***
— Ну, Мисаки, перестань, — Мегуми смотрит на меня умоляющим взглядом. — Совсем недолго же. Пожалуйста. Даже приглашение ведь есть. Сегодня седьмое число декабря. День рождения Мистера Совершенство. И синеглазое упрямое счастье, отчего-то, из кожи вон лезет и уже полчаса уговаривает меня пойти. Если в начале беседы я была уверена в своих силах, то сейчас, глядя в эти огромные щенячьи глаза, начинаю понимать, что скоро сдамся. Приходится прибегнуть к неоспоримым аргументам: — Мне нечего надеть. Мегуми, вопреки моим ожиданиям, широко и счастливо улыбается: — Неделю назад мы с тобой ходили по магазинам, и ты выбрала отличное платье, которое подойдёт. — Его выбрал ты, Фуши, — вздыхаю. — И оно тебе очень идёт, — не сдаётся подросток. — У тебя даже туфли к нему есть. — Но там жутко холодно, — возражаю. — Я как раз вчера вечером забрал из химчистки твоё пальто. Оно длинное и тёплое. И мы поедем с учителем Кенто. Уперев руки в бёдра, с негодованием смотрю на парня: — И об этом уже договорился? Он довольно улыбается и кивает: — Конечно! Остаётся последний аргумент: — У меня нет подарка, а приходить без подарка – не прилично. Фуши закрывает лицо ладонями, потирает, а затем вновь смотрит на меня: — Я купил подарок. — Мы не можем дарить подарок от нас обоих. — Я купил подарок от тебя. — Фушигуро Мегуми! — Аюдзава Мисаки! — передразнивает он. — Пожалуйста, я обещаю, что всё будет хорошо. Он тебя не обидит, я буду рядом. Ну, всё, он победил. Вздыхаю и устало опускаю плечи: — Это я тебе должна говорить такое, Фуши. — Да не важно, — отмахивается парень. — Что мне ещё сделать, чтобы ты пошла? Улыбка появляется сама собой. Мегуми озаботился и подготовил всё, чтобы я могла пойти вместе с ним на день рождение опекуна. Парень в пятнадцать лет полностью всё учёл. С ума сойти. Подхожу ближе и обнимаю его за плечи: — Я тебя сейчас так ненавижу, Фуши. — Неправда, — довольно отзывается он. — Ты меня любишь и поэтому идёшь. Начинаю тихо посмеиваться и отстраняюсь: — Тебя Сатору покусал что ли? Откуда столько самоуверенности? — Не нужно было оставлять меня с ним, — парень тоже смеётся. Так и приходится пойти. На сборы уходит совсем немного времени, и вскоре мы вместе с Мегуми садимся в машину Нанамина. По дороге оба меня подбадривают, а Нанамин и вовсе уверяет, что мы все здорово повеселимся. К концу поездки я начинаю хохотать так, что им приходится помочь мне выйти из машины. Затем мы заходим в снятый на весь вечер ресторан… и с этого момента я плохо себя контролирую. Как и обещали друг и подопечный – мы отжигаем так, как никто из нас не отжигал раньше. Мы на ходу сочиняем стих поздравления имениннику, организовываем нелепые конкурсы и сами же в них участвуем, танцуем на столах, громко подпеваем почти всем песням. Я докапываюсь до ди-джея и несколько раз подряд пою Тейлор Свифт, и едва ли не все сползают под стол от хохота, когда ко мне присоединяется Юджи. Под конец вечера я дико пьяна, едва могу стоять на ногах от усталости и оказываюсь сумасшедше счастливой. Фуши, как и обещал, сокращает моё общение с Годжо до минимума, а позже и меняет мой бокал с вином на воду. — Мне это уже не поможет, — хихикаю, ероша волосы подопечного. — Твой младший опекун пьян вдрызг и совершенно счастлив. — Я вижу, — посмеивается он. — Давно тебя такой не видел. — А я вообще никогда не видел! — взрывается рядом Итадори. — Мисаки-сан, Вы такая классная! — Спасибо, Юджи, — смущённо смеюсь. Подошедший Инумаки плещет эмоциями и благодарит за совместный танец – он не думал, что я столько всего умею. — Перестань, Тоге, — пихаю его локтем в бок. — Вот ты – зажёг. Честное слово, была бы я лет, хотя бы, на пять помладше, да простит меня Сора… Мы все взрываемся хохотом, а Тоге смущённо говорит, что по мне невозможно определить возраст и я очень красивая. В этот момент я понимаю, насколько здорово, что его никто не