Паскаль Клаас Падающие вверх // “Martian Vampiress” 09’2015
MV. Мистер Инститорис, сегодня мы хотели бы расспросить вас в отношении внеземных организаций. В рамках нашей программы расширения информации о Галактическом Альянсе и повышения осведомленности Изменчивых, живущих на Марсе и Земле, о том, кто их окружает, так как текущие данные очень скудны, противоречивы или засекречены. A. Вы считаете, что я поделюсь с вами секретами? Полноте, не совсем же вы кретины, чтобы приходить с таким запросом. MV. Мистер Инститорис, дело будет касаться по большей части лично вас. И вашего брата. Если наше любопытство затронет запретные темы, вы уполномочены прогнать нас, цитирую сэра Эстуолда, «ссаными тряпками». A. Это меняет весь настрой. Я даже хочу вам улыбаться. Приступайте. MV. Вы и ваш близнец родились в системе Беллатрикса на планете с самоназванием Лиссоми, верно? A. Всё верно, кроме формулировки «родился». Я вовсе не рождался, я был освобожден. Но уточнять что-либо по этому поводу я бы вам не рекомендовал. MV. Слушаюсь. Вы знаете, какое самоназвание у Беллатрикса среди лиссомцев? Ведь это наше земное имя, а не их. A. Вы будете, наверное, удивлены, но аборигены зовут свое светило так же, как и мы свое — просто «солнце». В диалектах еще встречаются восторженные синонимы вроде «великолепного солнца» или «огромного солнца». MV. Язык, на котором с вами говорили, похож был на один из земных? A. Со мной говорили на общем галактическом наречии, которое очень похоже на английский, так как имеет схожее происхождение — в основе была латынь, разбавленная примесью варварских языков. Долгая ассимиляция и слияние культур сделали этот диалект по-настоящему универсальным. Настолько, что даже нам, уроженцам галактической периферии, он понятен. MV. Вас не удивил факт преобладания именно английского? Ведь на Земле это результат экспансии Британской империи в течение всего лишь последних двух столетий. Более вероятными кандидатами могли стать хинди, санскрит или китайский. A. Могли, но не стали. Считайте это грубым совпадением, но у меня другое мнение. Всеобщий диалект должен быть простым и максимально понятным всем. Английский является таким языком, его письменность на основе двадцати шести букв — а в Альянсе двадцать семь букв — не идет ни в какое сравнение со сложностью древних иероглифов. Короткие слова, строгий порядок в предложении и гибкость, с которой части речи превращаются друг в друга. Простейшая грамматика, простейшее произношение. Это идеальный язык общения, господа, преодолевший огромные космические расстояния. MV. Убедили. Перейдем все-таки к более личным вопросам. Мистер Инститорис, вы являетесь частью древнего пророчества и воплощением самой могущественной силы во вселенной. В буквальном смысле вы и ваш брат храните Равновесие, которое позволяет всему живому… быть. Существовать. Рождаться и умирать. Так? A. Не могу отрицать. Но пока не слышу вопроса. MV. Как случилось, что бесценное и уникальное существо отпустили на ту самую, как вы выразились, галактическую периферию? Разве ваша судьба не интересует глав Альянса? Разве им не хотелось держать вас подле себя, во имя своих интересов и вашей безопасности? A. Их не спрашивали. Моя сестра обладала самым веским аргументом — аргументом безграничной силы. Ей побоялись перечить, попросту говоря. Она увезла нас туда, куда сама захотела. Растила и воспитывала по своему разумению, не позволив никому вмешаться. Ну почти никому. Единственное ее желание, совпавшее с желанием ГА, была наша с братом учеба в Академии. Но едва мы закончили обучение и получили подтверждающие статус браслеты, она увезла нас домой без гарантии, что в развитой части галактики нас когда-либо увидят снова. MV. А после смерти сестры? Простите за бестактность. A. У меня нет ни малейшей охоты скитаться по чужим звездным системам. Мой дом здесь, на Земле. Уют, покой, прекрасная работа, а самое главное — семья, которую Альянс мне никогда бы не подарил и не позволил бы обзавестись. В глазах Галактики я не больше чем абсолютное оружие, а значит — мое место на хорошо охраняемом складе. Бесспорно, меня окружили бы роскошью и заботой, но пустота такой жизни заставила бы меня рано или поздно вернуться на землю предков. Или повеситься. MV. Угроза со стороны фаталистов не является для вас чем-то весомым? A. О, это самое интересное. В компании с главами Альянса, а также на время студенчества в Академии, я представлял собой прекрасную живую мишень. Из-за этого я едва не лишился своего, тогда еще будущего, супруга. Прелесть наших трущоб в том, что