Гермиона стояла в уже знакомой маленькой тёмно-зелёной комнате, вновь ощущая медленно поднимающийся вверх по ногам обжигающий холод. Стоило ей коснуться пальцами двери, ведущей в оранжерею, как та, словно узнав её руку, с готовностью отворилась.
Вдруг прямо за её спиной раздался хлопок. Волшебница обернулась.
— Мисс не стоит туда ходить. Мисс должна вернуться в свою спальню, — смущённо пролепетал Сет.
Гермиона тут же нахмурилась.
— Значит, он здесь, — возвестила она так громко, чтобы её точно услышали. Эльф испуганно вскинул плечи к острым ушам, словно пытаясь спрятать в них голову. — Сет, послушай, то что произошло тогда, больше не повторится. Драко больше не тронет меня. Пожалуйста, не беспокойся. Но, если ты хочешь, то можешь быть рядом. Всем так будет спокойней, — тихо сказала Гермиона и проскользнула в приоткрытую дверь.
Всё было точно так же, как и в тот день, когда она оказалась здесь впервые. Всё, кроме царившей тогда кромешной тьмы. Оранжерею освещал тусклый лунный свет, льющийся в замшелые окна. Её шаги гулко стучали по серому мраморному полу, отзываясь эхом от голых, покрытых трещинами белых стен.
Гермиона шла, не останавливаясь, не оглядываясь по сторонам. Ей казалось, что прямо сейчас на купол снова будет брошен взявшийся из ниоткуда гигантский тёмный платок, и свет сменит уже здорово надоевшая тьма. Судорожно сжимая в ладони волшебную палочку, она шла туда, откуда ранее лилось золотистое свечение. Его отсутствие приводило её в ужас, и Гермиона старалась не думать о том, что это могло бы означать. Когда волнение достигло предела, она вдруг увидела впереди знакомую фигуру, и тут же с облегчением выдохнула: Драко стоял, сгорбившись и нависая над драгоценной розой, скрывая собой её сияние.
Волосы его были неубраны. Свисая вниз, они полностью скрывали его лицо.
— Что тебе нужно? — прохрипел он, закашлявшись словами.
«Ему становится хуже», — мысль эта заставила её вздрогнуть.
— Я хотела пригласить тебя на ужин.
— Но для этого есть эльфы. И я не голоден. Все эти ужины, обеды, завтраки... Они заставляют... — он оборвал свою речь, так и не договорив.
— Я не хочу возвращаться туда, откуда мы пришли, — громко заявила Гермиона.
— Я тоже не хочу, — тихо ответил он. — Так зачем ты пришла?
— Я уже сказала.
— Мы оба знаем, что это — лишь предлог. Так что тебе на самом деле нужно?
— Я подумала, — она вздохнула, — Ведь ты же знаешь, как снять
это... — она замолчала, вспомнив, что однажды он уже просил её не произносить это слово, как просил и вовсе не поднимать эту тему. Hо молчать и бездействовать было выше её сил. Время утекало сквозь пальцы, словно вода, и неизвестно, сколько ещё ему осталось. — Ты знаешь, что именно остановит «
это», и знаешь, что я здесь — не просто так. Так
что я должна сделать? Ну, чтобы всё это исправить. Нет, не так! Что
ты должен сделать
со мной, чтобы всё это прекратилось?
В оранжерее наступила звенящая тишина. Наконец Драко, медленно выпрямившись, обратил к ней своё лицо. Волосы всё ещё скрывали его, прятали от её цепкого взгляда.
— А если я скажу, что должен убить тебя? Что ты — жертва, и твоя кровь дарует мне свободу от всего этого... Что ты сделаешь — падёшь к моим ногам? — его слова были стрелами, которые били прямо в сердце. Гермиона в изнеможении закрыла глаза.
«
Ничего не меняется. Он делает несколько шагов ко мне навстречу, он раскрывается, а потом снова прячется за тысячей масок. Он не сбросил свой панцирь. Он остаётся всё тем же Малфоем. И я не способна что-либо изменить...», — эти мысли обрушились на неё грудой тяжёлых камней, больно раня, не щадя её чувств. Она до крови закусила губу.
Гермиона стояла с закрытыми глазами и слышала, как тяжело он дышит. Вот он задел что-то, подходя к ней, и это неловкое движение вызвало неприятный скрип, заставивший её стиснуть челюсти. Вот он оказался совсем близко, и Гермиона резко распахнула глаза.
— Зачем ты снова хочешь меня напугать? Зачем? Да ты же... Ты неисправим, Малфой!
Он молча стоял и смотрел на неё, казалось, ничего не выражающим взглядом, а она всё пыталась разглядеть в его глазах хоть что-то, прочесть ответ. На губах его вдруг появилась улыбка. Мелькнула и исчезла.
