Истории Ордена охотников

Июль 1889 Шум от одной из самых больших тренировочных площадок разносился далеко по коридорам. Жорж явно собирался ее пройти — он пошел относить документы по инвентаризации на заверение в канцелярию, и Мария от нечего делать потянулась за ним. Но звуки битвы проникли в сердце и разбудили в нем ностальгию: меньше двух месяцев назад Мария сама каждый день с утра до ночи пропадала на тренировках. Ее — лучшую из всего их небольшого набора — выпустили через четыре недели, и с этого момента потянулись ее будни в шестом отряде во главе с, наверное, самым вдохновенным капитаном во всем Ордене. Однако память о подготовке, о том, как это было — впервые взять в руки оружие, впервые воспользоваться эликсиром, впервые сойтись в тренировочном поединке с паладином — все еще жила внутри. Она тянула туда, где звучал звон металла, и Мария невольно замедлила шаг перед аркой, ведущей на площадку. Жорж остановился через мгновение. Обернулся, окидывая Марию полным понимания взглядом. — Хочешь посмотреть? — спросил мягко. — Сегодня, если не ошибаюсь, как раз должна быть тренировка с паладинами. Она не поверила собственным ушам: была уверена, что ей скажут не тратить время на глупости. — А можно? — сердце радостно встрепенулось. Жорж только кивнул. — Почему бы и нет? — он коротко улыбнулся в усы, словно вспоминая что-то свое. — Времени у нас еще достаточно, канцелярия закроется только через три часа. Ничего страшного, если мы здесь на немного задержимся. Мария на радостях почти бросилась его обнимать. Им едва удалось пробиться через толпу: тренировки с паладинами собирали всех, у кого выдалась свободная минутка. Зрелища в Ордене любили еще больше, чем сплетни. Мария прекрасно помнила, как сама стояла посреди засыпанной песком площадки, а однокашники, охотники и даже несколько человек из отрядов снабжения с интересом облепили деревянное ограждение и наблюдали за ней с небольших трехъярусных трибун под противоположной стеной. Сейчас, наверное, людей было чуть ли не в полтора раза больше, и, добравшись до ограждения, Мария поняла, почему. На этот раз паладинов было двое. За площадкой, перед самыми трибунами, лениво оперевшись на деревянное ограждение, стоял Ринальдо, паладин Опала. Обычно распущенные, сейчас его каштановые волосы были собраны в низкий хвост, крест на шее ловил инкрустированными камнями свет ламп. А по центру песчаного овала — Мария почувствовала, как невольно сжались кулаки, а настроение стремительно ухнуло куда-то вниз, — по центру, держа в правой руке нож, застыл Астольфо. Как мальчишка, которому едва исполнилось пятнадцать, смог стать паладином, Мария до сих пор не понимала. Из всех версий, которые она слышала, наиболее вероятными ей казались те, которые включали в себя влияние его семьи или опекуна — все-таки, род Гранатумов до своего уничтожения был тесно связан с церковью и Орденом, а грандмэтр Фролло занял свой пост еще до того, как Астольфо стал рядовым охотником. Единственное, что Марию удивляло — что такой точки зрения придерживалось абсолютное меньшинство охотников. Второе, что не могла простить Астольфо Мария — то, что тот яростно ненавидел Роланда. Толпа, облепившая ограждение вокруг площадки, забурлила и выплюнула из себя очередного рекрута. Высокий, широкоплечий и довольно коренастый, по виду старше Астольфо на десяток лет, он довольно уверенно подошел к центру и вытащил свой нож — похоже, сейчас отрабатывали бой с ними. Занял боевую стойку. Астольфо напротив даже не шевельнулся: так и остался стоять, расслабленно опустив руки, казалось, совершенно безразличный к тому, что происходило вокруг. Рекрут нервно перешагнул с ноги на ногу. — Ну? — Астольфо окинул его коротким взглядом. — Чего ждешь? Нападай