***
Я с трудом разлепила тяжёлые, словно гири, веки. «Где я?» — первая мысль в моей голове проскочила со скоростью света, заставляя крепко задуматься. Обзор плыл, поэтому ничего толком не получалось разглядеть. Единственное, что я заметила, — это яркий, режущий глаза белый цвет помещения. «Пип-пип-пип…» — раздалось где-то над ухом, после чего я рефлекторно повернула голову. Но до конца этого сделать не получилось из-за непонятно откуда взявшейся трубки, торчащей из моего носа. Учуяв всем знакомый резкий запах медикаментов, я поняла, что нахожусь в больнице. Мозг машинально принялся прокручивать последние события в голове. Поездка, шоппинг, поиск украшений, хулиганы, погоня, драка — всё это снова проносилось перед моими глазами. Точно, ведь я ещё и телепат! Круто! Но… Последнее, что я помню, были свет фар чьей-то машины и крайне обеспокоенный голос моего спасителя. Кто бы это мог быть? И почему он так быстро двигался? Ответов не нашлось. — О, а вот и мисс Рассел очнулась! — от очень неожиданного женского голоса я испуганно подпрыгнула на койке. — Как себя чувствуешь?…Бедняжка. Вот же не повезло ей. Спала целые две недели.
Че-е-его-о-о? Сколько я спала?! Ну капе-ец! Я же проспала свой день рождения. Ну что ж… С днём рождения меня, что ли… Чтобы хоть как-то ответить медсестре, я подняла свою свободную руку, в которой не было капельницы, и показала палец вверх. После чего девушка мило улыбнулась и сказала: — Ну вот и хорошо. Пока полежи, тебя врач осмотрит и сегодня же выпишет. Давай-ка я быстренько поставлю тебе укольчик и пойду.…А то твой парень дверь выломает. Эх, что любовь делает с людьми.
От услышанного я поперхнулась водой, стакан которой мне так любезно протянула медсестра. Образ в её голове сразу же напомнил мне Эдварда. Допустим… Она недоумённо на меня взглянула. — Э-эм… Да так, ничего, — теперь ещё надо привыкнуть к тому, что я слышу мысли, чёрт возьми. Через пять минут после укола я услышала стук в дверь. Прохрипев тихое «Войдите», я повернула голову в сторону двери. Снимите с меня уже эту чёртову трубку! — Здравствуйте, Элизабет. Я врач, который ухаживал за вами эти две недели. Как ваше самочувствие? — передо мной предстал высокий мускулистый мужчина с блондинистыми приглаженными волосами, мертвенно-бледной кожей и… янтарными глазами? Не слишком ли много людей в моей жизни с таким цветом глаз? Ладно, проехали. — Здравствуйте, мистер… Э-э-э… — я старалась совладать со зрением и разглядеть фамилию на его бейджике. — Карлайл Каллен? — вот это у меня связи! Ну хотя бы на один вопрос я ответила — я в Форксе, уже хорошо. На мой неуверенный, почти неразборчивый лепет мистер Каллен ответил лишь кивком и доброжелательной улыбкой. — Всё верно. Приятно познакомиться с вами, Элизабет, пусть и при таких печальных обстоятельствах. — Взаимно, мистер Каллен. И, кстати, можно на «ты». А то так я чувствую себя старой, — я смущённо улыбнулась. — Тогда и ты называй меня Карлайл. Всё-таки ты подруга моего сына, а не чужая. И всё же Эдвард был прав, у тебя действительно глаза меняют цвет. — Карлайл, а что со мной было? Какой сегодня день? И какого