— Я ничего не могу с тобой сделать, как не могу и ничего тебе сказать. Не могу! Не вправе даже дать подсказку. Да и что бы я ни сказал, ты всё равно ничего не сможешь сделать. Всё, что ты можешь — это просто быть рядом. И только если ты этого по-настоящему хочешь.
Гермиона нахмурилась. Его слова по-прежнему были загадками. Она видела, как он вдруг дёрнулся, и знала, что это боль каждый раз напоминает ему о том, что случилось. Драко начал медленно отворачиваться от неё, и Гермиона резко шагнула к нему, коснувшись ладонью его щеки, из которой прорастала обсидианово-чёрная, будто металлическая чешуя. От её неожиданного прикосновения Драко вздрогнул, но, словно поддаваясь её порыву, чуть повернул к ней голову.
Взгляд его был устремлён на неё, и Гермиона видела плескавшееся в нём недоумение. Она сделала ещё один шаг, подходя к нему настолько ближе, насколько могла себе позволить. Малфой вдруг резким движением притянул её к себе. Она чувствовала как его когти вонзаются ей в поясницу.
— Зачем ты выходила за пределы поместья? — прошептал он прямо в её ухо.
Неожиданный вопрос заставил Гермиону выдохнуть прямо ему в лицо, отчего он зажмурился.
— Я просто хочу знать...
— Сможешь ли ты уйти отсюда? Но ты не можешь знать наверняка. Однажды ты выйдешь, и больше не сможешь вернуться. И что же ты тогда будешь делать, Грейнджер?
— Я не знаю... Я... Да я взорву к чертям это поместье, но обязательно попаду сюда! Я обещаю.
Гермиона видела, как он улыбнулся.
— Так зачем же ты выходишь наружу, если так хочешь остаться внутри?
— Время идёт быстро... Ещё немного, и меня начнут искать. Мне нужно будет вернуться в Министерство, и я хочу убедиться в том, что всегда смогу выйти отсюда и войти обратно.
— Ты хочешь уходить в Министерство и возвращаться сюда?
— Да.
Он ослабил свою хватку, опустил руку вниз и, отстраняясь, повернулся к ней спиной, направляясь к прозрачному куполу со стремительно увядающей розой внутри.
Гермиона подошла ближе и успела увидеть, как очередной бархатный лепесток покидает поредевшее соцветие и, кружась, падает вниз... Коснувшись дна, он перестал сверкать, скукожился, высох и почернел, умерев прямо на их глазах.
— Каждый раз, когда я делаю шаг к тебе навстречу, моя роза теряет ещё один лепесток.
Гермиона не могла поверить своим глазам, но на дне колбы действительно было столько опавших лепестков, что она не могла их сосчитать. Поникшая роза гнулась, словно оплакивала свою потерю.
«
Время — вода, — подумала Гермиона снова
, — и она уходит сквозь пальцы».
— Драко, я просто думала... Что, если... В общем, я готова на то, чтобы ты... воспользовался мной, и всё это закончилось.
— А всё это и так закончится, Грейнджер, и очень скоро. — горько усмехнулся он, — Скоро ты будешь по-настоящему свободна.
— А я и сейчас свободна! — горячо воскликнула она, — Я — не твоя пленница. Я сама вернулась сюда и сама хочу... Драко! — неожиданно окликнула она его, не в силах продолжать. Он тяжело выпрямился, отрывая взгляд от приготовившегося к скорой смерти цветка, и медленно повернулся к ней.
И тогда Гермиона, сама не понимая, что творит, шагнула к нему и своими пересохшими губами коснулась его бледных губ. Сердце её билось так, что, казалось, сейчас просто выпрыгнет из груди, и она замертво упадёт к его ногам.
Гермиона зажмурилась от собственной смелости, но не отстранилась. Её поцелуй остался без ответа. Драко стоял, словно каменная статуя, губы его были холодны, словно кусок льда. Как и его сердце. Только, в отличие от льда, оно было неспособно растаять.
Гермиона отстранилась и сделала шаг назад, видя, каким холодным стал его взгляд. По-прежнему ничего не выражавший, он был колющим, ледяным. Выдохнув, Гермиона нервно рассмеялась, развернулась и побежала прочь.
«
Идиотка. Какая же я идиотка! Ну зачем я это сделала?! Зачем?! Как я могла подумать, что он...»
Гермиона толкнула дверь, вбегая обратно в маленькую тёмно-зелёную комнату, и резко остановилась. Домовик стоял на том же месте, где она его оставила.
