1. Obverse
На каком опиуме предпочитает сидеть народ? Вера в отдельного и всемогущего бога среди нас не в моде, зато мы охотно сидим на опиатах помельче. Кто-то поклоняется солнцу и луне из дома, уютно не вставая в постели, а кому-то обязательно нужны суровые, выжимающие пот и кровь испытания от новых Иегов и Саваофов, плохо сколоченные сосновые кресты по пятницам и венок из засохших цветов и чёрных шипов на воскресный завтрак. Мне выпала честь объявить, что по итогам всеобщего анонимного голосования на сайте корпорации вашим громовержцем, князем мира и просто Идолом года признан... Вы, опережая текст, произнесли уже его имя про себя, по слогам, и ваши обожающие сердца на мгновение перестали биться. Мы нарочно проводим этот конкурс не каждый год, меняем условия — иначе он навеки возглавит парад ваших симпатий, не сходя с первого места. Почему? По статистике голосования девяносто девять оборотней из ста охотно вознесут ему молитвы, если в ответ — он явится. И меня обеспокоил вопрос: кто был каждым сотым изменником? Какому божеству отдался бы он? И не забился ли он сейчас под диван, боясь нашего праведного гнева? Или было бы правильнее назвать это чувство религиозным фанатизмом?Паскаль Клаас Жатва в зимний солнцеворот // “Martian Vampiress” 12’2016
МВ. Мистер Инститорис, приветствую вас. Разговор записывается и может быть перемонтирован. Демон. Я отказался от прямого эфира из-за плотного графика. Вам карты в руки. Я уверен, что вы не будете коверкать мои слова. МВ. Мы заинтересованы прожить долгую и безоблачную жизнь, это правда. Мистер Инститорис... позвольте пожать вам руку. Демон. Это поздравление? МВ. Да. Три с половиной тысячи оборотней избрали вас своим персональным Иисусом. Вы что-нибудь чувствуете по этому поводу? Демон. Я предпочёл бы роль Иуды. Предательство и ненависть, деньги, заработанные на божественной крови, петля на смоковнице — звучит намного привлекательнее, чем гнить три дня в пещере, а затем воскреснуть только затем, чтобы простить всем их несовершенство. МВ. Играя роль Иуды в точности, вам следует предать кого-то поцелуем. У вас есть на примете подходящий Иисус, которого бы вы не отказались чмокнуть в щёку? Демон. Есть. Но, пожалуйста, не сообщайте ему о грядущем трёхдневном заключении в пещере в компании каменного гроба и окровавленных тряпок. За такое он потребует от меня-Иуды больше чем поцелуй. МВ. Редакции неизвестно его имя, но сделаем всё, что в наших силах. Мистер Инститорис, вы, однако, не состоите в драмкружке. Вы основатель и руководитель системы безопасности и административной защиты высочайшего уровня. В аналоги ей обычно приводятся британские MI6, американский семьдесят пятый полк рейнджеров, SEAL и даже засекреченные китайские разведывательные структуры. Демон. Я польщён. Мы несравнимо меньше и неприметнее. О MI6 или «морских котиках» знает весь мир. А о моих ребятах — только наши же оборотни. И если британцы защищают целый остров, иногда заглядывая в бывшие колонии, то я обязался обезопасить всего одно здание. МВ. Это здание выше многих горных вершин, мистер Инститорис. Оно уникально и постоянно привлекает к себе внимание. Как и ваш отряд. Вопрос защиты не мог быть лёгким. Как вы пришли к идее ELSSAD в том виде, в каком она реализована сейчас? Демон. Мне дали очень мало времени на раздумья. Я шёл на заседание совета директоров шестнадцатилетним юнцом, не зная, что приготовлено на повестке дня, не удосужившись вникнуть в какие-либо управленческие нюансы и совершенно не беспокоясь, что я понадоблюсь в каком-то ином качестве, кроме красивого дополнения к мебели. От меня не ждали никаких инициатив, как вы уже поняли. Но, услышав парадоксальную вещь, что оборотни, несмотря на тысячелетнюю войну, так и не научились быть агрессорами и кровожадными завоевателями, я внезапно захотел проявить себя. Принять валящуюся на голову ответственность с тем, чтобы больше никогда не мочь её снять и переложить на чужие плечи. Впрочем, мне сказочно повезло. МВ. Вы о господине Анджело? Демон. Не у каждого есть брат-близнец, который охотно понесёт бредовую идею дальше в массы, разовьёт и поможет воплотить именно так, как это выглядело в фантазиях на стадии смелого плана, не отклоняясь от намеченного курса и почти не споря. Да, я о нём. Ангел помог мне войти во вкус, заболеть проектом, а затем позволил заразить его. МВ. Такое единство — редкость, вы действительно счастливчик. Методы работы отряда и связанные с этим скандалы освещались в прессе более чем достаточно. Сегодня нас интересуют сугубо внутренние детали, которые узнать не у кого, кроме как у отца-основателя. Вы не