Истории Ордена охотников

Март 1888 Мира не ответила ни на первый, ни на второй стук, и это было странно. Обычно она все же ко всем посетителям выходила сама — хоть и ужасно ворчала, что ее отрывают от работы. Брадаманта постояла минуту, продолжая держать копье на плече, затем толкнула дверь — та легко приоткрылась. В лаборатории стояли сумерки: одиноко горела единственная лампа на столе, отбрасывая вокруг себя узкий круг теплого света, остальная комната тонула во мраке. Брадаманта оглянулась, увидела ноги, торчавшие над подлокотником дивана, и подошла. Мира лежала там, ее лицо закрывали какие-то бумаги — похоже, с чертежами; забытые очки валялись внизу. Брадаманта оперлась на спинку, какое-то время рассматривала Миру сверху, затем наклонилась и стянула чертеж: — Просыпайся, ты мне нужна. Мира медленно открыла глаза. Несколько секунд смотрела прямо вверх — и Брадаманта невольно затаила дыхание: глаза Миры ее всегда завораживали. Затем зевнула, села и потянулась за очками. Брадаманта вздохнула: она так и не поняла, почему Мира решила прятать ото всех такую красоту — проблем со зрением у нее не было. — Чего тебе? — протянула Мира лениво и как-то крайне недовольно. Брадаманта бросила на нее внимательный взгляд. — Халдрат барахлить стал, принесла тебе на техосмотр, — она одним легким движением сняла копье с плеча. — Выкидное лезвие на конце опаздывает на какую-то долю секунды. Вроде и не сильно заметно на первый взгляд — а все же в бою с вампиром и это может сыграть не на руку, у них реакция быстрая. Мира посидела какое-то время на диване, глядя снизу вверх, затем медленно поднялась. — Давай посмотрю, — бросила уже куда более привычным тоном и первой двинулась к столу. Брадаманта поймала ее на полпути за локоть. — Что, даже плату за вход не возьмешь? — спросила весело — и, не дожидаясь ответа, наклонилась, подхватила Миру пальцами под подбородок и крепко поцеловала. Мира стояла всего миг, затем поймала Брадаманту за воротник, потянула на себя. Несколько секунд она была так близко, что Брадаманта чувствовала, как бьется рядом с собственным чужое сердце, а затем Мира отступила. Коротко облизала губы, привычно улыбнулась: — Умеешь ты поднять настроение. Брадаманта осклабилась. — Я тебе сейчас еще больше его подниму: смотри, что я принесла, — и протянула Мире сумку, полную пустых шприцев от эликсиров. Даже за толстыми стеклами очков глаза Миры вспыхнули. — О Боже, ну хоть кто-то! — она выхватила сумку и быстро двинулась с ней в соседнюю комнату. Брадаманта не стала идти за ней. — Что, все так плохо? — крикнула, кладя Халдрат на стол. Из-за двери послышался крайне драматический вздох. — Знаешь, сколько отрядов сдает мне в полном объеме использованные шприцы? Только твой, — Мира вышла и прикрыла за собой дверь. Включила верхний свет — астермитовые лампы вместе вспыхнули на стенах. — На втором месте отряд Гано, на третьем — Малагиса, который едва наскребает половину. Третий отряд еще меньше, хотя казалось бы, там Оливье с Анри. Шестой и восьмой — вообще лучше не заикаться, хорошо, если хоть один Жорж что-нибудь принесет. Брадаманта хмыкнула: обычно о проблемах с дисциплиной в Ордене песню заводили мэтры или залетные священники с проверкой от Папского престола. Раз на это жаловалась Мира, которая даже свою святая святых — лабораторию — превратила в царство полного беспорядка, дела действительно были плохи. Брадаманта оглянулась, ища место, где можно было бы пристроиться, и в итоге села все на тот же диван, отодвинув чертежи, которыми раньше накрывалась Мира. — Когда-нибудь они доиграются, что кому-то просто не хватит амуниции перед заданием, — та, не переставая ворчать, тем временем подошла к столу и принялась раскручивать Халдрат, орудуя отверткой так ловко, как не каждый охотник умел ножом. — У шприцев, конечно, массовое производство, но все равно пока отольют металлическую часть, пока сделают стекло, пока подгонят, чтобы все было герметично, а еще брак, а еще что-то обязательно где-то пойдет не так, и несколько штук разобьются при транспортировке, потому что далеко не каждый интендант у нас имеет голову на плечах и прямые руки, как Марко… Брадаманта слушала и кивала. Мира успела разобрать нижнюю часть древка и сейчас копалась в механизме, отвечавшем за выкидное лезвие. Брадаманта какое-то время следила за тем, как летают над тонкими колесиками и пружинами ее руки, затем откинулась на спинку дивана и засмотрелась вверх — все равно во всей этой машинерии она совершенно не разбиралась. Посидела так, опустила голову, окинула взглядом комнату вокруг — сознание настойчиво требовало чем-нибудь занять руки. — Это что? — на глаза попались чертежи, и Брадаманта их подхватила. Просмотрела первый — на нем оказалась общая схема копья, — затем перелистнула несколько страниц. Мира за столом тяжко вздохнула. — Это мой творческий кризис, — ответила кисло. — Сколько ни думаю, ничего путного в голову не идет. Брадаманта снова окинула взглядом схемы, присмотрелась повнимательнее. — Это мне? — нахмурилась. — Выглядит что-то слишком тонким и легким, Халдрат покрупнее будет. — Это для Астольфо. Так, пока не полноценная разработка, а лишь наметки, — Мира что-то повернула внутри механизма, и тройное лезвие с щелчком выскочило из конца копья. — Черт, да что же не так?! Брадаманта удивленно подняла глаза. — Такое