Неделю спустя.
Пальмето.
— Чёрт! — громко выругался мужчина, сидя на кресле в кабинете, который был устроен в бело-оранжевых тонах. Торс мужчины обтягивала майка-алкоголичка, обнаженные плечи и предплечья покрыты этническими татуировками с изображением кудрявых завитков пламени. Дэвид Ваймак — тренер команды «Лисов». — После того как Джейни упекли в психушку, комитет с меня не слезает. Нам срочно надо найти нового игрока, иначе, в этом сезоне мы не сможем играть. Несколько дней назад, Джейни Смоллз, новый игрок команды совершила попытку самоубийства. Лучшая подружка обнаружила ее со вскрытыми венами в ванной и, к счастью, успела доставить в больницу. Джейни поместили под надзор психиатров, а КРЭ — комитет по регламенту экси — начал давить на Ваймака, говоря, что, если в скором времени не появится новый игрок, их не допустят к сезону, из-за нехватки игроков. Напротив Ваймака, на диване, сидели Миньярд-псих и Кевин. — Тренер… У меня на примете есть человек, который также, как и я, зависит от игры, но… — Кевин немного нахмурился. — Что «но»? — споросил Ваймак, потирая переносицу. Миньярд сразу понял, про кого тот говорит. — Нет, Кевин. От этой птички несёт опасностью за километр. Не забывай, что я тебя должен защищать, а своими поступками, ты усложняешь мне задачу, — сказал Миньярд с маниакальной улыбкой, вызванной таблетками. Он не верил в удобства, а от этого рыжика пахло проблемами за километр. — Эндрю, прошу. Он прекрасно играет, и нам не хватает игроков. Он — наш единственный шанс не вылететь. Пожалуйста, он нам нужен… — сказал Кевин, с грустью в голосе. Он не хотел вылететь. Экси — то ради чего он жил и живёт. Если он не сможет играть, то потеряет смысл жизни. Если тут у него не будет возможности играть, то он от безысходности вернётся в Гнездо, следовательно, Миньярд не сможет его защитить. — Заткнись. Я ненавижу это слово, не произноси его, — зло бросил Миньярд. — Хорошо. Можешь пригласить этого птенчика, но с одним условием. — Каким? — Кевин засиял. — Не сейчас. — Кхм… Кхм… А теперь объясняйте о ком вы говорили, — сказал Ваймак, который все это время молча слушал их разговор. — Натаниэль Веснински — бывший третий номер «идеального двора» Рико. Он недавно ушёл из команды, — начал Кевин, но к концу немного потух. — Но я не уверен, согласиться ли он. — А почему не должен соглашаться? Ему нужна команда, нам — игрок, — сказал Ваймак с недоумением. — Он злится на меня из-за кое-чего, — грустно сказал Кевин. — Я напишу ему через нашу официальную почту, но не факт, что он согласится…***
Раны Натаниэля ещё не до конца зажили, но это же Натаниэль. На четвёртый день он, когда более-менее мог ходить, начал снова бегать по утрам и перед сном. Он даже был готов приступить к работе. Ичиро не хотел давать ему вообще никакую работу, чтобы тот отдохнул, но, ещё раз, это же Натаниэль-не-могу-усидеться-на-месте-Веснински. Ичи в скором времени сдался, и начал присылать документы, чтобы тот перевёл с разных языков. Ниэль был недоволен тем, что Ро не давал ему никаких других заданий, кроме бумажной, но Ичиро тоже мог быть убедительным. Он сказал, что если тот не успокоиться, то он лишит его и бумажной работы. В итоге Нат согласился. Сейчас, сидя за компьютером, он переводил документы на покупку оружия с немецкого. Он даже не удивился, когда на его почту пришло сообщение от официальной почты Лисов. В связи с последними новостями, он ожидал того, что Кевин пригласит его к Лисам, но не думал, что это произойдёт так скоро. Технические трудности, сказал Ваймак по телику. Под этим завуалированным выражением подразумевалась попытка самоубийства, которую совершила Джейни Смоллз, новый игрок команды. Лучшая подружка обнаружила ее со вскрытыми венами в ванной и, к счастью, успела доставить в больницу. Последнее, что слышал Нат, — Джейни поместили под надзор психиатров. «Типично для «лисов», — бестактно ляпнул ведущий новостей, хотя, надо признать, не преувеличил. Он уже хотел зайти, чтобы