Не открывайте окна, снаружи тролли

Я был так потрясен, что на некоторое время замер. Оцепенел. В «бей-беги-замри» у меня был явный фаворит. Она меня знала? И если да, то откуда? Временные петли или какие-то другие манипуляции с путешествиями во времени? Контрамоция? Альтернативные вселенные? Или она наблюдала за мной в своем долгом сне? В голове мелькали самые разные мысли. Но из себя я выдавил только жалкое: — Мы разве знакомы? Миранда вздохнула и отстранилась. — Нет. Пока не знакомы. Значит, не альтернативные вселенные. — Пока? — уточнил я. — Значит, в будущем мы будем знакомы? Она посмотрела на меня, как на идиота. — Ну да. Мы же только что познакомились. И в будущем теперь мы будем знакомы, — засмеялась Миранда. Значит, и не путешествия во времени. Тогда что? Она смотрела на меня так, будто мы были знакомы. — Откуда ты меня знаешь? — тихо спросил я. Улыбка покинула ее лицо, уступив место глубокой задумчивости. Словно она пыталась вспомнить. — Моя мать рассказывала о людях, которые придут сюда. Она много знала. Из того, что было, и из того, что будет. — Она знала будущее? Но откуда? — Может, она прибыла из будущего? Я не знаю, правда. — Твоя мать еще жива? — О, это было много циклов назад. Она давно уже умерла. — Циклов? О каких циклах ты говоришь? — я нахмурился. — Ты уже знаешь, что произошло с Лаурой тридцать лет назад? — Миранда склонила голову. Я кивнул. — То же самое происходит и со мной. Я старею, а потом, когда я совсем близка к смерти, запускается какой-то механизм, и я снова начинаю молодеть. — Как медуза? Миранда удивленно похлопала глазами, и я поспешил рассказать: — Это водное существо, которое стареет, а потом снова возвращается на стадию полипа. — Полип — это, очевидно, первичная стадия. — Да, — я снова кивнул. — Так далеко никто из нас не возвращается. Мы остаемся плюс-минус в том же возрасте, когда закончился активный рост. Я доходила до шестнадцати и снова начинала взрослеть. — Подожди, но Кай же сказал, что он твой отец. Что это все значит? — Даже я не бессмертна, — мрачно отозвалась Миранда. — По крайней мере, не полностью. Он нашел мои останки и решил меня клонировать. — Но ты же… ты же сказала, что помнишь то, что рассказывала тебе твоя мама. — Я не сказала, что помню, — она мягко улыбнулась. — Я прочитала об этом. Судя по всему, она велела мне все записывать. Во время обратного взросления ты забываешь все, что происходило. Важно сохранять информацию, чтобы можно было к ней вернуться. — Значит, где-то есть твои записи? — Мои и других моих сестер, — кивнула Миранда. — У тебя были сестры? Значит, вас много? — Я не помню. Да, нас было несколько. Но это было так давно. Чего ты так смотришь? — она нахмурилась. Я понял, что пялюсь с открытым ртом, и поспешно его закрыл. Теперь загадка ее матери, которая знала будущее, отошла на второй план. Теперь меня занимал процесс биологического бессмертия. Интересно было бы посмотреть на теломеры Миранды. И Лауры тоже. А может, дело и не в них вовсе? У медуз эти отвечающие за бессмертие вещества содержатся в крови. Мне тут же захотелось проверить кровь Миранды. Или это вещество начинает вырабатываться, когда она близка к смерти. — Гораздо важнее не это, — она прервала мои мысли. — А что? — рассеянно отозвался я. Что могло быть важнее потенциального бессмертия? Миранда уселась на подоконник и тяжело вздохнула. — Она говорила, что вы явитесь в последние времена. — Последние времена? Звучит довольно зловеще. А что будет после последних времен? Или они реально последние? — После тридцати лет в анабиозе я помню все очень разрозненно. Мне нужны мои записи. — А где твои записи? — спросил я. — У микоида? — Не знаю. Часть была в университете, но я думаю, он все уничтожил. Мы с ним еще до эксперимента не ладили. А уж потом… Когда я была в том новом состоянии, я мало что помню. Но я помню свою ярость. Я так хотела его уничтожить. Потому что он слишком много сожрал. — Значит, последние времена связаны с ним? Миранда задумчиво хмыкнула и уставилась в окно. Тролли выталкивали ее руку обратно. Они тоже несли защитную функцию. Органеллы должны быть внутри клетки. — Думаю, да. Микоид — это паразит. Он появился совсем недавно, по моим меркам. И он разрастается так быстро. Микоид убивает наш… я даже не знаю, как его назвать. — А как ты его обычно называешь? — спросил я. — Дом. Дом. Я беззвучно произнес это слово и ничего не почувствовал. Был ли у меня дом до того, как попал сюда? А может, я и попал сюда, потому что у меня никогда не было дома? Я одернул себя. Некогда раскисать в руминациях и рефлексии. — Нам нужно найти твои записи, — сказал я. — Вряд ли ты хранила их в одном месте. — Ты прав, — Миранда посмотрела на меня, улыбнувшись. — И ты совсем скоро их прочитаешь. Но не здесь. У нас другие дела. — Мы хотели найти Лауру. — Вы найдете Лауру, когда она этого захочет. Мы должны разобраться с микоидом. Мне стало не по себе, и я сглотнул. — К-как разобраться? — хрипло спросил я. — А как разбираются с раковой опухолью? — По-разному. Есть генная терапия. Есть химиотерапия. Моя мать болела раком кишечника. — И что с ней случилось? — Миранда осторожно робко коснулась моей руки своими пальцами. — Когда я попал сюда, у нее была ремиссия. Пять лет как. Но опухоль обнаружили на третьей стадии, так что я не представляю, что с ней сейчас. И не хочу представлять, если честно. Я судорожно выдохнул. Даже Йонасу я не говорил об этом. Даже себе я не хотел признаваться, что скорее всего она уже умерла. — Это не так важно, — я попытался мыслить здраво. — Где могут храниться твои записи? — Понятно, почему ты стал моим любимчиком, — Миранда вдруг усмехнулась. — Не хочу знать почему, — резко отозвался я. В коридоре послышались шаги. К нам бежал Йонас, а за ним Арно. Они остановились рядом с нами и привалились к стене. — Их нет… — пытаясь отдышаться, заговорил Йонас. — Ни их, ни образцов крови. Ни твоей, ни моей, ни Лауры. Ничего… — А в их комнатах тоже пусто, — подхватил Арно. Все открыто, но собирались явно в спешке. Почему они исчезли? — Значит, их трое? — прищурилась Миранда. — Блондинка, бледная брюнетка и чернокожая? — Ну да, — я кивнул. — Ты их знаешь? — Знаю ли я их? О да. Они, можно сказать, мои мачехи. И они работают на ОИИ. Удивился ли я? Нет. Вряд ли что-то могло меня сейчас удивить. — Рейн, — Миранда вскочила с подоконника и пристально уставилась мне в глаза. Ее радужки засияли голубым ярко-ярко. — Читай. Просто читай. — Что читать? — я опешил. — Я оставляла записи о том, что видела под водой. Читай! Спаси его. Спаси его, — прошептала она, и шепот ее унес меня куда-то далеко-далеко, где было темно и сыро и слышался плеск воды. Туда, где я когда был и не был одновременно. В грот, в глубоких водах которого билось гигантское сердце.