***
Свет проникал под её закрытые веки. Гермиона улыбнулась и, открыв глаза, сразу же села в постели. Взъерошив свои и без того непослушные волосы, она отбросила лёгкие ткани балдахина и замерла, глядя на пустое кресло перед собой. Выдохнув, Гермиона потянулась и спустила ноги, приподнимая стопы на кончиках пальцев. — Доброе утро, Малфой, — произнесла она и улыбнулась. Встав, она подошла к окну, чтобы по привычке взглянуть на серое небо. Сегодня тяжёлый полог из туч был словно порезан редкими солнечными лучами, пробивавшимися в тонкие щели. Гермиона коснулась ладонью стекла и несколько минут смотрела вдаль, утопая в собственных мыслях. «Свет обязательно прорвётся, совсем как этот, солнечный, нужно только подождать. Проблема в том, что я не привыкла ждать. Никогда этого не умела. Всегда знала, что тот, кто ждёт, может опоздать». Небо на её глазах вновь затянулось, долгожданный свет исчез. Отойдя от окна, Гермиона осмотрела себя сверху донизу. Платье было мятым, мыски туфель сбились о многочисленные пороги во время бега по коридорам. Она притопнула ногой и снова взъерошила волосы. Не успела волшебница подумать о домовом эльфе, как тот появился сам. Увидев его, она невольно улыбнулась. — Доброе утро! У мисс хорошее настроение! Сет так рад видеть мисс в хорошем настроении! — Небо, — Гермиона взмахнула рукой в сторону окна, — оно меняется. Тебе так не кажется? Эльф послушно посмотрел в указанном направлении, и взгляд его стал печальным. Гермиона вздохнула. — Всё будет хорошо, — шёпотом сказала она, глядя прямо ему в глаза, видя, что он верит ей. Сет хотел ей верить, так же, как она сама хотела верить собственным словам. — Подавайте завтрак в столовой. Я скоро спущусь, только приведу себя в порядок, и сразу приду. Сет кивнул и, щёлкнув пальцами, исчез.***
Готовая спуститься к завтраку, Гермиона приоткрыла дверь своей комнаты и замерла от неожиданности: за порогом стояла густая, непроглядная тьма. Нахмурившись, она вытащила волшебную палочку. — Люмос, — прошептала она, и свет на кончике палочки, едва-едва рассеивая темноту, позволил ей сделать первый шаг. Коридор был прежним, только свет исчез, словно вместо него здесь пролили чернила. Совсем как тогда, в коридоре, ведущем в детскую Драко. Гермиона прошла совсем немного, когда наткнулась на выступавшую из тьмы преграду: дверь в комнату по соседству с её спальней была открыта. Ступая на цыпочках, Гермиона осторожно обошла её, заглянув в дверой проём. И тут же прищурила уже привыкшие к темноте коридора глаза. В комнате было светло. В центре, спиной к ней, стоял Драко. Он смотрел в большое стрельчатое окно. — Я специально не закрывал дверь. Знал, что ты полюбопытствуешь, — произнёс он, не оборачиваясь. — А я... Я увидела тьму, и... А ведь я уже видела такое — там, по пути к твоей детской. Это же... — Темнота... Где я — там и беспросветная тьма. — Эта комната... — начала Гермиона, осторожно озираясь по сторонам. — Это моя спальня. Она располагается рядом со спальней моей невесты. Или даже не так — моей жены, — глухо, как будто с горькой усмешкой, пояснил он, медленно поворачиваясь. Плечи его были опущены, голова склонилась на бок. Драко выглядел, как обычно, усталым, но всё же другим. На нём красовалась чистая белоснежная рубашка, а волосы были уложены на пробор, совсем как прежде, в школе. Правда, теперь они были намного длиннее. Гермиона даже улыбнулась, довольная этой переменой, но под его пристальным серьёзным взглядом попыталась скрыть улыбку. — Я сказал что-то весёлое? Она только мотнула головой, не зная, что на это ответить. Драко снова отвернулся к окну. — Почему ты здесь? — неуверенно спросила она. — Может быть, потому что это — моя спальня? — Да, верно, извини, — пролепетала Гермиона, уже поворачиваясь к двери с намерением уйти, как вдруг, нахмурившись, остановилась. — Ты оставил дверь открытой и знал, что я зайду. Значит, ты был