Не открывайте окна, снаружи тролли

После аквапарка мы отдыхали в комнатах, которые нам выделили. Наша комната тоже была странной формы, похожей на неправильный овал. Почему? Насколько это практично? Йонас пошел в душ, а я подошел к круглому окну, которое так и хотелось назвать иллюминатором. Снаружи было темно. Очень темно. Ничего не разглядеть. Ночьсторона. Возможно, я был неправ, но мне казалось, что мы оказались где-то внутри этой мегаструктуры. Поэтому снаружи так темно. Но я мог ошибаться. Это было выше моего понимания. Йонас что-то напевал в душе, и я улыбнулся. А во мне цвела благодать. Я даже не мерз, хотя остался в одних шортах, которые мне выдали. Арина сказала, что они здесь печатают одежду на 3D-принтерах. Везучие гады. Я улегся на кровать, закинул руки за спину и уставился в потолок. И тут до меня дошло. Эта форма была не овальной, а яйцеобразной. Тогда я вспомнил. Мир — это яйцо. Яйцо — это мир. Если не разбить скорлупу мира, мы умрем, не родившись. Должны ли мы разрушить этот мир, чтобы родиться? Йонас вышел из душа и сел рядом. Затем взял мою руку, закинул себе на спину и улегся мне на плечо. — О чем думаешь? — тихо спросил он. — Ты читал Гессе? — Довольно мало. «Сиддхартху», потому что по юности увлекался буддизмом. И еще по мелочи. — А «Демиана»? — Точно, его тоже, — Йонас закивал. Тогда я процитировал: — «Птица выбирается из яйца. Яйцо — это мир. Кто хочет родиться, должен разрушить мир. Птица летит к Богу». — «Бога зовут Абраксас», — закончил Йонас, сплетая свои пальцы с моими. — И откуда ты такой взялся? — Какой? — засмеялся он. — Идеальный. — Я не идеальный. Я же тебе соврал. — Я тебе тоже, — напомнил я. Мы немного помолчали, и Йонас сказал как бы невзначай: — Там в ванной есть презервативы. Просто к слову. — Ты намекаешь на анальный секс? — уточнил я. — Намекаю? Нет, говорю в открытую. Я немного помолчал, потому что на этом моменте все могло посыпаться. Затем все же произнес: — Для анального секса я слишком ленив и слишком брезглив. Йонас тихо рассмеялся. — Тут есть ультразвуковой душ. Прекрасная штука. Но если ты совсем не хочешь, то я не буду настаивать. Я не знал, хочу я или нет. В последние годы я и сам не понимал, чего хотел, а чего нет. Депрессия внесла коррективы во все сферы моей жизни. Впрочем, я и до депрессии не отличался высоким либидо. — Не волнуйся, Рейни, это не так важно. Просто предложил. — Часто большие проблемы начинаются именно с этого, — мрачно сказал я. — Мне кажется, проблемы начинаются не с секса. Секс их просто подсвечивает. По крайней мере, у меня всегда было так. — У меня тоже. Дело не в сексе. — Поговори со мной, Рейни, — Йонас ткнул меня пальцем в бок. — Ай! — Именно. Мы так много говорили вначале, а потом ты как будто замкнулся. Он был прав. Во всем прав. Я замкнулся. И сейчас мне не хотелось говорить об этом. Я гнал эти мысли даже от самого себя. Что уж говорить о том, чтобы делиться этим с другими. — Дело в том, что я… я боюсь, — признался я. — Чего? — Йонас приподнялся на локте, обеспокоенно заглянув мне в глаза. — Того, что я тебе надоем. — О чем ты? — он аж уселся. Я тоже сел, потому что не любил говорить о важных вещах лежа. — Я скучный и глупый, — сказал я. — Уж кто-кто, но тебя я бы скучным и глупым точно не назвал. Рейни, это не так. Это депрессия. — Нет, поверь мне, — я покачал головой. — Если я много читал и защитил три диссера, это ничего не значит. — Хорошо, в такие моменты ты и правда кажешься тупым. — Мне кажется, что я просто самозванец, который ничего не знает. Просто выдаю правильные слова в нужное время. Ничего больше. — Ты намного больше, — сказал Йонас. — Ты ужасно интересный. Я мрачно посмотрел на него. — Это потому, что когда-то я много читал. Не более того. Но мои знания довольно бессмысленны, узконаправленны и… винтажны что ли. И я не получаю новых. Поэтому я и перестал говорить. Пытаюсь сохранить хоть что-нибудь на будущее. Пока тебе не надоело. — Так вот в чем дело, — Йонас вздохнул. — И в этом тоже. Знаешь, какие две книги были со мной, когда я попал сюда? Geek Wisdom и «Повесть о двух городах», которые я купил на блошином рынке. А знаешь, почему я купил Диккенса? — Потому что цитата оттуда была в «Звездных вратах»? — Йонас улыбнулся. — В «Звездном пути». Видишь, я уже становлюсь предсказуемым. Говорю же, я скучный. Йонас поднял руку, и я ожидал, что он погладит меня по щеке. Вместо этого он дал мне щелбан по лбу. — Охренеть, — только и сказал я. — Мне нравится предсказуемость, Рейнард. Каждый день я просыпаюсь и радуюсь, что КТХ не добралась до моего мозга. Я хочу, чтобы так продолжалось и дальше. И я хочу, чтобы ты был предсказуемым. Ты самый мудрый гик, которого я знаю. А еще я знаю, что эта цитата была в «Гневе Хана», — Йонас криво улыбнулся. — Ах ты! — я повалил его на спину и принялся щекотать, и он громко засмеялся. Точнее даже заржал. — Я только что вспомнил! — Йонас уворачивался, дрыгая ногами. — Второй фильм, который все любят, а мне всегда больше нравился третий. Особенно концовка. «Я всегда был и буду твоим другом». Как ты думаешь, Джим и Спок трахались? — Им бы это точно не повредило. — Нам, кстати, тоже, — он вдруг перестал уворачиваться и холодными пальцами залез мне в трусы. Второй рукой притянул меня к себе и прошептал на ухо: — А то с твоим стояком срочно нужно что-то сделать. — Сделай, — хрипло ответил я. Йонас перевернул меня на спину и принялся целовать шею, а я уже стаскивал с него трусы. — И кто кого? — спросил я, пока моя рука скользила по его спине к заднице. — Судя по тому, куда движется твоя рука, видимо, ты намекаешь на себя? — Да мне все равно. Полагаю, мы попробуем по-всякому. Да ведь? — Конечно, — кивнул я и поцеловал его.