может понять полностью. Склоняюсь к его уху и тихо благодарю за комплимент. — О чём шушукаемся? — бодро интересуется подоспевший бывший муж. Я подпрыгиваю от неожиданности, а Инумаки даже воротник спускает. Пока бывший муж ведёт светскую беседу со своими учениками, я вспоминаю, что хотела помочь заклинателю избегать сильных травм. Нужно обязательно этим заняться. К слову, можно об этом поговорить с Годжо – он точно посоветует что-то дельное. Эта мысль заставляет меня согласиться на его предложение проводить меня. Правда, Мегуми я всё равно прихватываю с собой. Добираемся до дома без проблем, я сразу исчезаю в ванной, чтобы хоть немного протрезветь и привести себя в целом в порядок. Кажется, провожу там не так много времени, но, выйдя, застаю лишь переключающего каналы Годжо. Заметив мой вопросительный взгляд, он поясняет: — Мегуми ушёл спать,… — Хорошо, — отзываюсь. — ..но предупредил, чтобы я тебя не обижал, — заканчивает с лёгкой улыбкой. — Твой сын готов меня узлом завязать, если расстроишься. Это дословно. — Он может, — вздыхаю, забираюсь в кресло с ногами, а потом до меня доходит, что сказал Сатору. — Погоди, как ты его назвал? Маг пожимает плечами и ослепительно улыбается: — Как себя ведёт, так и называю. Придурок. — Только при нём так не говори больше, он расстраивается, — прошу, заглядывая Годжо в лицо. — Я не хочу заменять ему кого-то. Любить и заботиться – одно, но занимать чьё-то место… неправильно, — чуть морщу нос. Маг снимает очки и рассматривает моё лицо. Откровенно говоря, даже знать не хочу, зачем он изучает меня. — Хорошо, — наконец, говорит он. — Прости. — Ничего, — киваю. — Я вообще хотела с тобой поговорить. — Да? — он кажется немного удивлённым. — О чём? — Об Инумаки. Я хочу создать артефакт, который будет сокращать урон, что наносит ему собственная сила. Брови бывшего ползут вверх и лицо вытягивается: — Это… непросто, — осторожно начинает он. — Нужно многое учесть. — Да, я знаю, — киваю. — Важно, чтобы он мог использовать способности и никак нельзя терять эффективность – от этого зависит его жизнь, я понимаю. Думала о регенерации, и Сёко помогла бы с этим, но постоянное исцеление, скорее всего, навредит ему, да и боль никуда не уйдёт. Если невозможно её убрать совсем, то очень хочется снизить её остроту до возможного минимума. Годжо слушает меня очень внимательно. Это немного сбивает с толку – он никогда ещё так серьёзно не относился к тому, что хочу сделать. Да, он помогал во всём, но не придавал этому такого значения, какое придаёт сейчас. Мы с ним до глубокой ночи обсуждаем возможные варианты и договариваемся, что в понедельник вдвоём поговорим с Тоге, и я попробую почувствовать его энергию, чтобы приблизительно понять, от чего отталкиваться. — Оставайся, — предлагаю, когда Годжо начинает собираться. — Уже очень поздно, да и холодно на улице, такси тоже не дождёшься. Места достаточно. Он чуть хмурится и, помедлив, осторожно кивает: — Спасибо. Отвожу его в комнату, вместе застилаем постель, и я ухожу к себе, пожелав спокойной ночи. По пути в свою спальную проверяю Мегуми. Оказывается, этот маленький негодяй вызвал Гончую и заставил её дежурить всю ночь. Приходится будить полу-спящего парня и строго требовать развеять призыв. Он упрямо спорит, но желание спать побеждает, и Фуши развеивает призыв, зарабатывая поцелуй в макушку. Я даже не успеваю отойти от кровати, как парень вырубается с концами. С улыбкой дохожу до комнаты и забираюсь под одеяло, но сон не идёт. Около часа верчусь в кровати, стараясь заснуть. Самое обидное, что не помогают ни чашка молока, ни пересчёт овец. Даже двойной. Как раз когда решаю сесть и почитать что-нибудь, приоткрывается дверь, и в проёме возникают два мерцающих голубых огонька. — Ты как вампир, — тихо смеюсь. — Входи. Маг заходит и осторожно прикрывает за собой дверь. — Чувствую себя примерно так же, — жалуется