Дамнар: Неведение

      Путь из Доуса в Итернитас Есения практически не помнила. Есть она ничего не могла. Пить воду её буквально заставляли.       Какими словами она себя только ни ругала мысленно... И клялась больше никогда не поддаваться подобным уговорам выпить. Хуже всего было смотреть в глаза Яреку и князю. Первый очень переживал, думал, что сестрице пища из чужой страны не подошла. Второй деликатно делал вид, что ничего не замечает и не помнит. Только периодически выдавал прокипячённую воду.       Понадобилось почти трое суток, чтобы девушка окончательно смогла прийти в себя и приступить к работе. Её терзали мысли, что надо как-то отблагодарить князя и извиниться, но она не могла побороть в себе желание провалиться сквозь землю.       Все члены семьи Олафа при возвращении в Итернитас ходили погруженными в свои думы, с кислыми лицами и мрачным взглядом. Еся замечала, что у Кэйи порой глаза на мокром месте, но утешения подруга не искала. Вилфред как-то обронил фразу про тяжёлый разговор, но развивать тему не хотел. Еся понимала, что он терзается чем-то. Молчал почти всё время, вопреки обыкновению.       Одним утром все стали ещё более хмурыми, чем обычно. Джастин где-то пропадал, Вилфред с Яреком, перебросившись парой фраз, ещё с утра ушли в деревню. Олаф ходил мрачнее тучи и беспрестанно ворчал. Кэйа лишь вздыхала и отводила взгляд. Остальные жители Итернитаса шныряли по коридорам тише мышей. В погребе некоторые тихо чокались, шёпотом явно что-то отмечая. Подслушивать Есе не хотелось, она решила выйти во внутренний дворик.       Снаружи в лицо сразу ударил прохладный резкий ветер. Редкие лучи солнца порой пробились через печальную пушистую тучу, потихоньку наползавшую на их проклятый островок. Опустив взгляд с неба на шпиль замка, Есения заметила князя, расположившегося прямо на черепице на высокой башне. Он сидел, обхватив колени руками, и вглядывался в даль, отвернувшись от солнца. Выражение лица рассмотреть не удавалось с такого расстояния, но вид казался подавленным.       «Да что ж такое сегодня со всеми?» — Есения чувствовала, что происходит нечто, никак не связанное с разговором, о котором упоминал Вилфред.       Кэйа на минуту высунулась из кухни и попросила вынести Волкам обед к площадке. Еся занялась перетаскиванием утвари. Девушке всё время казалось, что на неё все смотрят и будто бы видят её позор минувших дней.       Привычка опускать взгляд во время движения вниз привела к внезапному столкновению с Олафом, вывернувшим из-за угла и тоже не смотрящим по сторонам.       — Ох! Не зашиблась? — вожак успел подхватить потерявшую равновесие девку и поставить на ноги.       Есения сразу кинулась собирать рассыпавшуюся по тропинке утварь, пробормотав извинение. Олаф в растерянности смотрел на девушку, затем перевёл взгляд на башню и в смешанных чувствах сплюнул на землю.       — Вот и не знаю теперь, то ли втихую праздновать, то ли соболезновать...       Девушка уставилась на вожака во все глаза в недоумении, но Олаф уже шёл дальше, погруженный в свои мысли. Растерянная Еся побрела следом — как раз он двигался в направлении площадки. Проходя под аркой, он перекинулся парой слов с одним из оборотней. Прошмыгнув мимо, Еся успела услышать обрывок разговора:       — Годовщина смерти старого князя сегодня. Я после Доуса теперь не знаю, что и думать. Раньше с этим проще было, а теперь, может и тут секреты свои есть...       Еся помнила, что по слухам молодой Князь собственноручно избавился от старого. «Если бы это было в самом деле так, неужто не отразилось бы торжество на лике нового? А вдруг он убил, но теперь терзается?» Есения вновь подняла глаза к шпилю. Князь с тех пор не изменил положение, только лишь опустил голову немного ниже, отчего стал чем-то напоминать одну из горгулий.       Разобравшись с посудой, Есения спустилась в погреб, чтобы налить пиво, или попросить кого-то притащить бочонок к площадке — ей было бы тяжело. Зайдя в помещение, увидела Джастина, сидящего на полу, прислонившись к бочке, глядящего в никуда. Еся застыла в замешательстве. Счастливым и празднующим вампир явно не выглядел, да и проход загораживал, а с чего начать, она не знала.       — Соболезную... — полушепотом сказала девушка, обхватывая себя одной рукой.       Джастин лениво повернул голову, приподняв кружку, будто чокаясь с ней на расстоянии.       — Представь, сегодня ты первая. Обычно поздравляют.       Девушка покраснела, не понимая, как могла ошибиться, и как быть дальше. Джастин, заметив её реакцию, вздохнул:       — Да не переживай. Наверное, ты права... Спасибо. Я и сам не знаю, как себя вести в этот день.       — Да как же так можно? — удивилась Еся, внезапно рассердившись.       — А вот так... Я, в отличие от Сета, к нему никогда близок не был. Наверное, мне стоило бы поминать с ним вместе, да боюсь, он меня с крыши скинет.       Есения округлила глаза, не зная, как реагировать. Джастин хохотнул.       — Да нет, это я так... Просто я действительно не могу не радоваться тому, что новая метла вышвырнула отсюда всю мертвечину вместе с теми порядками, которые были установлены отцом.       Вампир явно хотел сказать что-то ещё. Несколько раз набирал воздух в лёгкие, силясь продолжить, но речь не желала повиноваться. Тогда, вновь ухмыльнувшись, отпил из кружки и, покачав головой, добавил.       — Не могу перестать злиться на него за нарушенное слово. Хотя это единственный раз, когда он отдал мне приказ. Помалкивать. А на мой взгляд — зря он как упрямый баран следует указаниям покойника. Одно знаю точно — после всего этого ему явно не хватает чаю с травками попить. Успокоительными. Захочет — сам придёт, а я к нему на крышу не полезу, — заметив, что девушка переминается с ноги на ногу, сообразил, что зашла она в погреб не просто так. Тем более, спина опять затекла и начала неприятно зудеть, будто бы в мышце вот-вот должен произойти спазм. Захотелось размяться, заодно и хоть кому-то пользу принести. — Тебе чего самой-то надо? Помочь чем?              На крышу вела винтовая лестница. Еся поднялась почти к самому люку, но обнаружила, что засов заперт на замок. Немного поколебавшись, спустилась обратно к кабинету. Набравшись смелости, постучалась на всякий случай, но ответа не последовало. Толкнула дверь — она поддалась с трудом: мешал сквозняк. Услышала, как шуршат, разлетаясь от порыва ветра бумаги, и хлопают о стены ставни. Суетливо зашла в помещение и закрыла дверь, прерывая поток воздуха.       Князь, как и предполагала Есения, в кабинет так и не вернулся. Стараясь не терять время, она положила поближе к подоконнику на свободный кусочек стола свёрнутый плед и поставила рядом кружку горячего ароматного чая, и сразу вышла, стараясь не шуметь.       ⋆☽ ◉ ☾⋆       — Избавься от тела. Никто не должен знать о его предательстве, — отец всё ещё стоял, держась за спинку стула окровавленными пальцами. На предплечье левой руки алел свежий порез. Сет в тот вечер выбрал кратчайший путь, почувствовав неладное — взлетел к окну кабинета. Отец любил обсуждать дела именно там. Заходили к нему только по приглашению — добровольно предстать перед глазами князя никто не стремился.       Сводный брат периодически гостил в Итернитасе, общался с отцом о делах поместья... И теперь Наследник в недоумении переводил взгляд с отца на Фержина со вспоротым горлом. Джастин, так и не научившийся толком управляться с крыльями, забежал обычным путём и тоже впал в ступор от открывшейся ему картины. Едва брат открыл дверь, как отец рявкнул.       — Зайди и закрой. Сет, прикажи ему, чтобы молчал обо всём.       Джастин с силой сжал челюсти, стремясь заставить себя держать язык за зубами. Перечить отцу было чревато, но такое отношение уже осточертело. Дверь он, тем не менее, закрыл и остался стоять рядом, ожидая дальнейших распоряжений, с сожалением глядя на умирающего на полу вампира.       Ферджину он всегда симпатизировал, хоть тот и отличался нелюдимостью и презрением к семье. Сет тоже мысленно одобрял отрицательное отношение родственника к жестокости, свойственной большинству обращённых вампиров. Подружиться никогда не пытался — Ферджин явно не стремился иметь с семьёй нечто общее, будто боялся замараться. Тем не менее Князь благосклонно относился к своему отпрыску. Вероятно, уважал его за строптивый нрав, так похожий на его собственный.       — Отец, полно яриться! Это же всего лишь царапина, — неуверенно произнёс Сет, видя, как на клинке светятся высеченные руны. Тем не менее приказ Джастину всё же отдал. Они уже сотню раз проделывали подобное. Снимая приказы, когда отец о них забудет.       