давай. Из толпы послышались нестройные ободряющие возгласы: публика жаждала зрелищ. Рекрут снова переступил с ноги на ногу, облизал губы, а потом бросился вперед. Что произошло дальше, Мария не сильно поняла: вот лезвие ножа в руке рекрута метило Астольфо где-то в район груди — а вот он уже стоит, неестественно выгнувшись назад и подвывая от боли, Астольфо сзади упирается ему коленом в поясницу, одной рукой тянет за волосы на затылке, заставляя откинуть голову, а другой приставляет свой нож к горлу. Мария моргнула, но картина перед глазами так и осталась на месте. Публика возбужденно зашумела. Ринальдо тяжело вздохнул и закрыл лицо рукой. Астольфо подержал рекрута за загривок, словно какого-нибудь зверя, еще секунду, затем отпустил. Отвернулся. — Следующий, — бросил безразлично, даже не оглядываясь. Мария почувствовала, как раздражение новой волной поднялось в груди: капитан Роланд никогда не позволял себе такого пренебрежительного отношения, он всегда был внимателен к каждому — и к охотникам в своем отряде, и к рекрутам, за обучение которых отвечал. Для всех находил слова поддержки, со всеми вел себя приветливо. От одной мысли, что у высокомерного мальчишки посреди площадки был тот же титул, внутри закипала злость. Тем временем широкоплечего рекрута сменил другой, пониже и более сутулый. Этот не бросился прямо на Астольфо, а мягким шагом двинулся по спирали, постепенно сокращая дистанцию. Мария наблюдала, как он осторожно кружит, выбирая момент для атаки — у сутулого боевого опыта, похоже, было гораздо больше. Кончилось все снова внезапно: еще секунду назад Астольфо с рекрутом разделяли несколько метров — а потом последний уже очутился на песке, Астольфо над ним, держа нож буквально в сантиметре от побледневшего лица. Мгновение царила тишина, затем Астольфо встал. — Следующий, — бросил снова, не удостоив рекрута больше ни одного взгляда. Мария до боли сжала кулаки. Секунду она еще колебалась, но злость кипела внутри и требовала восстановления справедливости. Кто-то поймал ее за руку, и, обернувшись, она с удивлением увидела Жоржа, о котором совершенно забыла. — Не надо, — он не спрашивал, куда она собралась — похоже, и так прекрасно это понимал — но остановить все же пытался. Мария выдернула запястье, открыла было рот, чтобы что-то ответить, но подходящих слов не нашла. — Мария, это тренировка рекрутов, — повторил Жорж настойчивее. — К тому же, твоя специальность — дальний, а не ближний бой. — Кто-то должен поставить его на место! — выпалила Мария, крутнулась и, прежде чем Жорж успел сказать что-то еще, быстрым шагом двинулась к калитке в ограждении вокруг площадки. Толпа встретила ее радостными возгласами. Мария дошла до центра, остановившись в нескольких метрах от Астольфо, окинула того внимательным взглядом. Ниже почти на голову, узкоплечий и хрупкий, с тонкими руками и ногами, он точно не мог быть равным капитану Роланду. Он даже Жоржу или самой Марии не мог быть равным, что уж говорить о других паладинах. Мария закусила губу: конечно, неопытных рекрутов легко было разбросать по всей площадке, но охотник, не раз побывавший в бою и успевший собственноручно убить с полдесятка вампиров — немного другое дело. Астольфо смотрел на нее невыносимо безразличным взглядом — как будто перед ним была не сестра по Ордену, а пустое место. Кажется, он даже не обратил внимания, что к нему вышел не рекрут, а полноценный охотник. «Ему же хуже», — мрачно подумала Мария. — Ну? — Астольфо вопросительно поднял бровь. Мария медленно вытащила нож из ножен на поясе. Тоже пошла по спирали, как последний противник, только медленнее, не пытаясь поднять оружие или занять боевую стойку. Наглый мальчишка даже не стал ее провожать взглядом. Мария внимательно следила