— Немедленно перенеси меня в мою спальню! — чуть не крича, потребовала она и, подойдя к нему, схватила эльфа за кисть его хрупкой руки. В ту же секунду оба они исчезли.
***
Драко молча смотрел ей вслед, пока резкий приступ боли не настиг его. Ноги начали подкашиваться, горло словно сжали чьи-то железные когти, воздух в лёгких закончился.
Он упал на колени, беспомощно открывая рот. Казалось, ещё несколько секунд, и он задохнётся.
Сет появился как раз вовремя. Осторожно прикоснувшись к хозяину, он что-то зашептал, творя свою, ведомую только домовикам магию. Hо вместо ожидаемого облегчения Драко перестал вдруг чувствовать тепло. Стало безумно холодно, тело будто сковало льдом. Малфой пошатнулся и рухнул бы на пол, но эльф успел удержать его, аккуратно переворачивая и бережно кладя его голову на каменный пол.
Драко и сейчас ещё видел её глаза, а в них — самого себя, такого, какого она никогда не знала, кому верила, ради кого готова была пожертвовать собой, лишь бы помочь. Её бескорыстность пугала его, хотелось её оттолкнуть, хотелось закричать ей в лицо, хорошенько встряхнуть. Она должна была убежать отсюда, исчезнуть... Он недостоин её помощи, её жалости. Он недостоин её любви, которой хотел так сильно, которой жаждал.
А сегодня... Сейчас, когда она прикоснулась к нему, тело его будто поразило током. Она была тёплой, живой. Она была такой необходимой, что ему стало страшно. Так страшно, как не было уже очень давно. Этот поцелуй, заставивший его замереть… Ему казалось, что сейчас на них рухнет потолок, и поместье, дрогнув, рассыпется в прах, исчезнет вместе с ними. Драко видел её раненый взгляд, из широко раскрытых карих глаз вот-вот должны были хлынуть слёзы. А потом он стоял и слушал её быстро удаляющиеся шаги, но боль вскоре заглушила их.
— Я хочу к Грейнджер, — прохрипел он. Сет наклонился к хозяину, чтобы лучше расслышать приказ.
— Сет плохо слышит, сэр. Сет весь превратился в слух, но хозяин должен повторить, — забормотал было домовик, как вдруг испуганно прижал уши, почувствовав пальцы господина, крепко сжимающие его запястье.
— Немедленно перемести меня к Грейнджер! — из последних сил крикнул Малфой, и эльф замер, словно не сразу поняв значение этих слов. Приподняв хозяина за плечи, он прижал его к своей груди, и через несколько секунд оба они исчезли из оранжереи.
***
В своей спальне Гермиона испуганной птицей металась из угла в угол. Она ненавидела себя за этот глупый поступок, за этот нелепый поцелуй. Резко остановившись, она коснулась пальцами своей истерзанной губы. Казалось, его холод проник в неё, и теперь именно он причиняет ей боль.
«
Каждый раз, когда я пытаюсь сделать хоть что-то... Он словно бьёт меня хлыстом по голому телу. Я не знаю, чем я могу...», — pезкий хлопок заставил её вздрогнуть, прерывая горестные мысли и вынуждая обернуться.
В центре спальни стоял, тяжело дыша, Сет, прижимающий к себе тело Драко.
— Что случилось?! — вскричала Гермиона, бросаясь к ним.
Рухнув на колени рядом с лежащим в беспамятстве Малфоем, она коснулась ладонью его щеки.
— Сет не знает. Сет привык, что хозяину часто становится плохо, Сет хочет ему помочь, но в этот раз ничего не выходит... Хозяин просил Сета переместить его к вам, мисс, и Сет выполнил просьбу хозяина.
— Дай мне подушку! Сет, подушка! — громко приказала Гермиона.
Домовой эльф растерялся, но тут же взмахнул рукой, и несколько подушек оказались парящими в воздухе рядом с волшебницей. Гермиона перехватила их и начала подкладывать под голову Драко, аккуратно перемещая его. Она гладила его по щекам, но глаза его оставались закрытыми. Коснувшись ладонью его груди, она замерла. Сердцебиение было настолько тихим, что казалось, будто сердце его и вовсе остановилось. Но чуть погодя она почувствовала еле уловимые толчки. Вдруг Драко распахнул глаза, и они встретились взглядами.
— Сет, оставь нас, — хрипло произнес он, и эльф поспешил исполнить приказ, растворяясь в воздухе с характерным хлопком. — Не спрашивай меня больше ни о чём. Я всё равно не могу тебе рассказать. Я не могу, Грейнджер. Знаешь... — на тонких бледных губах вдруг появилась улыбка — непривычно искренняя, до неузнаваемости изменившая заострившиеся черты измождённого лица, — А ведь теперь, если ты исчезнешь из моей никчёмной жизни, то я, кажется, умру. Я, конечно, умру и так, но ты — как свет, которого я так боялся. Я боялся и прятался от него. Так было проще. Но теперь — теперь я уже не могу без света, теперь я уже не смогу без тебя.
