Последний лепесток надежды

      Гермиона оказалась в зарослях гигантского тëрна, который рос чёрной стеной, словно поместье и его окрестности пустовали уже много лет.       Не успев прийти в себя после перемещения, она почувствовала, как шипы проходят сквозь её мантию, нанося болезненные уколы. Каждое движение причиняло всё больше боли, вонзая иглы глубже.       Девушка попыталась избавиться от колючих силков, оставляя на иглах собственную кровь. Наконец, извернувшись и выхватив из складок мантии волшебную палочку, она яростно выкрикнула заклинание, и часть растений осыпалась чёрным пеплом к её ногам.       Тяжело дыша, Гермиона выпрямилась, стирая собственную кровь с израненной щеки. Впереди виднелись ранее скрытые зарослями распахнутые чёрные ворота. Некогда величественное поместье казалось забытым и пугающим, благородный серый камень почернел, словно уголь.       Гермиона сжала древко волшебной палочки и решительно двинулась вперёд. Каждый шаг вызывал у неё воспоминания прошлых лет; Лицо Люциуса Малфоя, его бледная кожа и ненавидящий холодный взгляд; Нарцисса с застывшими, как у статуи, глазами, в которых, казалось, ещё теплились остатки жизни, заглушаемые гордостью с которой она несла имя «Малфой» - своё вечное бремя. И Драко. Драко Малфой — человек, который вызывал у Гермионы оскому, неприятное чувство, которое хотелось выплюнуть.       Он пропал в тот год, когда они снова учились вместе в Хогвартсе, и никто будто бы не заметил. А если и заметил, то радовался, что этого человека больше нет рядом с ними. На этом празднике жизни не было места тем, кто нёс смерть. И Гермиона тоже не заметила его отсутствия, по крайней мере, ей так казалось. До тех пор, пока на её стол не лëг пергамент с утверждением, что в этом поместье по-прежнему работают домашние эльфы. И вот уже несколько месяцев назад у неё закрались назойливые мысли: почему эльфов не депортировали вместе с их хозяином? Если Малфой уехал, он должен был забрать эльфов с собой или освободить их от занимаемой должности. А может быть, кто-то другой проживает в поместье, кто-то из родственников? Кому они служат? Нет, Малфоев оставалось только трое, остальные канули в небытие, так же, как и Блэки. Теперь Малфоев больше не трое. Только он, он один, ведь Люциус и Нарцисса умерли... Но все говорили, что он уехал... сбежал от гнетущих взглядов, от недружественной обстановки, от собственного прошлого...Но эльфы, они всё ещё здесь. Почему? — эти мысли возникали даже сейчас и не давали ей покоя. Она не могла дать себе ответ на вопрос, почему её это так волнует.       Наконец она оказалась около массивных дверей поместья, откуда едва смогла спастись в недалёком прошлом. Где могла остаться навсегда.       Гермиона направила палочку на изгибы витых ручек, как вдруг дверь скрипнула и открылась. С губ не сорвалось ни звука, девушка не успела произнести заклинание, как поместье или кто-то из его обитателей гостеприимно впустили её.       Гермиона скользнула в узкий проём и оказалась в абсолютной темноте. Двери захлопнулись. Она резко обернулась на оглушительный звук и в панике попыталась открыть их снова, но все усилия были тщетны. Девушка с досадой в последний раз ударила ладонью по двери и вздохнула.       Вздрогнув от резкого хлопка, Гермиона встретилась взглядом с эльфом, который стоял у подножия золочёной лестницы. Улыбнувшись, она опустила волшебную палочку.       — Я пришла, чтобы узнать, всё ли с вами в порядке. Я работаю в отделе регулирования магических популяций и конт... — но она не договорила последнее слово. Эльф исчез, растворился в воздухе. — Постой! — крикнула Гермиона и, подойдя ближе, огляделась по сторонам.       Темнота была густой. Тёмное дерево отдавало холодом, словно было из металла. Гермиона запрокинула голову и посмотрела на паникадило и потухшие свечи. Какой-то скрип сверху донёсся до её ушей, и девушка обернулась, скользнув взглядом по высокой лестнице. Держа в одной руке волшебную палочку, выставив её вперёд, готовая отразить нападение, держась второй рукой за золочёное перило, она сделала шаг, за ним другой... Холод проник в её пальцы и побежал по телу, словно ток. Гермиона передёрнула плечами, продолжая движение вверх. Когда последняя ступенька была позади, она снова услышала скрип, хлопок и чей-то шёпот.       «Это безрассудство. Спустись обратно и сделай что-нибудь. Вызови помощь. Покинь поместье. Попробуй аппарировать. Сделай что-нибудь! — мысли в её голове бежали по кругу, — Это безрассудство, это безумие... ».       