за тем, в каком ритме поднимаются от дыхания его плечи, как часто он моргает. Достаточно было поймать всего один момент невнимательности, чтобы повалить Астольфо наземь — в своей силе Мария была уверена, в ловкости тоже. Длинные ресницы в очередной раз опустились. Мария рванула вперед: подскочить, сбить коротким ударом с ног, прижать к земле и приставить нож к горлу — ничего сложного. Мальчишке стоило бы знать: не все в Ордене будут оглядываться на знатность его происхождения или значимость фигуры опекуна, среди охотников, хоть раз побывавших в бою, куда больше значили реальные достижения и способности. Спина Астольфо была совсем близко, волосы на затылке в теплом свете ламп вспыхнули багрянцем. Мария занесла руку для удара. Он развернулся в последний момент. Пригнулся, ртутью перетек под локтем прямо за спину Марии. Затем что-то сильно ударило ее между лопатками и подкосило колени. Мария охнула, рухнула наземь, ее проволокло по песку; на какой-то миг воздух стал поперек горла, а мир потемнел — а затем она поняла, что лежит лицом вверх, а Астольфо нависает над ней. Неожиданно сильные пальцы вывернули ей правое запястье, заставляя выпустить оружие, нога блокировала левый локоть, нож остановился всего за сантиметр от глаза. Мария захлебнулась на вдохе. Попробовала дернуться — бесполезно, ее словно сковало цепями. Несколько секунд Астольфо продолжал держать ее распластанной на песке — играючи, будто все ее усилия ничего не значили, — затем отпустил и встал. Отвернулся — так, словно Мария не стоила больше ни секунды его внимания. — Следующий, — равнодушно бросил через плечо. Мария медленно села. В ушах шумело, перед глазами плыло. — Господи, ты в курсе, что означает «тренировка»? Пусть это твой первый раз в роли паладина, но ты же их проходил, сам будучи учеником, — доносился до нее где-то совсем издалека голос Ринальдо. — Какого черта ты просто лупишь новеньких? — Не моя вина, что они настолько слабые, — казалось, фигура Астольфо единственная оставалась четкой в хаосе, в который внезапно провалился мир — узкий угольный росчерк среди мешанины плащей и лиц. — Пресвятая Женевьева, за какие грехи меня приставили присматривать за тобой? Неужели это не мог сделать кто-то другой?.. Они именно поэтому на тренировки с паладином и пришли, что пока ничему не обучены, и это твоя задача сделать их сильнее. А ты что творишь? Сердце тяжело билось где-то под горлом. Это не могло быть правдой, настойчиво крутилось в голове. Не могло. Мальчишке просто повезло. Мария медленно протянула руку — рукоятка ножа послушно легла в ладонь, зачерпнутый вместе с ней песок просыпался сквозь пальцы. Ей казалось, она двигалась бесшумно, но Астольфо снова уклонился — играючи, в последний момент. Крутнулся, припал к земле и подсек ей колени. Мария во второй раз провалилась на песок. — Раз так не нравится, что я делаю, иди сюда и смени меня, — Астольфо отвернулся от нее, словно совершенно не боялся удара в спину. «Или, скорее, уверен, что сможет избежать любой атаки», — болезненно промелькнуло в голове. — Тебя, вообще-то, на тренировку вместе со мной назначили. — Спасибо большое, я лучше здесь постою, — немедленно кисло отозвался Ринальдо, даже позу не меняя. — Даю дорогу молодым, все такое. — Мария! Она повернулась на голос. Жорж стоял среди толпы, на его лице отражалась тревога. — Возвращайся, — его голос звучал мягко, но настойчиво. Мария изо всех сил сжала зубы. Уйти сейчас значило признать перед всеми, что мальчишка победил ее. Что против него она могла не больше, чем рекруты, только неделю или две назад взявшие оружие в руки. Это было невыносимо. — Мария! — Эй, Эсту! — прогремело внезапно над площадкой. — А с равным смахнуться не хочешь? Головы всех присутствующих