не против моего визита, и поэтому я всë-таки спрошу. От окна послышался явственный смешок. — Эта темнота... Я думала, что её создаёшь ты сам. Ну, чтобы я не вошла. — А не много ли чести, Грейнджер? Я не работаю со спецэффектами. Особенно ради тебя. — Ну, я так подумала, сначала... Но тогда это значит... Это тоже проклятие! Малфой прикрыл веки пальцами, замерев в этом положении. — Я бы хотел, чтобы ты впредь не произносила это слово. И вообще, как можно меньше обсуждала эту тему. — Но как же, а мы разве не договорились... — Гермиона всплеснула руками, тяжело опустив их вниз. Вздохнула. — Но я так не могу. Я не могу ничего не делать. А вдруг выход где-то совсем рядом — там, где мы и подумать не можем! А что, если подсказка где-то на поверхности? А эта темнота... Зачем она, если можно всего лишь произнести заклинание, и свет развеет её? — Никто меня не видит, кроме тебя. — Что? Но я думала... — Гермиона снова нахмурилась. — «Никто, кроме тебя». Это значит, что кто-то был здесь. Кто-то был здесь до меня? — Меня не могут найти, меня не могут увидеть, и, заходя в эту темноту, человек разворачивается и уходит. Не знаю, что именно происходит в этот момент. Может быть, он просто забывает, куда пришёл или... И только ты проходишь сквозь неё. «Вот почему Ри говорил, что я ключ! Всё верно. Только меня проклятие пропускает». — Так значит, я здесь не просто так! — Ты здесь не просто так, — тихо выдохнул он. «Конечно не просто так. Это ОНА издевается надо мной. Никто не способен меня полюбить, и особенно такая, как ты. Ты — лишь напоминание об этом» — Так кто это был? — Что? — Малфой, ты что, плохо слышишь? — возмущённо спросила она, глядя как он в сводит в раздражении брови. — Тео. Он ходил по поместью... Он знает расположение комнат, и заходил в каждую. Он развернулся и ушёл, не дойдя до меня. А ведь ему оставалaсь всего одна дверь. Он ушёл и больше не возвращался. — Но постой, ты ведь сам вышел ко мне! Когда я появилась здесь, меня сначала встретил эльф... Да, это эльфы заманили меня. А затем появился ты. — Когда я узнал, что это ты... Я не знаю... Я снова что-то почувствовал, и это была ярость, ненависть. Я не знаю... Я ничего им не говорил и ничего не хотел. И я бы отпустил любого, так как понимал, что это бессмысленно. Не знаю, кто из них это придумал. Но когда я узнал, что это ты... Я потерял контроль. И всё же, я думал, что ты уйдёшь, что ни одно заклинание не сможет тебя удержать. Я думал, что не доберусь до тебя, ведь Тео был не единственным, приходили и другие. Я слышал их шаги, голоса, а потом они исчезали. Я хотел к ним выйти, но не мог, словно на пути вставала какая-то преграда, и двери не поддавались ни одному заклинанию. Но тебя в тот день я увидел и услышал. И в тот момент я чувствовал только ненависть, которая мешала мне дышать. Я думал, что закрою тебя здесь, отниму у тебя свободу, как отняли её у меня, и... — Это судьба! — произнесла Гермиона, словно не слыша того, что он говорил. «Это насмешка судьбы», — подумал он, но ничего ей не ответил. — Пойдём завтракать, — вдруг позвала она. Гермиона хотела прервать этот разговор, чтобы он снова не увёл их куда-то не туда. — Я не голоден, а ты иди, — вздохнув, отказался Драко. Гермиона неожиданно послушалась. Медленно поверувшись, она снова шагнула в темноту. Он слышал её короткое звонкое «Люмос!» и успел заметить еле видимый свет на конце её палочки. Темнота была густой, засасывающей, словно чёрная дыра, из которой он не мог выбраться. Вот только Гермиона могла бесстрашно входить и легко выходить из неё, и Малфой знал, что этому есть только одно объяснение. «Она пришла, чтобы уничтожить меня. Последний лепесток упадёт, и Грейнджер будет смотреть, как я умираю. Она не сможет ничего сделать».Если кто-то успеет полюбить тебя, и в сердце твоём не останется даже корочки льда, твой облик вернётся. Только этого никогда не будет. Никогда.