Гермиона вспомнила, как накануне, Гарри отговаривал её от опрометчивого поступка, точно так же, как её собственное благоразумие прямо сейчас. Воспоминание было таким реальным, словно друг был рядом, а его слова оказались существенными только теперь, в эту самую минуту. Она вспомнила как увидела его в толпе, в атриуме, и поспешила поделиться с ним тем, что так волновало её.       — Гарри, привет!       — Гермиона, — он развернулся и улыбнулся, поправив очки. Парень поёжился, словно в атриуме было холодно.       — Я опаздываю, срочный вызов. Эта неделя слишком насыщенная.       Гермиона кивнула и, закусив губу, выдержала паузу.       — Ты что-то хотела? Может быть, вечером?       Гермиона помотала головой.       — Я... вот, взгляни, — она протянула ему пергамент.       Гарри удивлённо посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Гермиону и, приняв свиток, быстро его развернул.       — Зачем тебе это нужно?       — Там эльфы, и, возможно, им нужна помощь. Скорее всего, они находятся без попечения и... ты же знаешь, они очень ранимы. Может быть, их нужно куда-то пристроить...       — Гермиона, домовые эльфы — вполне самостоятельные и взрослые существа.       Девушка нахмурилась, вырвав из рук Гарри пергамент. Затем глубоко вздохнула.       — Я бы хотела туда отпра...       — Нет! Не стоит туда лезть. Малфой покинул страну и сбежал. А это его эльфы...       — Эльфы никому не принадлежат, Гарри, они самостоятельные личности. Ты сам это сказал.       — Вот именно.       — Нет, ты не понимаешь. Я хочу наведаться в поместье. Впрочем, я могу это сделать сама, без твоей помощи. Она развернулась и пошла прочь, локтями раздвигая толпу. Гарри вздохнул.       — Гермиона! — крикнул он ей. — Гермиона! — но его слова растворились в воздухе, смешиваясь с гомоном проходящих мимо волшебников.       Это воспоминание вызвало мелкую дрожь по всему телу, и девушка, снова вздохнув, пошла на звуки, которые только что слышала.       В конце коридора она увидела свет — яркий, тёплый, он словно манил её. Подойдя к дверям, Гермиона решительно их распахнула. Помещение действительно было светлым, наполненным сладким запахом ванили, словно там только что подавали ароматную выпечку. Одурманенная этим восхитительным ощущением, девушка сделала шаг вперёд, и, войдя, тут же услышала знакомый звук захлопнувшейся двери.       «Идиотка, идиотка, идиотка», — выговаривала Гермиона сама себе, прикрыв в отчаянии глаза. Набравшись, наконец, решимости, она открыла глаза и осмотрелась. Всё было иначе: свет померк, а восхитительный аромат растворился в воздухе, оставив лишь тяжёлый пыльный запах. Окна были запотевшими, тусклый свет исходил только от свечей, которые парили под самым потолком. В помещении не было никакой обстановки, кроме камина, покрытого паутиной. Подойдя к нему, Гермиона дотронулась до углей — они были ледяными, словно замерзшими. Никто давно не пользовался им, летучего пороха поблизости тоже не было, и девушка, присев на корточки, тяжело вздохнула.       Послышался знакомый хлопок. Гермиона оторвала голову от ладони, к которой припала, и резко развернулась, еле удержав равновесие. Поднявшись на ноги, она попыталась заговорить с появившимся эльфом без дрожи в голосе, улыбаясь при этом как можно мягче.       — Ну погоди, не исчезай!       Эльф смотрел, не моргая. Тот же самый, что и в первый раз.       — Я пришла, чтобы проверить, всё ли с вами в порядке. Может быть, вам нужна помощь? Ваш хозяин покинул вас, ведь в поместье никого нет. А я могу предоставить вам работу... — она замолчала, пытаясь понять, слышит он её или нет.       И только сейчас Гермиона заметила, что в его руках был поднос с блюдом ароматных булочек и чайником, из носика которого шла струйка пара. Эльф поставил угощение на пол и сделал несколько шагов назад. Гермиона едва вскинула руку с зажатой в ней палочкой, как тут же почуствовала поток эльфийской магии, вырывающий палочку из её руки. Девушка попыталась её схватить, но сжала лишь воздух, бессильно опустив руку.       — Стой, пожалуйста, не уходи, — она вздохнула, — Мне страшно. Это поместье кажется неживым. Оно... оно пугает меня. Прошу, останься!       Эльф снова моргнул и через секунду исчез.       Гермиона погрузилась в пугающую тишину, звук аппарации эльфа ещё долго раздавался в воздухе, и она ждала, что маленький слуга вернётся. Так и не дождавшись, она уставилась на заброшенный камин. Несколько раз моргнув, просто села на холодный пол и, облокотившись спиной о ледяные кирпичи камина, закрыла глаза.