он, растягиваясь поперёк кровати у меня в ногах и закидывая руки себе под голову. — Алкоголь начинает отпускать. Я включаю ночник и тут же убавляю свет. — Так великий и неуязвимый Годжо Сатору побеждён алкоголем? — дразню его, ложась на бок. Он поворачивает ко мне голову, прищуривая глаз: — К сожалению, ты права. — Могу предложить аспирин и что-нибудь болеутоляющее. Но он молчит. Смотрит мне в лицо и молчит, думая о чём-то. Проходит не меньше десяти минут, прежде чем он, наконец, заговаривает: — Не буду спрашивать, что ты узнала, — его голос звучит устало и глухо. — Но это тебя очень расстроило, я чувствую. Скорее всего, это было что-то обо мне, — он хмурится. — По крайней мере, даже если не только обо мне, то винишь ты больше всех именно меня. И я хочу, чтобы ты знала, что можешь спросить меня о чём угодно – я расскажу всё, что ты хочешь знать. Без увёрток и обмана. Тяжело вздыхаю. Передо мной снова тот самый Сатору, за которого вышла – чуткий муж, который знает меня наизусть. Подмечает любые детали, вплоть до стороны, на которую укладываю волосы, и устраняет источник проблемы. Сам, иногда даже не говоря мне. И я прекрасно понимаю, что он далеко не солдат – не стал бы делать всего этого по чьему-то приказу, но совершенно запуталась в происходящем. Абсолютно перестала понимать его мотивы. — Ты можешь солгать мне, — тихо отзываюсь, кутаясь в одеяло. — Нет, — с улыбкой выдыхает он. — Всё, на что я способен – промолчать о чём-то, и такое уже было. Не скажу, что сожалею об этом, но понимаю, что поступил нечестно. В голове тут же возникает вереница вопросов, которые хочу обрушить на мага, но вырывается лишь один: — Почему я, Сатору? Он вскидывает бровь и чуть хрипло смеётся: — Ты даже не представляешь, сколько вариаций этого вопроса я сейчас придумал. Робко улыбаюсь и поясняю: — Почему ты именно моего внимания искал тогда? После той встречи в кафе ты мне практически не давал прохода. Он кивает, давая понять, что понял вопрос, и закусывает губу, задумываясь. Затем отвечает: — Ты показалась мне очень серьёзной для своих четырнадцати. И, признаюсь, было обидно, когда ты окинула меня взглядом, — поджимает губы, скрывая улыбку. — Тяжело вздохнула и уткнулась в историю жизни Македонского. Меня очень сильно задело, что мужик тысячелетней давности для тебя предпочтительнее обаятельного красавчика напротив. — Ты помнишь книгу? — изумлённо смотрю на него, хлопая ресницами. — Это был мой первый боевой шрам в любви, так что я обязан был знать врага в лицо. — Так вот почему ты наотрез отказался смотреть его в кинотеатре, — хохочу и, боясь разбудить Фуши, утыкаюсь лицом в одеяло. — Какой ужас, я подорвала самоуверенность самого Годжо Сатору! — Тебе смешно, а я, знаешь, как злился? — чуть обиженно отзывается он, но, всё же, улыбается уголком губ. — Я тогда подумал, что в жизни тебя больше видеть не захочу. Но Куга с Сакурой так хорошо о тебе отзывались, что решил познакомиться ближе. И совсем пропал. Ты столько всего знаешь и умеешь, в тебе столько любопытства – я был ошарашен. Сдержанная, в отличие от меня, да ещё и с отличным чувством юмора. — Ещё бы, — кусаю губы, стараясь не засмеяться. — Оно и помогло мне выйти за тебя замуж. — Ауч, — возмущается голубоглазый. — Мы слишком не похожи друг на друга, Сатору, — поясняю уже мягче. — И я с чего-то решила, что мы с этим справимся. С самого начала ведь было понятно, что ничего хорошего не выйдет. Я совершенно не умею веселиться, да и с тобой мы вечно спорим. Помнишь, как в супермаркете из-за зубных щёток? Мне кажется, там весь персонал в подсобке лежал и задыхался. Он ложится на бок, поднимаясь на локте. — Я не согласен. Ты отлично знаешь, чего от меня можно ожидать. Знаешь, что мне может понравиться, а что невзлюблю с первого взгляда. Знаешь, как уговорить меня на что угодно. Чувствуешь, когда мне грустно или тяжело, и делаешь