Один секрет

Приглушённый свет, за окном размытые блики фонарей, перед глазами всё будто в дымке. Ещё пару секунд назад они стояли у окна почти вплотную прижавшись друг к другу. Он мог ощущать его тёплое и ровное дыхание на своей щеке. Изображение неожиданно оборвалось, и вот они уже сидят на диване. Подушечки пальцев скользят по шее, а правая рука проводит по животу вниз, всё ниже, пока пальцы не задевают пуговицу штанов, проникают дальше и... Донмён распахнул глаза и с таким напряжением уставился в потолок, будто там был ответ на экзаменационный вопрос, который он не мог вспомнить. Было то раннее время суток, когда солнце ещё не встало, и которое уже не назовёшь ночью. Сердце стучало как бешеное. Если бы у снов были жанры, он бы причислил свой к эротическим триллерам. Он всё ещё был возбуждён, но ужас, смешанный со стыдом, накрывавший каждый раз после пробуждения, мигом отрезвил его, внушая к самому себе абсолютное отвращение. В его сне он отчаянно пытался заняться сексом с Дончжу, со своим любимым братом, в котором не чаял души. Снова и снова. Этот сон он видел уже не раз за последние несколько месяцев. Однако в последнее время мысли о Дончжу стали преследовать его и наяву, и сон этот он видел всё чаще. Донмён прикрыл лицо рукой, рвано выдохнул и откинул одеяло. Больше уснуть ему после такого никогда не удавалось и недостаток сна уже становился своеобразным элементом рутины: Донмён словно зомби прошаркал в сторону кухни, чтобы заварить кофе и заняться делами - раз уж день начался раньше обычного, стоит и этот образовавшийся отрезок времени провести с пользой. В ранние часы он был особенно чуток к звукам, которые извлекал из пианино. Его соседи - тоже, а потому ему оставалось лишь набрасывать в программке эскизы мелодий, сидя в наушниках.

***

Спустя несколько часов Донмён уже был в репетиционном зале. Мемберы ONEWE были увлечены каждый своей партией и общей гармонией одновременно. Ёнхун затянул припев Orbit_:

Мой мир, очевидно, для меня закружился С момента встречи с тобой орбита судьбы изменилась Так же, как звезды, которые ты видишь, будут и завтра Куда бы я ни смотрел, там всегда есть ты

А в ушах Донмёна всё ещё звенит его собственная партия:

На самом деле у меня есть секрет, Который с этого момента я буду делить только с тобой.

"У меня есть секрет...", - обрывки фраз песни хаотично носились в голове пианиста, - "Куда бы я ни смотрел, там всегда есть ты..." - Эй, что это? - Донмён вздрогнул - недоумённый взгляд Ёнхуна был обращен на него, а инструменты постепенно стихли. Мысли о брате снова унесли его далеко от реальности и он промахнулся по клавишам, пропустил свой аккорд и все с удивлением смотрели на него - Сон Донмён прекрасный клавишник, песня давно отработана, в чём дело? - Что с тобой? Ты не болен? - Харин подошёл к одногруппнику и потрогал лоб. Вопрос был резонным. Вечно светящийся словно лампочка мембер выглядел апатичным и сегодня больше походил на тучу, чем солнышко, несмотря на рыжие волосы. Донмён лишь покачал головой и подхватил синтезатор. - Простите, я в порядке, давайте продолжим.

***

Листья давно приобрели огненный окрас и большинство из них уже усыпало улицы мягким ковром. Донмён сидел на лавочке, одинаково далёкой от дома и места, где их группа сегодня репетировала. В этот момент ему не хотелось оставаться поблизости с одногруппниками - он чувствовал себя уязвимо. Не хотелось идти и домой - сейчас он меньше всего хотел смотреть брату в глаза. Донмёна никогда не смущало влечение к собственному полу. Его сценический образ был не очевиден разве что слепому, а спустя время Донмён и вовсе не мог представить своей жизни без скрупулёзного выведения узоров на ногтях и каллиграфического искусства с тушью и подводкой - это всегда умиротворяло его и доставляло эстетическое удовольствие, плюс льстило его самолюбию. Но всерьёз об отношениях с кем либо он никогда не задумывался. С детства его влекла сцена и всю свою страсть он вложил в музыку. Он любил своих фанатов, коими в большинстве были девушки: флиртовал с ними на фанатских встречах, подмигивал на концертах. Любил и ребят-мемберов WEUS: любил обнимать их, делать комплименты, а однажды задержал на оголённом торсе Харина чересчур долгий взгляд. Он любил всех без исключения и самой разной любвью, стараясь вкладывать её в каждую ноту. Сейчас же он сам себя чувствовал фанаткой, взгляд которой был прикован не просто к мужчине-айдолу, а к мужчине-айдолу-его-родному-брату. Донмён сидел, уставившись на фотографию Дончжу эры Blood Moon: длинные чёрные пряди, спадавшие на плечи, выразительный леденящий взгляд и чуть приоткрытые губы, - он не мог оторваться, пребывая не то в экстазе, не то в трансе от своей безысходности, нежно проведя пару раз большим пальцем по изображению младшего. На экран телефона упала капля и Донмён наконец пришёл в себя. Промокнуть и заработать простуду перед предстоящими съёмками не входило в его планы, и рациональная часть мозга заставила его подняться и пойти по направлению дома, который они с недавних пор делили с братом. Телефон завибрировал, на экране высветилась смс: "Идёшь? Захвати по пути жареных крылышек"