Frozen

Время шло. Кэйа нередко появлялся в таверне, но его состояние отнюдь не улучшалось. — Налей мне как обычно, — холодно произнес Альберих, когда в таверне не осталось никого, кроме него. Дилюк молча отвернулся, доставая бутылку Полуденной Смерти. Бесполезно. Бесполезно пытаться что-то говорить. Зачем… Зачем он ждёт, когда в таверне не останется никого? Оставаться с ним наедине было гораздо больнее… Кэйа внимательно следил за каждым его движением с лёгкой ухмылкой на губах. — Вы сегодня молчаливее обычного, Мастер Дилюк. Выручка стала меньше? — рыцарь хмыкнул, беря в руки бокал с вином и делая большой глоток, продолжая смотреть холодным взглядом в погасшие рубины. Рагнвиндр отвернулся, ставя на место очередной бокал. — А вы разве хотите со мной поговорить, сэр Кэйа? — тихий, сорванный пару дней назад голос сейчас был так же пуст, как и взгляд. Альберих пожал плечами, с ухмылкой наблюдая за каждой эмоцией бывшего брата. — Ох нет, что вы… Зачем мне говорить с тем, кто разрушил мне жизнь? — произнес Кэйа, смакуя каждое слово на вкус, словно вино. Дилюк стиснул зубы, ничего не ответив. Он просто не мог ничего сказать, ведь это была правда. Альберих сейчас открыто издевался над ним, будто чувствуя, какой болью отзывается в сердце каждое слово, и наслаждаясь ей. Но… Рагнвиндр знал, что абсолютно заслужил это. Альберих довольно ухмыльнулся, подперев лицо рукой и прикрыв глаз. Он определенно был доволен произведенным на винодела эффектом… И Дилюк видел это. Видел холодную, почти жестокую улыбку, видел удовлетворение в сапфировом глазе. Кэйа, тот Кэйа, которого он знал почти всю свою жизнь, ускользал сквозь пальцы с каждым днём. — «Постарайся пробудить в нём чувства. Ты единственный, к кому он испытывал… больше всего эмоций». Эти слова Лизы крутились в голове. И чем больше Рагнвиндр о них думал, тем яснее понимал, что они гораздо важнее, чем казалось. В этой фразе словно был намёк на решение, подсказка, ключ… Словно всё это время Розария, Джинн, Альбедо, Венти, Эмбер, сам Дилюк — все они искали не там. Они уже много дней думали, как вернуть в нормальное состояние Крио Глаз Бога, но… Что если это не Альберих сейчас в таком состоянии из-за своего элемента, а наоборот? И «чинить» надо вовсе не дар богов, а сердце Кэйи?.. — Я никогда не хотел этого делать, и ты знаешь это, — прорезал тишину таверны хрипловатый голос. — Мне… жаль, что я причинил тебе так много боли. Возможно, он сможет… Пробудить в нём хоть каплю чувств?.. Кэйа чуть прищурился, внимательно смотря в рубиновые глаза и словно ища там ответ на какой-то свой вопрос. Но сразу после этого он негромко рассмеялся. — Знаешь… — Альберих усмехнулся, делая глоток вина и вновь смотря на винодела ледяным взглядом. — Ты теперь такой жалкий. Кэйа хмыкнул, поправляя челку. — Даже ты теперь в тупике, не знаешь, что делать. И как же ты будешь действовать, м? Давай же… Всё равно ничего не поможет. Когда рука коснулась синих волос, сердце вновь больно сжалось. Он так и не привык к тому, что длинной пряди больше нет… Дилюк, отложив ткань, которой протирал бокалы, вышел из-за барной стойки, присев на стул недалеко от рыцаря. — Да, ты прав, — слова давались с большим трудом, но он должен был их сказать. Должен был попытаться сделать всё. — Как всегда прав. Я не знаю, что мне сделать, чтобы вернуть тебя. Но… — он поднял на Кэйю рубиновый взгляд. — Я прошу прощения. За всё. Я понимаю, что одними словами не помочь… Скажи, что мне сделать, чтобы получить твоё прощение. Кэйа, ты… — он осторожно поднял руку, соприкасаясь с ледяными пальцами. — Ты дорог мне. Очень. Я знаю, что должен был сказать это раньше. Почему люди всегда осознают самое важное… Лишь тогда, когда становится слишком поздно?.. Кэйа вдруг улыбнулся, мягко, почти с нежностью смотря в