именно то, в чём я нуждаюсь. Хочется верить, что и я до определённого момента был таким же человеком для тебя. Ты знаешь обо мне если и не совсем уж всё, то больше, чем кто-то в этом мире. А ещё, ты прекрасно знаешь, что с той самой встречи в кафе десять лет назад я не свожу с тебя глаз. И я знала. Всегда знала, что присматривает за мной, когда его нет рядом, а если мы вместе были в компании, то смотрел только на меня. Что-то из ряда фантастики, правда? Такой, как он, и такая, как я. Мы из разных миров, из разных слоёв общества… Хмурясь и, прикрыв глаза на мгновение, вздыхаю. — Я видела фотографии, Сатору, — шепчу, вновь смотря в его глаза. — Ты был там не потому, что тебя позвал парень моей подруги. Тебе велели со мной познакомиться. Даже знаю, почему. Но ты не сам пришёл туда, и вряд ли вообще хотел идти, если я знаю тебя. Карты на стол, милый. Пан или пропал. Если ты хочешь говорить честно, то давай, но больно будет обоим. — Знаешь, я, правда, не хотел идти и не должен был быть там. Куга позвал с собой на встречу и вероятность того, что Сакура приведёт именно тебя, была один к десяти, но мне всегда везёт. Меня действительно попросили присмотреться к тебе, — тут же соглашается он, чем, признаюсь, удивляет. Я ожидала, что он будет отвергать это и искать объяснения. — Мне рассказали о девушке с подавленными способностями высшего Проклятия и велели оценить, насколько ты опасна. Знаешь, что было на отчёте? Я высмеял их. Я издевался над ними добрых два часа, почти не прекращая ржать. За это, конечно, никто по головке не погладил, но лица старых идиотов того стоили. — И, всё же, ты продолжил присматривать за мной, — возражаю. — Я продолжил присматриваться к тебе, Миса, — он, не отрываясь, смотрит мне в глаза. — Я скрыл от тебя только причину знакомства, но не своё отношение к тебе. —Сатору, брось, правда, — поджимаю губы и свожу брови: — Не нужно обманывать, что любил меня. Я не злюсь и всё понимаю, честно. Ты вообще мог сразу мне обо всём… — Люблю. Я замираю. Закрываю рот и несколько мгновений просто смотрю на мага. Настоящее время. Он сказал это в настоящем времени. Правда или обман? Хочет сбить меня с толку? — Тогда почему бросил? — тихо отзываюсь. — Потому что этого очень мало, — Сатору сводит брови к переносице. — Как бы сильно я этого ни хотел, но одни лишь мои чувства не могут защитить тебя. — Ты можешь, Сатору, — сажусь и возмущённо всплёскиваю руками. — Ты сильнейший… — Я величайший идиот, Миса, — возражает и тоже садится. — Я ни единого раза не был рядом, чтобы защитить тебя. Никогда не делал этого, — он ловит мою руку и поворачивает предплечье тыльной стороной: — Открытый перелом, тебе было шестнадцать. Конец осени. Ты бросилась на Проклятие, предугадав, что он пойдёт мне за спину. Убила его раньше, чем я успел остановить тебя. Даже тогда не понял, что значу для тебя, — проводит пальцами выше, до плечевого сустава. — Зима, начало года, тебе семнадцать. Приняла мой удар на себя и налетела на арматуру, потеряла уйму крови. Чудом с такой кровопотерей убила двоих мелких, пока я разорвал того, что ранил тебя. Мы уже были вместе, но и тогда я ничего не сделал, — указывает на колено. — Раздроблено – твой первый выезд с первогодками, директор попросил заменить Нанамина, которого я забрал с собой на задание. Сёко едва смогла собрать твоё колено. Тебе было всего девятнадцать. Ты защищала первогодок от Высшего Уровня. Сломала рёбра с обеих сторон, чудом не повредив лёгкие. На детях ни царапины. Завороженно смотрю на его непроницаемое лицо и замечаю, что нижние веки чуть приподняты – сдерживается. Очень сильно злится, но не на меня, поэтому сдерживается. — Я знаю каждый шрам и травму на твоём теле, — продолжает он. — Все они – доказательства моей беспомощности. Это ты всегда защищала меня, Аюдзава. Говоришь, я – сильнейший? В тебе силы гораздо больше, даже без проклятой