немедленно повернулись на звук, а потом толпа почтительно расступилась, давая дорогу. Так и не поднявшись с песка, Мария наблюдала, как на центр площадки неспешным шагом вышла Брадаманта. За почти два месяца в Ордене Мария еще не успела пересечься с первым отрядом на заданиях, поэтому так близко Брадаманту видела впервые. Почти с Роланда ростом, широкоплечая, она играючи несла на плече свое двухметровое копье. Жесткие рыжие волосы были собраны в растрепанный высокий хвост и в свете ламп горели огнем, на правой скуле белела рваная полоска шрама. Шрамы виднелись и на ее пальцах, выглядывавших в обрезанных, как у Астольфо, но обшитых металлическими пластинами перчатках. На груди висели лазуритовые четки с крестом — символ Первого паладина. Говорили, это место Брадаманта занимала дольше всего за всю историю Ордена, не отдавая его никому вот уже более пятнадцати лет. Толпа радостно загудела: битва между двумя паладинами, да еще и на глазах у всех, была делом крайне редким. Брадаманта окинула взглядом площадку. — Что тут у вас, тренировка рекрутов? — ее глаза обвели зал по кругу и остановились на Астольфо. — Ну, мелкий, как насчет показательного поединка? Халдрат против Луизетты? — У нас тут сегодня обучение с ножами, — кинул, все так же не сдвигаясь со своего места, Ринальдо. Брадаманта пожала плечами. — Ножи так ножи. Хотя с копьем, конечно, было бы интереснее, — она подошла к ограде, сняла Халдрат с плеча и приставила его к деревянным перилам — стоящие вокруг охотники и рекруты немедленно отступили на шаг, образуя своеобразный круг почета. Затем обернулась, двинулась назад. На полпути заметила Марию, все еще сидевшую на песке, подошла, подхватила за локоть и одним рывком поставила на ноги. — Тебе лучше вернуться ко всем, а то попадешь еще под горячую руку, — кивнула в сторону толпы, а потом подошла к Астольфо. Мария проводила ее взглядом — и сердце пропустило один удар. Астольфо смотрел прямо на Брадаманту — и Мария вдруг до боли ясно осознала, что та была первым противником, которого он видел. Внешне ничего особенно не изменилось, но Астольфо весь подобрался. Глаза внимательно следили за каждым малейшим движением, руки, казалось, в любой момент были готовы перехватить оружие и атаковать. Брадаманта остановилась в нескольких метрах от него, вытащила свой нож. — Сыграю сегодня роль вампира, если ты не против, — Мария не могла видеть ее лицо, но, судя по голосу, Брадаманта улыбалась. — Ринальдо, присоединишься? — Я пас, — тот отрицательно мотнул головой. — Развлекайтесь вдвоем. — Мария! — окрик Жоржа заставил встрепенуться. Мария повернулась на месте, добежала до ограды и перескочила ее, едва втиснувшись между другими охотниками. Обернулась, впиваясь руками в стертое не одним десятком ладоней дерево. Брадаманта расслабленно стояла по центру, как прежде Астольфо. Она снова обвела толпу за оградой и на трибунах взглядом. — Как вам уже должны были рассказать, нынешняя основная тактика Ордена — командные бои, — ее голос звучно несся над головами. — В отряде центральной боевой единицей всегда выступает паладин. Задача рядовых — либо прикрывать его, если вампир один, либо заняться фамильярами или более слабыми противниками, если битва идет против группы. Но это не значит, что не может возникнуть ситуации, когда вы с вампиром окажетесь один на один — и, как вариант, без основного оружия. Первое правило в таком случае… Брадаманта не договорила: Астольфо сорвался с места и бросился к ней. Толпа охнула. Мария до боли в косточках вцепилась в перила, боясь моргнуть и пропустить хоть что-нибудь. Она все равно не смогла все разглядеть, так быстро все происходило. Кажется, Астольфо совершил какой-то обманный маневр, в последний момент нырнув Брадаманте