печальные рубиновые глаза. — Знаешь, Люк… Ты действительно особенный… Единственный, кто пробуждает во мне эмоции, — всё с такой же улыбкой произнес Альберих, слегка поглаживая ладонь Дилюка. — И я чувствую… На секунду повисла пауза. — …Как сильно ненавижу тебя. Он тут же отдёрнул руку, вновь смотря на Рагнвиндра ледяным взглядом. Но вдруг… Тихий треск. Руки Кэйи покрылись тонкой коркой льда, лицо скривилось от боли. Боли, так резко пронзившей сердце. На последних словах Кэйи, Дилюк отшатнулся, словно его наотмашь ударили по лицу. На одно короткое мгновение в душе появился лучик надежды… Который тут же потух, разбившись на тысячу осколков, каждый из которых глубоко вонзился в сердце. Больно. Безумно, невыносимо больно слышать эти слова и видеть ненависть в сапфировом глазе… Но вдруг, лицо Кэйи резко изменилось, от гнева или от боли — Дилюк не понял. Но от этой перемены появилось странное тревожное предчувствие… — Кэйа?.. — сорвалось его имя с губ. Чёрт, это… Тоже из-за него?! Дилюк вдруг заметил, как Крио Глаз Бога на поясе несколько раз вспыхнул резким голубым светом, тут же затухая вновь. Кэйа схватился за сердце, зажмурившись и чувствуя, как перехватывает дыхание. Сердце колотилось слишком быстро. Ненормально быстро. Альберих приоткрыл губы, стараясь вдохнуть больше воздуха. Он поднялся со стула, тут же схватившись за барную стойку, но чувствуя, что… Что просто не может этого сделать. Корка льда на руках становилась толще. Почему элементальная сила вырвалась из-под контроля?!.. Дилюк поражённо распахнул глаза. Теперь было ясно: это не гнев. И состояние рыцаря пугало лишь сильнее, ведь Рагнвиндр не понимал, от чего тому так внезапно стало плохо… — Кэйа, что с тобой?! — голос сорвался на крик. — Прошу, скажи! Горячие от Пиро элемента руки прикоснулись к скованным ледяной коркой, пытаясь согреть их. Почему элементальные силы вырвались из-под контроля?! Неужели опять что-то происходит с Глазом Бога? Но… Что?! Или, может… Разум вдруг пронзила странная, показавшаяся почти безумной мысль. Может… так заканчивается всё это?.. Кэйа тяжело дышал, прикусив губу. Взгляд был мутным, руки слабо дёрнулись, но не смогли сделать больше ничего. Сердцебиение постепенно успокаивалось, но чувство, словно из лёгких исчез весь воздух, не покидало. — Я-я… Д-дилюк… — хрипло произнес он, облизывая пересохшие губы. Рагнвиндр тут же аккуратно приобнял Кэйю за плечи. То, как он произнёс его имя, заставило сердце биться чаще. Вновь появилась надежда… Надежда на то, что он вернётся… — Всё в порядке, Кэйа… Я… — да, надежда была. Но может… — Я рядом… Тёплая рука осторожно, чуть несмело взяла лицо Альбериха за подбородок. Может так он сможет помочь ему вернуться быстрее?.. Горячие, почти обжигающие губы коснулись похолодевших… Сапфировый взгляд тотчас изменился. Ледяные пальцы впились в плечи Рагнвиндра, отталкивая. — Т-ты… Что ты делаешь?!.. — Альберих, тяжело дыша, вытер губы тыльной стороной ладони и почти с яростью посмотрел на Дилюка. Лицо вновь исказила боль. Раздался звонкий хруст. На Глазе Бога появилась крупная трещина. Дилюк едва успел придержаться рукой за стойку. К горлу подкатывал ком. Кэйа оттолкнул его с такой яростью, что появившаяся надежда вновь рассыпалась на миллиард осколков… Он опять ничего не смог сделать… Но тут слуха коснулся странный треск, и почти тут же винодел увидел, как Глаз Бога вспыхнул — и потух, треснув почти пополам. Альберих, держась за сердце, медленно опустился на холодный пол, чувствуя, как руки вновь покрываются коркой льда. Из Глаза Бога вырвалось несколько острых льдинок, которые закружились вокруг Альбериха. — КЭЙА!.. Дилюк не помнил, как оказался рядом с рыцарем. Тело словно само рванулось вперёд, стоило ему увидеть осколки льда. Элементальные силы сейчас были настолько