откажетесь? Демон. Я сижу в вашем кресле с ногами и не исчезаю от каждой неудобной реплики, как видите. Просто задайте вопрос. МВ. Структура ELSSAD напоминает военную. Признайтесь, мистер Инститорис, вы служили в армии? Регулярные войска? Демон. Нет. Но я принимал участие в длительном вооружённом конфликте вне Земли. МВ. Вот как? Подробностями, я полагаю, вы не поделитесь... Демон. Нет. МВ. Но подскажите, сколько вам было лет? Демон. Четырнадцать. Пятнадцать. И в последний раз стычка с этими существами произошла в семнадцать. МВ. Вы уже тогда мастерски владели оружием? Демон. Нет. Но я этому учился. Подчинял себе пространство. Оружие в том числе. МВ. Нужно ли это понимать так, что вы не тренировались в обычном смысле слова? Демон. Именно. Рядовому стрелку нужно развить точный глазомер, ловкость, быстроту реакции. Этому способствует масса тренировок, позволяющие сбалансировать и откалибровать каждое движение так, чтобы пистолет, арбалет или винтовка сидели как влитые. При этом меткость — вещь почти не требующаяся, если не работать узкоспециализированным снайпером. Чаще ставка делается на эффект неожиданности, количество выстрелов из скорострельного среднекалиберного оружия, количество занятых в операции бойцов, ещё чаще — выигрыш у того, кто обеспечит массовый огонь на поражение. МВ. ELSSAD доказал обратную аксиому: чем меньше бойцов — тем эффективнее. И вы сами в одиночку уложите несколько контрактных армий. Так в чём ваш секрет? Ведь среди живущих никто не превзойдёт вас в той самой меткости и скорости реакции. Демон. Мой главный оппонент сказал как-то раз, что я издеваюсь над законами физики, обхожу их, что они надо мной не властны. Властны. Но я стараюсь максимально с ними сотрудничать, интегрирую себя в систему «земля — воздух», перехожу в пограничное состояние, когда предельная концентрация превращает меня в то, что принесёт кому-то смерть. МВ. А объяснить нам это простым языком? Мы всего лишь глупые обыватели, а вы... наш бог-демон. Демон. Я становлюсь пулей. И воздухом, по которому она летит. И траекторией. И силой трения. Я должен быть одновременно везде. Скорость обработки всех этих данных в мозге — вот что имеет вес. И только это. МВ. Вы можете попасть в движущуюся цель вслепую, стоя спиной или с завязанными глазами. Несколько популярных изданий проводили эти стрелковые опыты. И вы никогда не промахивались. Почему? Если можно, объясните. Демон. Когда прошлые горе-экспериментаторы завязывали мне глаза, они позорно не учитывали, что лишают меня зрения всего лишь в видимом спектре. У меня остаются инфракрасный и радио-диапазоны, слух, обоняние и ещё несколько органов чувств, которые я имею из-за родства с... не важно, вы поняли. Я слышу избранную жертву. Я слышу её отдельно от тысячи других живых объектов вокруг. Я отделяю сердцебиение мишени от сердцебиений статистов. Я экранирую статистов, чтоб они не мешали. Но я также могу выборочно взять из статистов ещё цель, и ещё. И расстрелять их по очереди. Необязательно делать это с помощью пули или болтов. Есть метательные ножи. Или молнии с небес. Или повреждённая линия электропередач. Или небольшой объём воды. Вы скептически улыбаетесь. Зря. Вода — сравнительно тяжёлое и плотное вещество, имеющее невероятное сопротивление на сжатие и деформацию. Даже одного кубического сантиметра, пущенного из гипотетической рогатки вместо камешка с должной силой, хватит, чтобы перебить важный шейный позвонок, перекрыть дыхание, пробить грудную клетку в области сердца — словом, убить. МВ. Надеюсь, такую опасную водяную рогатку ещё нескоро изобретут. Насколько далеко вы чувствуете свою цель? Демон. Чем темнее вокруг — тем дальше. С увеличением дистанции я также начинаю учитывать силу тяжести и кривизну земной поверхности, рассчитывая, какой нанесу удар. МВ. Наши читатели даже после статьи, ознакомившись с вашим откровением, не будут бояться вас в должной степени. Как вы того заслуживаете. Демон. Я заслужил страх? МВ. Прошу прощения. Ваши феноменальные силы и способности, мистер Инститорис. Не вы сами как личность. Демон. Так я заслужил страх или нет? МВ. Да. И бесконечное уважение. Демон. Это всё? Я могу идти? МВ. У меня был припасён ещё вопрос. Я упоминал ELSSAD, ваше детище, в связи с другими отрядами спецназа. Существование секретных организаций становилось достоянием общественности, сводя на нет всю их секретность, как результат утечки информации, предательства, разнообразных неудач. Я б сказал, у них случались чёрные дни. А у вас? Часто случались проколы? Демон. Провалы операций? Нет. МВ. Я неточно выразился. Вы теряли своих бойцов на