От точки А до точки Б

      Ему лизали руки... Макс каждым искренним действием напоминает собаку. Колючая шерсть, тёмная. Принятая собака в семью, явно дворовая. Лает со страху. Боится.       «У него ямка у шеи…» — туда, и туда, и туда его хочется поцеловать. И в губы, и в шею, у той впадины, и в паре сантиметров до соска.       Армин увлёкся. Шаг до смерти — круг, надувной, схватил его сам. Дотянул до берега, накормил, отогрел. Именно так Армин воспринимает весь этот сюр ради спасения. Почему он резался? Армин думал о кончине. Действительно думал. Настроение было плохое. Трава была хорошая. Зрачки разъезжались, как толкающие друг дружку шарики. Он рад, что остался жив. Больше этот случай он не думал. Претит. Не то чтобы Армин видел себя виноватым перед собой же, конечно нет. Просто это либо неудача, либо с самого начала бессмысленный поступок. А Слава что? А Слава появился ровно перед сексом.       «Я пришёл проверить, с кем ты коротаешь время. Пироги? Серьёзно?!»       Первого числа Слава был приятным. Никаких дел. Немного поболтали. Посидел у Армина часа три и ушёл.       И да. Армин очень рад, что свой телефон он держал только у себя в кармане. Ему трижды написывал Макс. И потом они смс-обмен продолжили.       «Слава тупо сталкерит, блин. Я выхожу — он там. Прихожу — уже у тебя».       «Ты возвращайся аккуратно. Он наверняка будет ждать тебя где-то у подъезда с учебником в зубах».       «Это просто ненормально!»       Читал Армин эти сообщения со спокойной улыбкой. Как нежно, если текстом, злится Макс. Он лезет в Арминову жизнь, конечно, но в неё ещё никто не лез больше Славы — беспокоиться не о чем.       Подпирает голову рукой. Темно уже. Спать начинает хотеться. Поэтому Армин жахает ещё кружку кофе и открывает ноутбук. А там – уже в соц. сети, ещё письма. Сообщения. Пульсирует иконка с Максовой фотографией. Там он весь крутой. Смотрит в профиль, прямо на сообщение, на каком-то светлом фоне. Армин кликает на диалог.       Макс: «Я так подумал. Ты завтра из дома уехать не хочешь?»       И это сообщение было неожиданным. Тема. Не Славу клясть, да предложить.       Какой Армин сейчас расслабленный, боже… Он так не отдыхал уже несколько лет за все каникулы, как за эти два дня.       «Не Славу клясть, да предложить…» — Армин пожёвывает губу и облокачивается на спинку дивана. Автоматически хочется отказать, конечно. Куда он ещё выходил во время учёбы, кроме школы и лекций? Никуда, а учится он всё время.       Отказываться, нет? Для начала надо спросить. Армин подтягивается к клавиатуре.       Армин: «Есть идеи?»       Макс: «Хочу посидеть где-нибудь в тепле, с видом и едой. Можно в кафе».       Макс: «Найти именно то место, где мы будем, Славе будет просто невозможно. Их тыщи».       Армин от него тоже устал. Если всё хорошо на личном фронте… Нет, нет, нет, не так. Это разве можно назвать личным фронтом? Что вообще означает «личный фронт»? Он не моряк, или откуда это?       Благодаря Славе он начал придираться к словам. Думать об их смысле, свойствах. И всяком таком. Армин стал умнее, но ещё медленнее. Это нормально, не страшно.       Армин пишет: «Давай». А кошелёк-то стал худее. И будет ещё уже, будет как зелёный листик, а не узкое портмоне. Но Макс должен понимать, что не все такие богатеи с мамой-француженкой, собакой, домом. Он же в доме, да?       В мыслях о будущей встрече Армин забывает про режим питания один раз в неделю и зажёвывает бутерброд с сыром и колбасой. Довольно вкусно.