сложное оружие обычно получают паладины, — она снова перелистала страницы до последней. — Здесь и скрытая форма, и астермитовый двигатель, и разные варианты специальной атаки. Мира выпрямилась. Уперла руки в бока, окинула взглядом полуразобранный Халдрат, тяжело вздохнула. — Не могу понять… — пробормотала себе под нос. — С пружинами все хорошо, что же тогда… Разве что… — она снова наклонилась, принялась разбирать самый конец. — Астольфо скоро станет паладином, — отозвалась уже тогда, когда Брадаманта и не надеялась на ответ. Та нахмурилась. — Да ну, — отложила чертеж, закинула ногу на ногу. Засмотрелась, как раз за разом сверкают в свете ламп отвертка и пинцет в руках Миры. — Не хочу умалять его талантов, но Эсту же еще совсем мелкий. Я стала паладином в семнадцать, Оливье с Роландом — каждый в свои девятнадцать, другие обычно еще позже становятся. А Эсту только четырнадцать недавно исполнилось. Я, конечно, за годы в Ордене многое видела, но они все же пока окончательно не свихнулись. Под руками Миры щелкнуло, она, не разгибаясь, протянула руку и почесала затылок. Затем подцепила что-то пинцетом и потянула на себя. — Назначат, вспомни мои слова, — отозвалась после минуты молчания. — Иоанн после ранения в руку так и не смог полностью восстановиться, это лишь вопрос времени, когда он покинет свой пост. Перспективных заместителей капитанов у нас нет, а в двенадцатом отряде Астольфо давно был вторым после Иоанна. Говорю тебе, не пройдет и года, как Роланд его на пост паладина будет рекомендовать. Поэтому о копье лучше подумать сейчас, но в голову ничего не идет. Роланду достаточно было прикрутить удар электрическим током для обездвижения, у него и так силы в руках хватает, чтобы разрубить пополам большинство вампиров — не представляю, кто еще мог бы так легко и при этом точно размахивать Дюрандалем что в сложенном, что особенно в разложенном виде. А вот Астольфо для специальной атаки нужно что-то более убойное, вряд ли у него когда-нибудь будет удар, как у Роланда или Оливье. Я думала о чем-то вроде твоего ускоренного и усиленного астермитом запуска Халдрата, но ты им обычно только добиваешь противников, да и то лишь крупных, которых тяжело достать нормальными атаками в силу размера, и нужно что-то, что пробьет шкуру или снесет голову начисто. Но такой удар делает тебя безоружной, и чтобы знать, когда его можно использовать, не подвергаясь опасности, нужно немало боевого опыта, не уверена, что мальчишке хватит — что его, что просто терпения. Можно было бы подумать в сторону пламени, как у Фробержа Ринальдо — тот тоже ставит на скорость и ловкость больше, чем непосредственно на силу удара. Но у Фробержа тонкое лезвие по сравнению с Дюрандалем или Альтеклером, им легко пробить вампира насквозь и внутри активировать запал с нефтью, чтобы задеть жизненно важные органы. Хотя Ринальдо, конечно, больше любит им размахивать в воздухе и наносить множественные поверхностные раны, называя это пафосно ударом крыльев феникса. Я-то могу сделать Астольфо такое же узкое лезвие для копья, но тогда его инерционность сильно снизится, а у Астольфо чуть ли не половина силы удара за счет инерции набирается. Да и длина лезвия копья в любом случае короче меча, и если оно будет еще и тонким, с рубящими ударами станет совсем плохо, а одними колющими много не навоюешь, сама знаешь… Брадаманта вздохнула: Мира умела прекрасно разрабатывать оружие под индивидуальный стиль каждого паладина, и за это ее в Ордене очень ценили. Но когда она начинала углубляться в свои инженерно-тактические размышления, единственное, что можно было сделать — сесть и молча ждать, пока она не закончит. — Слушай, Роланд, конечно, с Эсту носится, но он же не дурак, чтобы ребенка в паладины предлагать, — убедившись, что монолог завершен, возразила Брадаманта. — Так что я бы на твоем месте не волновалась почем зря: если мелкий и станет паладином, у тебя еще будет достаточно времени, чтобы что-нибудь придумать. Мира бросила на нее взгляд из-под нависшей челки. — Поспорим? — коротко прозвучало в воздухе. Брадаманта осклабилась. — Поспорим, — согласилась легко — Меньше года, ты говорила? Вот давай на год, чтобы проще было считать. До следующего марта. Стекла очков Миры сверкнули в свете ламп. — На выпивку? — На выпивку! И не плачься мне потом, что придется отдавать из своих запасов то, что принесет тебе в качестве дани Оливье. — Это еще вопрос, кому придется плакаться, — ехидно отозвалась Мира, низко склонилась над столом — и вдруг довольно хлопнула по нему ладонью. — Ну наконец! Так вот где оно было! Несколько секунд она что-то вдохновенно крутила, затем выпрямилась, сияя от гордости. — Нашла, — объяснила на вопросительный взгляд Брадаманты. — У тебя после какой-то битвы совсем чуть-чуть сместилось лезвие. Буквально на миллиметр, но этого хватило, чтобы получалась задержка. Теперь все должно быть хорошо. Брадаманта широко улыбнулась. — Всегда знала, что твоим золотым рукам нет цены, — сказала тепло. Мира лишь отмахнулась — мол, слова благодарности можешь оставить на потом. — Подожди минут десять, я соберу его обратно, — она принялась прикручивать разложенные на столе детали на место. — А вообще… Найди как-нибудь свободную неделю и приноси Халдрат на улучшение: у меня только что появилась идея, как еще больше ускорить и усилить его специальный удар.