Тонкие струйки энергии, как паутина, тянулись к отцу и сводному брату, булькающему на полу кабинета в луже собственной крови. По необъяснимой для Наследника причине, регенерация у Ферджина не работала и жизнь капля за каплей покидала его. Тем не менее сводный братец изобразил торжествующую улыбку, тоже заметив свечение на клинке. Это вывело Сета из себя. Он спрыгнул с подоконника к умирающему вампиру, импульсом задерживая его дух в теле, намереваясь хотя бы допросить.       — Бессмысленно, отпусти его, — ослабевшим голосом произнёс отец.       Сет, ожидая от отца чего угодно, кроме слабости. Внутренне похолодев, он отпустил Ферджина, чью душу тут же подхватил жнец и скрылся. Наследник перевёл взгляд на Князя и застыл от ужаса.       Царапина, которая должна была уже несколько раз успеть зарасти, посерела, став шире. От неё по руке расползались сизые щупальца, от которых отлетали мельчайшие кусочки пепла. Первой мыслью было — скорее отнять руку, чтобы остановить магическую гангрену. Почему-то ассоциация была именно с ней, но губительная серость накинула свою сеть уже на шею отца и потихоньку шла дальше. Предплечье же успело частично рассыпаться.       Сет потянулся к отцу энергией, стремясь задержать распространение неизвестной ему доселе магии. Но не удавалось зацепиться за поток. Чары, таившиеся в клинке, изменили структуру тела дамнара, и по факту не убивали его, а лишь превращали в пыль. Тем не менее дух без тела существовать никак не может. Обращённым вампирам его заменяла видоизменённая жизненная сила, но у отца-то должна была ещё оставаться душа. Сет попытался ухватиться хотя бы за неё, толком не понимая, куда он потом её денет. Даже промелькнула мысль обратиться за помощью к Жрецу — он почти из любой ситуации мог найти выход. Сет просто не мог бездействовать в этот момент. Но ухватиться за неё тоже не удавалось. Импульс отшвыривало в разные стороны, будто влекомый неведомым магнитом.       Отец нашёл в себе силы изобразить улыбку, видя тщетные попытки сына ему помочь. На любовь Сета он особо не рассчитывал — в слишком поздно они познакомились, и слишком тяжело для молодого дамнара давалась жизнь в Проклятом замке.       — Побереги силы. Они понадобятся, когда Итернитас полностью переключится на твой вессель. Кажется, пришла пора прощаться. Не перебивай! — властно рыкнул на сына Князь Корвос, видя, что Сет набрал воздуха в грудь.       — Времени нет. Прими власть. Объяви себя победившим меня в схватке. Ты должен оставаться неуязвимым и недосягаемым для всех. И не повторяй моих ошибок, — уже почти полностью рассыпавшись, почувствовал, что Итернитас пытается подобраться к его памяти, вытаскивая на поверхность очень давно забытые, запертые чувства, от которых защемило сердце. Замок подбирался к голосовым связкам, помогая подобрать слова. Князь не стал сопротивляться, окинув прощальным взглядом своих живых сыновей. — И прости. Вы оба. Простите. За всё...              Хлопок ставен о стены внутри кабинета и завывший ветер прервали прокручивающееся раз за разом воспоминание. Сет расслышал, как сквозняк разметал листы со стола и вместо раздражения почувствовал невыносимую усталость. Предавшийся скорби, он физически не мог себя заставить ни уйти с крыши, ни зайти обратно в кабинет. Он пребывал в смешанных чувствах каждую годовщину.       Мужчина, который являлся его отцом, был жесток. Вероятно, Сет бы ушёл, едва познакомившись с ним, если бы Итернитас не вцепился в него мёртвой хваткой, стоило ступить на порог Проклятого замка. Тем не менее за годы он успел привязаться к первому дамнару, и был ему благодарен за многое. Аллар Корвос принял его, не задавая лишних вопросов. Обучил всему, чему только мог, помог принять себя заново и вновь обрести почву под ногами. Находясь рядом с отцом, Сет впервые не чувствовал себя лишним. Быть кому-то нужным... Да, старого Князя ему не хватало. При мыслях о нём первой всегда приходила тоска.       Роль Наследника Сета устраивала более чем. Уважение, страх и трепет, шли резким контрастом с пренебрежительным снисхождением, которое явно проступало сквозь благочестивые маски и речи эльфийской родни. И с его интересами стали считаться. Даже отец, хоть и во многом они были несогласны. Новые ощущения ему определённо нравились. Глупо было бы отрицать, что молодой дамнар сильно обозлился на живых... Но так и не смог получать удовольствие от вымещения злости на попавшихся под руку неудачников.       