цвета у меня сейчас глаза? — Сегодня пятница, двадцать первое октября. Глаза… — он сглотнул, — белые, — ну блеск! — Насчёт состояния… — Карлайл во время нашего диалога уже успел вытащить из моего носа трубку и раскрыть мою медкарту. — Ножевое ранение в прямую мышцу бедра правой ноги, небольшое сотрясение мозга, синяки на коленях, руках и щеках. Ты потеряла достаточное количество крови, поэтому было ослабление организма. Но, к счастью, это всё уже в прошлом. Хорошо, что Эдвард тебя вовремя нашёл. — Эдвард? Это он меня спас? — я не знаю, на какой степени благодарности сейчас была. Но вопросик! Маленький, нет, БОЛЬШОЙ вопросик… Что он там забыл? И почему, чёрт возьми, он бегал со скоростью света? Каким образом он раскидал всех тех хулиганов? Ох… От этих тайн уже голова болит. Я только прикрыла глаза, чтобы отдохнуть после осмотра Карлайла, как в дверь снова постучали. Да что ещё? Я села на койке и проговорила раздражённое «войдите». В дверном проёме показалась бронзовая макушка Каллена-младшего. Он приветливо улыбнулся мне, после чего полностью зашёл в палату. В его мраморных руках были невероятно красивые цветы в бело-голубых тонах. — Ну здравствуй, принцесса. С выпиской, — после этих слов парень вручил мне букет, в котором были белая сирень, белые розы, орхидеи, незабудки, распустившаяся акация и белые астры. Ещё с детства меня учили языку цветов, поэтому, вспомнив их значения, я ярко зарделась. Белая астра означает скрытую любовь. Акация — «Я люблю тебя больше, чем ты меня!», «Не могу думать ни о чем, кроме тебя…». Незабудка — воспоминания, искреннюю, истинную любовь, постоянство, верность. Сирень — первую любовь, «Давай будем любить друг друга!». А орхидея чистоту и невинность, скромность и нежность, таинственность. Ну а белые розы… Я забыла. Ну ничего, бывает. Около двух или трёх минут я зачарованно разглядывала цветы. Они все были моими любимыми. — Эд… Я… У меня просто нет слов... Огромное тебе спасибо! Мне ещё никто не дарил такие цветы, — я, благодарная за всё, обняла Каллена, уткнувшись носом в изгиб его шеи и вдыхая уже такой родной аромат хвойного леса и моря. Его руки ободряюще обняли меня, поглаживая спину через тонкую ткань больничного халата. — Эд. Эм… А ты знаешь язык цветов? — парень лукаво ухмыльнулся и кивнул. — Тогда ты должен знать значение этих цветов. Почему именно эти? — Это отражение моих чувств, — я покраснела ещё больше. Боже, что он такое говорит? Я отстранилась от него, смотря в медовые глаза. Говорил он искренне. Господи… — Слушай, спасибо тебе за то, что ты спас меня. Как ты оказался в Порт-Анджелесе? — Эсме попросила забрать её заказ на новые семена цветов. Я ехал по центральной улице, когда услышал крик, — Каллен напрягся, видимо, вспоминая. — Я завернул к тупику и увидел драку, а в стороне парня, который… бьёт тебя, — из горла моего друга вырвался по-настоящему животный рык. От неожиданности меня аж передёрнуло. — Ты просто не представляешь, как я тогда перепугался за тебя.…А ещё больше испугался того, что могу убить тебя и остальных лежащих там ублюдков. Всё-таки надо было вернуться туда и поотрывать им шеи.