под локоть. Она крутнулась, болезненно звякнул металл, лезвие заблокировало лезвие — и Астольфо откинуло на шаг назад. Он немедленно погасил инерцию и снова рванул вперед. Несколько секунд Мария видела лишь короткие вспышки — ножи то и дело ловили своим лезвием лучи светильников. Затем Астольфо, вывернувшись каким-то совершенно нечеловеческим образом, взмыл вверх. Мгновение — и он сидел сзади, вцепившись в ремень на плече Брадаманты левой рукой, упираясь ей между лопатками коленом. Сверкнул в воздухе занесенный прямо над лицом нож. Крик застрял у Марии в горле — а затем Брадаманта протянула руку, сгребла Астольфо за шиворот и одним движением стянула прямо через голову вниз. Лезвие ножа прошло там, где еще секунду назад были ее глаза. Каким-то чудом Астольфо успел сгруппироваться и перевернуться прямо в воздухе. Он приземлился уже на ноги, поднимая вокруг себя облака песка, отскочил назад и напряженно замер. Мария с удивлением заметила, что его дыхание пока не сбилось, но стало куда более быстрым. Толпа молчала какое-то мгновение — а потом разразилась возбужденными криками. — Первое правило: у вас не поединок на турнире, — Брадаманта довольно осклабилась, занимая базовую стойку. Ее голос легко перекрывал общий гул. — Нет начала, которого стоит ждать, если видите момент, когда можете ударить — бейте. Второе правило: первая цель, как показал Эсту, — всегда глаза. Глаза позволяют вампиру творить магию. Нет глаз — нет магии. Нет магии — вампира куда легче убить. Если есть аэгис, используете их, но если нет — и нож сгодится, главное — метить в глаза первым же ударом. Мария смотрела, затаив дыхание. Сердце билось где-то под самым горлом. Астольфо шумно выдохнул. Выпрямился, расслабил плечи, медленно двинулся мягким, неслышным шагом по кругу, не отводя взгляда от Брадаманты. Та какое-то время просто наблюдала, затем — Мария моргнула и пропустила, в какой именно момент — сорвалась с места. На секунду Марии показалось, что Брадаманта сейчас просто снесет Астольфо, но тот ловко вывернулся из-под удара, проскользнул ей за спину. Припал к земле, попытался подсечь ноги ножом — Брадаманта вовремя отскочила. Снова атаковала, Астольфо снова уклонился. С минуту толпа, затаив дыхание, наблюдала, как Брадаманта то и дело сокращала дистанцию. Астольфо каждый раз избегал удара, пытался зайти сзади и достать из слепой зоны, она разворачивалась и либо блокировала атаку, либо контратаковала сама. В какой-то момент, уклоняясь от лезвия, Брадаманта подпрыгнула куда выше, чем раньше. Сверкнул в свете ламп высоко занесенный нож. — Это оно! — радостно заорал кто-то со стороны. Удар — рассчитанный первоначально отнюдь не на короткое оружие, запоздало поняла Мария — получился такой силы, что поднял в воздух тучи песка. Несколько секунд ничего не было видно, затем пыль начала оседать, за ней обозначились две фигуры. Толпа нестройно выдохнула, и Мария поняла, что у нее самой до этого мига воздух стоял поперек горла. — Отличная тактика, — Брадаманта не спешила выпрямляться, оставаясь в боевой стойке. Ее янтарные глаза горели огнем, на лице была широкая ухмылка. — Вампир может быть выше вас. Физически сильнее вас. Атака в лоб ничего не даст, лучше бить из слепой зоны. Совместить с ударом по ногам хорошее решение: вампиры в бою используют когти и клыки, а не ноги, они не будут ждать атаки туда. И даже с регенерацией раненая нога вампира на время замедлит. Астольфо стоял напротив, держа свой нож обратным хватом. Его плечи поднимались от тяжелого дыхания, на лице не осталось и капли безразличия. — Может, хватит? — впервые с начала боя подал вдруг голос Ринальдо, но Брадаманта лишь отмахнулась. — Глупости, мы только начали, — на этот раз она первой сдвинулась с места, обходя