Не открывайте окна, снаружи тролли

Мы двигались быстро, поэтому наше поющее чудовище не появилось. Повезло. Может, физики были правы. — Надо спросить возраст реликтового излучения у местных астрономов, — сказал я, когда мы поднимались на третий этаж «Астры». — Если это будущее, то мы об этом узнаем. — Это хорошая идея. Но сначала все же пойдем в то место, о котором я говорил. Чтобы добраться до «Гелиоса», нужно было пройти по лабиринту коридоров и сквозных кабинетов. Дверь, ведущая туда, была не заперта. Видимо, они совсем не боялись гостей. Хотя кто мог сюда зайти? Кроме Гренделя, конечно. Мы оказались в атриуме, и я понял, как соскучился по яркому искусственному свету. — Так, это на первом этаже, — пробормотал Йонас. — Пойдем. Мы спустились вниз, в идентичную копию нашего атриума, но здесь у людей были ноуты и планшеты, а не книги и тетради. Как же я скучал по своему планшету. Когда-то я рисовал на нем. Ну, насколько умел и мог. А сейчас он пылился в нижнем ящике моего стола. Стоило принести его сюда и зарядить. Йонас подошел к ближайшей группе людей и что-то спросил. Ему указали направление, и он вернулся ко мне. — Ну, что? Пойдем? — он заулыбался. — Это в соседнем корпусе. — Там, где телескоп? — оживился я. — Давай. — Нет. В другой. Но поверь, тебе тоже понравится. — Хорошо. Веди. Йонас хотел взять меня за руку, но я убрал руку за спину. Мало ли как здесь могли отнестись к этому. Я нервничал. Возможно, слишком сильно. — Я не очень люблю сюрпризы, — пояснил я. — Извини. — Это ты извини. Я не знал, — сконфуженно произнес Йонас. Его улыбка померкла. — Если хочешь, мы можем вернуться. — Если ты думаешь, что мне понравится, то давай пойдем. Но лучше не делать того, что может не понравиться местным. — Хорошо. Я не думал, что это будет… так. Я не любил недопонимания. А уж первые недопонимания, когда не знаешь, насколько глубоко можешь задеть человека, я просто ненавидел. Ладно, я ненавидел их все. — Все хорошо, Йонас, — я попытался улыбнуться. Искренне, насколько мог. — Просто здесь все новое. Я чувствую себя неуверенно. — Я тоже. Просто Лаура вчера рассказала мне про это место. И я подумал, что это будет хорошая идея. Этот корпус называется… — Стоп, — сказал я. — Я попробую угадать. Веди. Все хорошо. — Ну, ладно. Пойдем. «Гелиос» в точности повторял «Терру», и внутренняя архитектура была идентична. Я вдруг задумался над тем, как называется внутренняя архитектура. Дизайн? Интерьер? Но если снаружи мы даже не бываем, то можно ли назвать ее географией? Я уже хотел обсудить этот вопрос с Йонасом, как мы дошли до того же места, где из «Терры» можно было выйти в «Альту». — Говорят, что за этой дверью ждет другой мир, — сказал Йонас. — Давай проверим. Надеюсь, я тебя не разочарую. — Не нужно идентифицировать себя с тем, что там за дверью. — Я не то имел в виду. Просто… Дверь открылась. Оттуда, из другого мира, вышла хихикающая парочка. Я почувствовал запах сирени. Запах детства. Запах лета. Давно забытый запах. Затем я увидел за дверью буйство зелени. — Вы заходите? — спросил парень. — Да, — закивал Йонас и в этот раз подхватил меня под руку и завел меня внутрь. Мы оказались в настоящем саду. Под ногами была земля. Вокруг — кустарники и деревья. Наверху — нечто, имитирующее солнечный свет. В центре гигантского помещения был пруд. То тут, то там на траве сидели, лежали, болтали люди. — Ну, как? — тихо спросил Йонас. — Он называется «Деметра», — ошарашенно ответил я. — Или «Персефона»? — «Деметра». Тебе нравится? Я сделал несколько шагов по хорошо протоптанной тропинке, снял ботинки и носки, а затем обернулся к Йонасу. — Нравится. Спасибо. — Я пока не научился разбираться в твоих реакциях. Это ты говоришь