***
— Поверить не могу, что ты все-таки согласилась на это. Они смеются, держатся за руки и идут в ресторан фаст-фуда в семь (!) утра. Эту дурацкую идею — позавтракать утренним меню — предложила Лина. Лика яро отказывалась, даже немного обидно высказывалась насчет этой глупой затеи. А потом вдруг согласилась. Во время завтрака они обсуждают всякие предновогодние хлопоты: подарки родным и друзьям, наряды на празднование, последние экзамены в университете. Для них конец года означал чуть больше, чем изменение одной цифры в календаре. Подруги чуть ли не дрожат от предновогоднего волнения. А за окном кафе так красиво и медленно падает снег, пока город только-только просыпается. Чувство новогоднего волшебства согревает сильнее, чем чашка горячего кофе. — Кстати о праздновании. Тридцать первого мы с Никитой едем к его друзьям. Так что увидимся уже числа второго, — Лика замечает, как у подруги пропадает улыбка. — Я бы тебя тоже позвала, с радостью, если бы это мы устраивали тусовку, но в той компании я сама иду как дополнение… Слова Анжелики пробирают сильнее морозного ветра. Сколько еще изменений в их привычную жизнь принесут ее отношения? Лина думала, что смогла смириться с новой реальностью. Конечно, она все еще периодически замолкала в удивлении, когда речь заходила о парне подруги. Потому что это было непривычно. Будто незнакомец врывается в их повседневную реальность. Лика их даже не познакомила! Но проводить время с лучшей подругой становится с каждым днем все легче. В противовес своему одиночеству она ставит счастье Лики. Цена кажется справедливой. Но все же эта новость кольнула. Последние годы они всегда встречались в новогоднюю ночь, не важно, где и с кем начинали празднование. Но теперь и эта традиция канула в лету. Из-за Никиты. Точнее, из-за желания подруги провести этот день с ним. И с его друзьями, которых она даже не знает. Лина про себя думает, что полноправно может считать, что ее заменили. Все, что они привыкли делать с Ликой, она теперь делает с этим парнем. Может ли она считать это оправданием, чтобы относится к нему с неприязнью? Или опять дело в том, что Лина плохая подруга? Внутри поднимается обида. Такая едкая-едкая, от которой легкие горят при каждом вдохе и выдохе, пальцы дрожат, а горло каменеет. Она хочет облачить свои чувства в жестокие слова и бросить подруге. Взорваться грубостями и обвинениями в страшном грехе. Выпустить своего демона и смотреть, как он поджигает все хорошее вокруг. Потом она представляет, как этот конфликт только больше отдалит их друг от друга, растянет красную ниточку, которая связывает их дружбу. Истощит ее так, что вот-вот разорвется. На секунду задерживает гневный вдох. И медленно выдыхает. — Грустно, — ей больше нечего ответить. Лучше переключить фокус на поиски того, с кем она сможет отпраздновать тридцать первое. Последнее, что она хочет — это провести новогоднюю ночь в одиночестве. В последующем диалоге с подругой она как может участвует, но на самом деле давно теряет нить разговора и только старается вовремя поддакивать. Всю ее голову занимают только мысли о возникшей новой проблеме. А еще догадки, сколько же все-таки калорий в ее сегодняшнем завтраке?***
Двумя неделями спустя Лика ночует дома. Они пекут печенье. Такое, где одно масло да сахар (его там аж два вида). Самое вкусное печенье, чтобы съесть за просмотром дурацкого новогоднего фильма (выбирала Лина), где в конце все обязательно найдут свою пару и будут счастливы. Так глупо и наивно, что в конце хочется даже слезу пустить. У них вообще вечер глупости — типичная ночевка по всем жанрам. Они в рождественских пижамах сначала пекут печенье, потом смотрят фильм, а потом делают маски для лица, для волос и вообще для всего, для чего они нашли их дома. И даже спать собираются в одной кровати. — Я так удивлена, что печенье получилось, — замечает Лина, пока они готовятся ко сну. Ей даже страшно вспоминать все те кулинарные «шедевры», которые они с Ликой успели приготовить за время их дружбы. Столько в их жизни было неудачных синнабонов, запечённых яблок, пирогов… Этот вечер удивительный во всех смыслах. И даже ночью им снятся какие-то дурацкие нереалистичные сны, которыми они делятся друг с другом за завтраком. И всё снова в жизни Лины становится хорошо. Как раньше.***