посмотреть, что же такого там написал Кевин, чтобы привлечь его внимание, как на телефон кто-то позвонил. На экране высветилось имя «Багет». Натаниэль ответил на звонок. — Привет, Жан. Что стряслось? — спросил пустым голосом Нат. Несмотря на пустоту в голосе, Натаниэль беспокоится за Жана, но не показывает этого. Он давно уже затолкал все свои эмоции на дно. Или просто перестал чувствовать их на физическом уровне. — Привет. Ничего серьёзного, просто у меня было свободное время, и я решил позвонить тебе. Как ты? Что делаешь? — спросил Жан. У багетика был спокойный голос, поэтому Нат сам немного успокоился. — Я в порядке. Работаю, — ответил на вопросы Жана Ниэль. Если бы Жан узнал про его ранения, то начал бы сыпать вопросами и читать нотации, что в таком состоянии работать нельзя, что тот не беспокоиться о себе и т.п. Натаниэль и Жан за эту неделю много созванивались, но Нат решил все утаить от француза. Нат не хотел, чтобы то беспокоился. Он не хотел навязывать ему свои проблемы. — Снова работаешь? Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? Ты ел сегодня? — начал обеспокоенным и немного злым голосом спрашивать Жан. — Да, я отдыхаю. И да, я ел. Я в порядке, Жан, — ложь. Уже вечер, но он ничего не ел, только глотал свои гребаные таблетки, запивая вином, затем закуривая сигареты. Ему этого было достаточно. Ему в последнее время чаще снились кошмары и, редко, но случались панические атаки. Когда он был в гнезде, то с ним был Жан, который отвлекал его от них. Сейчас, когда Жана с ним нет, он решил изнурять себя работой и пробежками. Но этого было мало. — В порядке он, — ответил Жан. Натаниэль был уверен, что тот только что закатил глаза. — А ты? Как там поживает Рико? — решил сменить тему Нат. — Со мной все нормально. А Рико… Меня он не трогает, но зол. Срывается на других игроков. Вот, недавно одному новичку не повезло оказаться в его поле зрения, когда тот был зол, — начал рассказывать Жан. Он рассказал все, что происходило за время, пока они не разговаривали. — Ладно, мне пора на тренировку. Позаботься о себе, Нат, — сказал Жан. — Ага, и ты. Пока, багет. — Пока. После того как Жан отключился, Нат посмотрел на время. Пора пить эти чёртовые таблетки. Выпив их, Ниэль вспомнил про сообщение от Лисов. Он взял открытую бутылку вина со стола, которым он только что запил таблетку, и пошёл обратно к себе в комнату. Взяв ноутбук, стал читать сообщение. Оказалось, что писал не тренер, а Кевин. Он писал про удобства университета: про отдельное общежитие для спортсменов, про направления в университете, про корт и т.д. В конце он добавил, что, если он согласен, то они ждут его сегодня на вечерней тренировке. Сказал, что встретит его Ваймак, а если он не придёт в течение 15 минут, то тренер вернётся, и они посчитают это отказом. Прокрутив все «за» и «против», Натаниэль решил, что все-таки пойдёт, так как работы и пробежек для него мало, и надо как-то отвлечься. Посмотрев на время, он заметил, что у него всего час, чтобы добраться до корта лисов. Примерно минут 40 ехать, а если нарушать все правила, то за минут 20 успеет. Он пошёл одеться и собрать некоторые вещи, так как некоторое время придётся перекантоваться в Пальметто. Через минут 25 уже был готов. А через 5 минут он уже выдвинулся с парковки.***
Как Нат и планировал, 20 минут и он уже был в Пальметто. Ниэль разглядел «Лисью нору» задолго до того, как он въехал в парковочную зону. Рассчитанный на шестьдесят пять тысяч зрителей стадион располагался на окраине кампуса, угрожающе нависая над соседними зданиями, уступающими ему по высоте. Благодаря необычному цветовому решению стадион еще больше выделялся на окружающем фоне: ослепительно-белые стены были окантованы ярко-оранжевой полосой, и на каждой из четырех стен красовался гигантский отпечаток лисьей лапы. Нат попытался прикинуть, в какие деньги обошлось университету его строительство и как горько раскаивалось руководство в столь неразумном вложении средств, учитывая паршивые