О чём это он? Убить меня? Что-то он явно мне недоговаривает. Эдвард тем временем грустно вздохнул и продолжил: — Я застал тебя, окровавленную, сползающую по стене, с торчащим в ноге ножом и затуманенными красными глазами. Поверь мне, это выглядело жутко, — парень нервно рассмеялся. Я решила чуть разрядить обстановку. — А теперь представь меня десятилетнюю, встающую с кровати. Растрёпанная, с красными глазами в прямом и переносном смысле, с мешками под ними. Я, один раз так проснувшись, взглянула в зеркало и так заорала, что моя горничная Кэтрин через пять секунд прибежала со стаканом и валерьянкой, — далее мы уже заливисто хохотали. Спустя три минуты беспрерывного угарания и прочего хохота с моей персоны Каллен встал с койки. — Давай собирайся и иди к Карлайлу за справкой. Я жду тебя в машине, — парень задорно ухмыльнулся. Его щёки покрылись румянцем от смеха, бронзовые волосы растрепались в разные стороны. Медовые с огоньком озорства глаза дарили душе непонятное для меня умиротворение и защиту. Он вышел, оставив меня одну. Без Эда стало как-то пусто. Я наскоро переоделась и, забрав с собой сумочку, запустила пятерню в пепельные волосы, дабы расчесать. После вышла из палаты.***
После выписки я и Эд поехали ко мне домой. Не знаю зачем, но он взял с себя обещание присматривать за мной. Хотя у меня уже ничего не болело и к тому же я уже большая, чтобы самостоятельно о себе позаботиться! На это замечание, уже едя в машине, Каллен лишь хихикнул и выделил нашу разницу в росте. Я то вполне нормально выгляжу, это он вымахал, шпала двухметровая. По пути в моё жилище я делилась с парнем забавными моментами из жизни, в то время как он рассказывал свои. Находясь в его компании, я даже не сразу заметила, как мы уже подъехали к дому. Я вышла из Volvo Эдварда и торжественно произнесла: — Мистер Каллен. Добро пожаловать в моё так называемое *Anwesen. Позвольте провести Вам экскурсию, — кокетливо улыбнулась и присела в книксене. — Благодарю вас, мисс Рассел, за столь тёплый приём. Если вас не затруднит, я бы сначала не отказался от ужина. На экскурсию схожу с превеликим удовольствием. Пройдёмте, — Каллен галантно протянул мне локоть. Я же, схватившись за него, бодро проследовала к своему немецкому коттеджу, который не видела уже вот недели две. Слава небесам, что всё там осталось чистым. А то делить площадь с тараканами и мышами удовольствие такое себе. Эдвард помог мне снять пальто, после чего мои ножки потопали в комнату. Там я переоделась в широкий белый свитер и домашние шорты. Для уюта я натянула на ноги тапочки-олени и принялась быстро спускаться с лестницы. Когда оставалось ступенек четыре-пять, я оттолкнулась от последней ногами и исполнила в воздухе сальто, устойчиво приземлившись на паркет. Благо настроение было хорошее. Удивительно, как я только не ударилась головой о потолок. Эдвард стоял в проёме кухонных дверей и с восторженной улыбкой аплодировал моим выкрутасам. — Блестяще! Главное снова себе ничего не порань. А то единственное, что ты успеешь сделать до того, как попадёшь в больницу, это ещё раз прокатиться по лесу, — я подошла к парню и шутливо ткнула его локтем в рёбра. — Какая наглая клевета, мистер Каллен! — на моё восклицание парень лишь наигранно закатил глаза и, схватив меня за руку, потянул на кухню. — Что будем есть? Лично я предлагаю сделать пиццу. У меня как раз должны быть ингредиенты для неё, — я потянула на себя ручку рубинового холодильника, и глаза тут же наметили замороженное слоёное тесто, помидоры, томатную пасту, сыр, зелень и колбасу. Выгрузив всё это на стол, я и Эдвард принялись нарезать овощи, пока тесто размораживалось. Отрезав два кружочка помидора, я шутливо приложила их к глазам, чем напугала парня. Он же в свою очередь сделал усы из петрушки, после чего кухню сотряс громкий смех — мягкий светлый мой и бархатный искренний Эдварда. Всё