Гермиона чувствовала, как слёзы скапливаются в уголках её глаз. Эти слова оказались такими неожиданными, такими... Она хотела было что-то сказать, ответить, но слёзы хлынули из её глаз. Oна наклонилась и снова поцеловала его, едва касаясь его губ своими, замирая от какого-то нового чувства.
Сердце её билось с такой силой, что, казалось, сейчас поломает рёбра. Его рука коснулась её спины, и он, приоткрыв губы, ответил на её поцелуй, обмениваясь с ней сбившимся дыханием.
Кожа Драко была холодна, словно кровь больше не грела его. Почувствовав это, Гермиона окончательно перестала сдерживать слёзы, которые стекали по её щекам светлыми струйками, увлажнив и его лицо. Это был не поцелуй, a едва ощутимая ласка. Соприкосновение губ.
Гермиона отстранилась и кончиками пальцев стала стирать свои слёзы с его кожи, поглаживая твёрдый глянец чешуи на щеке Драко.
Взяв её за запястье, он хотел было отвести её руку, но Гермиона помотала головой.
— Грейнджер, а ведь до того, как ты здесь появилась, я испытывал непрекращающуюся боль. Но с тобой я снова могу ходить. Не бегать, конечно, но всё же... И я чувствую её намного реже, чем было до этого. Меня больше не режет на части, и я не кричу от боли по ночам. Мне больше не хочется вспороть свою кожу. Не хочется вытащить собственное сердце.
— Но... как же... — прошептала она на выдохе, — В тот день, в музыкальной комнате, ты...
— Я не знаю... Знаю только, что когда ты рядом, боль словно отступает, и стоит только тебе уйти... Но я не должен причинять тебе вреда, я не могу делать тебе больно. Иначе она начинает мучить меня снова. Я не знаю, как именно... Но мы связаны. Прости, Грейнджер, — эти слова снова заставили слёзы потечь по её уже высыхающим щекам — Ну хватит, твои слёзы скоро затопят комнату, и я утону ещё до того, как успеет свершиться проклятие.
Гермиона засмеялась, снова утирая слёзы, а потом положила голову ему на плечо, и, поджав ноги, осторожно протянула руку, кладя ладонь ему на грудь. Туда, где билось его сердце.
— О чём ты сейчас думаешь? — вдруг спросила она.
— О тебе. О том, что мне не нужно, чтобы ты жертвовала собой. Мне всё равно, что будет со мной... Я хочу, чтобы ты жила, — ответил он, и тут же усмехнулся. — А сейчас моя роза снова потеряла ещё парочку лепестков, и скоро всё кончится, Грейнджер. А о чём думаешь ты?
— А я думаю о том, что никогда тебя не оставлю. Никогда, даже если... — она оборвала свою мысль. — Ну и пусть, — Гермиона приподнялась и снова коснулась его губами.
Она целовала его и больше не ждала ответа. Её губы рассыпали поцелуи, которые она дарила просто так, не прося ничего взамен. Вскоре она отстранилась, упираясь ладонями ему в грудь. Улыбнувшись, сказала:
— Давай пойдём спать? Ты сможешь подняться или ляжешь на полу?
— Это не входит в мои планы. Я больше не хочу спать на полу.
— Ну, Драко, давай же, — Гермиона оттолкнулась, встала и протянула ему ладонь, но он, приподнявшись, резко откинулся назад, ударившись затылком о каменный пол.
— Драко, — воскликнула Гермиона. — Ну что же ты... — её лицо исказилось от боли, которую сейчас испытывал он. Всплеснув руками, она беспомощно замерла на месте, не зная, как поступить.
— Иди, ложись, а я приду позже, — выдавил он из себя.
Гермиона стояла как вкопанная, внимательно всматриваясь в его лицо. Выдохнув, она грозно сдвинула брови и хитро улыбнулась.
— А ты не боишься, Малфой, что я передумаю пускать тебя в мою постель? — она сжала пальцы в кулаки.
«
Неуместная шутка», — подумала она, задыхаясь от смеси волнения, восторга, беспокойства и стыда, вызванных тем, что происходило между ними.
— А не буду спрашивать. Ведь это — постель моей невесты. А, нет, даже не так! Это — постель моей жены.
Гермиона замерла, а потом услышала тихий смех, смешанный с кашлем. В этот момент ей вдруг захотелось пнуть его, но она лишь тихо топнула ногой и пошла в сторону кровати.
