Не открывайте окна, снаружи тролли

С соседями по купе мне повезло. На следующий день они попробовали познакомиться и пригласить в вагон-ресторан, но я честно сказал, что я завязавший алкоголик, и мне не стоит ходить в места, где люди сидят и пьют. Они все поняли и больше со мной особо не разговаривали. И хорошо. А через два дня я вышел из поезда в Таллинне. Здесь навеса над поездами не было, и я вышел прямо в открытый внешний мир, под голубое небо с белыми паутинками облаков. Но бояться времени не было — с того же вокзала через три минуты отправлялась скоростная электричка в Тарту, и мне пришлось бежать через несколько платформ, чтобы на нее успеть. Видимо, меня несли крылья любви, потому что я успел за минуту до отправления. До Тарту оставался час пути. За сутки до этого, проезжая Польшу, я уже успел забронировать комнату в мансарде, и теперь остался лишь один вопрос. Самый главный. Как мне встретиться с Йонасом? Чтобы найти подсказку, я просматривал его социальные сети. При этом я чувствовал себя гребаным сталкером, который выслеживает объект своего интереса. Судя по фото и постам Йонаса, он сейчас был в Тарту. Это самое главное. Может, правильнее подождать эти пять лет и посмотреть, что будет? Нет, я не буду лезть. Даже знакомиться не буду. Если бы все это происходило не летом, то я мог бы поймать его в университете. У него как раз оставался еще год магистратуры. А сейчас как? Просто бродить по Тарту и ждать, что случайно его встречу? Видимо, так. Я решил отвлечься и изучить карту города. Моя мансарда находилась в десяти минутах пешком от вокзала. Я мог вызвать такси, но решил попробовать пройтись. Темнело поздно, поэтому я приехал, когда еще было совсем светло. От этого мне стало не по себе. Почему-то дневное освещение вызывало дискомфорт. Но трех- и пятиэтажные дома с обеих сторон дороги немного успокаивали. Но пока я шел, я думал о том, что в любой момент могу увидеть Йонаса. Что ж, чуда не случилось — я его не встретил. В мансарду я попал, набрав код сначала внизу, а затем на третьем этаже. Я забронировал ее на две недели, так что теперь у меня было время. Время на что? Я и сам не знал. Вечером, почти ночью, я вышел на улицу и прошелся по мосту над речкой Эмайыги, а потом спустился на набережную. От воды пахло водой. Настоящей, речной. Даже удивительно. Наконец-то я увидел звезды. Впервые за миллион лет. Мир казался новым. Свежим. Только что созданным. Дотронуться страшно. Это ночью я уснул быстро. Без каких-либо проблем. А утром первым делом я начал просматривать вакансии, связанные с охраной окружающей среды. Искал я по Эстонии и Германии и даже открыл несколько вкладок, чтобы изучить подробнее. Но для начала я снова зашел на все странички Йонаса. На этот раз чудо свершилось. Он отметил, что посетит летнюю школу «Семиотика, поп-культура и космос», организованную Тартусским университетом. Школа начиналась через неделю и длилась 11 дней. Я тут же залез на сайт летней школы Тарту. Раз уж я стремный сталкер, то буду им до конца. Оказалось, что в эту летнюю школу мне уже не попасть. Период подачи заявлений закончился еще в апреле. Но я знал, где эта школа будет проходить. Уже что-то. Следующие дни я бесцельно слонялся по городу, чаще всего останавливаясь на Ратушной площади у фонтана со скульптурой целующихся студентов. Они обнимались и целовались под зонтом, с которого стекала вода. Парень так обнимал девушку, что я прямо ощущал его пылкие чувства. До начала летней школы я узнал, где находится департамент семиотики, и сходил туда. Сначала я просто рассматривал здание снаружи, потом набрался смелости и зашел внутрь. Прошелся по всем четырем этажам и отметил, насколько все похоже и одновременно не похоже на тот университет, где я провел последние