Не открывайте окна, снаружи тролли

Конечно, никто не был против. Еще бы. Вряд ли кому-то понравилась делиться чем-то важным. А я наоборот был рад скинуть это с себя. — В общем, я… я говорил, что не пил год. На самом деле, это не так. Никто ничего не сказал. — Мой максимум был три месяца. И все. Элли вздохнула. — Почему ты не рассказал? — Кому? — Мне. Я бы тебя поддержала. — Знаю, но практически все наше общение строилось на совместных пьянках. Она снова вздохнула. — Ты берешь пиво у химиков? — спросила Лаура. — Не-а, — я мотнул головой. — Анастасия делает настойку. — О, эта настойка Анастасии, — пробормотала Элли. Я думал, Йонас что-то спросит, но он молчал, опустив лицо, и мне стало не себе. — Кто следующий? — я попытался улыбнуться. — Давайте я, — Арно поднял руку. — Меня выгнали не из-за Шрайка. Вернее, не только из-за него. Эти люди узнали кое-что про меня, и им это не понравилось. — Что же? — сощурилась Лаура. — Вы слышали историю эфиопского космонавта и бельгийской астронавтки, которые отказались запускать ракеты с орбиты? Я кивнул. Элли и Йонас тоже отозвались. Двадцать два года назад они отказались подчиняться приказам сверху (или вернее, снизу), и в Евразии не случилась ядерная война. Потом они состыковались (во всех смыслах этого слова), и у них появилась дочь. Которой как раз сейчас должно было быть лет двадцать. Я уставился на Арно. — А причем здесь ты? — скептически спросила Лаура. — Через два года у них родился ребенок. Но то ли из-за космической радиации, то ли еще из-за чего этот ребенок оказался, по их меркам, не совсем здоров. Моя мать, наверное, могла бы меня поддержать, но отец не хотел терпеть интерсекс-ребенка в своей семье. Сделать меня девочкой было проще. — Боже, — прошептала она. — Пришлось ехать в Гану, чтобы провести нужные операции без согласия родителей, — Арно печально улыбнулся и развел руками. — Вот такие дела. — И ты думал, меня это оттолкнет? — Лаура нахмурилась. — Ну, да. — Тогда ты тупой. — Хорошо, я тупой. Если тебе так больше нравится, — он шмыгнул носом и быстрым движением смахнул подступившие слезы. — Кто следующий? — Я, — она подняла руку. — Тебе это не понравится, Элли. — Ну, жги уж. — Хорошо. Я родилась здесь, — отчеканила она. — В этом мире. В корпусе «Асклепий», если быть точной. Йонас и Рейнард уже об этом знают. Арно я тоже призналась, когда была пьяна. Кажется, он не поверил. — Не поверил, — согласился он. — Значит, ты родилась здесь? — вежливо и сухо поинтересовалась Элли. — Да, — кивнула Лаура. — Чтобы попасть сюда, мне пришлось выдумать легенду. Мне это никогда не нравилось. И я считаю тебя близкой подругой, несмотря ни на что. Но я пойму, если ты решишь иначе. — Да я просто пытаюсь понять, почему эти два пидора знают, а я нет? Йонас приблизился ко мне и шепотом спросил: — Она нас пидорами называет, потому что гомофобия или… — Потому что вы мои котики. Пидорами я называю только тех, кто мне нравится. То есть, далеко не всех, — Элли прожгла Лауру испепеляющим взглядом. — Они знают, потому что они пришли в «Астру», чтобы искать проход в другие корпуса. Я знала, что они не отстанут, поэтому решила все рассказать. Если бы ты решила исследовать новые направления, я бы и тебя привела в «Гелиос». — Ты еще и их водила туда? А почему «Гелиос» и «Асклепий»? У вас особая любовь к древним грекам? — Типа того. Эл, извини, я не могла просто взять и рассказать. Элли пожала плечами. — Я понимаю. У всех у нас есть секреты. Они с Йонасом переглянулись. Кажется, даже устроили дуэль взглядов. Он отвел глаза первым. — Хорошо, — он кивнул и вдруг быстро заговорил, глядя вниз: — У меня КТХ. Прости, Рейни, я хотел сказать, но сначала не понимал, нужно ли, а потом не понимал, когда именно. Вроде бы надо было раньше, а потом это становилось все более сложным. Возможно, это моя манипуляция, чтобы ты в меня влюбился и потом меня не бросил. Не знаю. Прости. Я пойму, если ты захочешь прекратить отношения. Ожидал ли я чего-то подобного? И да, и нет. Ты всегда ожидаешь миллионы вероятных исходов, но никогда не ожидаешь того, что произойдет на самом деле. Я взял его за руку и сказал: — Если ты думаешь, что меня оттолкнет, то ты тупой. Йонас шмыгнул носом, как и Арно ранее, и обнял меня, уткнувшись носом мне в шею. — Я думал, ты меня возненавидишь, — услышал я его шепот. — Вернее… я понимал уже, что не возненавидишь, но… Рейни, прости меня. — Уже простил, — мягко сказал я. — У тебя ведь безопасные