результаты «Лисов». Он добрался до последних ворот: автомобиль припарковал у входа под номером двадцать четыре, а над следующим уже висела табличка с номером один. Между воротами темнела узкая дверь с электронным кодовым замком, за которой находился тоннель, разделявший внешнюю территорию спорткомплекса надвое. Тому, кто вошел на стадион через ворота номер двадцать четыре, а выйти хотел через ворота номер один, пришлось бы зайти на стадион, а потом подняться и спуститься по трибунам. У этой самой двери, его ждал Ваймак с сигаретой в руке, которая почти дотлела до фильтра. — Ты приехал. Думал уже не приедешь, — сказал мужчина, смотря на Ната. Натаниэль на это ничего не ответил. Когда сигарета тренера дотлела до фильтра, они двинулись ко входу. Ваймак ввёл код, и открыл дверь. Ваймак двинулся по тоннелю, теребя ключи. Тоннель заканчивался еще одной дверью с надписью «Лисы». Сразу за входом располагалась комната отдыха. Бо́льшую часть пространства занимали три кресла и два диванчика, полукругом расставленные перед тумбой для теле и аудиоаппаратуры. Экран телевизора был огромным. Над теликом к стене был прикреплен список спортивных и новостных каналов. А все остальные стены занимали фотографии. Одни были сделаны профессионально (общие фото команды, яркие голы), другие явно вырезали из журналов, но большинство, судя по всему, нащелкали сами Лисы. Их снимки были налеплены везде, где оставалось свободное место, и держались на скотче. Целый угол отводился фотографиям трех Лисиц — входящих в команду девушек. Они прошли по коридору мимо двух дверей с табличками «Дэвид Ваймак» и «Эбигейл Уинфилд». Третья дверь была отмечена простым красным крестом, а на двух следующих значилось: «Женская раздевалка» и «Мужская раздевалка» Коридор заканчивался просторным помещением, которое Нат смутно помнил по фотографиям в газетах. Отсюда можно было выйти непосредственно на стадион, и только сюда «Лисы» пускали журналистов для послематчевых интервью и фотосессий. В комнате стояло несколько оранжевых скамеек; белый кафельный пол пестрел отпечатками рыжих лисьих лап. В углу были свалены в кучу оранжевые конусы для разметки поля. Справа от входа находилась белая дверь, а напротив — оранжевая. Зайдя в оранжевую дверь, перед глазами Ната предстал корт в бело-рыжих тонах. От такого большого количества света ему было некомфортно. Все таки видеть после мрачных стен гнезда столько света было неприятно для глаз. На поле уже были Лисы. Кто бегал, кто сидел просто на скамейке и пил воду. Ваймак подозвал одну из девушек, если память не подводила, то это капитан команды — Даниэль Уайлдс. — Дэн, ты проводишь тренировку, пока меня нет. И посмотри, чтоб эти оболтусы не бездельничали, — последнюю часть тренер сказал чуть громче, видимо, чтобы все услышали. После, Дэвид попросил следовать за ним, и они вернулись по той же дороге, но остановились, когда дошли до кабинета с табличкой «Дэвид Ваймак». — Заходи, — сказал мужчина, после того, как зашёл в кабинет и включил свет. Натаниэль зашел и сел на стул рядом со столом тренера. — Ты уже забрал свои документы из университета? — Да, — ответил Натаниэль. Его плечи были напряжены. Он хотел поскорее закончить со всем этим. Он остался в кабинете один с незнакомым мужчиной, годящимся ему в отцы. Ему не очень нравилось это. И видимо Ваймак заметил его напряжённость. — Давай сразу перейдём к делу, нам нужен нападающий, а тебе — команда. Подписываешь бумаги, и на ближайшие пять лет ты в моем распоряжении, — сказал Ваймак, доставая бумаги из-под стола. — Хорошо, — ответил Натаниэль, и взял какую-то ручку со стола. Прочитав договор, он поставил свою подпись. — В общежитие мне сегодня заселяться? — хоть Натаниэль и не горел желанием жить с кем-то, кроме Жана, в одном комнате, но придётся. В договоре был указан пункт, согласно которому он не может жить вне общежития на постоянной основе. — Да. Ты будешь жить с Сетом и Мэттом в одной комнате. Всё остальное — завтра. — Хорошо.