годы. Как жаль, что я не мог попасть на эту школу. Хоть узнал бы, что такое семиотика. А то быстропоиск только еще больше меня запутал. Она исследовала знаки и знаковые системы в коммуникации между разными носителями, во всех видах искусства и вообще во всем-всем-всем. А дальше начиналось то, что мой мозг отказывался воспринимать. «Знаком называется двухсторонняя сущность.» «Семиозис определяется как некая ситуация, включающая определенный набор компонентов.» И прочее подобное. Даже если я что-то понимал, то я не знал, где и как это применить. Я подозревал, конечно, что я не очень умный, но тут мне стало совсем грустно за собственную неспособность понять вроде бы простые вещи. Даже если бы я вернулся сюда в марте или апреле, меня бы все равно не взяли в летнюю школу по семиотике. Так что и переживать нечего. В тот день, когда школа начиналась, я пришел к зданию департамента семиотики за час до начала. То есть, в восемь утра. Я уселся на траву с планшетом, как настоящий тартусский студент. Сегодня мне не было дискомфортно на открытом пространстве. Видимо, волновали другие вопросы. Участники школы начали подходить где-то после восьми тридцати. Мое сердце застучало быстро и сильно, потому что я в любой момент мог увидеть Йонаса. Но когда я его увидел, мне показалось, что я упаду в обморок. Виски тут же заболели, а в ушах зашумело. Йонас выглядел менее опрятным, чем я его помнил. Протертые джинсы, растянутая застиранная футболка, небрежный пучок на затылке. И очки. Коррекцию зрения он сделает только в двадцать пять. Он весело болтал с двумя студентками, которые шли по обе стороны от него. Как же я им завидовал. Как бы невзначай я поднялся с травы, отряхнул джинсы и последовал за студентами. Они все поднимались на второй этаж и заходили в аудиторию 211. Я сел на скамейку неподалеку от аудитории и решил дождаться перерыва, а потом спросить у Йонаса что-нибудь незначительное. Мне нужно было подтверждение, что он меня не помнит. И больше ничего. Поэтому я терпеливо ждал. Сердце все еще билось слишком уж сильно; мои смарт-часы предположили, что я волнуюсь, и предложили сделать дыхательную практику. Этим я и занялся. Я медленно вдыхал и выдыхал, как велели часы, но так и не понял, стал ли я волноваться меньше. Дверь аудитории 211 открылась через полтора часа после начала, и оттуда начали выходить студенты. Я встал и подошел поближе. Я хотел поговорить с Йонасом, когда он появится. Но что мне сказать? Я так и не придумал. Он вышел одним из последних. На этот раз он болтал только с одной из своих подруг. Направлялись они в мою сторону, что было как нельзя кстати. Я преградил ему путь и вежливо спросил: — Извините, вы можете мне помочь? Йонас посмотрел на меня, и когда наши взгляды встретились, на мгновение внутри затрепетала надежда, что он меня узнает. Обязательно-обязательно узнает, иначе и быть не может. — Смотря с чем, — сказал Йонас. — Какой у вас вопрос? — Вы не знаете, где я могу найти профессора Танаку? Кто, блядь, такой профессор Танака?! Йонас, видимо, тоже удивился. — А он с какого факультета? — спросила его подруга. — Экологии, — ответил я, продолжая смотреть на Йонаса. — Мы не знаем, здесь летняя школа по семиотике, — она пожала плечами. — Департамент экологии находится не очень далеко, — произнес Йонас. — Выходите из здания и идете налево. Нужно пройти по парку, и минут через пять увидите странное здание с разным количеством этажей. Экология там. Я тепло улыбнулся ему, но Йонас в ответ одарил меня вежливой короткой улыбкой и пошел к лестнице. Перед тем, как выйти на лестничную клетку, он обернулся, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Может, и обернулся он не для того, чтобы посмотреть на меня. А потом он ушел. Вот и все. Я остался один.