Не открывайте окна, снаружи тролли

— Ты не можешь быть таким, — прошептал я и поцеловал его. — Каким? — Вот таким вот. — Содержательно. Если у тебя такие аргументы, то не удивительно, что ты получил 61% за свой первый диплом. — Откуда ты знаешь? — я сощурился. — Пойдем лучше в душ, — засмеялся Йонас. — Элли. — Душ, Рейни. Пойдем в душ. Конечно, Элли, кто же еще, думал я, почти не замечая, как он встал на одно колено и принялся снимать с меня с меня джинсы, а затем и носки. Как она вообще это запомнила? Я этим позорным фактом поделился, может, пару раз, да и то по-пьяни. А она запомнила! Лишь когда ледяные пальцы коснулись внутренней стороны моего бедра, я вернулся в настоящее. И поскольку рефлекс уже был сформирован, моя физиология тут же начала реагировать на этот стимул, переходя из спокойного состояния в стадию возбуждения. Йонас с улыбкой посмотрел на меня снизу вверх, а я положил руку ему на щеку. — А хочешь я расскажу свой странный секрет? — промурлыкал он, коснувшись губами моего бедра. — О нем никто здесь не знает. Ни микоид, ни ОИИ. Сосредоточиться было все сложнее, но я все же попытался. — Конечно, хочу. — Я год изучал сравнительное литературоведение в магистратуре. Я немного отвлекся. Даже хихикнул. — Сравнительное литературоведение? Ты? — А что не так? — с подозрением спросил Йонас. — Ну, не знаю, — я запустил пальцы ему в волосы. — Это же сравнительный метод. Там разбираться, думать надо. А не просто считать. Йонас сначала обиженно нахмурился, а затем засмеялся, уткнувшись лбом мне в колено. — Дурак ты. — А про что ты писал? — я немного взъерошил его волосы и слегка потянул, чтобы он посмотрел на меня. — О, я не дописал, — Йонас дыхнул теплым воздухом на внутреннюю сторону моего бедра, и у меня слегка закружилась голова. — Но у меня были наброски. Про женские мессианские фигуры в фантастике. — Про мессианские фигуры? — я удивился. — Это про кого? — А ты как думаешь? В этот момент я вообще не думал. Видимо, кровоснабжение мозга ухудшилось. Или как там это происходит? Йонас так и смотрел на меня снизу вверх, гладил мои бедра, ягодицы и улыба-а-ался. — Про Энею, — я криво улыбнулся в ответ. — А про кого еще? — Видимо, про Сиону. — Да, я их сравнивал в контексте избавления человечества от религиозного тоталитаризма, — задумчиво произнес Йонас, еле касаясь губами моего члена. Кровь быстро наполняла пещеристые и губчатое тело. Я сжал его волосы сильнее. — Но раз уж я писал про Сиону, пришлось добавить и Шиану, — он провел потеплевшими от контакта с кожей пальцами по моей ягодице, слегка надавливая ногтями, что я обычно очень любил, но тут меня вдруг взволновал очень важный вопрос. — А Сейлор Космос ты не добавил? — спросил я. — Чего? — Йонас удивленно уставился на меня, похлопав глазами. — Причем здесь Сейлор Космос? — У них с Энеей история идентичная. Мессия. Из будущего в прошлое. У них даже мужиков одинаково звали. Йонас встал, не отводя от меня взгляда. — Все в порядке? — осторожно спросил я. — В любой другой ситуации я бы подумал, какой ты крутой. Но сейчас я думаю только о том, почему я сам не догадался. А ты даже литературоведение не изучал! — он ткнул пальцем в мою грудь. — Божечки, — я обнял его за талию и потянул в душ, под горячие упругие струи воды. Йонас стоял мрачный и насупленный, так что я обнял его прошептал на ухо: — Если бы ты продолжил обучение и дописал свою магистерскую, то тоже бы догадался. Йонас молча уткнулся лбом мне в шею. — Ну, что ты? — я обнял его и погладил по спине. — Ты правда расстроился? — Не знаю, — пробормотал он и резко поднял лицо. — Как я мог не соотнести их? Просто как?! — Ассоциация тут не слишком очевидная. — Да ладно? Очень даже очевидная! Я вздохнул и поцеловал Йонаса. Сначала он хотел отстраниться, а затем сам прижался ко мне, прижал меня к холодной кафельной стене. — Окей, это все равно очень сексуально, — рассмеялся он сквозь поцелуи, прошелся пальцами по моему животу и крепко сжал мой член. Он начал возвратно-поступательные движения, я выдохнул и одну руку положил ему на талию, а другой обнял за плечи. Йонас был ужасно чувствительным, и в начале процесса просил не касаться эрогенных зон. Зато потом… — Расскажи мне про свою книгу, — прошептал я ему на ухо, поглаживая его талию и бедро. — Про Дейрдру и Соню. — О, ну, тут в двух словах не расскажешь, — дыхание Йонаса уже участилось. — Можешь начинать, Рейн. — Сначала расскажи, — теперь уже я захотел подразнить его и еле заметно — а для него именно такие движения были особенно чувствительными — задел пальцами сосок. — Да ты издеваешься, — прошептал-прошипел Йонас. — Ну, хорошо. Это герметичный мир, большой такой Стэнфордский тор. Не Сфера Дайсона… Он отпустил мой член, чем вызвал недовольный вздох, прижался пахом к моим бедрам и взял оба члена в руку. То ли у нас все было неплохо с размером половых органов, то ли у Йонаса были короткие пальцы (что вряд ли, у него были пиздец какие эстетичные пальцы), но они в его руке не сомкнулись. Что ж, подразнить не получилось. И все же… Я легким круговым движением обвел его сосок, провел языком вдоль ушной раковины, так что Йонас застонал мне в шею, начав быстро-быстро двигать рукой. — Медленнее, — прошептал я. — Медленнее. На несколько секунд Йонас замедлился, а затем снова ускорил темп. Тогда я осторожно убрал его руку и встал перед ним на колени. — Рейни… — прошептал он. — Быстрее. — Ага. Расскажи, что еще там есть, — я осторожно взял его член в руку, провел языком по головке. — Люди, которые там живут… они все ломают теорию вероятности. Каждый по-своему. — Как интересно, — прошептал я и взял его в рот. Одной рукой Йонас вцепился в мои мокрые волосы, а другой — в душевую стойку. Я же встал на одно колено, потому что стоять на обоих коленях на кафеле было не очень удобно, а свободную руку просунул между его ног. Йонас тут же с готовностью раздвинул бедра. Немного поласкав мошонку, я надавил пальцем на сфинктер, и он выгнулся, запрокинул голову, часто-часто задышал, застонал. На стадии плато Йонас становился таким чувственным. Таким страстным. Неужели я тоже таким был? Ну, до депрессии. До проблем с алкоголем. До того, как потерял способность радоваться простым вещам. Нет, вряд ли я был именно таким. — Рейни… Рейни… — шептал он, все сильнее сжимая рукой мои волосы. Раньше никто не шептал мое имя во время секса. Я замедлил движения рукой и губами, Йонас схватил меня за волосы двумя руками и принялся двигать моей головой в том темпе, который был ему сейчас нужен. Я не сопротивлялся, послушно следуя его ритму. Кажется, он хотел что-то сказать, но вместо этого весь напрягся и через пару секунд кончил прямо мне в рот. После этого он обмяк и сполз ко мне, а его рука тут же обхватила мой член. — Тебе не было больно? — шепотом спросил Йонас. — В смысле? — Ну, волосы. И вообще… — Нет, — я усмехнулся. — Опыт БДСМ в юности даром не проходит. — БДСМ? — он тихо засмеялся, уткнувшись носом мне в ухо и не переставая двигать рукой. — Дай угадаю. Ты был свитчем? — Конечно. Мне же надо было познать это явление со всех сторон. — Да уж. Я хорошо знаю, что ты любишь изучать явления со всех сторон. — Так, мне нужно встать, а то ноги затекли. Я осторожно встал, айкая и ойкая, а Йонас остался на полу и лишь уселся удобнее, сверкнув довольной улыбкой. Он был очень хорош в оральном сексе. Да и в каком угодно сексе вообще. Он был внимательным и чутким — замечал любую смену настроения и спрашивал, как лучше. А я почти всегда был слишком напряжен и не слишком хорошо знал свое тело, хоть мне и стыдно было в этом признаться. Почти весь мой секс проходил в настолько пьяном состоянии, что я и кончить-то часто не мог. Трезвый секс оказался совсем другим. А я оказался довольно стеснительным, и мне было сложно показать или сказать, чего я действительно хотел. Потому что я и сам не слишком хорошо знал. В какой-то момент мне тоже пришлось схватиться за стойку, я ощутил спазм внизу живота, содрогнулся всем телом и кончил. Йонас облизнулся, игриво глядя на меня снизу вверх. — У тебя такой пресс, когда ты кончаешь… — промурлыкал он. — У меня нет пресса, — устало отозвался я и сполз к нему. Стены и пол уже полностью нагрелись, а по душевой бродили клубы пара. — Ну, ты напрягаешься, и есть. — Мы столько воды потратили, — пробормотал я. — Ага, — Йонас сделал напор поменьше, взял с полки шампунь и намылил мне голову. Я занялся тем же. Мы быстро закончили с мытьем головы (которое я, к слову, просто ненавидел, но с ним оно стало чуточку приятнее), повесили намокшую одежду и вернулись в комнату. Я задернул шторы, а Йонас завалился на кровать. Обнаженный, с влажными волосами и сияющей улыбкой, он казался каким-то иномирным. Впрочем, мы все здесь, в этой мегаструктуре, были иномирными. Я положил голову Йонасу на плечо, а он укрыл нас одеялом. — И почему я не догадался про Сейлор Космос? — он говорил что-то еще, я пытался слушать, но все глубже проваливался в сон.