Клыкастое небо

      Офицерский состав Варии собрался в кабинете на очень важное совещание. В том, что Тсунаеши надо приобщить к общественно-полезной работе, пока замок цел и не разобран по кирпичикам, сомнений не оставалось. От Тсуны-девочки и так хватало проблем и седых волос, от Тсуны-волчонка за три месяца их стало в пять раз больше. Антонио и Пьетро не успевали следить за шустрой малышкой, а уж когда те были на задании, выли все: от слуг до босса. Даже несмотря на то, что все активно занимались развитием малышки.       Девчонка поглощала языки, как губка, уже свободно лопотала на японском и итальянском, с интересом поглядывая на английский. Ещё ей безумно нравилась анатомия и биология, и Луссурия пророчил ей роль медика в их истинно мужской тупой боёвке. Не угадал с одним.       Мелочь набиралась как хорошего, так и плохого: украденные стилеты Бельфегора находились в самых неожиданных местах в попытке добыть себе любимой на обед что-то, помимо надоевшей курицы. Доказать, что голубь — тоже курица, просто летающая, не удавалось, поэтому без защиты рядовые в главное поместье не входили. — Я и так занимаюсь с ней уроками, — проворчал Мармон. — Способностей к Туману у неё нет, мне больше нечем её занять. — Обучу её стрелять, Леви мне поможет, — уверенно сказал Занзас, за что словил несколько очень гневных взглядов. — Не забывайте, что ждет нас через пару месяцев. Мы должны быть готовы как к победе, так и провалу. Мелкая должна знать, как защитить себя, чтобы успеть убежать. Её лапки ещё слишком коротки, чтобы драпать от полностью вооруженных людей. — Тогда я сделаю для неё стилеты поменьше и обучу их кидать. А то что это такое: каждый день охотится — и ни одного попадания! Позор на мою корону! — театрально завопил Бельфегор, уклоняясь от подзатыльника. — Мы с Луссом займемся самообороной. Полезно будет знать, какие точки способны вырубить даже взрослого, — хмыкнул Скуало. — Заодно найдем общественно-полезное дело. Убираться там, или готовить. — Пора занять ребенка делом, пока мы все живы. — Знаешь, Тсуна, помощником к себе я тебя не возьму. Ни при каким условиях. — Даже переводчиком? — Да зачем мне переводчик с проблемами в математике? Ты как в примере «пять минус два» умудрилась получить ноль? Даже на калькуляторе!       Мармон кривил душой. Как и всякий ребенок, Тсунаеши была гениальна. Главное, найти то направление, к которому тянется ребенок, но и не забывать про остальные. К сожалению, математика была самой болезненной темой для подопечной. Она даже калькулятор умудрилась убедить, что при любом вычитании на выходе будет ноль, а при сложении — тоже ноль. Это был пятый калькулятор, который пошел в помойку. — Просто я слишком гениальна, и даже техника со мной согласна! — Калькулятор больше не получишь!       Чаще всего они занимались днем, но, когда уроки выпадали на вечер, уставшие Тсуна и Мармон укладывались на подушки рядом с кроватью, включали новости и засыпали под мерный голос одного и того же диктора. Маленькие гибкие тела позволяли спать где и в какой угодно позе, и с утра ничего не болело. Что позволяло гордо проходить по утрам под завистливые взгляды остальных.       Занзас в очередной раз поймал Тсуну, уже попросту не отходя от стены. Подобрать под такую мелочь хороший пистолет было делом нелегким: от отдачи девчонка практически улетала в противоположную сторону, и в первый раз они с Леви едва успели спасти её от переломов. Самое трагичное во всем этом было то, что, в силу своего роста, отнюдь не легкая и не мягкая головушка ребенка попадала прямиком в пах, заставляя согнуться в три погибели самых отпетых ублюдков мира мафии. — Братики, ну вы чего? — Ничего, Тсуна, но помни: пока ты такая мелкая, голова — твоё сильнейшее оружие. Прицельно бьешь по самому больному месту, нечего сказать. — Ага, такое и специально не придумаешь.       Они обошли уже всю оружейную в поисках нужного оружия, но так ничего и не подобрали. Либо отдача сильная, либо тяжелое или большое, либо взвести курок сил не хватало, либо заряжать было слишком долго и муторно.       А уж когда, в целях изучения, Тсуна нажала на курок пулемета, направленного на варийцев, Занзас и Леви, не сговариваясь, передали мелкую козявку на поруки Бельфегору, пожелав удачи и пообещав поставить свечку в церкви за здравие и за упокой разом.       У Бела дела шли намного лучше. Он успел подготовиться, получив сделанные на заказ маленькие стилеты и показывая Тсуне, как правильно их разместить по всему телу, чтобы не пораниться и всегда иметь возможность их вытащить. Ребенок с восторгом в глазах слушала принца, взяв один из ножичков и подкинув его вверх. Бельфегор едва успел отдернуть руку от места, куда тонкое и очень острое лезвие приземлилось. — Этим надо бить врагов, принцесска, либо кого-то из отряда. Любого, кроме меня. На первый раз прощу, ши-ши. Меткости и силы у ребенка пока не было: не хватало ни опыта, ни тренировок, ни банально устойчивости в хрупком тельце. Мишени либо не поражались, либо были поражены до полусмерти — стилеты попадали упорно в то место, куда Тсуна попадала головой во время стрельбы. — Кажется, я теперь понимаю, почему босс так быстро сдался, — нервно хихикнул Бел, скрываясь подальше от вооруженного ребенка. Голуби пока еще не подозревали о настигающей их беде.       