Клыкастое небо

      Вывести ребенка из депрессии оказалось легче, чем всю Варию из режима «Мама-мишка». По прямому приказу Занзасу дети больше не оставались одни вне территории, и даже для охоты Тсуне нашли и наняли в сопровождении оборотня. С охреневшего оборотня взяли клятву о защите ребенка, ввели в составы Варии, но клятвы Небу не затребовали и дали полную свободу действий. Через месяц прилежной работы, в ходе которой Тсуна перестала бояться каждой тени, дети — каждого хлопка, а варийцы не подскакивали при каждом шуме, на оборотня перестали скалиться и прицеливаться, ловя каждое его движение.       Вария до сих пор находилась в перманентном охреневании. Занзас не стал делать тайну из того дня и поведал всем своим людям, какие твари водятся на грешной земле. Труп был отдан Шамалу для изучения, но каких-то необычных влияний — если не считать иссохшего сердца — выявлено не было. Хранителей это бесило, но поделать никто ничего не мог: тренировочные пособия по уничтожению подобных инцидентов на основе имеющейся — полностью отсутствующей — информации не создать.       Зато рядом оказалась лаборатория Эстранео.       Лаборатория горела ярко и красиво. Вызволенные дети — живые и здоровые, без Ненависти, — любовались ярким огнем, впервые за долго время вдыхая свежий воздух: так пахнет огонь? а это лес? что такое птицы? вау… Подопытные кролики зябко прижимались друг к другу, несмотря на палящее солнце, часто моргая от неожиданного света. Навязавшаяся за компанию Тсуна плотно прилепилась к одному из мальчишек, что-то шепча, и Мармон, на глаз определив размеры, уже даже без ворчания заказывал по телефону новую варийскую форму. Бледный ребенок никак не реагировал ни на девчонку, ни на варийцев, смотря на горящую лабораторию с искрами счастья в невероятно синих глазах: пять минут назад, лежа на столе, он видел иглу шприца с какой-то экспериментальной жидкостью, целящейся ему в глаз (господиславадевамариинеуспели).       Детей поместили в автобусы и направили в детские приюты, успев выцепить из общей массы того самого мальчишку с прицепившейся к нему Тсуне. Ребенок, на вид лет десяти, удивленно оглядывался, не понимая такого неожиданного внимания к его скромной персоне и начал заметно нервничать. А ещё жутко хотелось отцепить от своей руки девчачьи пальчики и не хотелось одновременно. Сковывающий страх — не прикасайтесь, не трогайте, отойдите, пожалуйста — медленно уступал под напором живости и энергичности назойливой девчонки, которая представилась как Тсунаеши.       Спасибо, что не полезла обнимать. Хотя почему-то именно её объятий так хотелось.       — Расслабься, парень, — мужик со странными зелеными волосами сел рядом в машину, прижав мальчика с другой стороны и отрезая последний путь к побегу. — Мы теперь, походу, семья. Скажи спасибо той, кто клещом прицепился к тебе с другой стороны. А теперь не дергайся, проверю на раны и подлечу, что смогу. Как зовут хоть?       Мужик был определенно странный. Накаченный, одетый во всё обтягивающее, в куртке с каким-то гербом. Ярко-зеленые волосы, или точнее, то, что осталось на гладко выбритой голове кроме этого пучка, — господи, какой кошмар-то — разметались по лицу от потока ветра из открытого окна, но он предпочел этого не замечать. Глаза скрывались за темными очками, заставляя, честно, больше нервничать.       Рядом полыхнуло теплом и спокойствием. Мелкая пиявка с обожанием смотрела на него, бывшего подопытного, и в одном этом взгляде полыхал яркий оранжевый огонь, теплый и абсолютно не страшный. Девчачья ручка медленно опустилась на голову мальчика и легкими движениями погладила его. Вопреки всем страхам, мышцы расслабились, а в душе разросся росточек надежды.       — Мукуро, Рокудо Мукуро.       Мармон уже через неделю взял Мукуро в оборот, когда в очередной раз чуть не уснул навсегда в объятиях слишком реальных змей. Бедный ребенок, переживший несколько экспериментов и еще раньше — вырезание всей своей семьи — не умел контролировать свою силу, а о веселых сказочных единорожках он тупо не задумывался. Вария не спала всю неделю, и даже Вонгола не стремилась навязывать задание взбешенным психам.       Офицеры схватились за головы, когда поняли, что часть иллюзий была воссоздана с полной отдачей фантазии Тсуны. Жизнь девчонки и так не пестрела добрыми сказками, а последние события и вовсе выбили детскую психику из колеи. Девочка чувствовала повисшую в воздухе опасность и стремилась защитить свою семью с отчаянием последнего в стаи волка. Её страхи отражались в действиях её Хранителей, которые больше не шумели, не играли и старались вовсе не выходить из замка. В Италии стало крайне небезопасно. И пока что вся мощь врага была направлена именно на Варию. Не стоит быть гением, чтобы не понять истинную причину поведения врага.       — Мелкая, почему именно Япония? — Занзас не понимал такого выбора своей дочери. Страна Восходящего солнца была местом тяжелого детства и необычной — мозговыносящей — культуры.       — В России главенствует семья Джиг, они нам не обрадуются. А в Японии никого нет, самураи потеснятся. И у нас будет время подготовиться и набрать силы, — не думая, ответила девочка. Она явно не понимала, что говорит, подталкиваемая своей интуицией.       — Почему не остаться в Европе?       — Потому что Пламя Ненависти всё здесь уничтожает.       Первые же переговоры с якудза прошли с оглушающим успехом благодаря дочери. Рассеянные по всей стране и обессиленные якудза и так были благосклонны к тому, чтобы встать под знамена Варии, а после того, как девчонка ворвалась в поле зрения веб-камеры ноутбука, те и вовсе были готовы пищать от восторга.       — Соджин! С нами будет Соджин!!!       Тсуна выглядела удовлетворенной и убежала дальше играть.       — Что такое соджин? — решил уточнить Занзас.       — На итальянском вы вроде как называете его Маниэло — небо-оборотень. Давайте начнем так: что вы об этом знаете?       — Маниэло что-то вроде Истинных Небес. Только Истинное Небо способно объединить в себе все элементы найти несколько Хранителей с одним атрибутом, объединяет в себе все Небеса. Всё, что мне известно, с приходом Маниэло даже Истинным Небесам приходится изменять своим принципам.       — Мафия слишком много уничтожила документов, стремясь забыть свою суть. О многом поговорим здесь, в Японии. Но если вкратце: Маниэло не являются главными над Пламенниками, а посланниками Великих и, в случае неповиновения, палачом. Соджин появляются только тогда, когда Пламенники забывали своё предназначение вплоть до того, что нарушают все законы мироздания. К примеру, воскрешение мертвых.       Занзас вздрогнул, вспоминая рассказы Бела и Леви и тело, над которым колдует Шамал.       — Мы недавно видели одного мертвеца, подпитываемого Пламенем Ненависти. Прямо в Италии.       — Мертвец сбежал? — нахмурился Исао, оябун всех якудза.       — Нет. Моя дочь убила его раньше.       — Значит, он был подопытным. Самый идеальный образец шикаюми — восставших из мертвых — это ваши Вендиче. Мало того, они умудряются постоянно накапливать опыт и развиваться, хотя они являются абсолютными мертвецами.       — Откуда эти твари берутся?       — Наша Вселенная, включая все миры и параллели, состоит из трех слоев: Великие — божества, если хотите, Инферно — демоны, ну и люди. И прослойка в виде вот таких вот нелюдей. Великие создали наш мир, Инферно пытается его поглотить, вот такая система. Но миров полно, за всеми не уследить. И тогда в наш мир пришла Магия — сила, способная победить демонов. Ею удостаивались лучшие из лучших, да и те передрались между собой. От большой прослойки защитников остались шаманы, которые вымерли просто сами собой. Нынче в живых я знаю только двух шаманов. От той великой Магии осталось только Пламя, что живет в трети населения. Этого было крайне мало. Великие призвали к единению, и была создана мафия и якудза, объединившие в себе Хранителей Пламени, а им в помощники пришли создания Великих: оборотни. Люди едва могли справиться с мелкой шушерой, типа шикаюми, но оборотни были единственными без пламени, кто мог прогнать обратно в Инферно практически всех среднеуровневых демонов. И всё это возглавляли соджин — оборотни-пламенники. Оборотни с ярким Небесным огнем, способные закрыть врата в наш мир от Инферно.       — Выглядит, как низкосортное кино, — поморщился Занзас, пытаясь переварить новую информацию.       — Сейчас дела обстоят гораздо хуже. Пламенники — преступники, и силы в них едва десять процентов от Магии. Оборотни практически истреблены, и гонят их похлеще демонов. А ваша дочь — единственная известная мне соджин за последние два столетия, и едва ли она способная нам помочь в одиночку. В конце концов, соджин тоже смертные, и горы в одиночку не сдвигают. Но надвигающийся прорыв Инферно — не единственная беда. Для начала, вам с соджин надо дожить до этого дня. Вендиче стремятся уничтожить небесных волков, а мафия захочет подчинить себе. Чем быстрее вы переедете в Японию, тем проще её будет защитить.       — Вам с этого какой прок?       — Клятва, — старик закатал рукав, на котором плотным браслетом зажглось Пламя. — Все якудза поклялись защищать соджин ценой жизни и встать под его знамена. Считайте, что мы уже все варийцы, даже если вы больше никогда не ступите на эти земли.       Занзас поверил.