заданиях? Демон. Нет. МВ. А вне заданий? Демон. Я не властен над физической смертью своих подчинённых, если, например, им в законный выходной, находясь вне моей юрисдикции, приспичит на спор напиться бензином или газолином. Но я основательно поработал над этим. МВ. Лишили их выходных? Демон. Отучил глотать на спор различные подозрительные жидкости. Если иногда они выглядят наивными простачками, готовыми из чистого любопытства сунуть головы в пасть бегемотам — не верьте, это специально созданная иллюзия беспечности и расхлябанности. Они умеют втираться в доверие, прикидываясь кем угодно. МВ. Говоря о заданиях, риск неудачи всё же есть? Риск разоблачения, раскрытия статус-кво и всё в таком духе. Демон. Будет сложно поверить, но всё же попытайтесь: риск завалить задание, быть пораненным или разоблачённым у моих ребят меньше, чем у вас сейчас риск — умереть от отвалившейся потолочной балки. А риск быть убитым — отсутствует как данность. МВ. Чем вы можете это гарантировать? Демон. Видите ли, создавая столь дорогостоящую программу, выращивая и тренируя молодняк с нуля, обеспечивая высочайшие условия для морального, духовного и физического роста — неужели я, по-вашему, отправляю потом бесценные плоды своих трудов на смерть? Зачем корпорации такие убытки? Они красивы, умны и всесторонне развиты не для того, чтобы получить по неосторожности пулю в висок. И потому их осторожность помножена на осторожность и возведена в квадрат сверхчувствительности к любым угрозам. МВ. Я понимаю, но... Демон. Стажёров тренируют старые опытные бойцы. Столько, сколько посчитают нужным, для каждого индивидуально. А этих опытных, когда они сами были зелёными новобранцами — тренировал лично я. А я... (Коммандер наклонил голову, впервые показав из-за тёмных очков глаза.) Вы же прекрасно знаете, кто я. МВ. Что ж. Тут нечем возразить. Правда, есть одно «но». Если на вас, похоже, не давит груз ответственности — может быть, он давит на них? На ваших профессионалов? Демон. Я вынужден напомнить вам старую пословицу: семь раз отмерь, один раз отрежь. И поделиться новой: для ELSSAD нужно родиться. Я выбирал и отсеивал в двадцать этапов. На каждом из них можно отречься и уйти. До самого посвящения в бойцы — можно отречься и уйти. Потому что после — у нас строже, чем в институте священства католической церкви. Боец становится частью отряда до конца жизни. Он должен не просто быть уверен в своей избранности — он должен её знать и чувствовать звенящей в своих косточках, быть пронизан ею насквозь. И, конечно, его неповторимые внутренние ощущения подтверждаются особым обрядом, а не простым хлопком по плечу. В день посвящения в наше братство за стажёром приезжает чёрный фургон без окон и увозит в «Облачное гнездо» на Мауна-Кеа. МВ. Вы похищаете избранного? Демон. И да, и нет. Можно считать это своеобразным театрализованным похищением, но главное действующее лицо постановки спускается из Чёрного отеля и садится в автомобиль самостоятельно. Добровольно. Фургон приезжает ровно в девять утра и ждёт его один час. Если стажёр не явится в этот час — всё, он может возвращаться домой на Марс, что бы до этого ни делал и как бы блестяще себя ни показал. МВ. Час — это очень много. В чем-то даже не вписывается в вашу политику жёсткости и воспитание по военному образцу. Демон. Потому что вы оперируете фактами неправильно. Вы думаете, что я даю последний час на раздумья, чтобы «да» сказали те, кто сомневается. Это заблуждение в корне. Сомневаться нельзя ни в чем. И они не сомневаются. Но я даю им этот час последним шансом отказаться. Выдать мне «нет» и выбрать другую цель в жизни. МВ. Кто-нибудь отказывался? За тринадцать лет существования отряда. Демон. Никто. Ни разу. Иногда опаздывали минут на сорок. Но в фургон садились все до единого. МВ. Если сомнения для них табу, то в чем причина задержек, если не секрет? Демон. Секрет. У каждого причина была очень разной и очень личной. Чтобы не мучить ваше любопытство и не порождать дурацких слухов, добавлю, что у стажёров накануне случалась тяжёлая ночка. Они вставали катастрофически не выспавшимися. МВ. Звучит логично, хотя любопытство дразнить не перестаёт. И у меня больше не остаётся вопросов — то есть вопросов, разрешённых редакцией, хехе. Вы исполнили желание целой расы идолопоклонников, живущих на двух планетах, явившись в редакцию и заговорив. И как бы я ни хотел помолиться о продлении вашего присутствия, счастье не может длиться вечно. Я благодарю вас за уникальное интервью, мистер Инститорис, и напоминаю читателям, что оно такое, наедине с черным коммандером ELSSAD, было первым и последним.01.02.2017