параметры? — Конечно, — он поднял голову и посмотрел мне в глаза. — Я бы не стал никого подвергать опасности. Особенно тебя. Врачи здесь меня проверяли. Постоянно проверяют. Все в пределах нормы. Ты мне веришь? — Верю, — я кивнул. — Какие у тебя прогнозы? — Неизвестно. Латентная стадия, все хорошо. Вероятно, так и будет дальше. Я снова кивнул. Снова заставил себя улыбнуться. Возможно, все будет, как сейчас, а возможно, однажды Йонас вспыхнет силой пары десятков зиверт и убьет всех вокруг. Впрочем, это просто слухи. Просто нелепые мифы. — Я тебе верю, Йонас, — сказал я. — Но ты мог мне рассказать и раньше. — О чем вы говорите? — спросил Арно. — Что такое КТХ? — Квантово-туннельная херня, — в один голос отозвались мы с Элли, обменявшись мрачными взглядами. Она набрала побольше воздуха в легкие и продолжила: — Излучение Беликовой. Это… это пока не очень изученное явление. Но она исследовала гравитацию. Пыталась найти ту самую частицу. И… ее опыты закончились не очень удачно. — Да, — Йонас кивнул. — Я участвовал в тех опытах. Меня почти не затронуло. Вроде бы. Сейчас все в порядке. Я каждую неделю хожу на обследования к медикам. Я хотел что-то сказать. Что? Я даже не понимал, что чувствую. Мы немного помолчали, а потом Лаура сказала: — Твоя очередь, Элли. У тебя тоже есть секрет? Та глупо засмеялась. Почесала затылок. — Да. И это ужасная вещь. Вы, наверное, разозлитесь. Но это было не мое решение. — Какое решение? — спросил я. — Что ж, — она сглотнула. — Мы не победили Шрайка. Мы нашли его в состоянии близком к смерти. — ЧТО?! — кажется, это сказали мы все. — То самое. Я не хотела в этом участвовать, я ненавижу всю эту секретность. Поэтому я и сбежала из Кореи, когда у меня могли возникнуть проблемы с формой №3. — Из Северной или Южной? — уточнил Арно. — Я думаю, что из Северной Кореи сбежать довольно сложно, — подсказал Йонас. — О. И правда. Логично. — Мы притащили его в лабораторию. В карантин. И в итоге радиация его добила. Тогда мы и рассказали о том, что победили. Это не была моя идея. Деканат всех нас обязал молчать. Иначе… — Элли кинула короткий взгляд в окно и поежилась. Она принесла свою форму №3 и сюда. Как и все мы. Как и все мы. — А потом его утилизировали. Оставили одну руку для изучения, — она села на подушку и открыла контейнер с недоеденным супом. — Не знаю, что случилось с телом. Странно. У того Шрайка, которого я видел, обе руки были в наличии. Или все-таки их изначально было четыре? Не зря же его назвали Шрайком. Мы молча сели рядом и принялись есть. Первой заговорила Лаура: — Мне иногда кажется, что ваш внешний мир не существует. Но я столько про него читала. Так странно. — Мне уже тоже кажется, что его не существует, — отозвалась Элли. — И мне, — улыбнулся я. — А еще я чувствую, когда Грендель приближается, — добавила Лаура. — Поэтому я никогда его и не видела. А может, стоит посмотреть. — Не стоит, — резко сказал Йонас. — Да. Ты прав. После этого снова воцарилось молчание. — Я пойду еще посмотрю на те документы, — устало произнес Йонас и встал. — Может, все-таки найду что-нибудь полезное. И он направился к лестнице. Немного подумав, я последовал за ним. Не дойдя до второго этажа, он уселся на ступеньках. Я сел рядом. — Ты злишься? — спросил он. — Нет. — Почему? Я ведь тебе соврал. — Не знаю. Я вообще редко злюсь и в основном на себя, а не на других, — я улыбнулся. — Но теперь я хочу знать, есть ли у тебя еще секреты. — Ну-у-у… есть кое-то стыдное. — Давай выкладывай. Йонас даже немного покраснел. — Я люблю романтическое фэнтези. — Оу, — я кивнул. — Это… интересно. — Люблю истории про женщин, которые влюбляются друг в друга. — Жаль, что здесь таких книг нет. — Именно, — казалось, он покраснел еще сильнее. — Поэтому я сам пишу. Мне потребовалось какое-то время, чтобы сделать серьезное лицо. Это было забавно. Слишком забавно. — Дашь почитать? — спросил я. — Не знаю. Может быть. Если не будешь смеяться. — Я не буду. Честно. Йонас скептически уставился на меня, а затем спросил: — Насчет тебя. — Насчет меня? — Мы проводим много времени вместе, и я не замечал, что ты… — Да, в последнее время я не пью. — Это хорошо. Если тебе нужна помощь, ты можешь поговорить со мной. Я кивнул. — Ты тоже можешь поговорить со мной. — Я знаю, — он судорожно вздохнул. — И я знаю, что должен был рассказать. — Все в порядке, Йонас, — я погладил его по голове. Кончики волос посеклись — у нас был не самый лучший бальзам для волос. Внизу зазвонил телефон.