энергии. А меня хватило лишь на то, чтобы заставить тебя уехать из города. Я настолько размякаю от его монолога, что не сразу обращаю внимание на последнее дополнение. — Погоди, — хватаю его за руку, привлекая внимание. — В каком смысле «заставить уехать»? Он улыбается уголком губ, опускает взгляд, а затем снова поднимает его на меня, открыто смотря в глаза. Понимает, что я буду злиться, и принимает это. — Я знал, что ты пошлёшь меня к чёрту, если скажу тебе об опасности от Совета. И сделал то единственное, что отвернуло бы тебя от меня. Глаза широко распахиваются. — Развод был… — Самой идиотской идеей в моей жизни. Но все знали, что зашевелился Двуликий, и они связали бы его пробуждение с тобой, — кончиками пальцев он заправляет мне прядь волос за ухо и усмехается. — Прости, должен был придумать что-то получше, но совершенно отупел, когда понял, что с тобой может что-то случится. Я уже столько раз не успевал спасти, что идея увести тебя, как можно дальше от беды, показалась мне единственно верной. Просто так ты бы не уехала, слишком упрямая. — Но почему ты не сказал мне? — А почему ты не сказала мне об артефактах и Тюрьме? — парирует он. — Думал, что сойду с ума, когда твой ручной Король вывалил все новости, едва я пришёл в себя. А потом мы нашли куб и, — он тяжело вздыхает. — Тогда я понял, что ты ещё что-то чувствуешь ко мне, и поэтому повёл себя, как ревнивый козёл. Совсем слетел с катушек. — О чём ты? Он смущённо поджимает губы и отводит взгляд: — Перед тем, как увезти тебя, Майю виделась со мной, отдубасила журналом и обещала оторвать голову, если я ещё раз покажусь тебе на глаза. Прижимаю ладони к щекам, тараща глаза на блондина. Становится жутко стыдно и, одновременно, смешно: — Боюсь, она обещала оторвать что-то совершенно другое. — Цитирую: «… оторву твою дурацкую башку и ноги повыдёргиваю, Принц Чарминг* сраный!» Закрываю ладонями лицо: — Боже, как стыдно-то. — Она просто очень тебя любит. Кроме того, я это заслужил. — Да, но не угрожать же людям налево-направо! — опускаю руки, сжимая пальцами одеяло и отчаянно краснея. Сатору начинает хохотать: — Конечно, лучше бить морды. — Эй, я не так часто дерусь. — Ну, да. Мегуми ведь я драться научил. Поджимаю губы и, сложив руки под грудью, отворачиваюсь. Подумаешь, пару раз при нём подралась. Не значит же, что постоянно всех метелю. Кроме того, они сами напрашивались, не могла же я в стороне стоять. Вздыхаю. То есть, получается, мой брак развалил не муж, а сборище чокнутых старикашек? Конечно, благодаря им я и познакомилась с Сатору, но… и сила моя – она же совсем не такая, как у Сукуны. Он пальцем пошевелит и полгорода всмятку, а у меня после такого язык на плечо будет и одышка восьмидесятилетнего гипертоника с больным сердцем. Как меня можно было бы связать с его воскрешением? Разве что преданная подданная из самых пылающих чувств… Искоса наблюдаю за беловолосым магом и вдруг осознаю, что Мегуми-то вообще ни о чём не в курсе. Рассказала только то, что знаю сама, но об истинной причине развода ни он, ни я – ни сном, ни духом. — Сатору, нужно всё объяснить Мегуми, — испуганно выдыхаю. — Он же ничего не знает. У него итак куча проблем и… — Нет, — Годжо качает головой. — У него и без этого срыв был совсем недавно из-за твоего ухода. Я согласен, что он должен всё узнать, но сначала я должен разобраться с Советом и обезопасить тебя. Парень как раз успокоится за это время. Подумав, нехотя соглашаюсь с ним. Действительно, чем вываливать на подростка ещё кучу информации, лучше дать ему выдохнуть спокойно. Ночь как-то незаметно заканчивается. Неизвестным мне образом мы с Сатору оказываемся на подушках едва ли не в обнимку и, не замолкая, трещим о всякий ерунде – от последнего просмотренного фильма на реальных событиях (это наша обоюдно приобретённая страсть) до самого нелепого происшествия в супермаркете. Сна ни в