Драко помнил каждое слово, что произнесла старуха, обернувшаяся духом, покаравшая его, уничтожившая его тогда и продолжающая наносить удары сейчас. Именно она впустила сюда Грейнджер. Для того, чтобы та вселила в него эту призрачную надежду, которая скоро треснет, как тонкий лёд, увлекая его под воду, в сковывающий холод, не оставляющий шанса выбраться. «Это конец, — думал Малфой. — Грейнджер меня никогда не полюбит».***
Покончив с завтраком, Гермиона вышла в центральный зал, и двери снова распахнулись перед ней. «Так будет всегда? Кто-то всегда будет напоминать мне о том, что я могу уйти», — подумала она. — Но... Вот интересно, а смогу ли я выйти и войти снова? Нет, не стоит этого делать. А что, если ворота больше не впустят меня, и тогда... Но я должна проверить! Если я смогу входить и выходить по-прежнему, значит, я смогу найти выход, или выход сам найдёт меня», — Гермиона сомневалась в своём решении, но колебания были недолгими. — Ри, — позвала она, и эльф тут же явился из воздуха. Девушка улыбнулась и протянула ему свою ладонь. — Пойдём со мной. Я хочу кое-что проверить. Эльф не сдвинулся с места. Он стоял у подножия лестницы и непонимающе смотрел на неё. — Я хочу выйти отсюда, чтобы войти снова. — Ри не понимает, — промямлил эльф. — Мне нужно знать, что я могу выходить и входить сюда снова. Точнее, убедиться в этом. — Мисс хочет уйти? — Нет, я не уйду, — горячо воксликнула она, срываясь с места и подбегая к нему, — Я обещаю! Я просто ищу... Я ищу выход, пытаюсь понять, убедиться... Пойдём со мной, ну же, Ри! Эльф медленно и неуверенно подошёл к ней и обхватил своими тонкими пальцами её тёплую ладонь. Они вышли в распахнутые двери, спустились по лестнице и медленно пошли по широкой дороге, обрамлённой живой изгородью. Когда-то зелёная территория стала теперь угольно-чёрной, а кругом снова с треском прорастал тёрн. Они подошли к кованым чугунным воротам, и те со скрипом отворились. Гермиона прошла сквозь них, чувствуя, как эльф вырывает свою руку из её ладони. Освободившись, он остановился по ту сторону ограды. — Что-то не так. Ри не понимает. Ри не знает, зачем это мисс... Гермиона выдохнула, готовясь что-то сказать, объяснить, но лишь улыбнулась. — Ладно, стой тут. Только не уходи, пожалуйста. Мне с тобой спокойнее. Она пошла прямо, по заросшей высокой травой тропинке, оставляя серую громаду Малфой Мэнора за своей спиной. Некоторое время она шла, не оглядываясь. Отойдя на значительное, по её мнению, расстояние, Гермиона обернулась и поглядела на эльфа, стоявшего за закрытыми воротами. Волшебница нахмурилась. «А что, если я больше не смогу попасть в поместье? Может, никакой я не ключ, и вообще...» — сердце учащённо забилось, и Гермиона развернулась, быстро идя к воротам. Она коснулась ладонью холодных плетений кованых извилин, но ворота не дрогнули. От просыпающегося в ней страха Гермиона несколько раз ударила по ним ладонями. Ворота остались безучастны. В отчаянии она сделала шаг назад, и ворота тут же приглашающе распахнулись. Облегчённо выдохнув, Гермиона счастливо заулыбалась. — Я по-прежнему могу входить и выходить, а это значит, что я могу и... Но она не знала, что именно может. Проклятие по-прежнему действовало. Рассказать о нём было невозможно, ведь всё это время обитатели поместья хранили тайну и не искали помощи. А она... Она сама увидела Малфоя, он ничего ей не рассказывал. Она узнала многое, но процесс познания проходил естественно, без нарушения условий проклятия. Вот только о том, кто его наложил, Гермиона не знала ничего. — Ладно, пойдем домой. — Домой... — тихо повторил эльф. Гермиона пожала плечами и протянула Ри свою ладонь. Тот робко подал ей руку, и они снова пошли по чёрной от тёрна дорожке в сторону Мэнора. Гермиона слышала за спиной скрип смыкающихся ворот, и, повинуясь необъяснимому порыву, отступила на несколько шагов от парадной лестницы и запрокинула голову, глядя бесконечные ряды одинаковых окон. Она перебирала их взглядом, пока тот не зацепился за одно из них. За окном стоял Драко. Гермиона почувствовала на себе его взгляд ещё до того, как увидела, что он смотрит прямо на неё. Несмотря на значительное расстояние, она ясно различала его печальное лицо за тусклым стеклом. Несколько минут они, замерев, смотрели друг на друга, пока эльф не прервал их молчаливый разговор. — Мисс, — окликнул он, отчего Гермиона вздрогнула. — Да, я иду, — она перевела взгляд на Ри, а затем снова посмотрела в окно, в котором теперь никого не было. Быстро поднявшись по ступеням, они вошли в услужливо распахнувшиеся двери поместья. Ни Гермиона, ни эльф не знали, что в этот момент оттуда, из-за чугунных ворот, за ними наблюдала фигура в серебристой мантии. Как только Гермиона и домовик скрылись из виду, и ворота снова закрылись, наблюдатель развернулся и быстро пошёл прочь, а через какое-то время и вовсе растворился в воздухе, будто его и не было. Над поместьем нависли тёмные тучи, словно вот-вот пойдёт дождь, которого не было здесь уже очень давно.