вежливо или искренне? — Я ботинки снял, — ответил я. Йонас подошел поближе и тихо рассмеялся. Казалось, он испытал облегчение. Хотелось сказать, что мне с ним очень хорошо. Так хорошо, как давно не было. Как не было никогда. Но это было странно. Такие вещи обычно говорят хотя бы после года, а лучше после пары лет вместе. Смутившись, я ступил на траву, прохладную и немного колючую. Присел на корточки и запустил туда пальцы — мягко. — Даже мох есть, — сказал я. — И что это значит? — спросил Йонас, снимая свои ботинки. — Что здесь есть все четыре лесных яруса. Как в настоящей живой природе. Самый верхний — древесный. Он включает кроны. Иногда его делят на верхний и нижний. Но тебе, наверное, не очень интересно. — Мне интересно, — он убрал нашу обувь с тропинки и поставил рядом. Затем сел рядом и коснулся моей руки своей. У него снова были холодные пальцы. — Извини, меня все это немного выбило из колеи. Но это не из-за тебя. Спасибо, что привел меня сюда. Я и правда так давно не был в подобном месте. — Я рад. Лаура говорила, что это сад, но это целый лесопарк. Что там с этими ярусами? Есть древесный, а какие еще? — Тебе правда интересно? — с сомнением спросил я. — Да, — Йонас засмеялся. — Что там дальше? — Есть разные классификации. Но в целом, есть еще кустарниковый ярус, травянистый и мохово-лишайниковый. А под ним подстилка. Видимо, сюда принесли грунт снаружи. И на нем все это неплохо растет. И если есть целые деревья, значит, почва здесь довольно глубокая. — В «Альте» в этом месте спуск на целый пролет, — заметил Йонас. — Так что тут несколько метров почвы. Надеюсь, ты не злишься на меня. — Не злюсь. И я понимаю, почему ты хотел сделать сюрприз. Это место и правда… — я огляделся, — поражает. Интересно, сколько этому саду лет? — Лаура говорила, что он старше ее. Так что больше двадцати. Тут целые деревья выросли, — Йонас кивнул на дуб неподалеку. — Там, кажется, уже есть желуди. — Желуди чаще всего появляются на дубах после сорока лет. Иногда раньше. — Однажды я видел камфорное дерево, которому больше четырех тысяч лет. Другие на островах уничтожили. Это было последнее. Рядом стояла футуристическая библиотека. Много этажей, много книг на разных языках. А в том дереве внутри ствола у корневой системы был целый храм, и туда можно было повесить лист бумаги со своим желанием, — Йонас печально улыбнулся. — Странно, да? — Ты что-нибудь пожелал? — спросил я. — Я не верю во все эти штуки, но да. Я пожелал найти место, где будет спокойно. — И как? Здесь достаточно спокойно? Йонас рассмеялся. — Да. Пусть и странно. А что, если это разумная планета, которая спасает людей? Я немного помолчал, а потом тихо произнес: — Возможно. Почему нет? — А почему она спасает не всех? — Йонас лег на спину. — Потому что здесь недостаточно места? Потому что вся инфраструктура создана для того, чтобы здесь были именно ученые? И это все звучит ужасно несправедливо. Но справедливость — это сугубо человеческое понятие. Но у нас был шанс попасть сюда, а у кого-то его нет и никогда не будет. Он закрыл глаза. Глубоко вдохнул и выдохнул. Я лег рядом и тоже закрыл глаза. Запах сирени смешивался с запахом других покрытосеменных. Видимо, кто-то попал сюда с целым рюкзаком семян. Йонас нашел рукой мою руку. Мы сплели пальцы. И плевать, если бы кто-то увидел. — Знаешь, Рейнард, — прошептал он. — Даже если это моя предсмертная галлюцинация, я не против. Потому что здесь я… Свет вдруг отключился, а вокруг послышались испуганные возгласы. Мы с Йонасом резко сели. Когда он выдохнул, из его носа вырвались клубы пара. По коже побежали мурашки. Становилось холодно. Слишком быстро. Слишком знакомое ощущение. Неужели Грендель добрался и сюда?