Природой было заложено особое отношение к крови. Тело и разум реагировали на неё точно так же, как и у остальных вампиров. Тёмную сторону было непросто принять. Сет явно видел, что отец раздражается от его нерешительности и постоянной попытке ударить себя по рукам. Если бы не страх быть вновь отвергнутым, может быть, он воспротивился тогда войти в воды чёрного озера.       И какое же облегчение Сет испытал, когда, оказавшись у власти, смог прервать поток крови, питающий стены Итернитаса. Как бы он ни скорбел об утрате, не мог не радоваться, что Приказать ему отец больше не может. Правда, паразит теперь был полностью его проблемой и крестом. Отец вёл исследования на этот счёт, но не спешил делиться результатами... Возможно, они погребены где-то в этом ворохе бумаг. Сет думал, что сможет справиться с постоянно кусающим его артефактом. Поначалу так и было: ему удавалось терпеть. Но как же его это вымотало за годы... Постоянное вырывание кусков энергии из весселя, скачки настроения, паранойя...       Хотя последнее возникло явно раньше. Покушения на отца и на него самого частенько происходили благодаря благородным героям разных рас и кровей, мечтающих избавить мир от скверны и возвеличить своё имя. Посмертно, разумеется... Что ж, регенерация всегда справлялась, а на расправу отец всегда был скор.       «Кстати, о паранойе»... — в кабинете явно слышались чьи-то лёгкие шаги. Сет встрепенулся и напрягся. Шум ветра не давал толком распознать гостя, но в этот раз дамнар был точно уверен в том, что это не было игрой воображения.       Неизвестный прошёлся почти до подоконника, явно что-то поставил на стол и быстро вышел, прикрыв дверь. Ничего не происходило. Князю стало любопытно, и он спустился в кабинет.       В ноздри сразу ударил запах мяты, смородины и ромашки, исходивший от кружки. Рядом с ней был свернут небольшой плед. Сет рассмеялся. «Ладно, Джастин вспомнил, что я мяту люблю, но плед-то зачем?». Тем не менее прежде чем начать пить, сначала потянулся импульсом, проверить, нет ли чар. Затем тщательно принюхался и отхлебнул совсем немного. Яда тоже не чувствовалось. Успокоившись и развеселившись, он закутался в плед и с удовольствием начал пить. В какой-то мере стало даже уютно.       ⋆☽ ◉ ☾⋆       — Спасибо за чай. — Джастин и Силавия синхронно вздрогнули от голоса князя. Эльфийка сбилась с ноты, и её пальцы в нерешительности замерли над клавикордом.       — Какой чай? — мгновенно среагировал старший брат, неловко отойдя на шаг от гостьи, и скрестил руки на груди.       Сет подавил смешок. Эти оба выглядели так, будто он их под простынёй нагишом поймал с поличным, а они всего лишь музицировали. Князь учтиво поклонился Силавии, стараясь не выдать насмешку.       — Не хотел вас смутить. Пожалуйста, продолжайте. Только позвольте украсть у Вас моего брата на пару минут.       Щёки Силавии подёрнулись нежным румянцем. Она изящно кивнула в ответ и вернулась к клавишам. С князем она мало разговаривала, надеясь, что не представляет для него интереса. Сет не возражал такому отношению. Девушка ему весьма нравилась внешне, но он помнил отношение Джастина к ней. Во избежание конфликта, старался не навязывать своё общество, и уж тем более не настаивать на каком-либо совместном времяпровождении.       Когда братья немного отошли от эльфийки, воцарилось неловкое молчание. Джастин продолжал обхватывать себя руками и избегал взгляда младшего. Сета это начинало раздражать.       — Не ты мне кружку с мятой притащил? — с лёгким удивлением спросил князь.       — Нет. Я только девке в шутку сегодня сказал, что тебе бы травок попить... Может быть, приняла как задание. Я был не слишком трезв — не помню формулировку, — уклончиво ответил Джастин, что не осталось незамеченным. Он прекрасно знал, что Сет почувствует фальшь, но и Есю выдавать не хотелось. Да и признаться, что за весь день не сподобился добраться до брата, чтобы помянуть отца, было совестно.       — Какой девке? — заинтересовался Сет.       — Какая разница? Первой попавшейся, — огрызнулся Джастин, заметив кривую ухмылку брата. Олаф рассказывал ему об интересе Сета к девушке. И то, какой заплаканной она вернулась с ним со стороны невольничего рынка в городе.       — Ну-ну... — задумчиво промолвил князь, наслаждаясь мелодией, и выглянул в окно. Через оставленными открытыми ставни кабинета как раз заметил служанку, очевидно, пришедшую унести пустую посуду. Узнав её лицо, решил, что сейчас самое время развлечься.