Последний месяц года, как правило, приносит море проблем и нерешенных задач. Это как снежный ком, только ком из отложенных дел, которые усердно копились все двенадцать месяцев. А теперь ты вдруг решаешь закончить их все за тридцать один день. Ведь новый год означает новую жизнь. И не хочется вступать в нее со старым грузом. Декабрь — один сплошной огромный дедлайн. Лина берет себя в руки и успевает завершить несколько важных задач. Во-первых, она увольняется с работы. «Как глупо это делать в декабре!», — оставляет непрошенный комментарий мама. Девушка только глаза не закатывает на это замечание. Уж кто, как не мама, последние полгода (как только Лина получила диплом бакалавра) возмущалась, что дочка продолжает работать не в своей профессиональной сфере и наседала с увольнением. Ну, терпение девушки закончилось, и теперь женщина может довольствоваться результатом своего усиленного труда: доча вступает в новый год безработной. Ах, каких побед можно добиться с помощью родительской поддержки! Во-вторых, она делает генеральную уборку в комнате, разбирает гардероб (и отдает часть вещей на благотворительность, что заставляет ее чувствовать себя полезной обществу) и учиняет небольшую перестановку. Она много времени проводит дома, поэтому ей так важно, чтобы комната отражала ее на сто процентов. А до этих небольших манипуляций она отражала Лину годовалой давности. И вроде бы за год не сильно меняешься, но Лина пересматривает фотографии и видео того периода и с нисхождением смотрит на ту себя, замечая, как все-таки они с ней стали непохожи. Хочется быть благодарной прошлой себе, за то, что с таким усердием справлялась со всеми трудностями весь год. Но вот-вот, да проскакивает комментарий «какой я была дурой». Ну, не все ошибки этого года она может отпустить. Впереди еще вся жизнь, чтобы их проработать. И третье законченное за декабрь дело (о, это самое важное!) — это почищенная фотопленка в телефоне. Самая ненавистная, времязатратная задача, потому что где, как не в фотопленке, запечатлена жизнь современных людей. Все радости, все поражения, все слезы и улыбки — все хранится в галереи телефона. Поэтому каждый год, насильно, Лина избавляется от напоминаний о тех моментах, которые могут расцарапать только-только затянувшиеся раны. Потому что пересматривать фотопленку она любит, а вновь переживать прошлое — нет. Под шумок она также удаляет диалоги с несколькими людьми, которыми надо уже переболеть и оставить позади. Долой весь эмоциональный балласт. Еще она садится подвести итоги уходящего года в ежедневнике, который она, честное слово, использует и открывает раз в несколько лет. Подруга Камила назвала это отличной практикой, чтобы не обесценивать свои успехи, посоветовав в общем чате последовать ее примеру. И Лина честно села за это дело. Только дальше первого пункта — Окончила университет — не пошло, поэтому эту идею пришлось оставить. Ну, девушка не сильно расстроилась, снова попробовать можно и через год. В ежедневнике еще много пустых страниц. Ей вообще, честно говоря, плевать на свою годовую продуктивность. Чем-чем, а мыслями о том, что к своим годам она чего-то там не добилась, она не страдала. Пока что. Но ей хватало и других забот сполна. Поэтому она решает, что в новогоднюю ночь она попросит у доброго дедули больше спокойствия в душе в следующем году, хоть она и не была самой усердной и послушной девочкой в уходящем.***
Новый Год она празднует дома у их общей с Ликой подруги Камилы. Они, вообще-то, дружат втроем. Такие вот самые близкие подружки. Но их троица всегда состояла из дуэта Лика-Лина и Камилы. Просто так получилось, что они уже давно дружат вдвоем, а потом к их компании присоединилась Ками. Все это разделение понимают и принимают. Камила слишком зрелая и самодостаточная, чтобы расстраиваться, что кто-то с кем-то общается больше, чем с ней. Она фокусируется на себе. Лина тоже так хочет. Они отлично проводят тридцать-первое. Слушают музыку, которую ставит младшая сестра Камилы (в основном, к-поп). Лина обсуждает с ней ее любимых исполнителей, и будто видит в ней себя младше на пару лет, потому что в свои семнадцать-восемнадцать она тоже ужасно фанатела по корейским айдолам. Это греет душу. Ближе к вечеру они начинают пить вино (вообще, Лина предпочитает шампанское, но в нем больше калорий), нарезают закуски и обсуждают вредный характер Камилы с ее мамой. Она так боялась чувствовать себя на этом семейном празднике чужой, но чувствует себя важным гостем, которому все рады. Ей очень тепло. Странно думать о том, что теплее, чем с собственной семьей. И с Ликой. После курантов они сидят втроем в комнате Камилы. Сестра подруги делится последними сплетнями с университета во всех подробностях, параллельно находя всех этих людей в социальных сетях. Лина знать их не знает, но с удовольствием вникает. Сплетни — это ее guilty pleasure. И сегодня ей за это даже не стыдно. — Ладно, не хочу проводить эту ночь в стенах своей комнаты, — Камила воинственно встает с кровати и направляется к шкафу, чтобы уже через пару секунд вытащить короткое платье. — Поедем в клуб! Лине весело, но не настолько, чтобы ехать в клуб. Но она сюда просто примазалась, поэтому чувствует себя обязанной. Вздыхает нарочительно громко (будто это остановит подругу), но начинает поправлять макияж и вспоминать, не забыла ли дома паспорт. И надеяться, что все-таки забыла.***
