ли получится. Для него близится нечто непредсказуемое, нечто тяжёлое, и к этому нужно как следует готовиться. Упоминание Абеля заставило молодого человека вспомнить, что с ним ещё придётся повидаться. Хорошо, что не сегодня. Но скоро снова настанет день, когда Апфель будет на волоске от смерти.