***

      Макс решил не приезжать к нему в этот раз. С шуткой-нешуткой о Славе в кустах как оправдании. Армин ехал со спокойной душой в метро, которое уже роднее дома: постоянно куда-то катается. Хотя бы до учёбы.       Стоит он перед красивым местом. Что-то ля Шарлот витиеватым почерком. Облокачивается на холодную стену телом. После Макса кровь-то забегала!       Макс Началов подъезжает на своей машине. И уезжает дальше искать стоянку. Хочется зайти внутрь. Начинаешь мёрзнуть. Но вроде это будет некрасиво.       Другое дело Слава! Ещё одна причина восхищаться им: равнодушие к окружению. Холодно — «Вы виноваты сами, я ушёл греться». Но через минуту подходит Макс. Большие цены в центре.       — Доброе утро ещё раз. Как спалось? — как разговоры о погоде. Толкает его в спину в направлении двери и сам же заходит первым. Джинсы, наверняка с подштаниками, и чёрная пуховая куртка. Тёмные волосы.       «У тёмных волос, — вспоминает Армин, — мраморная светлая шея». Он хотел её поцеловать. После всех событий. Каково это — ставить засосы?       Армин проходит внутрь. Садятся они у самого дальнего столика в цветочках вокруг. В высоких кружевных фикусах.       — Спалось хорошо, привет. Почему, звиняй за вопрос, в этом районе и месте? Или выбрал — случайно?       — Славе сейчас вряд ли будет до художественных галерей, — Макс выбрал кафе в километре от музея. — Он же вряд ли, м-м, увлекается?       — Да не, — смеётся Армин, — иногда ему интересно. Просто сейчас толпы у основных интересных выставок. Сам понимаешь: каникулы.       Макс очень хорошо понимает: каникулы. Блестяще понимает. Может представить это слово на ощупь: провести пальцами по гладким буквам, обвести уголок у «К».       Если Армин не будет брыкаться, времени друг для друга у них однозначно больше.       Хочется сказать: никакого Славы. Да не тут-то было — его вчерашнее появление. Они закончили свои дела?       — Вы со Славой закончили свои олимпиады? Или он по-прежнему на твоей лавочке?       Макса та картина очень удивила: засыпанный снегом Слава с едой.       Армин задумывается. Ненадолго.       — Мы же друзья. Да и ключ я ему в своё время дать хотел. Не помню, — хмурится Армин, — чем дело кончилось. Но встречаемся часто. Ты его, — смешок, — уже боишься?       «Да».       Но Макс боится не совсем его. Слава — не тот человек, которому можно доверять. Они не близки, у них друг к другу ещё и неприязнь. Если Слава захочет, он может устроить Максу очень весёлую в плохом смысле жизнь. Им нельзя показываться друг перед другом чаще, чем они видятся в школе.       — Может принести проблемы. Сам… понимаешь. Я ведь не хочу, чтобы в классе знали хоть что-то о нашей связи. Мне просто нельзя этого.       «А чего, — холодеет Армин, — тогда лез ко мне?»       Макс же влюбленный по уши дурак.       — Принести проблемы может даже сидение здесь.       — Готовы сделать заказ?       Армин заказывает сэндвич, чтобы приучать желудок обратно к пище, а Макс берёт сразу шницель. С огурчиком. Подмёрзший Армин взял горячий глинтвейн. Макс там что-то своё.       И ели они в тишине. Каждый думал о своём. Уходить отсюда пока не хотели.       В один момент Началов Макс падает на спинку стула и очень глубоко вдыхает. Надо же о чём-то поговорить? Может, даже о важном?       — А вообще… — уводит взгляд, — что тебе нравится?       — Про всё — или в постели?       — И то и то.       Вариантов, как понять Максов зудящий вопрос об интересах, было два. Армин выбрал правильный.       Армин затихает. Складывает друг на дружку, под столом, руки. У них и было-то немного… Вот всё, что Армин попробовал в тот день, — всё понравилось. Как же без этого?       Понятие секса для Армина достаточно волшебное. Он не знает, что бывает по-плохому.       — Порка. Сам секс. Я просто если порно смотрю, то бдсм обычно. Не самый жёсткий, — откидывается назад так же, как и Макс, Армин. Поднять руки и белый флаг — сдаётся. Армин в растерянности. Макс съедает улыбку. — Мне… минет от тебя был хороший. Отличный. Он ввёл меня в восторг.       Когда Макс понимает, что Армин перечисляет всё, что было, он хихикает. И что? Ничего новенького?       Конечно. Недавний девственник Армин.       Армин видит его реакцию.       — А если с опорой на тебя? Что нравится? Тебе вроде порка понравилась — слабая, да? — вопрошающе поднимает на него взгляд Армин.       Досмеялся. Макс пытается дышать ровно. И оглядывается. Недалеко от них сидят взрослые мужчины. Лишь бы они не подумали...       Армин решил идти от противного? Потыкать в Макса, а потом самому понять, что ему любо? Макс фыркает и скрещивает руки на груди.       — Вполне, — ответный удар. Прекрасное слово.       — А ещё?       Гул вокруг помогает нервничать меньше, что к их разговору могут прислушаться. И Макс продолжает неловко думать. Просто секс, порка, он не представляет — с ремнём, может, позы какие-то ему нравятся. Но Макс не знает тоже…       Армин внезапно смеётся.       — Давай ты меня, недавно девственника, особо препарировать не будешь? — Макс смотрит на него непонимающе. — Шлепки. Ещё люблю, не знаю, просто классический. Было бы… интересно попробовать под травой. Но это потом. Да, потом.       Армин сегодня не курил? Он активный. Или это зовётся удовольствием от общения?       Дёрнулись Максовы уголки губ.       — Всякие ремни да кожаные, там, не знаю, шлейки – не твоё?       Добрый от Армина смешок.       — Не сейчас. Выглядит красиво, но не сейчас. Я про шлейки. Ремнём просто боязно. Ты представляешь: отобью что-то, — а потом расплачивайся.       Макс кивает. Что нравится ему самому? Макс уже был в постели, но это была война с гетеросексуальностью два года… Отлизать, он ещё тогда понял, сильно легче самого контакта. Потому с минета Армину и начал — по старому опыту знал хороший эффект и звание лучшего парня на курсе.       Ничего тогда не было. Попытка поднять член и кончить — была.       Опыт ни про что.       Макс продолжает облизывать эту бдсм-ную тему в разговоре с ним:       — А ещё? Повязки там на глаза, секс в общественных местах, всякие… всякий секс со фруктами и соусами — не знаю, как зовётся.       Это всё, что знает Макс. Инцест и зоофилию он отмёл.       Но ему очень понравились Арминовы слова. Макс выиграл приз. Даже вкусы сочетаются. Но говорить такое трудно.       — Порка и, там, просто секс — идеально. Ещё ты тащишься по минету. Я тоже. И…       Вода водой, а не диалог, но попытка. Макс лишь сейчас дожёвывает стейк, а Армин — наслаждается жирным бутербродом. Зато Макс на своих словах понял, что Армина тоже надо двинуть к отсосам. Макс ему уже вылечил. А себе — хочется. Очень давно минетов не было. Уже забыл, что это и как работает.       Только надо Армина не спугнуть. Такая огромная скала не кажется очень смелой.       Немного всё же спугнул.       — Давай там… Слушай, нет, — Армин резко двигает головой в сторону, — давай просто как пойдёт? Мы щас стесняемся оба, поэтому — ну скажем, и что? Проку-то не будет. Будем думать, если продолжим сейчас набрасывать варианты: ой, нет, я ж такое не люблю. Или ой, блин, мне это вряд ли понравится.       Макс улыбается и скрещивает руки под столом. Умно.       Умно он съехал.       — Осмысленно. Ещё чего-нибудь хочешь? Еда, там, напитки?       — Полно, я ещё это не доел, — Армин на вдохе кусает бутерброд. Максова тарелка за два укуса, прошедших, уже пуста. Он так оглядывается, что точно хочет позвать официанта за десертом. Или счётом. — Лучше расскажи про себя. Что-то. Что угодно. Про семью можешь. Или как в школе оказался. Ты ведь, ток не обижайся, другого уровня.       Макс вдыхает. Нет, никакой обиды. Вообще. Он просто сам не знает. Семья как семья…       — Папа, мама, собака. В школе оказался по желанию отца — сам я думал уйти в музыканты. Думал слабо, да и, кто знает, мог не сдать экзамены. Скрипач, а до скрипки и во время неё пел в хоре. Пробовал вокал — тоже пошло. Он же у меня высокий, да? Голос? Ну вот, тенор. А тогда был с перекосом в альт…       И понеслась по закоулочкам. Начали выкладывать друг другу биографию.       — А ты…. — мнётся Армин, — сегодня не хочешь?       Макс замер. Так и смотрит в коктейль.       — Ты про..?       — Да. Я «про». Мы ведь не закончили, — поднимает Армин со стола взгляд. Он стал храбрее не в нужную секунду. Макс ёжится.       Нет, ну он наверняка может. Не размялся, но это можно и там сделать. Перед. Ровно перед. Домой заехать… или в аптеке продаётся? Он ведь в прошлый раз этого так и не понял. Должна продаваться смазка. Качеством похуже, но должна ведь… да и презервативов с собой нет, но — они тоже продаются.       Армин высказал своё желание, а у Макса затрепетало сердце.       — Тебя так возбудил мой рассказ про то, как я в прорубь сигал? — усмехается через силу.       Армин смеётся.       — И в прорубь, и в бане, и… что там ещё? И про голос. И ля французский.       Лингвистические способности Армина на нуле. А у Макса — почти нет акцента. Свободно. Умело. Французский язык — язык песен?       — Мне правда понравилось. Вот в тот раз, в первый: когда меня почти вышибло. И потом, когда уже в кровати… — Армин не хочет говорить прямым текстом: он старается не сдать их на первом же «свидании» обществу вокруг. Говорит он туманно. Искорки раздражения. — Так да или нет?       — Да.       Макс сам не понял, как это сказал.       — Тогда давай расплачиваться, и поедем ко мне.       Макс проглатывает внезапно появившийся ком в горле. Опять к нему? Где мать его за дверью? Армин как слышит.       — Она спит. И не выходит из комнаты. Возьмём самую дальнюю и начнём.       — Давай отель? Ну давай? — вторая попытка.       — Нет.       «Да почему?!»       — В кошельке ноль. А чтоб ты постоянно платил за меня, этого я не хочу.       Глубокий вдох.       — Официант, счёт!