Не открывайте окна, снаружи тролли

Проход в «Астру» был заперт, но я открыл дверь своим мастер-ключом. В коридоре стояла полная тишина, но мне казалось, что я вот-вот услышу отголоски старого эха. На одном из подоконников все так же лежали книги, которые оставил Йонас. Мы оба уставились в дальнюю неосвещенную часть коридора. Возможно, где-то там был проход в другие корпуса. — Ну, что? — спросил я шепотом. — Идем? — Ага, — тихо отозвался Йонас. — Ты можешь вернуться, ты знаешь. — Ты тоже. Мы еще постояли, вглядываясь в пустоту. Пустота молчала. Пустота не вглядывалась в нас в ответ. Наверное. Я взял Йонаса за руку (ну, до чего ж холодная), и мы медленно двинулись вперед. — Книги заберу на обратном пути, — шепнул он, когда мы проходили мимо того самого подоконника. Но вот окна кончились, и мы шагнули в темноту. Восприятие сузилось — я ловил каждый шорох и готов был в любой момент бежать. Видимо, надпочечники выработали достаточно адреналина. Кажется, Двенадцатый Доктор говорил, что страх — это суперсила. Из-под закрытых дверей аудиторий пробивался мрачный тусклый свет, и я вспомнил, как раньше не любил солнце. Солнечная радиация уничтожала посевы, сжигала леса и приводила к раку. Но сейчас я бы многое отдал, чтобы просто посмотреть на солнечный свет. Коридор заканчивался лестничным пролетом. — Вниз или вверх? — прошептал я. — Вверх. Проходы в другие корпуса всегда на втором этаже. Может, в «Астре» он на первом? Я кивнул, и мы, осторожно шагая, двинулись вниз. Когда-то я проводил здесь довольно много времени и в основном исследовал верхние этажи, коих тут было целых семь. Там в пыльных шкафах, которые до нас никто не открывал десятилетиями, лежали книги и журналы из XX и даже XIX веков. Уже почти древняя наука. В фойе на первом этаже было так же тихо, как и наверху. Пустой гардероб, столы и стулья давным-давно забрали в «Терру». Вымершее место. «Астра» отличалась от «Терры» и «Альты». И не потому, что была заброшена. Сама отделка казалась более старой. Вместо стекла и бетона дерево, штукатурка и мраморные полы. Чем бы ни был университет изначально, этот корпус явно построили раньше остальных. — Интересно, а он ходит по лестницам? — тихо спросил Йонас. — Этого я не знаю, — шепотом ответил я. — Я тут задумался. Я читал отчеты, как Шрайк напал на ваших физиков. Это случилось после того, как… — он нахмурился и тут же отмахнулся. — Нет, забей, это глупо. — После чего? — мягко спросил я. — После зрительного контакта. Помнишь, ты сказал не смотреть на него? Почему? Я пожал плечами. — Ну а все-таки? — продолжил допытываться Йонас. — Это устная, а не официальная традиция. — Но все же ты сказал мне не смотреть. — Я не хотел, чтобы ты испугался. Или, возможно, просто сработало магическое мышление. — А возможно, это правда. Мы его не видели, и он не напал на нас. Йонас был прав. Я уже привык к странной местной жизни и в своей голове разложил происходящее на нечто «нормальное» (ха-ха) и нечто странное, не поддающееся никаким объяснениям. А для него все здесь казалось странным. Вот поэтому и нужен свежий пытливый взгляд. Я попытался взглянуть на Шрайка в новом свете. Беспристрастно. Первые люди появились в университете около двадцати лет назад, и он уже был здесь. Он появлялся редко — в основном, ходил-бродил по темным коридорам «Астры», практически не нападая. Но вскоре его решили изучить. Вот тогда-то и началась жара. В первый раз, шестнадцать лет назад, его удалось выгнать наружу. Он вернулся десять лет спустя. Тогда-то физики его и победили. Его тело хотели вскрыть, но оно вроде как рассыпалось при перемещении. — Возможно, он просто не может существовать за пределами «Астры», — Йонас будто бы прочитал мои мысли. — И он не хочет, чтобы мы были здесь. — Может, нам стоит уйти? — спросил я. Мне вдруг показалось, что это было бы проявлением уважения. — Мы не хотим ничего плохого. — А что, если дело не в Шрайке? Что если он охраняет проход в другие корпуса, и это кто-то другой создал его? Возможно, это не тот же самый Шрайк. — Интересно. Но почему они не хотят, чтобы мы пришли к ним? — Не знаю. Причин может быть миллион. Йонас вздохнул. — Ты прав. Но теперь мне еще больше хочется узнать, что там. — Мне тоже. Если что услышишь, то не смотри на это. — Ты тоже. Мы осторожно двинулись из фойе в темный коридор. За пять лет практически без электрического света мои глаза хорошо приспособились к темноте. Я даже не думал, что такое возможно. Мне вдруг показалось, что я услышал какой-то звук. Одна из дверей была открыта, и я потянул Йонаса туда. — Что такое? — спросил он, но я приложил палец к его губам. В аудитории стояло несколько столов, а на полу лежала целая груда мусора. Кажется, это кабинет физики — тут валялись амперметры и электрометры, источники напряжения и реостаты, дроссельные катушки и прочие приборы, которые я уже не опознавал. В этой куче я заметил серебристый блеск и подошел поближе. Оказалось, кто-то оставил здесь металлическую линейку-треугольник, и я осторожно выудил его из кипы книг. Самая длинная его сторона была 40 см. Прекрасно. — Вооружаешься? — с улыбкой спросил Йонас, но тут в коридоре снова раздался какой-то звук. Теперь он тоже услышал и тут же принялся осматривать мусор. Довольно быстро он достал оттуда довольно массивный сине-красный U-образный магнит. Наверное, мы выглядели комично — два тощих парня, один из которых очкарик, с магнитом и треугольником наперевес. Я даже улыбнулся, но тут звук раздался ближе. Теперь я понял, что это не Грендель. Его шаги нельзя было перепутать ни с чем другим. Да и холодно не становилось. Значит, это кто-то из наших. Или тролли. Мы с Йонасом бесшумно приникли к стене рядом с дверью с нашими орудиями наперевес. Шаги приближались. Одна пара ног. Точно не Шрайк и вроде бы не тролли. Рядом с аудиторией человек (скорее всего, человек) остановился. — Я знаю, что вы там, — услышали мы знакомый голос. Мы с Йонасом ошарашенно переглянулись. — Лаура? — осторожно позвал я. — Да-да, это я, — она вошла в аудиторию и тут же рассмеялась. — Треугольник и магнитик, зачет. — Что ты здесь делаешь? — спросил я. — Пошла за вами. Видела, что Йонас запрашивал карту, вот и подумала, что вы сюда попретесь. Что вы ищете? — Проход в другие корпуса. Вряд ли кампус ограничивается «Террой», «Астрой» и «Альтой». Лаура выругалась и, казалось, погрузилась в глубокие раздумья. Мы с Йонасом обменялись настороженными взглядами. Мы оба поняли — она что-то знала. — Хорошо, есть и другие корпуса. Мне известно о четырех. — Четырех?! — вырвалось у Йонаса. — В свитках Мертвого моря говорилось о ста одиннадцати. — Свитки Мертвого моря? — переспросил я. — Мы их так назвали. В одном из шкафов «Терры» под тонной немецких журналов времен Второй Мировой нашлась рукопись 1858 года, — Лаура усмехнулась. — Считайте, что попали в Вавилонскую библиотеку. — Ты нас туда отведешь? — спросил Йонас. — Думаю, нет смысла отказываться. Если не я, то вы сами найдете проход. — Это точно, — он мрачно улыбнулся. — Только проход на третьем этаже, а не на первом. — Но откуда ты знаешь, где проход? — Я не буду пока отвечать на вопросы. Пойдем. Лаура вышла из аудитории, а мы с Йонасом последовали за ней. Мое сердце сладко-трепетно-тревожно забилось, а руки задрожали. Разве что-то в мире могло сравниться с чувством познания неизведанного?