же журналы были правы — есть что-то такое привлекательное в готовящем мужчине. Наблюдать за тем, как его сильные мускулистые руки с ножом ловко шинкуют зелень, как его длинные бледные пальцы бережно складывают овощи в миску, как его розовые губы трогает улыбка от моих проказ, как глаза цвета янтаря сосредоточенно глядят за моими действиями — всё это создавало чувство какой-то правильности. Словно всё идёт так, как надо. Самой весёлой стадией готовки оказалась сборка пиццы. Когда тесто уже было раскатано, а паста намазана, мы принялись решать, как разложить ингредиенты на пицце. Хотелось чего-нибудь необычного, смешного. После пяти минут размышлений мы остановились на том, чтобы сделать мордочку. Каллен посыпал тесто сыром, после чего я принялась творить. Из помидор я сделала глаза, из веточек зелени — усы, из половинок колбасы — улыбку, а из нарезанной зелени — волосы. Потом Эд снова посыпал сверху оставшимся сыром. Пиццей мы остались довольны. — Назовём его мистер Пропер, — я победно улыбнулась. — А почему Пропер? — мои глаза наткнулись на озадаченный взгляд парня. — Просто в России я увидела в одном из супермаркетов средство для стирки под названием «Мистер Пропер». Поэтому и решила так назвать — уж больно морда похожая, — Эдвард прыснул. — Согласен. Ладно, пусть будет Пропер, — с этими словами он взял противень и засунул его в духовку. Подойдя к вскипевшему чайнику, я достала свой любимый Earl Grey. — Эд, — он повернулся. — Чай будешь? — далее последовал утвердительный кивок. Я достала две большие кружки и, налив в них кипяток и положив пакетик, села напротив Каллена. Он с удовольствием отхлебнул горячий напиток, после чего спросил: — Можно вопрос? — Конечно. — Насколько я понял, ты была в России? — я кивнула. — А по какой причине, если не секрет? — В тринадцать лет мои тётя и дядя подписали договор о сотрудничестве с московской дизайнерской компанией. Из-за этого они собирались уехать на три года в Москву для работы. Я, конечно, могла бы остаться, но тётя Адель решила меня забрать с собой как «самую популярную модель Франции», — я показала кавычки и спародировала голос тётушки. — Три года я бродила по Москве и Санкт-Петербургу, в который мне удалось выбраться. Скажу честно, в столь удивительной стране я ещё не была! Россия — это место, где уживаются вместе несовместимые: бедняки и богачи, малыши и взрослые, деревни и небоскрёбы, травоядные и хищники. Там общество не делится на плохих и хороших — в каждом человеке есть часть и того, и другого. Главное лишь то, какую сторону ты выберешь. Это то, чему меня научила эта страна. Ну и ещё разнообразным русским матам, — парень, что внимательно меня слушал, хихикнул. А потом произнёс: — А вот скажи, как ты думаешь, я хороший или… плохой? — в его голосе мелькнули нотки отвращения к… самому себе.…Скорее, последнее, ведь такого, как я, не прощают, а истребляют.
Я поперхнулась. О чём это он? В смысле «истребляют»? Теперь я знаю, чем я займусь на выходных. Всё ещё ошарашенная его мыслями, я наткнулась на беспокойный взгляд. Надеюсь, эту реакцию он воспримет на вопрос, а не на мысли. — Хороший ли ты? Спас мне жизнь, не выдал мою тайну и помог сориентироваться в этом городе. Ты стал моим первым и лучшим другом. Ты единственный, кто принял меня всю, со своими достоинствами и недостатками. Я буду благодарна тебе до конца своей жизни! Как после этого ты можешь быть плохим? — Каллен одарил меня полными нежности и благодарности взглядом. — Кстати, наша пицца уже готова, — я встала и, достав из духовки наш ужин, принялась сервировать стол.***
Pov Edward