Луссурия занялся физической подготовкой малышки. Профессионально оценив её хрупкость и состояние здоровья, Солнце составил план развития, начиная с самого малого. Для того, чтобы дотянуться до болевой точки, нужно тоже достаточно уметь.       Самое ужасное, на всё у них есть всего два месяца. Это было крайне мало даже для улучшения физподготовки, поэтому боксер посовещался со своим напарником по несчастью, и Скуало взял на себя тренировки Тсуны-волчонка. — Запомни, мелкая, твоя основная задача в случае нападения — это отбиться и бежать. А потом выжить в одиночку. Не защищать, не вступать в бой: убьют, и понять не успеешь.       Луссу за всё это время казалось, что он седеет даже под краской. По крайней мере, каждое утро он пытался высмотреть седые волосинки. Тсуна была очень активным ребенком и ещё больше — неуклюжим и слабым.       Большинство планов пришлось корректировать на ходу, потому что маленькие пальчики не могли удержаться, а ножки путались меж собой. Боксер стал профессионалом в ловле детей с любой высоты на любой плоскости.       Запоминание триггерных точек на теле человека проходило гораздо легче: малышка с точностью знала, куда надо бить и с какой силой. Завалить накаченного боксера ей, конечно, было не под силу, но доставить массу неприятных ощущений до легкой слабости или судорог — вполне.       Скуало вообще не жаловался, чем удивил Занзаса и до чертиков бесил остальных.       Волчата развивались быстрее, чем люди. И пусть Тсунаеши иногда ещё путалась в собственных лапах, бегать на большие расстояния и быстро ей это не мешало. У неё был хороший слух и нюх, и, если сосредоточиться, она практически всегда находила мечника или успевала отпрыгнуть от деревянного меча. Вдвоем они облазали практически весь лес в округе и загнали парочку зайцев.       Один раз, правда, Скуало едва не получил инфаркт. За мелкой бестией гналось стадо кабанов, и мужчине пришлось хорошенько поработать мечом, спасая пушистую задницу. Зато на ужин наконец-то было мясо вместо курицы. Учуяв выгоду, Мармон влюбился в воспитанницу и с помощью иллюзий подгонял новые стада, уворачиваясь от карающей длани седовласого.       А вот дела с атакой и обороной шли куда хуже.       Превращение в волчонка не придавало сил, а иногда даже и мешало, потому что мелкие зубы пока не могли прокусить защиту. Суперби хватался за голову, абсолютно не представляя, что с этим делать и как бороться. Времени у них больше не было, Тсуне ещё расти и расти.       Когда до часа икс оставалась неделя, офицер собрал Антонио и Пьетро. — Вы останетесь здесь, оба. Тсунаеши еще слишком мелкая, чтобы защитить себя. Как бы ни были уверены в победе, всегда нужно готовиться к худшему сценарию. Защищайте ребенка ценой жизни. Дайте ей возможность сбежать, а не попасть в лапы врага. Провалитесь — я с того света вас достану.       Мафиози согласно кивнули. В Варии были психи, но не идиоты.       Тсуна бузила с самого утра. У неё болела голова, и даже таблетка не помогала от неё избавиться. Сердце сжимал страх, такой холодной и липкий, что детское тело ежеминутно передергивалось. За завтраком она всматривалась в серьёзные лица тех, кого считала старшими братьями, но молчала, заранее зная ответ. Есть не хотелось, даже несмотря на обеспокоенные таким поведением взглядом. — Тсу, ты не заболела? — Луссурия аккуратно поцеловал в лоб малышку, но лоб был прохладным.       Девочка душераздирающе вздохнула, пряча глаза, которые наполнялись слезами. Она почти не спала, гуляя по спящему замку в попытке избавиться от боли и противного чувства, поэтому с самого утра выглядела бледной. — Просто голова болит. И… мне страшно, — призналась малышка, смотря в свою тарелку и сжимаясь, — за вас. Словно что-то плохое случится. Может, вы все-таки?.. — Это задание, мелкая, — довольно сурово отрезал босс. — Посмотри на меня. — Занзас чувствовал, что готов растечься лужицей от этого карамельного взгляда, наполненное влагой. — Верь в нас. Мы справимся и вернемся домой. Мы все вернемся.       Девочка кивнула, пытаясь выдавить улыбку. Она верила в силу братьев, но противное ощущение не покидало ни за столом, ни когда варийцы садились в бронированные машины. В замке оставалось несколько охранников, поклявшиеся жизнью защищать пушистую мелочь, и сама пушистая мелочь.       Тсуна, обратившись в волчонка, исчезла в тени замка.