нестабильны — мысль о том, что его может ранить, казалась более, чем реальной… И Дилюк не ошибся. Он едва успел закрыть Кэйю, когда левую руку и спину пронзила колющая боль… Кэйа зажмурился, пытаясь справится с болью в сердце, и поджал губы, едва сдерживая слёзы. Нужно собраться. Постарайся. Почему стихия ему не подчиняется?!.. — Уйд-ди… Придурок!.. — прошипел Альберих, пытаясь оттолкнуть Рагнвиндра, но заледеневшие руки так и не отпускало… Дилюк вздрогнул всем телом, словно все эти льдинки разом вонзились ему в сердце. Физическая боль сейчас была ничем по сравнению с тем, что творилось в душе. — Я просто пытаюсь помочь! — пальцы конвульсивно сжались. — Может, у меня получится нейтрализовать это… Просто позволь мне сделать что-нибудь… хотя бы раз! Альберих скривил губы, кивая на треснувший Глаз Бога. — Ты уже всё сделал, — произнес он, вновь зажмурившись и тихо застонав от боли. Рука сильнее сжалась на груди, а дыхание, казалось, становилось только тяжелее. Кэйа быстро поднялся и, едва держась на ногах, покинул таверну. Раздался хлопок двери, который ясно дал понять, что рыцарь ушел. Рагнвиндр так и остался стоять на коленях посреди таверны, оперевшись рукой о пол. На спине и рукаве рубашки проступали маленькие тёмные пятна. Впрочем, раны от льда были не глубокими и не особо болезненными… Гораздо сильнее сейчас болели раны на истекающем кровью сердце. Руки, как и губы, мелко дрожали. Кончики пальцев, несмотря на Пиро элемент, похолодели в один миг. На пол упала маленькая капля. Потом ещё одна. И ещё. В конце концов слёзы, которые больше невозможно было сдерживать, сами собой потекли по побледневшим щекам. Дилюк без сил упал на пол, не замечая распустившихся волос. Всё стало только хуже… Из-за меня. Вернись… Прошу тебя… *** Через несколько дней состояние Кэйи вновь изменилось. Рыцарь сидел за барной стойкой, кончиками заледеневших пальцев держа бокал. Выражение лица стало совершенно пустыми. Даже в душе не было ровным счётом ничего. Альберих поднял взгляд на Дилюка, посмотрев на него… …Нет. Сквозь него. С губ не слетело ни одного слова, Кэйа и не хотел ничего говорить. Он просто… Замерз окончательно. Дилюк стиснул зубы, отворачиваясь, не в силах встретиться взглядом с рыцарем. Лёд в потускневшем, лишённом всяких эмоций глазе сейчас казался хуже любой ненависти. Было невыносимо видеть Альбериха таким, хотелось кричать, не сдерживая слёз, разбить пальцы в кровь о стену… Но он не мог. Не мог, потому что должен был ждать. Ведь сегодня, если они не ошиблись в расчётах, должна была вернуться Лиза. Последняя надежда. Дверь таверны вдруг скрипнула, открываясь. Дилюк тут же обернулся, с надеждой смотря на вошедшего… К барной стойке быстрым шагом подошла Джинн. Взгляд на несколько секунд задержался на неподвижном, как ледяная статуя, Капитане Кавалерии, после чего девушка повернулась к Рагнвиндру. — Лиза вернулась только что, — вполголоса сказала она. — Выглядела довольно взволнованной… Думаю, лучше будет пойти к ней прямо сейчас. — Да. Спасибо тебе, — Дилюк, коротко кивнув Чарльзу, без лишних слов направился к двери… — И я уже сказала ей о трещине, — голос Магистра заставил его остановиться. — Лиза… Не сказала почти ничего, но она, казалось, заволновалась сильнее и разозлилась… Дилюк молча прикусил губу, опуская голову. *** Лиза ходила по библиотеке из угла в угол, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Услышав тихий хлопок двери, она тут же развернулась, встречаясь взглядами с Рагнвиндром, и нахмурилась. Минчи сложила руки на груди. Вокруг неё, казалось, собирались тучи и сверкали молнии. — Я что тебе говорила? — прошипела она, подходя ближе и с яростью смотря в глаза виноделу. — Кому я говорила быть осторожнее, чтобы ситуация не ухудшилась?! Дилюк резко выдохнул, прикрывая