***

      В комнате царили тишина и кромешная темнота. Окна были полностью задёрнуты плотными шторами, не пропускавшими света. Появившийся здесь, словно из ниоткуда, эльф сделал несколько шагов к стене. Он стоял так ещё какое-то время и практически не дышал, всматриваясь во тьму. В углу что-то (или кто-то) пошевелилось, закашляло, шумно задышало. Эльф продолжал созерцать кажущуюся пустоту.       — Чего пришёл? — прохрипел мужской голос.       — У нас гости, — тонкий, будто надломленный голос эльфа заставил того, кто был в темноте, врасплох.       Он молчал, но эльф знал, что его услышали и поняли.       — Пусть уходят прочь.       — Но... хозяин, это — девушка!       — Мне плевать, кто это. Безликое существо, грязная ведьма или... Мне плевать.       — Вы не понимаете, — не уступал домовик, — Это девушка, и она может быть вашим спасением.       — Спасением? — голос становился выше.       — Да, — уже тише произнес эльф. — Сэр, а вы помните, что сказала та... — он резко прервался, не договорив.       Фигура в углу начала расти, становясь всё выше и выше. Тот, кого скрывала темнота, вышел на середину комнаты. Сгорбившись и хромая, он подошёл к эльфу и, нагнувшись к самому его уху, практически шёпотом прошипел:       — Как я могу её забыть? Она мне снится каждую ночь, её голос звенит у меня в ушах. Её глаза... Это она сотворила со мной, она! — последнее слово он почти выкрикнул.       Эльф прикрыл глаза.       — Но спасение есть.       — Нет! И прекрати мне это повторять! Я запрещаю, запрещаю, запрещаю.., — он занёс руку и хотел было ударить слугу, но так этого и не сделал, медленно опустив её.       — Где она?       — В каминном зале. Её палочка у меня.       — Отпустите её, пусть идёт туда, откуда пришла, — и он повернулся спиной, хромой походкой отступая туда, где проводил практически всë своё время.       Он так и жил в этом углу, словно мог там спрятаться, убежать от самого себя и того, что с ним произошло.       — Это волшебница, из какого-то отдела по защите... Пришла проверить нас, домовых эльфов. И она назвала своё имя. Кажется, Сет когда-то уже слышал его... Гермиона Грейнджер.       Малфой остановился и, резко развернувшись, впился в эльфа взглядом. Тот сделал шаг назад, прижавшись спиной к двери.       — Грейнджер?!       — Да, она так сказала. Она добрая, и она...       — Она сама пришла сюда. Какая ирония — пришла в поместье, которое когда-то уже было её тюрьмой. Ну что же... Грейнджер, добро пожаловать в ад, — он закашлялся в собственном смехе. — Не выпускать, — в его голосе проступили высокие бравурные ноты, в них чувствовалась маленькая победа.       Он развернулся и, полностью выпрямившись, продолжая хромать, ушёл во тьму. Эльф стоял, смотря в пустоту, а потом исчез, оставив хозяина в полной тишине, под вечным покрывалом тьмы.