Астольфо по кругу. Свет лампы танцевал в ее зрачках. — Эсту, а ты подрос с нашего последнего поединка. Паладинство точно идет тебе на пользу. — А я думаю, вам пора сворачиваться, — попытался было возразить Ринальдо, но тут Астольфо бросился вперед. Брадаманта опоздала только на миг, резко сократив дистанцию, Астольфо пропустил ее удар над самым плечом — Марии показалось, что лезвие счесало тонкую прядь волос. Нырнул вниз и вдруг ударил ногой по песку, бросая его прямо в глаза Брадаманте. Та отшатнулась, закрыла лицо руками, Астольфо плавным текучим движением обогнул ее, развернулся и попытался попасть в спину — но едва успел заблокировать удар кожаного сапога и улетел на самый край площадки. Толпа восторженно взвыла. — Правильно, мелкий! — Брадаманта тряхнула головой, сбрасывая остатки песка, ее хвост вспышкой пламени взметнулся в воздухе. — Используй все, что даст тебе победить! — Прекращайте, слышите?! — Мария повернулась на крик. Ринальдо стоял, обеими руками вцепившись в перила перед собой, на его лице не осталось и тени былой скуки. Но его не слышали: Брадаманта рванула к Астольфо. Ее удар снова попал в песок, охотники и рекруты, оказавшиеся ближе всего, запоздало бросились в разные стороны. На несколько секунд Мария потеряла Астольфо, затем он возник за плечом Брадаманты. Попытался достать ее ножом в бок, но Брадаманта заблокировала удар; перехватила Астольфо за запястье, не давая увеличить дистанцию, но тот вдруг подскочил и, используя руку Брадаманты в качестве опоры, перевернулся в воздухе. Каблук высокого шнурованного ботинка полетел точно в ничем не защищенный висок. — Осторожно! — крикнула Мария, нестройно вторя за несколькими охотниками и рекрутами позади. Она перегнулась через перила так, что вот-вот была готова упасть на площадку, сзади давила и бушевала взбудораженная толпа. В последний момент Брадаманта резко подняла руку, схватила Астольфо у самой косточки — и, круто развернувшись, запустила прямо в трибуны. Воздух вспороли испуганные вопли, тяжело треснуло и с грохотом обрушилось что-то деревянное. — Давай, мелкий! — громоподобный голос Брадаманты перекрывал шум и крики, поднявшиеся над площадкой. — Это ведь не все, что у тебя есть! Покажи, на что ты способен! — Да вы обезумели оба! — лицо Ринальдо было белым, как стена, голубые глаза пылали от гнева. Он единственный остался стоять, не покинув своего места, но его руки так сильно сжали ограждение, что, казалось, еще мгновение — и его разломают. — Вы рекрутов должны были тренировать, а не разносить здесь все к чертям! Что вы только!.. Его голос утонул в новой волне грохота и криков: Астольфо взмыл над головой Ринальдо и стрелой бросился через всю площадку к Брадаманте. Та рванула ему навстречу. Взметнулся песок, наполовину пряча две фигуры в центре. То и дело сверкали золотистыми вспышками ножи. Мария до боли в глазах всматривалась в быстрые, почти неуловимые движения — закусив губу, забыв, как дышать. Все закончилось внезапно: звон металла резко затих. Пыль улеглась, и Мария смогла наконец разглядеть, чем завершился поединок. Они стояли друг напротив друга: Астольфо — вытянувшись, как натянутая до предела струна, Брадаманта — немного припав на одно колено. Лезвия ножей были приставлены к шее противника. Астольфо тяжело дышал, его лицо блестело от пота, в волосах застряли тонкие щепки разломанной трибуны. Брадаманта нависала над ним, и в ее янтарных глазах пылало пламя — жуткое и в то же время, с удивлением поняла Мария, какое-то магнетическое. Миг царила тишина, а потом толпа взорвалась криками. Кричали охотники вокруг Марии, рекруты по краям площадки и даже те, кто еще недавно орал от страха, попав под разваленные трибуны. — Так, хватит! Ринальдо одним махом