лига этих психопатов не может меня найти. Координаты Солнечной системы засекречены, а сама она отсутствует в астроатласах галактики по причине небольших размеров и кошмарной удаленности от всего цивилизованного мира. То есть пока я здесь, меня не смогут найти. MV. А момент непредсказуемости? Если фаталисты в поисках вас без устали бороздят космос, не могут ли они наткнуться на Землю нечаянно? A. Могут. Но мы будем предупреждены об их приходе и вооружены до зубов. На подступах во внутреннюю часть системы у нас развитая система аванпостов. Самый крупный и привлекающий внимание объект — Юпитер — напичкан ядерными зарядами в эквиваленте, способном зажечь его и испепелить врагов до того, как они произнесут «мама». MV. Правильно ли я понял? Если фаталисты приблизятся на некое критическое расстояние, Юпитер превратится в звезду и в лучах его ядерных реакций противник сгорит? A. Именно. MV. Не грозит ли метаморфоза Юпитера нашей планете глобальными катаклизмами? A. Нет. Собственная масса его слишком мала, чтобы последующее сжатие начало реакции ядерного синтеза в ядре. Вспыхнет лишь верхняя оболочка, имеющийся там запас топлива быстро сгорит, и Юпитер снова остынет. Настоящей звездой ему никогда не бывать, но представление на небе он даст знатное. Астрономам следует запастись ксанаксом и бригадами кардиологов быстрого реагирования. MV. Вы способны шутить на любые темы, мистер Инститорис. Скажите, существует ли ситуация, при которой ГА призовет вас к себе? Например, исполнение Пророчества? A. Пророчество начнет исполняться одновременно во всех уголках вселенной. Без разницы, где я буду ее спасать, хоть в винном погребе. MV. Вы не могли бы уточнить для наших читателей, что произойдет? A. Это грустная история, совсем не в моем стиле. В первом варианте толкования какая-то гнусная чертовщина произойдет с ходом времени, похоже, что оно повернется вспять, все имеющиеся вселенные, живущие по законам этого времени, начнут сжиматься до первоначального космического яйца. Очевидно, что мы при этом сыграем в ящик. MV. А о чем повествует второй вариант? A. Ну, он немного веселее. Вселенная расширится до такой степени, что жутко остынет и разредится до огорчительного вакуума, все звезды состарятся и погибнут, то есть погаснут, а без их тепла и света все населенные планеты вымрут, задохнутся, замерзнут или околеют с голоду. Ни один из вариантов не является окончательным или абсолютно истинным. Мы не узнаем, каков Апокалипсис на вкус, пока он не грянет. MV. Каковы же будут ваши действия в случае наступления конца света? A. Да понятия не имею. Если меня застанут в погребе, я сначала допью вино. Негоже оставлять хорошее вино унылым жмурикам. Потом меня найдет брат, затем вся Лига Андэдов соберется со мной у бочек с виски. Я уверен, что у команды из пьяных и неадекватных парней обязательно родится хитрый план. Мы спасем мир, а потом проспимся. MV. Несомненно, вашей изобретательности нет равных. Заключительный вопрос. Среди возможных концов света значится и библейский: армия Света выступит против легионов Тьмы. Мы располагаем неподтвержденными слухами, что вашего сына прочили в полководцы одной из армий. Не значит ли это, что судьба мира в руках ваших детей, а не вас лично? A. Судьба мира всегда в руках детей. Разве вы не знали? Мы строим будущее, мы рожаем и воспитываем это будущее вопреки всем пророчествам. Если мы остановимся, испугавшись, и прекратим, нас ждет другой, намного более печальный финал. MV. Ваша мудрость вдохновляет на борьбу, мистер Инститорис. A. Это не мудрость, это здравый смысл. Я не хочу провозглашать гнилые ценности или дезинформировать общественность утверждением, что я живу ради детей и их благополучия. Я живу для себя, так должен жить каждый из нас. Однако я осознаю, что передаю эстафету в спасении мира дальше. Я не смогу ничего спасти в одиночку. Пророчество написано о Талисмане, но даже Талисман не захотел идти в одиночку и раскололся надвое. Когда бочки с виски опустеют, придут мои сыновья и наполнят погреб жемчужинами нового урожая. В этом весь смысл. MV. In vino veritas? A. Не совсем. Истина во всём, что позволяет нам двигаться вперед. Ведь если время попытается пойти вспять, только так мы сможем противостоять ему. Наша воля, наши убеждения — против воли хаоса. MV. Ну, а если начнут гаснуть звезды? A. Уверен, что мы зажжем новые. Тут-то нам и пригодится ядерный заряд Юпитера. MV. Вы очаровательны и непоколебимы. A. А вы засиделись. Но ваш намек был мной понят. Иэн, вручи месье Морелли бутылку бурбона 1883 года и выпроводи вон.18.08.2015