глаза. — Не говори так, словно я только и ждал, когда эта штука треснет! — бросил он, сжимая пальцы в кулак. — Я пытался поговорить с ним, пытался наконец-то дать понять, что он мне, чёрт возьми, дороже, чем думал —откуда я мог знать, что это подействует так?! Лиза тихо рыкнула, сжимая руки в кулаки. — В том-то и дело! Я попросила дождаться моего приезда, чтобы понять, что делать! — она нахмурилась ещё больше, даже не пытаясь скрыть ярость. — Вы совсем не могли пожить спокойно полторы недели?! — Пожить спокойно? ПОЖИТЬ СПОКОЙНО?! — Рагнвиндр тоже сорвался на крик. — Ты бы смогла жить «спокойно», просто сидеть и ждать, если бы на твоих глазах почти умирал кто-то, кто тебе дорог?! Минчи подошла ближе к Дилюку, схватив его за воротник рубашки и посмотрев прямо в глаза. — Он не умирал! Это не смертельно, идиот! Нужно было всего лишь потерпеть его выходки каких-то полторы недели, а не кидаться на него с поцелуями, как голодный щенок!.. Винодел вдруг почувствовал, как эмоции покидают его. Не осталось злости — только странная, тянущая вниз усталость и тупая боль. Лиза права. Опять. Кричать, доказывать что-то — это было абсолютно бесполезно… Но… — …Вы с Джинн ведь больше, чем подруги. Не так ли? — он поднял на девушку потускневший рубиновый взгляд. Сначала девушка опешила, хлопая глазами, но затем вновь нахмурилась, скрестив руки на груди. — Решил умом блеснуть? Не стоит, я прекрасно осведомлена о твоих информаторах, — фыркнула Минчи, садясь за стол и помешивая кофе в чашке. — Нет, я не говорил никому следить за вами. Просто иногда я слушаю то, о чём сплетничают в таверне, — Дилюк вздохнул, вновь опуская глаза. — Так это… действительно правда?.. Лиза скривила губы, с яростью посмотрев в рубиновые глаза. — Какая разница?! Мы вообще не об этом говорим! Не меняй тему! — с досадой бросила она, делая жадный глоток кофе. Казалось, что её буквально трясло от гнева. — И что если это так? При чём тут это?! — В таком случае… Надеюсь, ты сможешь меня понять, — Рагнвиндр устало опустился на стул рядом с Минчи, заглянув ей прямо в глаза. — Я должен был осознать это раньше, но… Я люблю его. Я знаю, что я всё испортил, но я просто боялся, что снова потеряю его, — почти шёпотом произнёс он. К горлу вновь подступали непрошенные слёзы, которые за эти полторы недели стали слишком часто блестеть в глазах винодела. — Я должен всё исправить, но мне нужна твоя помощь… Поэтому… — слова давались всё труднее, руки вновь охватила мелкая дрожь. — Пожалуйста… Девушка поджала губы, смотря в рубиновые глаза. Видеть Рагнвиндра в таком состоянии было почти так же непривычно, как и наблюдать за переменами, происходящими с Кэйей. Лиза тяжело вздохнула, опустив взгляд и помассировав виски. — Я встретилась со своим знакомым, — тихо сказала она, делая глоток кофе. — Проблема не в Глазе Бога. Он полностью подчинён эмоциям Кэйи, и проблема сейчас только в нем. Нужно… Нужно пробудить чувства. Хотя бы радость. Но чтобы эта эмоция была искренней, а не очередной иллюзией и фальшью, — Минчи вздохнула, опуская глаза к одной из книг. Дилюк внимательно слушал, что говорит Пурпурная Ведьма. Значит, они действительно искали ответ не там… Но как, как можно пробудить хоть одну эмоцию в сердце, которое уже полностью покрылось льдом?! И трещина на Глазе Бога… Возможно ли сделать что-нибудь даже теперь, или последняя надежда исчезла навсегда?.. — Спасибо тебе, — Дилюк поднялся со стула. — Лиза… Приходи сегодня в таверну, примерно за пол-часа до закрытия. И скажи Джинн, — заметив непонимание в глазах Минчи, Рагнвиндр добавил: — Надо собраться, чтобы обсудить это с остальными и решить, как лучше действовать. Надеюсь, вместе мы сможем добиться успеха. В рубиновых глазах сверкнула твёрдая решимость. Надежда есть. И он ни за что её не упустит.