перескочил ограждение и широким шагом направлялся к Брадаманте с Астольфо. — Вы что тут натворили?! — трудно было сказать, чего в его глазах было больше: гнева или отчаяния. — Совсем сдурели? Во что вы превратили тренировку? Как мне об этом потом отчитываться?! — Да все, все, мы закончили, — Брадаманта первой убрала нож от горла Астольфо; легко загнала в ножны за спиной, примирительно подняла руки. — Хороший же поединок получился: Эсту, по-моему, показал все основные варианты тактики в бою один на один. Есть чему поучиться. — Хороший?! — Ринальдо схватился за голову. — Ограждение треснуло в трех местах, трибуны разрушены — это ты называешь хорошим? О пресвятая Дева Мария, грандмэтр Фролло меня убьет! Разломали все здесь вы, а влетит за это мне, потому что официально я был назначен ответственным! Брадаманта открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут Мария почувствовала, как ее локтя кто-то коснулся. Обернулась, пропуская мимо ушей продолжение разговора между паладинами. — Я думаю, нам стоит идти, — в глазах Жоржа не было упрека, но Марии вдруг стало стыдно. Она развернулась, бросила последний взгляд за плечо на площадку. Астольфо стоял, опустив голову и сжав кулаки так, что побелели косточки. То, что бой завершился вничью лишь формально, понимали, наверное, все, даже зеленые рекруты. — …за нас отомстили! — услышала Мария чье-то счастливо-возбужденное, пробираясь сквозь все еще бурлящую и бурно обсуждающую недавний поединок толпу. Закусила губу. Она бы тоже должна была радоваться — хотела же, чтобы Астольфо кто-то поставил на место, сбил с него то отвратительное пренебрежительное выражение, заставил смотреть на противника как на равного. Но вместо этого на сердце было чуть ли не хуже, чем в начале. Она ничего не смогла поделать против Астольфо, хотя тот, похоже, в битву с ней не вкладывал и десятую долю сил, которые были потом в бою с Брадамантой. От мысли, какая пропасть разделяла Марию и саму Брадаманту, мучительно сжималось сердце. Они с Жоржем вышли в коридор, и шум за плечами, отсеченный толщей каменных стен, сразу стих и превратился в неровный гул. Некоторое время они шли молча, затем Жорж тихо вздохнул. — Знаешь, — сказал словно бы больше себе, — в Ордене не имеют значения ни пол, ни возраст, ни социальный статус. Не так много нынче людей, готовых ежедневно рисковать собственной жизнью в борьбе с чудовищами, превосходящими людей и в силе, и в скорости, еще и владеющими магией. Единственный действительно весомый критерий отбора — сила, все остальное — лидерские качества, способность быть хорошим наставником, доброта, даже благочестие — безусловно, одобряются и поддерживаются Орденом, но паладином можно стать и без них. Куда больше значит, сколько вампиров ты способен убить собственноручно. И если их много — в паладины можно попасть и в пятнадцать. Проведя в Ордене больше десятка лет, я точно могу сказать: ни один паладин из всех, кого я видел, не получил свой титул незаслуженно. Мария прерывисто вдохнула. Хотела было что-то ответить, но слов так и не нашла. Медленно молча кивнула. Жорж окинул ее коротким взглядом и мягко похлопал по плечу. — Ну, с другой стороны, это значит, что паладином может стать каждый, все находятся в равных условиях — и, может быть, через несколько лет я и к тебе буду обращаться «капитан Мария», — сказал, пряча улыбку в усы. — Да где там, — вздохнула Мария, чувствуя, как что-то тяжелое, осевшее на сердце с самого начала поединка с Астольфо, начало медленно таять. — Куда мне? Жорж только хмыкнул и развел руками — мол, всякое бывает, не стоит зарекаться. Мария невольно улыбнулась. Они шли по коридорам, и сердце, словно освободившись от чего-то неподъемного, постепенно снова выравнивало свой ритм.