Теперь я могу с уверенностью сказать — я счастлив. Видеть своего ангелочка (именно сейчас она больше походила на него из-за цвета одежды, волос и глаз), подпевающего и танцующего под джаз на кухне её дома, в который она меня с удовольствием впустила, было так привычно и радостно, словно мы уже несколько месяцев живём вместе. От одной только мысли о взаимности моих чувств монстр внутри меня сворачивается в комочек и, как довольный кот, урчит, не пытаясь вырваться наружу. На душе было так легко, словно я был не столетним кровососом, а пятнадцатилетним влюблённым подростком. То, что случилось в Порт-Анджелесе, напугало меня до чёртиков, заставляя бессмертное сердце ещё сильнее холодеть от ужаса. Кто бы мог подумать, что в таких уязвимых существах, как люди, может скрываться столько жестокости. Мы же, вампиры, просто ходячая машина для убийств, и то имеем хоть грамм сострадания! Я готов был раздавить тех подонков на месте, но вовремя вспомнил про лежащую в собственной крови Элизабет. Я уже вёз её в больницу, прокручивая в голове события того вечера. И неожиданно вспомнил об одном нюансе, который заставил меня задуматься. Во время того, когда я ехал на звуки ударов и крики, мне удавалось отслеживать мысли бандитов. Я глазами главаря видел лицо Эл, искажённое в ухмылке и блеске кровавых глаз. Атаман подошёл к девушке, после чего отшатнулся из-за её злобной гримасы. От этого открывшегося зрелища даже я чуть было не врезался в ближайший столб. Лиза тихо прошептала: «Нападай на своих дружков» и… мысль хулигана оборвалась! Далее Эл скомандовала ему действовать и началась драка. Последнее, что я увидел в мыслях главаря, — это блеск его собственных светящихся бирюзовых глаз. Остальное всё было как в тумане… Неделю назад я решил поговорить об этом с Карлайлом. К сожалению, он не знает, что это может быть, но обещал разузнать. У меня была мысль спросить у Вольтури, но она тут же отпала. Ведь если они узнают о моём ангелочке, то точно потребуют его в коллекцию. Но этому никогда не быть. Кто бы мог подумать, что готовить вместе с любимым человеком так прекрасно. Мы смеялись, дурачились, рассказывали смешные моменты из жизни и просто танцевали под колонку. Я невольно замечал изучающий взгляд Бетты на себе, отчего становилось как-то… приятно, что ли. Возможно, мои чувства взаимны. Но пока это неизвестно. Слушая рассказ девушки о России, я сам невольно вспоминал, как учился в Санкт-Петербурге. Благодаря дождливому климату, мы вполне себе могли там жить. Этот город занимал, наверное, третье место по дождливости из самых крупных городов, уступая Форксу и Лондону. Мне нравились местные люди, культура, реки… Каждый раз, посещая Петергоф и Эрмитаж, я удивлялся изобретательности русского народа в те времена. Узнав, какой вывод для себя сделала Элиз, проживя там пусть и всего три года, я полностью согласился с ней. Россия — это действительно страна великих возможностей, которая имеет огромный диапазон культуры, мест, языков и людей. Будь моя воля, я бы ещё раз слетал туда. Честно, меня немного удивила реакция девушки на мой последующий вопрос, она была чуть запоздалой даже для обычного человека. Эл сказала столько хороших слов про меня, что будь я человеком, я бы покраснел до кончиков ушей. Но всё же я не согласен с ней. Я — монстр, которого та должна опасаться. Я убивал людей. И в этом мне нет прощения. Так, Эдвард Каллен, прекрати себя закрывать! Если Элизабет в видении приняла твою сущность, значит так и будет. Ты зря себя накручиваешь. Закончив свой рассказ о России, девушка встала и направилась к духовке, чтобы достать наш кулинарный шедевр. Её белоснежные волосы слегка качнулись в сторону, заполняя помещение божественным запахом фиалок и корицы. Накрыв стол, Элизабет села на своё место и, поставив пиццу, пожелала мне приятного аппетита. Но она не знает, что я не ем. Я хотел уже было отказаться, но понял, что это будет очень странно: сначала предложил поесть, потом помог с готовкой, а теперь откажусь. Да и к тому же она уже сидела и смотрела на меня взволнованным взглядом, явно гадая, понравится мне или нет. Делать было нечего, поэтому я взял в руки кусочек