Они знакомы два часа (или уже три?). Лина не помнит, как они столкнулись, начали разговор. Они представились друг другу? Наверно. Но имени она уже тоже не помнит. В какой-то момент она просто ощущает себя в моменте, сидящей рядом с ним у барной стойки в клубе. Парень очень красив, харизматичен и умен. И если бы не коктейль с удивительным количеством спиртного, Лина бы никогда в жизни не заговорила с ним. Такие мальчики до ужаса опасны. Он говорит какую-то колкость о паре, что пожирают друг друга в другой части бара, и она от души смеется. — У тебя ямочка появляется, когда ты смеешься, — замечает он и проводит костяшками пальцев по ее щеке. Удивительно нежный и интимный жест. Если бы Лина не была пьяна, она бы обязательно ужасно смутилась. — У меня тоже есть ямочки на щеках, но это секрет! Лина выгибает бровь и усмехается. Что-то настолько заметное не может быть секретом. Но он, увидев ее скептицизм, объясняет: — Нет, об этом правда никто не знает! Рассказываю тебе первой, — он заговорщически наклоняется так близко, что она замечает несколько частичек розового глиттера на его шеи (оставила девушка?). — Секрет в том, что эти ямочки появляются, только когда я фальшиво улыбаюсь. При искренней улыбке их нет, — и он тут же демонстрирует ямочки, натягивая дежурную дружелюбную улыбку, которую ты обычно даришь людям, которые тебе не нравятся, но общаться с ними все-таки приходится. Лине часто приходится дарить такие улыбки. Она вглядывается в эти ямочки напротив и думает, что они настолько очаровательные, что их появление просто незаконно! Такой улыбке поверит любой. Любая. — А теперь ты. Какой у тебя секрет? Он улыбается расслабленнее, и ямочки пропадают. Немного отклоняется назад, чтобы сделать глоток из своего бокала. Дышать становиться легче. Она зачарованно следит за его кадыком. И снова задается вопросом, откуда на шее эти дурацкие блестки. Какая из девушек здесь успела его отметить? Или это произошло раньше? Может у него и девушка уже есть? А он стоит тут и влюбляет в себя глупое сердце Лины. Желудок скручивает от волнующих мыслей, и она быстро выдает первое-глупое, что приходит на ум, лишь бы заткнуть волнение в трезвеющей голове: — Я левша, — говорит с усмешкой и машет ему левой рукой с коктейлем. — Ну, так не пойдет, — отвечает он нарочито расстроено. — Расскажи то, о чем ты обычно молчишь. И в тот момент, когда он произносит это, один явный секрет возникает в голове. И хочет вырваться наружу. Она уже готова похоронить его на кладбище невысказанных чувств и мыслей, но что-то в его заинтересованном взгляде ее останавливает. Они больше с ним не увидятся, поэтому может ли она ему открыться? И Лина решает, что может. И хочет. — Я несчастна. На самом деле, с недавних пор я несчастна. Так просто произносятся эти честные слова, будто они не сжирают ее каждый день вот уже пару месяцев. — И почему же? — он ухмыляется. Кажется, будто даже ожидает услышать шутку после такого признания. Лина тушуется и на секунду замолкает. У них такой приятный вечер, они веселятся, шутят на грани флирта и не сводят друг с друга сияющих глаз. Она может поддержать это настроение и ответить что-то глупое. «Я несчастна, потому что во мне еще нет трех коктейлей» «Я несчастна, потому что тут не играет моя любимая песня» «Я несчастна, потому что мы с тобой не целуемся» Только вот раз уж решила оставить весь бардак в прошлом году, то надо идти до конца. Поэтому произносит она кое-что другое. Я несчастна, потому что… — Потому что счастлива моя подруга, — срывается быстро с губ, как огромный булыжник в тихое озеро, нарушая его гладь. Создает эту рябь и нарушает покой. Она думала об этом столько времени, столько ночей напролет. Прокручивала эту мысль в голове снова и снова. Но произносит вслух впервые. Делится этим потаенным секретом с ним. И произнеся эти некрасивые, неуместные для этого разговора слова, она вдруг ощущает себя не жертвой, а тем злодеем, который сеет вокруг раздор. Пока что ей хватает сил нести это зло в себе. Но оно внутри клубится, разрастается, и когда-нибудь грянет взрыв. Этот разговор становится первым тревожным звоночком. Но сейчас она здесь, все еще в клубе, рядом с этим парнем, и все еще держится. И перед ней другая проблема — ей страшно представить, что он ответит. Но он молчит и даже его заинтересованное выражение лица с легкой ухмылкой не меняется. А затем он наклоняется к ней ближе и тихо произносит: — Что ж, я сохраню твой секрет. А ты пообещай сохранить мой, — и протягивает ей мизинец. И улыбается. Без ямочек. И в этом душном помещении среди толпы танцующих тел и льющихся рек алкоголя, двое незнакомцев скрепляют обещание, данное по-настоящему волшебной ночью.