одном глазу, усталости – ноль. Совершенно неожиданным явлением посреди этой идиллии становится сонное лицо Мегуми в приоткрытой двери: — Доброго утра. Отдыхай, я сам завтрак сделаю. — Доброго, — растерянно отзываюсь, бросая взгляд на притихшего Годжо. — Хорошо, спасибо, Фуши. Парень кивает и прикрывает дверь. Через минуту дверь снова открывается и взору предстаёт совершенно проснувшийся подросток, взгляд которого мечется от меня к беловолосому и обратно. Потом он медленно и долго выдыхает. — На троих? — спрашивает он, всё ещё осматривая нас. — Ага, — отзывается Годжо. — Ага, — повторяет Мегуми, кивает и выходит. Я поворачиваюсь к бывшему мужу: — Определённо стоит рассказать ему обо всём позже. — Согласен, — отвечает он и, помедлив, добавляет: — Даже не знаю, что было более неловко – когда твой отец застал меня в ванной, в чём мать родила, с одним лишь полотенцем на бёдрах, или же сейчас.***
— Миса, Миса, Миса! — Сора трясёт меня за руку и взволнованно, но очень тихо шепчет: — А кто это, кто это, кто это? Удивлённо прослеживаю её взгляд и совсем оторопело бормочу в ответ: — Ты Нанами забыла? После ваших-то страстных отношений? Сора почти год назад закончила обучение и сейчас имеет полное право звать меня просто по имени. Впрочем, я сама на этом настояла. У девушки очень интересная способность – она создаёт образ Проклятия и перенимает его способности. На текущий момент у неё два обличия, которыми успешно пользуется. Отгадайте, кто нашёл этот самородок? Правильно, Сатору. А кому это счастье досталось на воспитание? Конечно же, Нанами. На счёт страстных отношений, кстати, это сарказм – Нанами попал на оба раза создания обличий Сорой, а это – то ещё зрелище. Девушка поправляет волосы, перекидывая золотистую гриву волнистых локонов на одно плечо, и чуть морщит нос: — Нет, учителя Кенто я помню очень хорошо, — она осторожно тыкает пальцем чуть в сторону и сверкает глазами. — Я про того вкусняшку. «Вкусняшка» вытягивает руки вверх, от души тянется и широко зевает. Растрёпанные тёмные волосы, как и обычно, выглядят так, как им самим вздумается. По сонной мордашке можно понять, что глаза подросток открыл, в лучшем случае, минут двадцать назад. Одет, как попало, но это, в принципе, его никогда не волновало. Затем «вкусняшка», всё же, замечает мой взгляд, что-то бросает ребятам и спешно подходит. — Всё хорошо, Мисаки? По голосу понимаю, что Фуши определённо проспал и встал не больше десяти минут назад. Хорошо, хоть успел умыться, чудо. Сора обеими руками цепляется за моё запястье и, разве что, не пританцовывает на месте от восторга. Точно понравился. Вопрос остаётся за характером «вкусняшки». — Да, Фуши, всё в порядке, — отзываюсь, изо всех сил сдерживая улыбку. — Познакомься с нашей выпускницей, она чуть постарше тебя, — кладу ладони на плечи девушки. — Аю Сора, очень талантливый маг первого уровня и замечательная девушка, — перевожу взгляд на сияющую Сору. — Сора, это Фушигуро Мегуми, первокурсник с предпервым уровнем. Очень серьёзный и ответственный парень. Вся соль представления в том, что Сора уже видела Мегуми пару лет назад. Она только поступила в техникум и случайно встретила нас с Фуши на улице. Мегуми тогда был особенно не в духе и, вежливо поздоровавшись, скрылся в магазине, в который мы с ним и направлялись. Под фразой «вежливо поздоровался» я имею в виду максимально хмурое и недовольное лицо подростка, короткий кивок в сторону девушки и отсутствие грубых словечек. Фуши кивает ошарашенной Соре и протягивает руку. Девушка пожимает её, выдыхая: — Рада знакомству. — Чем-то помочь? — парнишка переводит взгляд с Соры на меня. Получив отрицательный ответ, снова кивает и возвращается к друзьям. Я же поворачиваюсь к озадаченной девушке. — «Вкусняшке» шестнадцать, если что, — тихо смеюсь. — И к милому личику идёт в комплекте скверный характер и почти непреодолимая лень.