пиццы. Странно, но она пахла очень вкусно. Глядя в глаза цвета слоновой кости, я откусил. Брови тут же взлетели вверх, а глаза ошарашенно распахнулись. О мой Бог! Я. Чувствую. Вкус. ЕДЫ! Но это же невозможно. Рой вопросов летал по моей голове, и я пытался хоть на один найти ответ. Но вместо этого их становилось лишь больше. Что Эл туда добавила? Как она это сделала? Может, я становлюсь человеком? Я был настолько занят своими вопросами, что случайно забыл об ожидающей моего ответа девушке. — Ну что? Вкусно? — Лиза смущённо отвела взгляд своих гипнотизирующих глаз от моей довольной морды. — Это самое вкусное, что я ел за последний месяц! — от неё не скрылся мой вопрошающий взгляд. — Что-то не так? — Нет, всё хорошо. А можно ещё кусочек? — девушка довольно улыбнулась мне и положила добавку. Всё-таки я думал, что разгадал все загадки этого мира. Но тайна Элизабет Рассел мне пока недоступна. И это только пока. Этот вечер был лучшим в моей бессмертной жизни. Невообразимо вкусная еда, много смеха и веселья. А главное — вместе с моим ангелочком. Мы играли в настольные игры и в приставку, шутили, разговаривали обо всём за кружкой чая и ещё много всего. Элиз устроила мне обещанную экскурсию по дому. Уютно, гармонично и современно — это если описать дизайн дома в трёх словах. Думаю, она бы подружилась с Эсми. Также я увидел огромную библиотеку и музыкальную комнату с роялем. На последнем Бетта согласилась сыграть со мной в четыре руки, но позже, так как уже было поздно. На прощание мы тепло обнялись. Я чувствовал прохладу тела девушки, вдыхал её умопомрачительный запах и мечтал, чтобы это мгновение длилось вечно. В ту ночь я остался охранять сон девушки, перевернувшей и изменившей мою жизнь навсегда…***
Вольтерра, Италия, 1874 год. Тронный зал Вольтури. — Слушаю Вас, госпожа Доминика, — на тронах посреди зала величественно восседали трое мужчин — Маркус, Аро и Кайус. Все трое имели бледную полупрозрачную кожу и рубиновые матовые глаза. Они скрывали в себе тайны и любезности, убийства и правосудия. Но сейчас эти кровавые омуты излучали лишь волнение, любопытство и покровительство. Лишь Аро соизволил встать со своего места и подойти к гостье. Остальные правители вампиров в недоумении остались смотреть. За все свои тысячи лет существования они ещё не видели никого прекраснее и величественнее. Перед ними стояла женщина с великолепными белыми волосами и глубокими, как бескрайний океан, бирюзовыми глазами. Казалось, ими она заглядывала прямо в душу, видела все их желания и страхи. Снежные локоны колыхались в стороны от еле ощутимого ветра после прибытия на место. Тело женщины было покрыто лазурной мантией в пол. На голове находилась серебряная тиара с аквамаринами, а за спиной виднелись прозрачные крылья. — Здравствуй, Аро. До этого дня у меня не было причин явиться к Вам из моего королевства, но скоро произойдёт кое-что необыкновенное даже для нас, нимф, — голос госпожи Доминики напоминал перелив серебряных колокольчиков. Но тем не менее в нём слышались стальные нотки, призывающие подчиниться последней королеве Наоми. — Что же? Госпожа, прошу вас, не томите, — в глазах Аро блестел неприкрытый интерес ребёнка. — Недавно моя подданная Хилари наткнулась на одно старо-гренландское пророчество, — госпожа вздохнула и начала напевать: — «Чрез век иль два, когда луна расстает Двадцать три тысячи пятьсотый раз, На свет появится дитя Из крови светлых и тёмных рас. И силы будет в ней немало, Чтоб защитить наш мир от зла. Но лишь любовь её пробудит, А так бездарная она. Найти дитя по белому свечению Нетрудно даже для богов. Но грех один покроет уязвимых На это же количество веков», — повелители вампиров внимали каждому слову нимфы, стараясь разобраться в этой головоломке. — И что от нас требуется? — первым нарушил молчание Маркус, глядя своим затуманенным взглядом сквозь стены. — Найти её…